Камень 1

— Ладно — поднялся Шура. И больше не возвращался.

Петр посадил свою машину как следует, пришлось ждать, пока приедет кран, чтобы снять её с пня. Выехал Шура только в двенадцатом часу. Договорились, что вернётся в Петрозаводск, где я его встречу на машине. А сегодня или завтра — как сам решит. В последний момент вспомнили про бабушку, которой нужно в Сортавалу. Некстати, конечно, но обещали же. Так что затащили Петра на заднее сиденье, закинули туда же узлы.

Думаю, на сегодня Шуре приключений хватит.

Мостовики за день, конечно, не справились. Но шустро уложили с двух сторон ручья опоры из бетонных блоков, прихватили их сваркой. Главное, что дорогу освободили.

Шура позвонил вечером. Как я и думал, решил переночевать там, заодно и встретиться с врачом из клиники, Геннадием Михайловичем.

Встречать Шуру в Петрозаводск я отправился аж с двумя бабушками. Приехал чуть раньше электрички, отправил бабушек на шопинг. Затарились бабушки знатно, на нас тоже купили свежайшего хлеба — надеюсь, успею довезти его таким до Пьера.

Когда отъехали, Шура легко и непринуждённо послал бабушек в лёгкую дремоту, чтобы можно было спокойно поговорить.

Петра он довез до города и оставил около поликлиники. Сунул ключи от машины ему в руку, отошёл метров на десять и разбудил. Убедился, что тот проснулся и непонимающе озирается, и ушёл.

Встреча с врачом была более информативной, оказалось, работать на прежнем месте стало невозможно и его знакомый ищет возможность уйти. Хотел бы открыть свою клинику того же профиля, но не имеет средств. Зондировал Шурины возможности достать денег, но Шура отмолчался, сослался на меня.

— А сам что думаешь?

— Знаешь, если получится действительно клиника, а не штопанье сисек, мне было бы интересно. Здесь мне чего-то не хватает, кручусь, конечно, но вот сделаем мы дорогу, построим, что собирались, а дальше что? А в клинике, да с хорошими руководителями, я бы много что смог. У меня же сил целителя при корректировке пола прибавилось намного, да и тренировки дают себя знать.

— И какую роль тебе отводит Геннадий Михайлович?

— Партнёр-совладелец. Или просто владелец, если получится.

— А сколько денег надо?

— Он говорил, от пяти до десяти миллионов долларов.

— Ну, сумма не такая уж невозможная. Если ты решишься, будем думать.

— Но я же тебя, получается, бросаю.

— Не совсем же бросаешь. Просто пойдёшь своим путём. Так что не бери в голову, лучше скажи, когда на Воттоваару поедешь? Ночи всё холоднее, а там, боюсь, придётся ночь просидеть, может, и пару ночей.

— Давай завтра. Сегодня собираемся, завтра еду.

Пролистали Интернет насчёт горы, решили, что Шуре лучше добираться к ней от Суккозера. На месте сам определится, нужен будет проводник, или нет. Как могли, подготовили Уазик, собрали спальник с надувным матрасом на случай ночёвки, тент, сухой паёк.

На случай, если нужно будет пометить что-нибудь, положили аэрозольный баллончик с краской. Нехорошо пачкать, конечно, но вдруг придётся. Сунул ещё банку с мелом и кисточку — если метить ненадолго, то это лучше, чем аэрозоль.

Сходили к Пьеру, Шура попытался уловить излучение или хоть что-нибудь, исходящее от портальной поверхности. Безрезультатно. Потом Пьер подсветил себя, свечение оказалось видно, но даже в шатре плохо.

Утром Шура выехал. С собою взял спутниковый телефон, договорились, что, начиная с полудня, я каждые два часа буду подходить к компьютеру на случай вызова.

В ожидании связи пошёл в шатёр и показал Пьеру очередные два фильма — один документальный, один художественный, по два раза и с комментариями. В два часа сходил на сеанс связи — Шура не вызывал.

