— Получается, что обучать пращника "по-древнеримски" — весьма дорогое удовольствие?
— Естественно! Даже при наличии "пулеуловителей". По началу-то всё летит мимо. Без своего запредельно дешевого железа и массового производства стандартных пуль — нечего и начинать.
— И что планируется?
— Здесь, в текущий момент — стратегическое противостояние пеших и конных. Конник с луком, в прямом боевом контакте — равен десяти пехотинцам. Потому, что лук — дистанционное оружие. При достаточном количестве боеприпаса лучная конница начинает и выигрывает. А у "лесовиков" каждый кусочек металла — драгоценность. Даже пара запасных стрел с металлическими наконечниками — для них колоссальное богатство. Куда им при таких раскладах, против кавалеристов... да с полными колчанами?
— А с почти даровой самодельной картечью?
— Если верить античным авторам, — пожал плечами главный идеолог, — Пращная пуля из железа (камень для боевого применения почти не годится, он легкий и быстро тормозится в воздухе) — на дистанции в 200 шагов пробивает насквозь любой доспех или пехотный щит. Или — убивает лошадь... Всадник на лошади, для пращника, просто идеальная мишень. Большая, хорошо заметная, слабая на рану.
— В то время, как стрела из обычного лука сохраняет убойную силу на дистанции 100 шагов. А из обычных местных луков, дальше чем на 50 шагов и не стреляют, — пожевал губами завхоз, — Но мне в этой идее нравится другое. Чугун — "вещь в себе". Как трофей — совершенно бесполезен. Ни ковать, ни плавить, ни переработать на что-то дельное. И действовать пращей с лошади — невозможно. Тунгусам-то в самый раз. Всем остальным — мусор. На "стратегического партнера" сваливается грязная работа, но сам партнер — по гроб жизни благодарен. Прямо таки византийское коварство! Поздравляю...
— Отсюда следует, что достаточно научить "лесовиков" технологии "дешевого железа". Всё остальное они провернут сами. Причем, для противной стороны — такая "вундервафля" не подходит. Дорогое привозное железо, идущее на наконечники стрел, буряты лишь обрабатывают. Сами не добывают. И добывать в обозримом будущем не смогут. Ковыряться в земле — религия запрещает! В то время, как тунгусам — тупо деваться некуда. Освоят... Предупреждаю опасения — ни на что кроме литья картечи самодельный чугун скорее всего даже им не пригодится. И переделывать его в сталь — тунгусам нечем! И сами складывать печки — они не смогут. Что гарантирует сохранение полного контроля над ситуацией.
— Не совсем понял, причем тут "постиндустриал", — поморщился каудильо, — Тунгусов мало... Нас — ещё меньше... А если верить вашим же выкладкам — предполагается "удерживать фронт" в несколько тысяч километров. По крайней мере — контролировать такой периметр, на дальних подступах.
— Они тут собираются замутить "мушкетные войны", по Джарреду Даймонду... — холодно прокомментировала Ленка, — Только без мушкетов. Радикальные гуманисты, блин... Как говорится, "нет воды, туши бензином!"
— ???
— Известен такой культурный феномен. На островах Океании и в Новой Зеландии времен поздней колониальной экспансии. В местный социум приблизительно одинаково голозадых папуасов почти одновременно (благодаря "белым") — попали картофель (принципиально изменивший военную логистику) и некоторое количество старых ружей с боеприпасами. По этой причине — историк Джеймс Белич предложил название "картофельные войны", как более точное, но — не прижилось. Короче, все аборигены, которые контачили с европейцами — вдруг получили возможность воевать "по-новому". Совершать дальние рейды и убивать всех подряд... Легко и почти безнаказанно. Если учесть многовековые кровавые счеты между племенами, результат оказался довольно предсказуемым. За два поколения — по региону прокатилось не менее трех тысяч войн "на истребление", так как новым оружием — воевали "по-старому" не оставляя в живых никого. Погибли буквально сотни тысяч людей. Исчезли или были порабощены и впоследствии тоже уничтожены множество племен. Огромные территории — натурально обезлюдели. А выжили только те, кто имел хорошие связи с поставщиками огнестрельного оружия. Причем — "война кормила войну". Поскольку самым дорогим и ходовым товаром, массово скупаемым европейцами для последующей перепродажи — стали так называемые "мокомокаи" (копчёные головы убитых врагов). А вторым после них — "освобожденные от коренного населения" земельные участки.
