Дензел знал, что его отец-альфа женился только для того, чтобы было кому готовить, прибирать за ним, ухаживать и обеспечить потомством. Хорошо ещё, что сразу родился сын-альфа, а то за омежку папа получил бы отставку. Отец никогда не церемонился с мужем, не стеснялся при сыне отчитывать его за не вовремя приготовленный ужин или бить по лицу за непришитую пуговицу, а стоило заподозрить бунт, как папа потом долго залечивал синяки и кровоподтёки. Дензел не понимал, почему отец придирается к папе Люциусу, ведь папа был таким хорошим. Позже он набрался смелости и спросил, но получил такой резкий и нецензурный ответ, что больше не приставал с расспросами. Да, его отец был крайне жёстким человеком, и это в чём-то обуславливалось характером его работы, однако несколько раз казалось, что вот-вот всё изменится, но так и не изменилось.
После папиной смерти Дензел надолго ушёл в себя, за что и ему начало доставаться как следует. Отец ругал его на все корки за безволие и никчёмность, не скупился на пощёчины и затрещины, что прежде делал не так бездумно, а несколько раз даже избил до крови. Пришлось брать себя в руки и жить дальше. Спустя пару лун после смерти Люциуса отец привёл в дом нового мужа, Армина, с которым расписался через полгода, а потом родился сводный брат — тоже альфа. Риччи получился весь в отца и сразу забрал себе всё его внимание, а старший сын был отодвинут на задний план. Но Дензел не обижался, а только, стиснув зубы, продолжал учиться и выбирать, куда пойти после школы, чтобы доказать отцу, что его старший не так безнадёжен, как тот постоянно говорит. В конце концов он поступил в начальное военное училище, где познакомился с Доном, затем подписал контракт и отбыл служить в небольшой захолустный гарнизон "Фарерра" у южной границы для повышения квалификации — там приходилось постоянно держать внушительный боевой контингент в качестве заслона от атак террористической организации "Союз Пяти", и людей то и дело не хватало — а потом получил личную рекомендацию от самого полковника Монтгомери на распределение на базу "Дикие псы" в качестве штурмовика. Перед тем, как отправиться к новому месту службы, Дензел заехал домой и был глубоко потрясён тем, что узнал. За время его отсутствия Армин родил второго ребёнка — омежку — и был выставлен за порог. Не без труда, но Дензел разыскал сводного брата и отчима и был поражён тем, в каких условиях они вынуждены жить — самые настоящие трущобы. Армин к тому времени еле-еле отбился от социальных служб, убеждавших его отдать сына в приют, договорился с соседом-инвалидом, что тот будет присматривать за малышом в его отсутствие, а сам крутился на двух работах, чтобы прокормить себя и сына. Пасынка он не ждал и добрых слов от него тоже... Дензел пообещал присылать деньги, чтобы помогать им, и весь этот год выполнял своё обещание, благо хороший оклад это позволял. Вместе с деньгами он посылал и письма, на которые пару раз пришёл ответ. Армин благодарил за помощь, писал, что малыш Гарри растёт здоровым, что всегда будет рад его видеть, и боль от потери родного папы потихоньку начала отпускать.
Дензел видел и другие семьи, которые мало отличались от его собственной. В рабочем квартале, где они жили, таких было много. И всё же Люциус почему-то никогда не злился на мужа, послушно соглашался со всеми упрёками, даже с незаслуженными, выгораживал его перед сыном, оправдывая всё, что тот делал. Какое-то время Дензел верил, а потом эта вера начала уходить. Дензел поклялся себе, что в его собственной семье такого никогда не будет. А однажды, когда был в училище, во время увольнительной он встретил супружескую пару бета-омега, которая гуляла в парке с детьми, и был потрясён тем, как они общались между собой. Альфа и представить себе не мог, что такое возможно! Между супругами было столько тепла! Понятно, что бетам многое прощали, считая, что им нежничать с мужьями просто выгоднее, однако тот муж-бета был искренен. Это было видно сразу. Детей было трое, двое из них были типичными "совятами", но заботы и внимания все трое получали одинаково. И это окончательно перевернуло все представления курсанта о семейной жизни.