Вышел на связь он только в шесть. Доехал, дошёл и просит подсветить, что там осталось от портала. Вызвал Пьера по рации, передал просьбу. Шура сказал, что эффекта нету, но пусть свечение останется, он будет ходить и смотреть.

— Слушай, — осенило меня — давай я попрошу Пьера светить в режиме мигалки, может, заметнее будет.

— И верно — согласился Шура.

При такой подсветке Шура сразу определил несколько точек, благо что день пасмурный. Точки разбросаны по горе, в основном на поверхности валунов. Размеры валунов такие, что не то, что не забрать, а даже не достать до места мигания.

— Похоже, здесь был большой взрыв, и всё разметало — сообщил Шура — но ткань портала не вся исчезла, остались куски и они имеют связь с Пьером.

— А можешь коснуться и связаться с ним?

— Пока нет. То, что нашёл, не достать. Но буду искать дальше.

Уже в сумерках Шура позвонил и сказал, что нашёл сравнительно невысоко кусок диаметром сантиметров пять, сейчас попытается до него добраться и связаться с Пьером.

Тут же сообщил Пьеру по рации.

— Так что, выключать мигалку? А то энергии уходит больше, чем получаю.

— Нет-нет, продолжай мигать, и прислушивайся, будет ли контакт.

— О! Есть контакт! — тут же обрадовал меня Пьер — Шура добрался, и мы беседуем.

— Уже знаешь? — Шура вышел на связь минуты через две — получилось. Но утащить никак, это скальный обрыв. Там ещё сверху пара пятен, до них не достать. Помечу это место и похожу ещё, пока видно.

Ещё минут через пятнадцать Шура позвонил, что нашёл интересное место, но уже почти ничего не видно, и он прямо тут ляжет спать. А утром, по его сигналу, нужно будет снова установить режим мигалки.

Я не стал выключать компьютер, все равно безлимитка.

Утро у Шуры наступило рано, Нина только вошла в кухню поставить чайник, а компьютер уже пискнул, что пришёл вызов. Позвонил уже я, Шура объяснил ситуацию.

— Нашёл растрескавшийся камень с несколькими пятнами, если бы было зубило и кувалда, можно бы было отколоть хоть один кусок, камень расслаивается.

— В машине зубило есть точно, и есть довольно тяжёлый молоток. Ты от машины далеко?

— Не знаю, минут сорок наверно.

— Пойдёшь?

— Пойду, конечно.

— Ты дорогу-то помечай, а то не найдешь потом этого места.

— Ха! Деревня! У меня в телефоне навигатор, и к машине выведет, и обратно. Я позвоню, когда мигалку включать.

В конце концов Шура сумел отколоть два куска с пятнами портала и отправился домой.

Когда он приехал, дорожники только-только уложили последнюю часть пролёта на опоры, так что Шура первым проехал по мосту. Несколько шмякнулся при съезде, но не смертельно. Чуть подсыпать, и можно пользоваться.

— Там, конечно, произошла какая-то катастрофа, — начал рассказ Шура — я бы сказал, что ядерный взрыв, настолько все деревья скрючены и неестественны. Но дозиметра не было, да и за такой срок уже ничего не должно остаться. Ещё и недавний пожар впечатления добавил. Но это что угодно, только не место силы. Энергия высасывается этим местом, утром встал как выжатый.

— А пятна портала встречаются довольно часто, я видел мест с десяток. Причём такое ощущение, что все они на солнечных местах, в тени я ни одного не видел.

— То есть они сохранились на солнце, где хоть какая энергия поступает? Или переползли туда? — уточнил я.

— Да, есть такое впечатление. Вот на последнем камне, там все пятна отстоят от края трещины, как будто отползли от него — Шура вытащил завёрнутые в одеяло два осколка — но сейчас не видно, нужно мигалку включить.

— Там ещё можно собрать?

— Ещё штук пять можно, но вдвоём, а лучше втроём, и с хорошей кувалдой. И мощной болгаркой.

— Место не потеряем?