— Кажется, вы сравниваете нас с британцами? — так же холодно осведомился Ахинеев.
— Пока — информирую руководство... — огрызнулась филологиня, — С военной-то точки зрения всё ништяк. Крошечные отряды с более современным дистанционным оружием — бьют всех подряд, при 10-15-ти кратном превосходстве противника, почти не неся потерь. Если подпереть это состояние бесперебойными поставками боеприпасов, можно стирать с лица земли целые этносы и цивилизации. Это — опробовано. Оно — работает! В поздней античности, например, греки буквально завалили скифов очень дешевыми "боевыми расходниками", штампованными наконечниками стрел. До того каждый кусочек металла скифы долго и аккуратно расковывали в "листовидный" лепесток. Работа стоила дорого, тратить стрелы приходилось бережно. А греки, те же самые наконечники уже рубили штампами. Поточно. В промышленных масштабах. Привозили на кораблях, сотнями тонн. В результате такой "накачки оружием" — обезлюдели и пришли в упадок огромные территории Восточной Европы, от Северного Причерноморья до юга Балтики. Встречный "скифский демпинг" по дешевке скупаемый греками для последующей перепродажи представляли награбленный скифами в походах хлеб и захваченные там рабы... Опять таки — "война кормила войну".
— Как можно вообще такое обсуждать?! — начал закипать главный начальник.
— Претензии не по адресу! — ощерился главный идеолог, — У нас — длинющий перечень неотложных вопросов. Каждый, по отдельности, грозит смертью. Я инженер-конструктор, практикуюсь на решении неразрешимых проблем. В ближайшие нескольких лет — присутствие поблизости бурятов (или как их там правильно по-науке) крайне нежелательно. Скажу больше — вообще излишне. Да и в дальнейшем — тоже. А идеально — что бы их тут даже духу не осталось. Поскольку, публика буйная и "принципиально недоговорноспособная". Они — "благородные тюрки" и "настоящие люди", а мы — не пойми-разбери кто с социальным статусом "говорящих тараканов". Тратить жизни людей, ресурсы и силы на "умиротворение" воинственных кочевников (взятки вождям, выкуп пленных, дань "за проход" и так далее, как оно было в реальной истории) — мне некогда и откровенно лень. Зато с тунгусами (для которых даже бурундуки в тайге — "другой люди") — мы наверняка поладим... — пышущий адским пламенем взляд Соколова оратор демонстративно проигнорировал, а завхоз — поймал и бестрепетно выдержал, лицемерно разведя руками.
— За младенца меня держите?! — возмущение каудильо вполне понятно... и бесполезно.
— Снимаем непреодолимые этические проблемы техническим способом, — лязгнул Ахинеев.
— А по-хорошему — никак? — отсутствие какой-либо поддержки начальство нервирует...
— Так это и есть — по-хорошему... — дипломатично подключился к разговору Плотников.
— ???
— Могу рассказать, как здесь решают дела по-плохому, — предложил казак-антрополог.
— Спасибо... Уже представил. Галина! И вот это всё — тоже планировалось заранее?
— Без кровавых подробностей... — кажется, удалось выкрутиться, — А вы как думали?
— Если бы я подобные расклады хоть заподозрил — черта с два меня бы сюда загнали...
Подозреваю, что последнюю фразу каудильо можно золотом высечь на окрестных скалах, а в виде транспарантов развесить буквально везде. И каждый, с полным на то основанием, подпишется.
— Вам станет легче, если я признаюсь, что передача тунгусам любой (!) современной технологии (например, метода производства "камышового крахмала"), в "среднесрочной" перспективе — даст точно такой же эффект? Компактная и калорийная пища, пригодная для длительного хранения — это всегда резкое повышение военной мобильности и, как следствие — возможность совершать дальние рейды.
— ???
