Полная_ерунда_Зимы_2024

— Я понял, — кивнул Королёв.

— В нашем случае мы имеем входной канал, способный принять соединение с безумной для нынешнего времени скоростью. С этой стороны коннект может быть и низкоскоростным — просто канал принимает его с высокой скоростью — и поэтому может маршрутизировать много абонентов.

— Сколько? — строго спросил Шелепин.

— Примерно десять тысяч на один спутник.

— Мало.

— Это охренеть как много, — не согласился я, — это скорость в двести мегабит на приёмном канале. При этом ещё с маршрутизацией всех абонентов.

— Чтобы заменить этим телефонную сеть этого недостаточно.

— Ну вы хватили, заменить невозможно, согласен. Но по количеству абонентов в ближайшие лет пятьдесят у вас не будет никаких аналогов. Чтобы создать сеть, способную подключать много абонентов и дать настоящую глобальную сеть передачи информации — необходимо вывести ещё не одну тысячу спутников. Однако, качество связи того стоит. Доступность тоже — это не система на сто-двести абонентов — именно такие системы существовали до годов девяностых, когда в ход пошли новые диапазоны и новые системы.

— Ну хорошо, хорошо, ты прав, это и так жирный кусок, незачем ещё жадничать, — поднял руки Шелепин, — показывай свой чемодан.

Чемоданное исполнение я подсмотрел у магнитофонов "Весна", а начинку — пришлось сделать самому. Довольно сложная электроника по меркам времени — можно сказать крайне сложная, но всё же на техпроцессе в десять микрометров — а не нанометров. Это уже было недоступным уровнем технологий для советского союза — тут ещё работали с 30мкм техпроцессом. Я же все свои чипы рассчитывал на десять.

— Антенна есть выносная, есть встроенная — встроенная встроена в крышку, она находится под радиопрозрачным корпусом, — пояснил я, — и может работать в закрытом состоянии. Шлейф вот тут, — показал проводок, — соединяющий антенну и устройство. Оно имеет трубку, — я снял трубку с витым кабелем и в угловатом исполнении, — как видите — она похожа на систему радиотелефонов "Алтай", внешне, конечно же. Сверху находится классическая клавиатура, набор номера осуществляется на ней. Из дополнительного функционала — есть быстрый набор — то есть можно запомнить номер на одной из быстрых клавиш, и набирать их через звёздочку.

— Нужно протестировать. Военным очень понадобится, — заметил Шелепин.

— Если их устроит цена — то милости прошу, вот только ни о какой секретности речи не идёт — войны нет, а просто из форсу МОшного заграбастать систему... не выйдет. Пусть строят свою — технологии должен же кто-то развивать.

— Они всё равно попытаются.

— Они могут подключиться как все прочие абоненты, — заметил я, — так что пусть используют систему там, где она действительно необходима — а то я их знаю. Сначала у них слюни текут и жажда засекретить и заграбастать всё более-менее интересное — а когда по технологиям отстанем — они сделают вид, что они тут не при чём, и вообще, сами все дураки, а военные молодцы.

— Я думал, ты за военных.

— Я очень даже за военных. Но не за канцеляризм, бюрократизм, и не за военный способ мышления — круглое тащим, квадратное катим, миллиарды рублей оставим пылиться под снегом — авось не заржавеет. Нет, неприемлемо. В общем — терминалы связи я могу изготовить — но они должны продаваться — желательно за валюту, как внутри СССР, так и за его пределами. Система то глобальная.

— А как будет осуществляться контроль за информацией? — спросил Королёв.

— Автоматически. Запись разговоров и их семантический анализ включены в функционал спутников — а так — никаких видимых ограничений нет. Позвонить можно откуда и куда угодно — знаю, у вас в стране это не принято, по каждой мелочи нервничаете — но иначе никак, сколько бы вы ни пытались ограничить информацию — она будет глобализироваться с каждым годом всё больше и больше. Если уж прямые телефонные разговоры вас смущают — подумайте, как СССР разорвёт когда появится настоящий интернет...

— Хорошо что есть запись, — кивнул Шелепин.

— Но предоставлять я их вам буду — когда сочту нужным, когда нарушен закон, а не когда хочется на кого-то компромат собрать.

— Это почему же? — посуровел Шелепин.

— Потому что иначе это испортит репутацию моей системы связи. А это — угробленный проект. И тем более я не хочу вас развратить тотальным контролем — у многих есть к нему позывы — но эта идея быстро и плохо заканчивалась каждый раз. Учитывая, что система держит очень большой пропускной канал — десять тысяч соединений из одного места — радиусом примерно в сто километров — то распространять можно и нужно. Но я боюсь, что система утонет в бюрократии.

— Не утонет, мы позаботимся.

— Может утонуть. Сами знаете, как это происходит — кому-то выдали на работе — бесплатно полученное не ценится — оставит на морозе или под дождём — получит выговор от начальства, а терминалу хана. Или ещё хуже — не будут пользоваться, мёртвые души. Так что выдать могу тем, кому действительно надо, в ограниченном количестве — чтобы не зажрались. Ну а продавать за валюту — всегда рад, нет лучше бизнеса, чем стабильное доение своих клиентов абонентской платой!

