Прогрессоры

В процессе ожидания я поел черники. Буквально за три дня поспела. Собрал немножко для Тани. Грибы брать не стал. Отварить их, разумеется, можно. А дальше что с ними делать? Сковородки-то нет.

Потом шумной толпой волокли кабана к берегу. Разделали уже в сумерках, а потом всю ночь занимались копчением. Не все, разумеется. Мы с Таней сразу после ужина завалились спать. Очень уж сильно оба вымотались за эти дни.

Сразу после раннего завтрака загрузились на плот и отчалили. Вначале отталкивались шестами от дна, а потом, выведя плот на глубину, отдались течению. Самым трудным, оказалось, выдерживать продольное движение. Река всё время норовила повернуть длинный и узкий плот поперёк течения. Так ей, видите ли, было удобнее его нести. Но постепенно приноровились. Рулевые на переднем и заднем концах плота сменялись каждые два часа. Ещё несколько человек ловили рыбу. Все остальные бездельничали, разлёгшись на душистом пихтовом лапнике.

Дважды в течение дня, когда проходили через отмели, довелось поработать всем. Один раз возились минут сорок. Всё-таки плот, имеющий площадь в сто шестьдесят квадратных метров при почти двухметровой высоте — это очень тяжёлая и неповоротливая конструкция. Но рычаг — он и на Андане рычаг. И два десятка крепких мужиков способны на очень многое. К вечеру приток, по которому мы двигались, впал в Хелем. Оба берега отодвинулись более чем на сотню метров, течение успокоилось, но его скорость не только не упала, а похоже, даже немножко увеличилась. Теперь плот управлялся значительно легче и, посовещавшись, мы приняли решение не приставать на ночь к берегу. Небо было на удивление чистым, ночь лунной и берега выделялись на фоне текущей воды достаточно отчётливо.

Луны здесь две. Более крупная из них — Шеба, имеющая красноватый оттенок, уже взошла и неторопливо скользит по звёздному небу. Розовый серпик её младшей сестры — Шавы выпрыгнет из-за горизонта ближе к полуночи и стремительно покатится вдогонку. Выглядеть преследование будет феерично, но мы с Таней ещё успеем насладиться этим зрелищем в последующие ночи, когда количество плотогонов сократится до пяти. А сейчас можно с чистой совестью отправляться баиньки.

* * *

Ух ты, как хорошо спится на реке! Когда я проснулась, Анд уже ощутимо приподнялся над горизонтом и умудрился прилично нагреть воздух. Наконец мы смогли почувствовать наступившее лето. Только подумала, что надобность в бурках отпала, как организм напомнил о некой своей потребности. Большой. А ближайшие кустики на берегу. Малую нужду я вчера справляла, присаживаясь в шалаше и журча в щель между брёвнами. Проточная водичка полощется буквально в пятнадцати сантиметрах от верха настила, поэтому через пару минут в шалаше не остаётся ни малейших следов запаха. А тут проблема куда сложнее. Но решаемая. Так что пришлось бурке некоторое время поиграть роль ширмы. Пока я на краю плота выполняла акробатический номер. Народ к процессу отнёсся с пониманием, но шуток мы с Игорем потом наслушались всевозможных. Если на ходу караванщики в основном помалкивали (чтобы дыхание не сбивать), то тут на плоту расслабились и некоторые такими разговорчивыми стали, что только держись.

А река между тем продолжала расширяться, принимая в себя всё новые притоки. Появились лодки. Одни шли вдоль берега нам навстречу. Другие обгоняли нас. Но к плоту ни одна из них не приближалась. Всё-таки пара десятков крепких мужиков, скученных в одном месте, являлись достаточно мощным сдерживающим фактором.

На следующий день мы пристали к правому берегу в Брее — городке, находящемся на самой границе Галинии. Именно к берегу. Любые мостки мы своротили бы напрочь, а серьёзных причалов там не было. Попрощались. Мы отдали остающимся в Брее караванщикам большую часть заготовленного мяса и всю рыбу (ещё наловим), а Панас сгонял младшего из сыновей за свежим хлебом для нас. Издали показал нам свой дом.

