Он взглянул на Мародера, который все еще неподвижно сидел в изножье кровати, и направился в ванную, чтобы принять душ. Он почувствовал себя отдохнувшим и готовым взяться за что угодно, когда побрил свою покрытую пятнами шею и подбородок. Это так раздражало, что он подумал: если уж он собирается отрастить волосы на лице, то мог бы, по крайней мере, отрастить бороду или что-то в этом роде. Он снова дотронулся до своего шрама, широко улыбаясь, когда оценил свой темный загар, прежде чем вернуться в спальню, чтобы одеться.
Светило солнце, и на улице было так красиво. Гарри подумал, что это идеальный день для того, чтобы отправиться на утреннюю прогулку.
Мародер все еще спал, поэтому он присел рядом с собакой, чтобы погладить ее по шее и посмотреть, сможет ли он уговорить ее пойти с ним погулять, но в тот момент, когда он дотронулся до нее, он понял, что что-то не так.
— Мародер?
Собака не пошевелилась. От его обычного радостного приветствия не осталось и следа. Его мягкие карие глаза безучастно смотрели перед собой, а рыжевато-бронзовый мех казался еще бледнее. Гарри почувствовал, как его сердце остановилось, и он понял.
— Мародер!
Пес не пошевелился, и слезы защипали глаза Гарри.
Он исчез.
Гарри опустился на пол перед своей собакой, поцеловал ее в макушку и обнял. Он все еще был немного теплым, подумал он, смаргивая слезы. Он не был уверен, как долго просидел так, обняв свою собаку, уткнувшись лицом в ее шерсть, и слезы катились по его щекам, но в какой-то момент он услышал движение в коридоре и встал. Он еще раз поцеловал Мародера в макушку, прежде чем выйти из своей комнаты.
Сириус вытянул руки над головой, его волосы все еще были в беспорядке после сна. Он слегка улыбнулся Гарри.
— Доброе утро, Малыш, Гарри, — сонно произнес он. — Зи уже ушел на работу, но не хочешь ли ты позавтракать, прежде чем мы... в чем дело? Что случилось? — спросил он, и его глаза сузились, когда он увидел слезы.
Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова, поэтому вместо этого он схватил Сириуса за руку и потащил в свою спальню. Сириус тихо ахнул, увидев собаку, безжизненно лежащую в изножье кровати.
— О, о, Гарри, — сказал он, заключая его в объятия.
Гарри уткнулся лицом в шею и плечо Сириуса и снова разрыдался. Сириус поцеловал его в щеку, успокаивающе поглаживая ладонями по спине, смаргивая собственные слезы.
— Он был хорошим псом, Гарри, — тихо сказал Сириус. — Он прожил счастливую жизнь. Он любил тебя, Гарри, и прожил с тобой девять долгих счастливых лет. —
Гарри икнул, уткнувшись в плечо Сириуса. — Он не может уйти, дядя Сириус, этого не может быть. Он... Он нужен мне.
— Ш-ш-ш, — успокоил Сириус, целуя сына в щеку. — Я знаю, Гарри, но он знает, что теперь с тобой все будет в порядке. В последний год он стал медленнее двигаться, и я думаю, что он держался, пока мы не смогли это устранить. — Он слегка отстранил Гарри, чтобы поцеловать его шрам. — Теперь он знает, что ты в безопасности.
Нижняя губа Гарри задрожала, когда он кивнул.
— Я... я хочу похоронить его.
Сириус кивнул.
— Ладно. Хочешь, я отнесу его вниз?
Гарри покачал головой и направился к своей собаке.
— Нет, я сам это сделаю.
Сириус наблюдал, как он осторожно взял пса на руки и отнес его вниз по лестнице на задний двор. Гарри осторожно положил его на траву, слезы все еще текли по его щекам. Он схватил лопату из сарая и долго смотрел через двор, прежде чем подойти к одному из больших дубов в дальнем левом углу домика на дереве и осторожно начать копать яму за деревом.