— А то! — потер руки Плотников, — "Мурцовка", в дальнем походе — незаменимый харч!
— ???
— Исторически сложилось, что перевороты в военном деле и пищевые революции, всегда происходят одновременно. Например, переход от фитильных к ударно-кремневым мушкетам и "солонинная революция" — буквально открыли для европейцев Новый Свет. Стало возможно не заморачиваться добычей еды непосредственно в походе. Второй раз, аналогичный переворот в логистике, произвело изобретение герметичных консервов. Но, мало кто сегодня помнит, что у консервных банок был опасный конкурент — пеммикан. Это прессованная смесь из сухого мелко размолотого мяса и топленого жира, с добавлением специй. Энергетическая ценность примерно 500 килокалорий на сто граммов продукта. Пачки пеммикана, завернутые в пергаментную бумагу, после окунания в расплавленный парафин — могут храниться годами. Прославленная еда полярных путешественников и небогатых туристов, вплоть до середины ХХ века...
— Этот ваш пеммикан — ещё американские индейцы изобрели. В незапамятные времена, — пришел в рабочее состояние Соколов, — Против европейских колонизаторов — он им совершенно не помог.
— Это — как раз естественно!
— ???
— Военная еда североамериканских индейцев кри ("пими-окан" или "род жира") — штука вкусная и питательная, но совершенно не технологичная. Попробуйте шесть-десять часов вываривать на медленном огне крошево из мяса и сала не имея металлической посуды. Опять же, сверхкалорийная пища для желудка не полезна. В коротком набеге — сойдет, при многомесячном питании — гарантированы язва и нарушения работы кишечника. Вплоть до инвалидности. Над вопросом бились весь XIX век... Пока не догадались снизить калорийность пеммикана, за счет улучшения его усвояемости. Амундсен использовал в своих экспедициях норвежский армейский пеммикан, с примесью овсяной муки и сушёных овощей. Более технологичный вариант — добавлять к исходной мясо-жировой смеси, в процессе варки пеммикана, треть крахмала. "Мурцовка" — наш доморощенный вариант походной еды. В России так называется любое блюдо из чем-то залитых кусков хлеба. Даже описанная у Шукшина "тюря на водке". В данном случае, вареное в жиру крошево из черных сухарей, с добавлением соли и перца. После высушивания — хранится вечно. Съедобна, даже прогоркнув. Можно скатать в шар, обернуть газетой и не вынимая таскать в рюкзаке...
— А ещё бывает "собачий" пеммикан, — уточнил Плотников, — Из совсем дешевой дряни. Он с голодухи тоже ничего. Хотя, без металлической посуды и мясорубки — даже это крутой "хай-тек". Вывод? Если у нашей тунгусни, как довесок к чугунной картечи, заведутся ещё и чугунные мясорубки с чугунными котлами — очень и очень многим тут резко поплохеет. Что особенно прикольно — быстро...
— Да что от этого принципиально изменится?! — постепенно начал сердился каудильо.
— Можно прикинуть... — казак-антрополог неприятно оскалился, — Повторю. По зимнему пути, от Ениссейска или Братска до Москвы, конная эстафета шла полгода. Без смены лошадей, дольше. Между нами и Кремлем — четыре с половиной тысячи километров по прямой. Больше пяти тысяч дорогами. Дневной переход конного обоза с грузом — двадцать пять верст. С такой скоростью, если чо — москали поедут нас воевать... Часть пути, конечно, они будут сплавляться по рекам, но в среднем где-то так.
— Бежать нам всё равно некуда...
— Правильно. Однако, теперь посмотрим на ту же картину глазами партизанов-тунгусов.
— ???
— В чистом поле, ровным строем — они воевать не умеют и нет их столько. Но, гадить на коммуникациях — вполне. И совершать дальние рейды по тылам. Дать им карту и пару инструкторов, — Плотников мечтательно потянулся, — Не люблю тунгусню, но их способности — представляю. С запасом сухой еды и подходящим оружием — диверсанты от бога. А на собачьих упряжках — вообще ужас, летящий на крыльях ночи. Средняя скорость собачьей упряжки 50-60 километров в день. По торной дороге — все восемьдесят. На рекорд — сто двадцать. Причем — в полном автономе от баз снабжения и человеческого общества. В нашей истории они за пределы своей любимой тайги далеко не рыпались. Просто не знали — куда и зачем. Даже когда могли. Опять же, против бурятов с казаками — считай почти безоружные были.