Сказал, что планирует ближе к осени ещё раз сводить караван за хребет. Мол, если у нас возникнет желание или необходимость присоединиться, то с большим удовольствием возьмёт с собой. Заодно предупредил, что скоро по правому берегу начнутся земли Пупсов, и он рекомендует быть настороже. Особенно ночью. Игорь ответил, что пока не знает, что будет делать в это время. Но думает, что в конце лета сходить на ту сторону будет можно, а вот идти туда на следующий год он категорически не советует.

Отчалив от берега, мы направили плот к середине реки, где течение было наиболее сильным. К предупреждению бородача мы отнеслись на полном серьёзе — неизвестно ведь, кто именно проплывал мимо в обгоняющих нас лодках. Поэтому договорившись с оставшимися тремя попутчиками, что они будут править днём, а мы возьмём на себя ночь, завалились спать "на массу".

Вечером поднялись бодрыми и отлично выспавшимися. На реке вообще спится очень хорошо, а рядом с Игорем ещё и в безопасности себя чувствуешь. Поужинали на закате. Я заняла место у подруливающего весла в передней части плота, а Игорь — у рулевого на заднем конце. С собой прихватила бурку. Не бронежилет, разумеется, но сложенная вдвое она гарантированно защитит от стрел. Да и удар копья должна заметно ослабить. Лук брать не стала — если незваные гости заявятся, пусть на плот высаживаются. Нам лишнее плавсредство не помешает. Сабли тоже оставила в мешке. Скорее всего, они мне сегодня вообще не потребуются, а на крайний случай мой кинжал им по длине не слишком уступает. И при этом почти в два раза легче. Предупредила Игоря, чтобы прикрылся буркой и не стрелял. Нет у меня ни малейшего желания словить ненароком арбалетный болт. Располагаясь в разных концах длинного и узкого плота, стрелять вдоль него крайне нежелательно. Слишком уж велика становится вероятность случайно пострадать от дружественного огня. Особенно ночью. Мы с Игорем распределили роли следующим образом: если абордажники высаживаются в передней части плота, то ими занимаюсь я, а Игорь страхует меня, оставаясь на подхвате. Если же их угораздит подойти сзади, то они попадут в руки Игоря, и на подхвате, соответственно, окажусь я.

С погодой нам опять повезло. Чистое небо, скрещивающиеся на воде лунные дорожки, тихий шёпот воды. Лодка появилась на нашем пути уже под утро, когда серпик Шавы успел нырнуть за горизонт. Пожалуй, даже не лодка, а что-то явно покрупнее. Хорошенько присмотревшись, я идентифицировала плавсредство как двенадцативёсельный баркас. Прикрылась буркой. Вовремя. Две стрелы застряли в ткани, а третья вонзилась в бревно. Я медленно завалилась набок. Лёгкий толчок — всё-таки водоизмещения баркаса и плота несоизмеримы, и в брёвна впиваются железные "кошки". Правильно. Баркас следует хорошенько закрепить, чтобы не уплыл ненароком.

Вот теперь пора — мой выход. Рывком вскакиваю на ноги, бурка отлетает в одну сторону — я прыгаю в другую. Баркас пришвартовался к плоту сбоку, почти в самом его начале. На плоту уже четверо. Остальные лезут через борт. Потанцуем?

Вхожу в боевой режим, и движения противников резко замедляются. Нет, на самом деле они движутся как обычно, это я ускорилась. Схватив за одежду первого, резким броском отправляю его в воду. Перехватываю небольшое копьецо второго и бью его владельца ногой в живот — дротик остаётся у меня в руках, а не удержавшийся на ногах противник начинает заваливаться под ноги третьему. Рыбкой перепрыгиваю через них, перекатом вскакиваю на ноги и выбиваю саблю из руки четвёртого, ударив его по запястью древком копьеца. После этого мощным "мае гери" в грудь отправляю её хозяина в воду. Поворачиваюсь на месте, упруго прогибаюсь, пропуская над головой брошенный с баркаса дротик (пусть летит, мне и одной палки достаточно). И скольжу вперёд, раздавая налево и направо удары древком, сапогом, локтем. Бью не сильно, так чтобы не покалечить, но точно. На плоту образуется куча мала. Я порхаю вокруг смазанной тенью, подхватывая и сбрасывая в воду тех, кто пытается встать на ноги.