— В навигаторе отметка есть, а там вспомню.

Пошли в шатёр, налаживать связь осколков с Пьером. Сначала получалось плохо, связь была частичной, Пьер слышал и мог отвечать, но закинуть камушек через привезённые осколки не мог, не определял их. После почти часа бесполезных попыток я предложил подать на осколок напряжение — 220 вольт Пьер почувствовал, определился с местом входа и, наконец, смог увидеть этот осколок как полноценный портал. Только очень маленький.

Уже здорово. Как минимум, связь с Пьером из любой точки мира теперь возможна. Теперь нужно попытаться увеличить пятнышко — попросив сделать мигалку, тщательно обвёл контур портала фломастером и оставил под током. Пьеру наказал энергию не забирать.

Как ни хотелось увидеть рост пятна, на следующий день такого не обнаружил. Тогда попросил Пьера самого запитать этот кусочек энергией. Тоже безрезультатно — за сутки заметного движения не заметили. Ждать тысячу лет, пока пятно вырастет, по понятным причинам не хотелось.

Тогда решил 'добавить драйва' — дал Пьеру гайку-десятку и поручил, не снимая подпитки, в течение суток проводить её через мини-портал туда-обратно. Пришлось соорудить сложную конструкцию из щепок и скотча, чтобы гайка не упала на землю.

На этот раз почти за сутки пятно выросло, края перешли линию фломастера, но неравномерно — на плоских участках больше, до трёх миллиметров, на неровных — меньше. В месте скола, на первый взгляд, край совсем не сдвинулся.

Но — растёт! Усложнил эксперимент: алебастром, как смог, выровнял поверхность вокруг границ пятна. Через день край пятна на прежде неровном крае, где не было роста, переполз на алебастр. Значит, если поверхность ровная, рост идёт быстрее, даже если она не однородная.

Приклеил кусочек жести, зашпаклевал переход с камня на жесть. Как, пойдет рост по металлу, или нет?

Незаметно подошёл срок встречи с ювелиром. Позвонил Марии, оказалось, отец прилетает уже сегодня, и если я смогу завтра приехать, они с дедом будут меня ждать. Так что продолжение эксперимента пришлось оставить на Пьера, а сам взял две пластиковые бутылки из-под лимонада и с помощью того же Пьера наполнил их алмазами, как в прошлый раз. Дополнительно попросил сделать пяток покрупнее, на случай, если нужен будет залог для банка.

На следующее утро выехал в Питер. Взял конверт с чипом, завезти по дороге участковому.

— А, фермер, проходи — старлей стоял в дверях.

— Вот, Виктор Николаевич, — вытащил конверт с чипом — то, что не очень хорошие люди искали, а я случайно нашёл. К вам подъедут, отдайте им, пожалуйста.

— А чего не сам? — участковый был настроен весьма благодушно, выпил с утра, что ли?

— Не хочу их приваживать. Сейчас одно понадобится, завтра другое, потом спрятать на время, а потом и не соскочишь.

— Это правильно, — Привалов убрал конверт в сейф — много с них взял?

— Да ничего не взял. От денег отказался, сказал, что должны будут услугу. Потом, если понадобится.

— Правильно поступил. Деньги у них брать — себе дороже. Хотя в данном случае просил человек, который слово держит, без подвоха.

— Если вам передадут записку, или конверт, позвоните мне? — протянул ему распечатку с номерами для связи — У нас теперь есть связь, кто-нибудь да ответит.

— Это что же, спутниковую купил?

— Да, но пользуюсь через Интернет, так дешевле.

— Хорошо — положил листок на стол — а прописываться когда собираешься?

— Прописываться? Да как-то и в голову не приходило. Надо, наверно. Что нужно для этого?

— Отдай мне паспорт на неделю, и больше ничего. Буду в паспортном столе, поставлю штамп. Или тебе постоянную?

— Мне, как проще.

— Проще временную. Сейчас оставишь?

— Нет, еду в Питер, там может понадобиться. Мало ли что.