Я снял с полки ещё один пейджер и бипер.

— Можно сказать — что информационная инфраструктура СССР теперь соответствует амбициям по экономическому развитию — есть пейджеры, спутниковые телефоны, биперы — этого хватит, чтобы развивать бизнес и большие дела во всесоюзных и даже мировых масштабах.

— И накроет гору проектов медным тазом. Когда начнутся продажи?

— Когда спутники выйдут на орбиты и установят соединение. Вот что, Александр Николаевич, я вас отдельно попрошу — либо сведите меня с нужными людьми, либо сами презентуйте систему пейджеров всем нашим выездным службам — милиция, скорая помощь, пожарные, спасатели, таксисты, водители автобусов и другого общественного транспорта, машинистов поездов и так далее — вообще все, кто работает вне помещений на выездах. Чтобы с ними можно было связаться в любой момент. Ну и в журналах нужно поднять эту тему и распиарить нашу систему — чтобы точно все знали.

— Последнее легче всего — пресса с недавних пор под моим контролем — так что укажу на необходимость освещения — и уже завтра у тебя будет целая пресс-конференция.

— Не, меня таскать не надо, я не хочу светить лицом нигде. Это была идея Косыгина — можете к нему послать журналистов. А я займусь продажей этой системы на международном рынке — ведь как известно — у нас часто хорошо приживается только тогда, когда почувствуют отсталость — тогда начинают шевелиться. Если американцы одобрят — то у нас это мгновенно станет популярным.

* * *

Система заработала, и хорошо заработала — космодром вернули в нормальную эксплуатацию, Королёв — отправился на длительный творческий отдых — и занялся проектом лунной гонки, а Шелепин таки исполнил обещанное.

Рано утром, зевая, я разбирал советскую прессу, которую мне переслал корабль — в журнале Техника Молодёжи аж на обложке появился пейджер "Связь Везде!" — гласили крикливые заголовки этого журнала — и если продраться через тяжелочитаемый стиль — к которому у местных иммунитет — то в журнале рассказывалось, с множеством цветных иллюстраций, как работает пейджер. Вопреки желаниям публики — никаких схем по сборке в подвале микропроцессоров не было — зато были описания работы и реальной эксплуатации. Целых пять страниц журнала посвятили мессенджеру — так и назвали, по названию модели для экспорта.

А вот спутниковый телефон был описан в деталях — его принципы работы, и даже на иллюстрации — за это спасибо аэрофлоту — был показан телефон, который работал в едущем поезде.

В детальные подробности не вдавались — но озвучено было, что товар представлен на рынках многих стран мира и пользуется большой популярностью в деловых кругах. И это правда — спутниковый телефон распробовали так же быстро, как мобильный — хотя он весил немало — двенадцать килограмм, но его можно было переносить с собой, и устанавливать где угодно — а это грандиозно. И цена не то чтобы очень кусалась — абонентская плата составляла десять долларов и ровно один доллар за минуту разговора — или триста долларов в месяц — за безлимит, эквивалентно пяти часам разговора. Так что кто болтал без умолку или где-нибудь на буровых станциях, откуда постоянно звонили — безлимитный тариф был намного выгоднее.

Прошло всего полтора месяца с тех пор, как заработала система — а я уже подсчитывал прибыли и убытки — и читал в журналах очень комплиментарные заметки — и не только в советских — о них отписались очень многие как о громадной советской спутниковой системе — которая охватила весь мир. Некоторые дурачки политизированные видели в этом чуть ли не провал всей политики дерьмократического мира.

Однако, открытость системы не вызывала сомнений — разницы между звонками не было — хоть в соседний дом, хоть на другое полушарие земли — цена неизменна, соединение гарантировано. То же было с пейджинговой связью — которая требовала в глобальном варианте прямой видимости неба — но давала стабильный коннект.

Конкуренты были обойдены на два корпуса! В журнале "Радио" печаталось больше всего — целых десять страниц, посвящённые спутниковой группировке, телефону, пейджерам, интеграции базовых станций в спутниковую систему.

А вот в центральной прессе — газете Правда, совсем другое — там всё-таки напечатали, с большими купюрами, то, что я предлагал — но от имени товарища Шелепина. Пойти против лобби, пиарящегося на космических перводостижениях — это подвиг. Однако, Шелепина поддержал рассекреченный Тов. Королёв.

Ситуация складывалась по всем фронтам однозначная — новинка была встречена властью как очередная причуда учёных — официально про неё никем не заявлялось, и сделано было "в инициативном порядке".

Звучит глупо? Но это работало — по крайней мере — никто не стал обвиняюще тыкать пальцами — потому что вопросы не поднимались на высший уровень, никто не обсуждал грандиозные проекты и не говорил с трибун про них с придыханием, обошлись без горы согласований документов и всех прочих техзаданий, приказов и прочего. То есть проект как бы работает — но его нет для советских чиновников — только клювом щёлкают — а как? А где? А почему?