Игорь в свалку не вмешивается — его задача оберегать периметр от тех, кто оказался в воде. Он тоже не пользуется оружием, встречая пытающихся залезть на плот абордажников ударами сапога.

Пинками сбрасываю в воду последнего из высадившихся на плот абордажников и перепрыгиваю на баркас. Вовремя. Один из "водоплавающих" — здоровенный кабан уже переваливается через борт, а второй, ухватившись за планширь обеими руками, собирается последовать его примеру.

— Нет, мальчики, это теперь наша посудина.

Походя бью древком по пальцам того, который ещё находится в воде, и, швырнув дротик на дно баркаса и ухватив здоровяка левой рукой за волосы, резко вздёргиваю его голову вверх. Громила инстинктивно пытается вцепиться в меня рукой. Дурачок, мне именно это и требовалось. Что же я по вашему должна надрываться, перекидывая эту тушу через борт? Нет уж, пускай сам вылазит! Аккуратно беру его за пальцы и выворачиваю кисть сверху вниз. Мужик вскрикивает и пытается сдать назад, но я, продолжая удерживать его запрокинутую голову за волосы, наклоняюсь навстречу и, приблизив своё лицо вплотную к его выпученным глазам, шиплю:

— А ну марш на берег, пока я тебе все косточки не переломала!

Ну и ментальный посыл даю соответствующий. Отпускаю волосы и усиливаю давление на кисть. Мужик резко откидывается назад и, оказавшись в воде, сразу силится отплыть подальше. Видимо основательно проникся.

Возвращаюсь на плот. Там на помощь Игорю уже подоспела троица караванщиков. Объединёнными усилиями им удалось отогнать от плота всех пловцов и теперь их головы удалялись в сторону берега. Пересчитываю пловцов — шестнадцать. Вроде бы все.

— Как думаешь, доплывут? — спрашиваю я у Игоря.

— По идее все должны доплыть. Вода уже достаточно тёплая, а расстояние тут не более двухсот метров. И вообще, это не наши проблемы.

— Ты уверен, что не наши? — спросила я шёпотом, чтобы мой вопрос не могли услышать караванщики.

— Хорошо, наши, — шёпотом же ответил мне Игорь, — но мы ведь не боги, чтобы обо всех тут думать.

— Не боги, — согласилась я, — но думать обо всех нам надо привыкать уже сейчас.

Пока мы разбирались с незваными гостями, потерявший управление плот закрутило вокруг своё оси и начало сносить к правому берегу. Остановить вращение получилось быстро, но баркас, пришвартованный около переднего конца, сильно мешал управляться. Отпустить его на волю ни у кого мыслей не возникало — большая лодка стоит хороших денег. Но вот как его пришвартовать, чтобы не мешал управляться?

— А что если отбуксировать баркас к заднему концу плота и затащить носом на плот? — высказала я вслух неожиданно пришедшую в голову мысль.

— Нас же всего пятеро? — усомнился Игорь, — как же мы втащим наверх такую тяжесть?

— Он плоскодонный! Пригрузим корму и нос сам поднимется. Давай, по крайней мере, попробуем!

— А знаешь, может получиться.

Мы сложили на корме баркаса камни, груз, который везли с собой, дрова, вёсла. Нос слегка приподнялся. Маловато. И грузить больше нечем. Вокруг только вода. Гм. А чем вода не груз? Даёшь дифферент в корму! Начерпали несколько десятков вёдер забортной воды. Нос ещё приподнялся. Вот это уже совсем другое дело. С помощью "кошек" с привязанными к ним верёвками и шестов мы передвинули баркас к заднему концу плота и упёрли носом вдоль продольной оси. Перецепили верёвки, закрепив их за переднюю банку. Впряглись, потянули, и нос баркаса легко въехал на плот! И тут же упёрся. Небольшой киль под днищем всё-таки имелся. Но нас уже было не остановить. Окренивая баркас, просунули под его днище с каждой стороны от киля по короткой жерди. Потянули ещё раз. И затащили ещё на пару метров. Вычерпали из баркаса воду и разгрузили его корму. Она приподнялась, а нос придавил заднюю часть плота, заставив её немножко погрузиться. Решили попробовать направлять плот штатным рулём баркаса.