— Ладно. А брат?

Опа-на! Никак нельзя ему оба паспорта видеть, с одинаковыми номерами-то.

— Брат уедет скоро, ему не надо.

— Ну хорошо. Но с пропиской не тяни, летом всем наплевать, а потом могут быть проверки. Правда, не припомню таких за двадцать лет, но всё равно порядок следует соблюдать. Мне ни к чему, чтобы у тебя неприятности были.

Глава 15

Встречу заговорщиков, то есть потенциальных акционеров, Матвей Нахимович назначил у себя дома.

Выяснилось, что живёт он в старинной трехкомнатной квартире на Васильевском, недалеко от мастерской, где я познакомился с Давидом и Марией. Старинность квартиры подчёркивалась старой антикварной мебелью, требующей замены старой проводкой, старыми обоями и старым запахом. Но, несмотря на некоторую замшелость, квартира была уютной и удобной.

Сын, представившийся как Георгий Мордухович, оказался брюнетом лет сорока пяти с мелкими чертами лица и глазами, спрятанными за дымчатыми очками. Мария отсутствовала, видимо, не пригласили.

Хозяин собрал нас за круглым столом в большой комнате, раньше сказали бы, в гостиной. На столе под зелёной скатертью графин и три коньячных бокала, какие-то орешки и печенье. Матвей Нахимович, какой-то усталый, предложил коньяка, мы отказались, и собственно переговоры начались.

— Меня заинтересовало ваше предложение, — начал приезжий — но хочу сказать, что соотношение в стоимости сырых алмазов и ювелирных бриллиантов сложилось не просто так. Высокая квалификация персонала, трудоёмкость огранки и необходимость значительных инвестиций в производство как раз и приводят к тому, что 90% стоимости создаётся на предприятии — он снисходительно улыбнулся — поэтому и равное распределение акций не представляется мне приемлемым.

— Понятно, — согласился я — но скажите, возможно у вас приобретение действующего предприятия по обработке?

— Да, я наводил справки. Есть одно небольшое предприятие, владелец использовал преимущественно ручной труд и себестоимость производства должна быть высокой, последнее время его активно вытесняли с рынка. Во всяком случае, старый владелец умер, а дети должны либо инвестировать значительные средства, либо продать его. Если предложить приемлемую цену, думаю, их можно уговорить.

— Вы можете оценить, о каких вложениях следует думать?

— В зависимости от того, что мы хотим получить, от двадцати до пятидесяти миллионов долларов — и смотрит на меня выжидающе.

— А само предприятие?

— От предприятия остаётся только название и ненужные производственные площади — полагаю, четыре — пять миллионов их устроят.

— А лицензии?

— У них есть.

— То есть сразу нужно около пяти миллионов, а потом ещё пятьдесят?

— Насчёт пяти я согласен, а чтобы говорить об инвестициях, нужно решить, что мы захотим иметь в результате.

— Конечно, ваша правда. Тогда я выскажусь, что хочу иметь я и что могу предложить: хочу я иметь максимально возможную прибыль от поставки алмазов и минимум головной боли от этого. Предложить же я могу практически неограниченное количество алмазов, но с их легализацией есть проблемы. Правда, пока что доставка возможна только сюда, но есть надежда, что к лету смогу и к вам. А что вы?

— Насчёт максимально возможной вы, несомненно, правы, — он покровительственно кивнул мне — а что до моих возможностей — могу продавать как алмазы, так и бриллианты. Пока что алмазы в пределах десяти тысяч карат в месяц, но при регулярных поставках по графику можно и раз в десять больше. Хотя в России с этим всегда были проблемы.

— Ваш нынешний канал через таможню пропустит такое количество?

— Сомневаюсь. Даже не хотелось бы пробовать.

— А какая мощность может быть у предприятия?

— Сейчас, я думаю, у них порядка пяти тысяч карат в месяц, но налаженные каналы и связи легко позволят нарастить переработку на порядок. Но сами понимаете, часть сырья должна поступать из других источников.