Дензел, конечно, знал, что рано или поздно он должен будет жениться и завести детей, но так часто слышал в свой адрес издёвки на тему своей ущербности, что почти упал духом. Общаясь с омегами сперва на вечеринках, куда его иногда приглашали вместе с Доном, затем в Фарерре, а потом здесь на базе, штурмовик каждый раз опасался причинить им вред и показаться полной размазнёй. Он не раз замечал удивление омег и видел их улыбки в свой адрес, но не придалал этому особого значения — понимал, что это только контраст с другими. Когда Салли рассказал ему, что все здешние омеги хорошо о нём отзываются именно из-за этой самой "ущербности", был очень удивлён. А уж когда понял, что именно поэтому Салли и заключил с ним договор, рассказал о своих приёмных родителях... Дензел вспомнил свои робкие мечты о будущей семье. В них он пытался представить себе своего будущего мужа и то, какими будут их дети, но вместо радужной картинки всякий раз получалась какая-то абстракция, чем-то напоминающая его самого в детстве и образ покойного папы, но собственная роль вырисовывалась плохо. С появлением Салли абстрактный образ будущего мужа внезапно приобрёл более чёткие черты — тёмные, коротко подстриженные волосы, живые блестящие голубые глаза, будущий ребёнок стал напоминать Ронни, а сам он уже более чётко предсталял себе, как будет жить со своим омегой, и знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не будет обращаться с мужем так, как отец с папой. Дензел чувствовал, что что-то изменилось, но никак не мог понять, что именно. Брошенные Дерком Дроу слова указали направление, а весь следующий день только подтвердил их. И сейчас, лёжа рядом со своим омежкой, альфа понял, что именно изменилось.
Он действительно влюбился. Он страстно захотел жениться на Салли. Чтобы Салли принадлежал только и исключительно ему одному. Дарил своё тепло, свою ласку только ему и его детям. Жить только с ним и не делить ни с кем. Даже с надёжным другом. На месте абстракции поселился конкретный образ — живой, чувствующий. И если бы не цель, к которой так Салли упорно шёл, то альфа набрался бы духу и сделал ему официальное предложение. И был бы просто счастлив, услышав положительный ответ.
Вспомнился сон после скрепления договора. Он был таким радостным, а сейчас особенно захотелось, чтобы он стал реальностью. И опять же между ним и реальностью встала цель. Салли ясно дал знать, что, пока её не достигнет, о семье думать не будет. Глядя на него сейчас, Дензел проклял было этот паскудный бардак, лишающий его возможности быстро обрести нежданное счастье, но тут же понял, что если бы не восстание Рейгана, то, возможно, никакого Салли бы и не было.
К тому же было ещё кое-что. Сегодня за обедом Дензел случайно бросил взгляд на Дона и увидел, как их бета смотрит на Салли. В его глазах было то же тепло, что Дензел видел в глазах того мужа-беты из парка. Салли ему не просто нравился. Для беты это казалось нормальным. Может ли так же любить настолько зависимый от первобытных инстинктов альфа? Да, именно ЛЮБИТЬ. Как Алекса любил его покойный муж. Как полковник Бейли до сих пор любит своего мужа-капитана, несмотря на солидный стаж в браке. Как, скорее всего, любил Риана Гиллиан, отец Салли, раз беглый комиссар упомянул его в письме. Как любят друг друга приёмные родители Салли.
Странное чувство получило имя, и альфа внутренне сжался. Любовь была тем, что издавна считалось исключительно омежьим качеством, а альф делает слабыми и глупыми. Судя по омежьим романам, которые ходили по рукам в школах, военным драмам и комедийным фильмам, влюблённый альфа становился жалок и податлив, а его избранник... В общем, ничего хорошего из этого не получалось. В первых двух Заветах на уроках Закона Божия тоже недвусмысленно говорилось, что воспаление ума, называемое любовью к омеге, недостойно альфы и опасно для его боевого духа. Но ведь в семьях бет и редких альф этого не было! Дензел совершенно не видел обещанной податливости в тех знакомых парнях, которых случайно уличал в этой болезни. Наоборот, они были счастливы. Вон полковник Бейли до сих пор живёт со своим капитаном, налево не ходит и разводиться, чтобы завести себе кого помоложе, не собирается. Дензел на днях случайно застал их в туалете столовой целующимися... Супруги, заметив молодого штурмовика, торопливо отпрянули друг от друга, выдерживая служебную дистанцию, а капитан даже слегка покраснел, поправляя полурасстёгнутый воротник кителя. Дензел тогда с трудом выдавил из себя извинения. Как же понять, что правда, а что пропаганда, призванная укреплять выстроенную некогда Систему? Дензел всё больше запутывался, но, глядя на своего омежку, склонялся к мысли, что это можно понять только на собственном опыте. Он решил попытаться наладить отношения с Салли — пока в рамках дружбы и их договора, а там будет видно. В конце концов, они познакомились не так давно и пока не слишком хорошо друг друга знают. Если это странное желание обладать им единолично не пройдёт, то тогда он и признается Салли в своей любви и попытается предложить себя в качестве мужа.