Сириус послал Патронуса и вызвал вторую лопату, прежде чем подошел к нему на помощь. Десять минут спустя Ремус пересек лужайку и присоединился к ним с лопатой в руке. Они не разговаривали, просто тихо копали могилу, пока все не было закончено. Это заняло у них почти два часа, но они не останавливались, а просто продолжали работать методично и спокойно. Когда они закончили, все были грязными, и Гарри просто подошел к Мародеру, глядя на безжизненное тело своей собаки, своего первого настоящего друга, и почувствовал, как по щекам снова текут горячие слезы.
Сириус завернул Мародера в простыню. Гарри встретился с ним взглядом, наблюдая, как тот заворачивает собаку, стоя на коленях рядом с телом Мародера, и только кивнул ему. Он осторожно обернул голову Мародера, а затем наклонился, чтобы поднять его, и отнес в могилу, которую они с Сириусом вырыли для него. Сириус спрыгнул в яму и протянул руки к собаке. У Гарри вырвался тихий всхлип, когда он передавал тело собаки отцу. Сириус осторожно опустил Мародера на землю, смахнул слезу со своего глаза, прежде чем взять Гарри за руку и позволить ему помочь ему выбраться.
Ремус на мгновение крепко обнял Гарри, и они втроем уставились на покрытое простыней тело в земле, а затем Гарри снова взял лопату, и они втроем начали медленно засыпать яму землей.
Чуть позже Гарри разровнял яму лопатой и опустился на колени, погрузив руки в грязь. Сириус опустился на колени рядом с ним, обнял его за плечи и поцеловал в висок, а Ремус сделал то же самое с другой стороны.
— Я люблю тебя, Гарри. Мне жаль Мародера. Он был хорошим псом, — сказал ему Ремус.
— Он был самым лучшим псом, — прошептал Гарри, смаргивая слезы. Он провел ладонью по земле. — Я люблю тебя, Мародер.
Сириус поцеловал его в висок и использовал свою волшебную палочку, чтобы сделать маленькую каменную табличку в качестве маркера, которую он аккуратно положил поверх свежевскопанной земли.
— Что бы ты хотел на ней написать?
Гарри вытащил палочку и направил ее на камень. Слова медленно высекались на камне.
"Здесь покоится Мародер
(6 июня 1986 — 14 августа 1995)
Лучший друг, о котором только можно мечтать.
Всегда любимый и никогда не забываемый."
Сириус и Ремус обнимали Гарри, пока они втроем стояли на коленях в грязи. Гарри не был уверен, как долго они простояли на коленях, но когда Сириус снова поцеловал его в щеку, он встал. Они втроем направились обратно к дому, где во внутреннем дворике их ждала Зи со слезами на глазах.
— Привет, я приготовила для вас несколько бутербродов, ребята.
Гарри только мрачно кивнул.
Сириус обнял Зи и нежно поцеловал ее. Ремус продолжал обнимать Гарри, положив подбородок на макушку мальчика, пока Сириус не потянулся и не схватил Гарри за руку. Сириус втянул его между собой и Зи, сминая, как бутерброд, когда они оба целовали его в щеки.
— Я в порядке, — сказал он, но все равно обнял их обоих.
Глаза Ремуса встретились с глазами Сириуса, и он кивнул, направляясь в дом, чтобы разложить еду, которую приготовил Зи.
Они втроем простояли так несколько минут, просто обнявшись, прежде чем Сириус отпустил его и попросил пойти в дом и привести себя в порядок. Ремус положил руки на плечи Гарри, когда тот сел за стол, и положил подбородок на макушку сына.
— Я знаю, тебе больно, Гарри. Мы все будем скучать по нему.
Гарри кивнул и уставился на бутерброд, лежащий перед ним.
— Я не голоден.
— Все равно попробуй что-нибудь съесть, — сказал Ремус, садясь рядом с ним. — Продолжай.
Гарри откусил маленький кусочек от бутерброда и принялся методично жевать, даже не замечая, что ест.
— Ты все еще хочешь пойти в "Нору" на день рождения Джинни? Спросил его Сириус. — Если ты не готов, я уверен, она поймет.
Гарри покачал головой и встал.
— Нет, я хочу пойти. Я пойду приму душ.
