| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Подобный вопрос, как думал Моцарт, скорее всего укоротил бы его ровно на одну голову в других условиях — и судя по тому, как мгновенно взметнулись взгляды его товарищей по несчастью к его лицу, не только он один думал подобным образом. Однако Артурия, только сведя на Моцарта взгляд, заставивший его поежится рефлекторно, едва заметно кивнула, тем самым мгновенно подтвердив едва успевшую оформиться мысль в голове Моцарта.
Артурия не реагировала на раскрытие черт его характера и ее эмоции потому, что уже приняла решение раскрыть те. А если Артурия приняла это решение — это значит, что она уже раскрыла те...
Если подумать об этом, то для Артурии не представляло бы проблемы вмешаться в чуть более раннее удержание Мордред — обязанность короля и рыцарская честь и что-то подобное... Однако это это не сделала. Первоначальную мысль о том, что Артурия сделала это из-за личной симпатии к Мордред Моцарт отмел как полностью несостоятельную в момент, когда та еще даже не успела оформиться в его голове и просто пролетела мимо его мозга, однако, возможно... Зря?
-Хорошо, допустим, это отвечает на вопрос участившихся событий, в которые я оказываюсь вовлечен, однако это не отвечает на вопрос того, почему я оказался вовлечен в те... Нет, на этот вопрос отвечает мое показатель удачи, но что конкретно — по крайней мере сейчас — стало причиной конфликта. С чего все началось в этот раз?— Кухулин подал голос, все же поднявшись с места и приняв сравнительно более респектабельное положение — пусть и слово "сравнительное" в данном случае было ключевым.
-Точнее... Что именно Мордред хотела от тебя получить в этот раз? — Гектор поднялся на свою пятую точку следом, прежде чем выдохнуть и вытащить из-за пазухи пачку сигарет, после чего, бросив взгляд на окружающих его людей и обнаружив, что никто из них, не возражал насчет его предпочитаемого способа ухудшения его здоровья, поджег ту и затянулся следом.
Артурия, смерив взглядом Кухулина и Гектора, после секунды молчания, ответила честно,— Мордред обратилась ко мне с просьбой начать ее тренировку.
-И ты?— Гектор приподнял одну бровь, делая еще одну медленную затяжку его сигареты.
-Отказала в этом,— Артурия ответила спокойно, после чего, спустя мгновение, все же сделала важное уточнение,— Мордред убила меня в прошлом.
На эти слова Кухулин и Гектор смогли только выдохнуть вдвоем — на свете существовало немного более понятных и простых, однозначных в своей интерпретации причин отказать кому-либо в помощи чем исходя из причины того, что просящий в прошлом убил того, кого он просил об одолжении. И, что было наиболее печальным фактом, едва ли существовал способ разрешить проблему, заключающуюся в том, что один человек убил второго в прошлом. Нет, возможно, Святой Грааль — или, может быть, Аинз могли предоставить разрешение подобной проблемы путем изменения вселенной или путешествия во времени к ключевому моменту, но, исключая Истинную Магию, не поддающиеся осознанию зловещие силы Аинза, и необузданную мощь Грааля, на свете действительно не существовало возможности исправить факт случившегося события. И вряд ли кого-то можно было также легко убедить в том, чтобы просто забыть о факте случившегося убийства в прошлом и сделать вид, что этого никогда не случалось — тем более Артурию...
Последняя мысль резанула восприятие Моцарта, заставив его на мгновение ухватиться за эту мысль.
Действительно, убедить Артурию забыть о факте собственной гибели от клинка Мордред было практически невозможно... Однако как, в таком случае, с этими словами и действиями сочетались предыдущие слова и действия Артурии? Разве Артурия только что не сказала, что она сама по своей личной воле искала контакта с Мордред?!
Моцарт вслушался в слова, произнесенные Артурией, пытаясь различить оттенки в тональностях слов той.