— А здесь?
— А здесь... — казак-антрополог внезапно стал серьезным, — Они за пару месяцев до Москвы сгоняют. Поймают там царя, посадят в мешок и привезут вот сюда, — он убедительно хлопнул по полированной столешнице рукой, — К вам на собеседование. Причем, до весны — успеют вернуть обратно.
Не знаю как остальные, описанную апокалиптическую картину — я представила сразу. У многих наших деятелей наблюдаются ораторские таланты. Не вообще, а когда говорят о знакомых вещах. Ахинеев — вполне способен поднять народ в штыковую атаку на пулеметы... Лев Абрамович — уговорить купить просроченные акции АО "МММ". Теперь и Плотников туда же. Аккуратно подталкивает гражданина самого главного начальника к мысли, что "попала собака в колесо — пищи, да беги". Общественность — нуждается в великих делах. А значит, кадр по факту оказавшийся во главе движухи — с неизбежностью окажется "великим вождем". Если не сам для себя, так для окружающих. Думаю, именно это и предвидел Володя, затевая свою многоходовую интригу... Эх!
— З-зачем? — а каудильо-то тоже проняло, даже голос дрогнул. Поверил, однозначно...
— Какой-то порядок нужен! — врубил одесского еврея завхоз, — А за скромное счастье мутить на пол континента гешефт по-беспределу — хоть один московский поц должен получить в глаз! И раз первый Романов уже с нами, то глупо триста лет жевать пейсы, ожидая — когда в Свердловске таки заложат "ипатьевский дом". У меня, вот как раз, случился отличный мешок из синтетического волокна. Государю всея Руси Михаилу Федоровичу — там станет уютно! И уже молчу про подвалы! Ви таки видели глазами наши подвалы? Не говорю про запах там! Я, однажды, застал катастрофу на химическом заводе. Но, всё равно, при всем опыте, первый свой раз, чуть не напуденил в штаны с ажурной пеной. Причем — на людях и при свете. Покажите это царю! При слове "Сибирь", он, до конца дней — будет ходить под себя и терять дар речи. Всё на мази! Остался сущий пустяк — перетереть за этот фокус с тунгусами...
— Вы что, серьезно?
— Вячеслав Андреевич! — перехватила инициативу Ленка, — Любой контакт культур, при резком различии технологических уровней — взрывает прежнюю жизнь похлеще атомной бомбы. Наше здесь успешное выживание, уже само по себе — тотальная катастрофа для всего окружающего мира. В первую очередь — мировоззренческая. Что хуже любой эпидемии чумы. Так или иначе — скоро все ныне сущее, в радиусе информационной доступности — начнет бродить или переворачиваться вверх дном. Предотвращать это — поздно. Не можешь бороться — возглавь!
— Вы же сами рассуждали о правде, свободе и справедливости...
— А больше на эти темы тут и поговорить не с кем, — отработанным жестом филологиня обозначила мировую скорбь, — Вокруг не то что слов, понятий нет! В чем главный секрет "манипуляции сознанием" и прочих НЛП? "Если нет слова — нет и явления". Про "справедливость по-английски" я уже рассказывала? — Соколов кивнул, — А хотите, поговорим за "свободу по-бурятски"? Не вообще, а здесь и сейчас? У тюркских народов (после самоликвидации "монгольского проекта" Чингис-хана) — не только формулировки из "Ясы" запретили. Понятие, эквивалентное русской "свободе" — вдруг тоже, загадочным образом, пропало... Вместе со словом. На несколько веков! Его там и духу не было (по крайней мере, в "литературной форме") вплоть до 1918 года (!), кстати. Что в России, что в Китае, что в будущей Монголии... Можете себе представить вольных степняков, не понимающих смысла слова "свобода"? Скоро познакомитесь. Это довольно старая и исключительно вонючая история...