Сириус и Ремус смотрели, как он уходит, и Зи сжала руку Сириуса в своей.
— С ним все будет в порядке. Всегда нелегко терять домашнего питомца.
Ремус кивнул. — Спасибо, что пришел домой пообедать.
Она улыбнулась и поцеловала Сириуса. — С вами, мальчики, все будет в порядке. Мне пора возвращаться.
Сириус кивнул, и она поспешила аппарировать обратно в министерство.
— Мародер был... он знал, что с его мальчиком все будет в порядке.
Ремус улыбнулся.
— Да, он так и сделал. Как ты, держишься?
Сириус пожал плечами.
— В последний год он двигался медленнее, и Аполлон упоминал мне, что его отец дожил только до девяти лет, но... никогда по-настоящему не готов потерять собаку, а Мародер был лучшим из них. Будет странно, если он не будет путаться у нас под ногами.
— У тебя будет леди Годива.
— Она не совсем то же самое, что собака, — с усмешкой заметил Сириус.
Ремус кивнул и встал.
— Нет, это правда. Если кому-то из вас что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Сегодня днем он будет со своими друзьями, и я думаю, что это подходящее место для него.
— Я согласен, — сказал Сириус. — Спасибо, Лунатик.
Сириус посмотрел на свой недоеденный бутерброд, когда Ремус ушел, и вздохнул.
"Мародера" определенно будет не хватать.
Записи:
Примечание автора в конце:
Я плакал, когда писал эту главу и редактировал ее.
(французский) Tres bien = очень хорошо
(французский) Да, спасибо
(французский) Merci = спасибо
Глава 185 та что с днем рождения Джинни.
Записи:
Примечание автора:
Я провел прошлую ночь на концерте Backstreet Boys в рамках мирового тура DNA, и это было охуенно! И угадайте, кто из нас БОЛЬШОЙ поклонник BSB и познакомился с группой, прежде чем сесть в наш ряд — Korn! Просто великолепно! В любом случае, я отлично провел время, 26 лет люблю этих парней, и они по-прежнему устраивают потрясающее шоу! Backstreet's Back bitches, и мне это нравится :D
PS — Я твой фанат с семи лет, мне все равно, осуждаешь ли ты меня, ЛОЛ.
В любом случае, если говорить о Гарри Поттере, спасибо вам за то, что вы так же, как и я, переживаете потерю "Мародера". Я знаю, что большинство из вас осознали тот факт, что я предвещал его смерть, но для меня он оставался рядом до тех пор, пока Гарри нуждался в нем. Он знал, что для него было нормально уйти, и я думаю, это важно. Это также в какой-то степени символизирует конец детства Гарри. Что касается сцены с Молли, я всегда думал, что миссис Уизли была замечательной мамой. Люди всегда относились к ней по-злодейски, и я не знаю почему. Она была прекрасной матерью, и они с Джинни были близки, поскольку она была единственной девочкой в семье. Она — опора семьи, поддерживающая и любящая всех своих детей, несмотря на свои недостатки, она хочет для них самого лучшего. Я не верю, что верну Дурслей или отправлю Гарри на их поиски, но никогда не знаешь, что может принести будущее. И я знаю, я знаю, что это медленный процесс, но я могу обещать, что это произойдет раньше, чем в книгах.
ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: Это один из моих любимых моментов с Фредом и Джорджем, поэтому мне пришлось сохранить его — спасибо JKR!
Спасибо Steel за то, что подтолкнули меня к созданию этой сцены. Вы великолепны!
Спасибо моему бета-тестеру SilverStarwolfe!
График моих публикаций: раз в неделю и иногда по выходным.
Как всегда, большое вам спасибо за чтение и, пожалуйста, рецензирование!
Ваши отзывы дают мне жизнь! Они вдохновляют меня! И они заставляют меня продолжать писать не только для себя! Спасибо вам за вашу постоянную поддержку!
Текст главы
Джинни сразу заметила, что с Гарри что-то не так, когда он появился в "Норе" в тот день. Когда он приехал, он поздравил ее с днем рождения, быстро обнял ее, а затем пересел на стул рядом с Роном. Он улыбался и болтал с Роном и всеми остальными, кто был рядом, но улыбка так и не коснулась его глаз.