Артурия говорила о своей гибели с небольшим налетом раздражения и печали, совершенно обыденная и понимаемая реакция на слова о том, что кто-то убил ее в прошлом... И вместе с тем с какой-то легкостью, если не сказать даже... Уважением?
-Ты... Твои слова о том, что Мордред убила тебя — не означают что ты зла на Мордред,— Моцарт наконец-то смог собрать воедино свою общую мысль, после чего произнести ту с почти недоверием к собственному анализу,— Скорее... Это похвала Мордред?
Гектор бросил мгновенно на Моцарта взгляд, словно бы пытаясь внутренне спросить того, уверен ли он был в данный момент в этих словах. Кухулин же не продемонстрировал подобной уверенности и достаточно скрытно передвинулся чуть в сторону, ожидая неминуемой расплаты Моцарта за его длинный язык.
Артурия, однако, лишь едва заметно приподняла одну бровь, прежде чем столь же едва заметно кивнуть, позволив Моцарту прикрыть глаза и выдохнуть, чувствуя, как вместе с проясняющейся ситуацией, вопреки обычному "прояснению сознания" его голова только начинает болеть еще больше.
-То есть, позволь мне перефразировать твои слова... "Она убила меня" в данном случае означает... "Мне больше нечему тебя научить", так? — Моцарт взглянул на Артурию, внутренне даже надеясь на то, что причиной случившейся драки было что угодно, кроме как абсолютной косноязычности и уникального мышления — и выражения этих самых мыслей — со стороны Артурии.
Однако, вопреки надеждам Моцарта, Артурия только чуть нахмурилась, глядя на Моцарта, прежде чем уточнить,— Я обладаю несколькими уникальными способностями, которыми не обладает Мордред — в теории я могла бы научить Мордред им, однако их эффективность будет крайне мала учитывая различия нашего боевого стиля... Исключая этот факт, впрочем — да, тренировка Мордред с моей стороны бесполезна. Как я и сказала до этого — Мордред в прошлом убила меня. Это означает, что наш уровень сравним, если не равен...
После этих слов Артурия все же позволила эмоции проявиться на ее лице, легкой тени неудовольствия и недоумения,— Разве я уже не сказала об этом? Мордред убила меня — значит, я не могу тренировать ее в дальнейшем.
Моцарт, втянув носом воздух, медленно выдохнул тут.
Конечно, если немного подумать над тайным смыслом слов Артурии, то, возможно, их можно было интерпретировать и подобным образом — однако ни один человек в нормальном уме не воспримет их подобным образом, особенно учитывая то, что существовала другая, куда более распространенная трактовка этих слов.
-И вот из-за этого у постоянно попадаю в чужие драки?! Из-за того, что Альтер-версии не могут чуть понятнее говорить? — Кухулин, издав протяжный стон, свалился на землю, проклиная свою удачу под нос.
Гектор в свою очередь, втянув сигаретный дым и сбросив пепел на появившуюся словно бы из ниоткуда пепельницу, взглянул на Артурию с безрадостным неудовольствием на лице, после чего, сглотнув первый неприятный комментарий на своем языке вместе с никотином, высказался чуть более дипломатично,— А, кхм... Почему бы в дальнейшем не сообщать подобную информацию другим людям, например, самой Мордред, более открыто, с пояснениями?
-Зачем? — ответный вопрос от Артурии поставил Гектора мгновенно в тупик, оборвав его возможную мысль. Какой именно аргумент со своей стороны вообще мог подобрать на подобный вопрос Гектор, кроме как "надо"?