Удивительно, но факт. Потому наверное, что запустить такое в космос по мнению большинства — сверхдорогое удовольствие — и поэтому многие просто начали задаваться вопросом — и Королёв перед космическими учёными отмазал всех нас — систему запустили у нас, запустили втайне, секретность, всё такое, нужды КГБ, вы же понимаете.

Большинство дальше не полезли — боялись ведомства Семичастного, оно могло загубить карьеру одним росчерком пера.

А вот дальше было интересно — "телефон" спутниковой связи — первая цифровая связь в мире — и она была создана в СССР — да что тут — многие были уверены, что компьютеры нужны, чтобы учёные могли свои логарифмы считать — так что для многих это стало откровением — что информацию можно передавать не только в виде научной, но и в виде обычного голоса.

Обошлись без сенсаций — удивительное дело — но в СССР к сенсационным открытиям и успехам так привыкли — что нечто подобное на их фоне не выделялось.

Но, пожалуй, самая большая сенсация — это компьютерная игра "Экономикон-965".

Так, стоп, расскажу по порядку, а то опять запутаюсь. Компьютерные игры играл я, играл Воронов, мы вместе с джойстиками сидели, играли в мульти-эмулятор и игры на нём — благо сборники игр дошли до поздних времён.

Так что даже Атари была доступна — что уж говорить про мортал комбат или гонки, или квесты на двоих. Мы играли в самое разное — даже порой очень красивое — и один раз нас застал Косыгин. Алексей Николаевич пришёл узнать, чем занимается директор, отдавший ему свой кабинет — он выполнял какие-то долбанутые экономические расчёты на ЭВМ и пропадал в машзалах — он гонял их в хвост и гриву — он даже притащил главу математического отдела — товарища В.М. Глушкова. Аакдемик в смешных очках, который, надев строгый советский пиджак, руководил теоретическими расчётами — друг Косыгина, если так можно выразиться, и заодно — великий ум. Великий, но оторванный от реальности. Он работал над ЭВМ "МИР" — ознакомившись с новыми планами товарища Воронова — академик свернул свои изыскания и был переведён в ведение Воронова — чем немало ему насолил — поскольку его коллектив пытался отстаивать свои идеи, часто не идущие ни в какое сравнение. Воронов тактично разбивал их и объяснял, почему это не взлетит и не продастся — тогда как мысли о деньгах у Глушкова и его друзей не было вообще.

Академик так и остался у Воронова, работать над ЭВМ. Точнее — они выполняли часть работ по ЭВМ, связанную с платой и некоторыми микрочипами, необходимыми системной плате — они разрабатывали первый контроллер. Прототип микропроцессора, вроде интел-4004. Да, он был прост, примитивен, но он необходим для полноценного компьютера.

Косыгин зашёл и застал нас за игрой — понаблюдал, сам поиграл — в самые разные игры разных эпох, после чего спросил, можно ли сделать игру — экономическую стратегию, для современных компьютеров. Пусть с текстовым и числовым интерфейсом, но игру, которая позволяла бы понять основы экономики — рассчитывала бы цены, спрос, производство, распределение ресурсов и прочее — то есть игра — симулятор экономики.

Так как не нужно было делать графический интерфейс — он ограничился всего парой картинок, а вот программная часть игры оказалась мощной. И бэкграунд к ней мы придумали вместе с Вороновым — и издали в виде полноценной книги — это была книга-игра, в которой находились миссии и их описание — стратегия описывала экономику рыночной торговли в древней Руси — исходя из стоимости ржи, пшеницы, древесины, яиц, молока, мяса, и более чем сотни видов различных импортных и собственных товаров.

Игра интерактивила с помощью книжки — нужно было ввести нужную страницу и прочитать описание миссии, а потом пройти её — подсказки имелись в мануале.

По сути это довольно просто — нужно было учитывать факторы цены, конкуренции, связи цен на разные продукты, инфляции, фактор импорта и экспорта, для получения прибыли, увеличения пахотных земель, расширения торговли, инвестирования.

Вот только работала она на БЭСМ-6, очень мощном компьютере — я хотел сделать её на DEC PDP-8, благо этот компьютер широко распространён — и версию для PDP-8 сделали, порт, только просчёт всего длился секунд двадцать после окончания хода игрока. Но игроков это устраивало — мгновенный результат на БЭСМ был приятнее, но когда можно полчаса сидеть и продумывать каждый ход — то игра явно не для тех, кто спешит.

Сегодня день особенный — дело в том, что Шелепин вплотную взялся за медийку. При помощи ИИ моего корабля — с которым я его свёл, чтобы они могли делать свои проекты — успехи Шелепину сейчас нужны. Прежде всего он решил стырить из будущего мультфильм "шрек".

Перерисовкой и пересниманием его на плёнку занялся корабль — мультфильм избавился от части ну слишком бросающейся в глаза компьютерной графики и стал более ламповым, советским, но тем не менее — очень интересным, динамичным, вполне по-западному зрелищным и смешным.