Попробовали — очень удобно. Теперь управлять движением плота может один человек! К этому времени уже рассвело, и я наконец-то озаботилась вытащить стрелы из бурки. Чтобы кто-либо из караванщиков случайно не обратил внимания на то, что их наконечники застряли в первом слое модифицированного войлока.

Почти весь день мы провели настороженно в ожидании возможной погони, но она так и не появилась. Возможно, это было связанно с тем, что хорошенько вздув нападавших, мы их всех отпустили восвояси. Что косвенно свидетельствовало о непричастности к этому нападению Пупсов. Они бы, скорее всего, повторили нападение днём, попытавшись, например, расстрелять нас из луков. При большом количестве постоянно маневрирующих лодок это могло получиться.

Движение на реке, по мере приближения к Ашаму становилось всё более оживлённым. Но приблизиться к нашему плоту ни одна лодка даже не пыталась. Скорее всего, причиной был изменившийся внешний вид нашего плавстредства. Дело в том, что со стороны казалось, будто это баркас толкал перед собой плот на манер буксира.

Эх, если бы на "буксире" стоял двигатель или, хотя бы дюжина здоровых мужиков имелась! Тогда бы мы до Ашама уже к вечеру добрались. Или ночью. А так (в пассивном режиме) мы плыли всю ночь и ещё половину следующего дня.

И вот, наконец, на тринадцатый день лета мы добрались до Ашама. Сразу направились к верфи. Если на реке мы впятером чувствовали себя на плоту достаточно вольготно, то в процессе причаливания сразу почувствовали, что для маневрирования в гавани нас явно недостаточно. Чуть не своротили один из причалов.

Оставив на плоту двух караванщиков в качестве охраны, мы вместе с третьим отправились разыскивать хозяина верфи. Это оказалось не менее сложной задачей, чем причаливание. Дело в том, что практически на всём пространстве кораблестроительного предприятия вовсю кипела работа. Одновременно строились четыре корабля. И если на крайнем стапельном месте рабочих было немного, то на остальных трёх было не протолкнуться. Похоже, выполнялся какой-то срочный заказ. Уж не Толик ли постарался? Надо будет уточнить аккуратненько. Наконец, не менее десятка раз выслушав "только что был здесь" и "пошёл туда", нам удалось его перехватить. Поздоровавшись и представив нас, караванщик объяснил ему, что мы пригнали с Запада хороший лес на продажу. И по нашему мнению его эти брёвна должны сильно заинтересовать.

Пошли смотреть. Увидев выступающие из воды брёвна, хозяин верфи рассмеялся и заявил, что мокрые дрова ему малоинтересны.

— А на нижний ряд брёвен ты не хочешь взглянуть? — поинтересовался Игорь. — Раз уж тебя всё равно от дела оторвали.

Корабельщик подошёл к торцу плота и посмотрел вниз сквозь прозрачную воду. Выражение его лица менялось на глазах.

— Это то, о чём я думаю? — спросил он у караванщиков.

— Оно самое.

— И они цельные?!

— Разумеется.

— И без дефектов?

— Ты нас что, за идиотов держишь? — обиделся караванщик. — Столько упираться и рисковать жизнью, чтобы тебе дефектные брёвна доставить?!

— Мужики, вы даже не представляете, что именно мне пригнали! Если это действительно так, то я вам за каждое бревно по золотому выплачу!

— Мы очень хорошо представляем себе, какую ценность представляют для верфи эти брёвна, — вмешался в разговор Игорь, опередив готового согласиться караванщика. — Поэтому собираемся получить за каждое из брёвен по полтора золотых. Разумеется, после того, как плот разберут, и ты лично осмотришь каждое бревно. Да, мокрые "дрова" мы готовы в этом случае уступить бесплатно.