И сам Моцарт также прекрасно мог услышать по едва заметному полутону сомнения в голосе Артурии то, что проблема явно заключалась не в том, что Артурия не понимала, что ее слова можно было воспринять в ином ключе, а в том, что ее не беспокоил этот факт. Даже в этот раз Артурия скорее всего смогла бы одолеть Мордред — а если нет, то в этом деле помог бы Гектор. Иными словами, Артурию не беспокоил тот факт, что Мордред могла выйти из под контроля, не понять ее слов или впасть в безумие. Иными словами, вместо того, чтобы попытаться найти новый подход к решению проблемы — Артурия была из тех людей, кто видел лишь один возможный путь решения проблемы, и даже если этот подход не срабатывал — Артурия, вместо изменения своего подхода, пыталась попробовать еще раз, считая, что она не смогла решить проблему потому, что она не приложила в прошлый раз достаточно усилий. В каком-то смысле в этом заключалась даже положительная черта ее существования, рациональное зерно — любое дело требовало уверенности и полной самоотдачи, однако если изначальный подход к решению проблемы был выбран неверно — то все, чего могла добиться Артурия в данном случае — это продолжаться биться головой в стену, до тех пор, пока не треснет что-нибудь из двух соударяемых предметов — либо стена, либо голова.
Учитывая, что метафорической "стеной" в данном случае была Мордред, Слуга, наполовину состоящая из ненависти к Артурии, а наполовину из слепого обожания той, треснувшая стена в данном случае также не предполагала ничего хорошего.
-Мхм, и ты не хочешь говорить Мордред об этом потому, что... — Кухулин, впрочем, не посвященный в тайны человеческих слов как Моцарт и не обладающий опытом Гектора, задал вопрос, глядя на Артурию,— Что?
Артурия на этот вопрос бросила взгляд на Кухулина, словно бы всем своим естеством пытаясь передать ему мысль о том, что его замечание было бессмысленно, прежде чем все же ответить тому,— Потому, что она объявила себя моим наследником. Если она неспособна понять мышление короля, то она не является таковой — а значит, мне нет нужды общаться с лжецом.
-Но ты ведь хочешь общаться с Мордред, не так ли?— Гектор попытался задать вопрос Артурии, заставив ту на мгновение задуматься после чего едва заметно, так малозаметно, что это нельзя было даже разглядеть невооруженным взглядом, кивнуть. Даже Моцарт смог понять то, что Артурия кивнула на вопрос Гектора исключительно потому, что услышал едва заметное колебание воздуха в момент движения головы Артурии.
После этих слов, Моцарт поджал губы, пытаясь подобрать в своей голове ответ на вопрос — "что же в таком случае нужно было делать?"
Если бы прямо сейчас в дело был вовлечен Аинз, то он, со своей нечеловеческой изящностью, наверняка бы смог решить возникшую перед ним проблему одним щелчком пальцев. К сожалению, однако, трое сидящих перед Артурией мужчин не обладали подобными невероятными способностями решения всех проблем на свете, а потому замолчали, пытаясь придумать, что именно они могли сказать в данном случае?
Посоветовать Артурии семейного психолога? Идея не была лишена рационального зерна, но представить себе Артурию, раскрывающую глубины своей души лежа на кожаном диване было сложно даже Слугам с наиболее развитой фантазией. Особенно учитывая то, что сама Артурия явно не стремилась к решению своей проблемы — и не считала ту проблемой вовсе.
Может быть попытаться объяснить Мордред текущую ситуацию? Возможно, та даже послушает сказанное ей... С очень небольшой вероятностью. С куда большей вероятностью та, впрочем, нападет на первого же попавшегося ей человека, наполовину в ярости, наполовину в радости, стремительно перемещаясь из состояния "как вы смеете смеяться надо мной" до состояния "я убью вас за одно упоминание моего Отца" и обратно.
Трое мужчин переглянулись между собой, придя к одному и тому же выводу, прежде чем вновь скрестить свои взгляды на Артурии что, если и была заинтересована в рассуждениях Слуг, явно не подавала вида.
Из всех вариантов, пожалуй, Моцарт мог придумать только один, что имел какой-то небольшой шанс на успех. И вместе с тем Моцарт определенно знал, что именно этот вариант был наиболее неприятным в плане своей реализации. Как минимум потому, что он требовал вовлечения стороннего человека в запутанные отношения внутри семьи Пендрагонов.