Она заметила, что он снова вырос. Она могла поклясться, что он стал выше, хотя и не таким высоким, как Рон, который за последние два месяца перевалил за сто восемьдесят сантиметров. Она подозревала, что он будет таким же высоким, как Билл, который был такого же роста, как профессор Люпин, и, по словам их мамы, таким же высоким, какими были ее дяди. Ее взгляд блуждал по летнему загару Гарри, его взъерошенным черным волосам и мускулистым бицепсам, когда он вытянул руки над головой.
— Я думаю, даже его задница стала симпатичнее, — прошептал Тео ей на ухо, заставив ее подпрыгнуть.
— что?
Он улыбнулся ей.
— Задница Поттера, по-моему, стала еще симпатичнее, чем была в июне. Этим летом он стал совсем аппетитным, не так ли?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Тео просто ухмыльнулся ей.
— Она бросает один взгляд на Поттера и забывает о Райане.
Джинни покраснела.
— Мне не нравится, что Гарри такой, мы просто друзья. — Она не сводила с него глаз, нахмурившись, наблюдая, как он кивает Рону, его зеленые глаза устремлены куда-то вдаль. — С ним что-то не так. Он ведет себя сам на себя не похоже.
— По-моему, он выглядит нормально, — сказал ей Тео. — На самом деле, очень хорошо. По-моему, его задница стала еще крепче.
Джинни покачала головой.
— Нет... что-то не так. Я его знаю.
Она дала ему полчаса, прежде чем оставить Тео с Колином и Луной, а сама пересекла двор и села рядом с Гарри.
— Скажи мне.
— Я в порядке.
Джинни только пристально посмотрела на него.
— Скажи мне.
Гарри долго смотрел на нее, а затем покачал головой.
— Я в порядке.
Джинни потянулась к нему и сжала его руку в своей.
— Мы все здесь, если ты решишь, что, возможно, "хорошо" — это не те эмоции, которые ты сейчас испытываешь.
Он мгновение смотрел на их руки, а затем встал и потянул ее за собой за сарай, чтобы они могли побыть наедине.
Джинни была немного удивлена, но промолчала.
Гарри медленно выдохнул.
— Я... я провел все утро..... хороня Мародера. Он умер сегодня утром, мирно... во сне.
Джинни открыла рот от удивления.
— О, Гарри! — воскликнула она.
Он вздохнул, когда она обняла его.
— мне жаль. Я просто... Я не хотел портить тебе день рождения.
— Ты не мог этого сделать! Мне так жаль. Он был замечательным псом, — сказала она со слезами в голосе. — Я тоже его любила.
Она крепко обняла его, прижавшись щекой к его сердцу, и почувствовала больше облегчения, услышав знакомое "тук-тук, тук-тук" у своего уха, чем хотела бы признать. От мысли, что его сердце перестало биться, пусть даже всего на мгновение, у нее по спине пробежал холодок, и она крепче обняла его, прижимаясь к нему всем телом.
Гарри почувствовал, как она крепче прижалась к нему, и в ответ обнял ее. Ей было хорошо в его объятиях, она чувствовала себя хорошо. От нее исходил цветочный аромат, приятный и немного похожий на запах абрикосов и клубники. Он наклонился к ней, наслаждаясь ощущением ее тела в своих объятиях, теплом, успокаивающим ощущением ее прикосновений, прикосновением ее груди к его руке, и почувствовал, как его член затвердел. Он быстро отодвинулся, чувствуя, как его охватывает чувство вины. Это была Джинни. Он был с Мэнди и не должен был так себя чувствовать. Он отодвинулся от нее и прочистил горло.
— Э-э, да... нам пора возвращаться.
Джинни посмотрела на него снизу вверх, ее взгляд переместился на собственные руки. Всякий раз, когда она снова обнимала его, казалось, что он не может достаточно быстро отстраниться. Когда она успела стать ему такой противной, спрашивала она себя?