Переводчик с языка Артурии на человеческий язык.
Это требовало постоянного присутствия рядом с Артурией и Мордред, что само по себе было крайне неприятным занятием, учитывая необходимость нахождения рядом с двумя девушками во время их достаточно личных моментов. Это требовало постоянной занятости от Слуги. И, самое важное, это требовало понимание мышления Артурии — способность, которая определенно была в дефиците в Халдее.
Фактически, какой-то Слуга должен был пожертвовать собой для того, чтобы стать собакой-поводырем для Артурии, учитывая ее абсолютную слепоту в отношении всех социальных норм... И, что самое главное, готовым в случае необходимости пережить неудачную попытку перевести мысли Артурии на человеческий язык.
Моцарт, придя к этому выводу, вздохнул, прежде чем поднять свой взгляд к Гектору...
И обнаружить тлеющий в пепельнице скуренный бычок на месте, где еще недавно находился Гектор.
Судя по всему, Гектор пришел к тем же выводам, что и Моцарт, однако продемонстрировав своей искусное владение "тактикой" избрал наиболее эффективную в данный момент тактику — и сбежал прочь, оставив Артурию вместе с двумя Слугами.
Моцарт взглянул на Кухулина — впрочем, без особой надежды в глазах — и судя по тому, как тот бросил на Моцарта непонимающий взгляд.
-Моцарт,— взгляд Артурии, однако, припечатал Кастера к его месту, заставив того развернуться к Альтер версии Короля Артура,— Гектор сказал, что ты подобрал решение?
Моцарт, услышав эти слова, внутренне мгновенно проклял Гектора, после чего выдохнул. В конце концов, не то, чтобы в жизни Моцарта наблюдался избыток занятий в Халдее, и по крайней мере наблюдение за семейной драмой Пендрагонов могло подкинуть Моцарту несколько интересных слухов для того, чтобы развлечь себя в дальнейшем...
Если он, конечно же, переживет вышеупомянутые разборки, учитывая состояние Мордред.
Но это вовсе не означало, что Моцарт резко возьмет и забудет о подобной подставе, что подкинул ему Гектор!
-В общем, если в пару следующих встреч с Мордред я окажусь рядом с вами для того, чтобы... Кхм... Подкорректировать ваш разговор... — спустя мгновение Моцарт вдруг просветлел лицом,— Как спичрайтер! Подобные люди ведь необходимы для персон высокого статуса, ведь так?
Артурия, приподняв одну бровь, задумалась на мгновение, прежде чем медленно кивнуть, прежде чем все же взглянуть на Моцарта с недоверием, отпечатавшимся даже на ее обычно каменном лице,— Ты думаешь, это обязательно для встречи с Мордред?
-Для сохранения облика Халдеи — да,— Моцарт выдохнул немного печально,— Общение с Мордред... Я понимаю, что твое желание исходить из глубин твоей души и, в общем-то, является благой новостью, однако я не уверен, что Мордред... Сможет воспринять правильно твой посыл.
Главное в словах Моцарта было увести тему в сторону от неумения Артурии общаться с людьми и переложить ответственность за проблемы в общении на Мордред... Тем более, что Мордред действительно также не представляла из себя образец благоразумия.
Артурия, задумавшись на мгновение, после нескольких секунд все же кивнула медленно,— Хорошо... По крайней мере не стоит отказываться от того, что ты еще не пробовала.
Подводя отличный итог этим словам, Разнесшийся по Халдее голос заставил Моцарта убедиться в том, что его услуги явно понадобятся даже раньше, чем ему хотелось на это надеяться,— Отец! Отец! Я требую признания!
Вздохнув, Моцарт поднялся с места вслед за Артурией, переведя взгляд на дверь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