Был ещё и Дон, который тоже любит Салли и наверняка попытается забрать его себе. У беты было солидное преимущество — почти полная безопасность для их омежки во время течки, и знакомы они были со школы. Дензел же, как альфа, был опасен и появился в жизни Салли совсем недавно. Может, Дон и поможет, но только для того, чтобы потом когда-нибудь заиметь своих детей от Салли. Он становился не только добрым другом, но и соперником.
Пусть решает Салли, наконец решил Дензел, осторожно, чтобы не разбудить, приобнимая своего любимого омежку. Заставлять его бессмысленно — только ещё больше будет упираться. Дон сегодня рассказывал, как Салли отбивался в школе от самых приставучих с выкидным ножом... С Салли можно только по-хорошему. Сейчас они оба нужны ему, он выбрал их обоих, и вряд ли ему понравится, если его защитники будут ругаться и драться из-за него у него же на глазах.
Пусть решает Салли. С этой мыслью Дензел и заснул. До самого утра ему снова снились маленькая уютная квартирка, залитая солнечным светом, и Салли, встречающий его со службы с тёплой улыбкой и сидящим у него на руках светловолосым малышом-альфой с ясными голубыми глазами. Их маленьким сыном.
— Всё, тренировка окончена! Все свободны до завтра. Разойдись!
Дензел резко стянул с головы шлем и расстегнул пуговицу на воротнике. К нему подскочил Дон, отряд которого сегодня был их напарниками.
— Ну ты и отжёг сегодня! — восхищённо воскликнул он, хлопая друга по плечу. — Видел свои результаты? Десятка!!!
— Тебе тоже десятку выставили. Чего же не радуешься? — буркнул штурмовик. Он почти всё утро был не в духе.
— Я радуюсь. Радуюсь, что мы вровень идём. Ну что, отметим это сегодня? Тем более, что у нашего Салли день рождения скоро... Чего мрачный такой?
— В том-то и дело, — глухо ответил альфа, снимая бронник. — Я тут подсчитал... Его день рождения придётся на течку. На третий или четвёртый день. А он уже пахнуть начинает. Ты видел, сколько народу всё чаще на нашем этаже крутится? Если бы не наш договор, то они бы внаглую стучаться начали.
— Видел, — перестал улыбаться бета. — Салли тоже это беспокоит. Ты же знаешь, почти все наши соседи — альфы. Как бы им башни не посрывало. Как принюхиваются-то!
— Именно.
— Так ты из-за этого такой хмурый? Не дрейфь, отобьёмся. И из-за течки не переживай — ещё неделя осталась. Я уже и заказ свой получил. Всё будет нормально. Раз уж я смог договориться про переезд, то и с этим разберёмся.
Дензел хмыкнул. Он так и не понял как, но Дон сумел договориться, чтобы комендант утвердил их переезд в сорок девятую комнату поближе к Салли. Дерк и Скиперич остались крепко недовольны, но смолчали. Молчала и большая часть остальных, скрипя зубами смирившись с тем, что сладкий омежка так и останется нераспробованным. Молчали и с мрачным удивлением наблюдали за теперь уже неразлучной троицей, которая и не думала скрывать своих странных отношений.
За эти три недели их новая жизнь вошла в свою колею. Особой очерёдности не было — всё портил график дежурств на сторожевых вышках и возле КПП. Свободные вечера они всегда проводили вместе — или сидели то в одной то в другой комнате и пили чай под бесконечные разговоры и чтение вслух, или торчали перед телевизором в общей комнате отдыха, комментируя выпуски новостей или проходные фильмы и сериалы, или альфа с бетой шутя на пальцах скидывались, кому сегодня спать с Салли, после чего, как правило, оставался тот, кто первый успевал подлизаться и урвать поцелуй. Раза три-четыре ходили в гости в общежитие омег, где их всегда встречали с распростёртыми объятиями. Во второй визит выяснилось, что сразу несколько омег оказались "заняты", и неразлучной троице пришлось срочно переквалифицироваться в нянек. Посидев с кучей детей от двух до пяти лет Дон заявил, что погодит с семьёй, Салли только пожал плечами и сказал, что всего лишь детей было слишком много за раз, а Дензел сказал, что ему всё равно, сколько детей у него родится — любить будет всех одинаково. Он и в самом деле любил возиться с малышнёй — это напоминало ему про сводного брата Гарри, с которым он сидел почти четыре часа, пока Армин бегал в какую-то контору за справкой и застрял в очереди. Несмотря на то, что с полуторагодовалым младенцем было много хлопот — он так и норовил что-то стащить, уронить, застрять или засунуть в рот — альфа не пожалел о потраченном времени. На днях пришло новое письмо, в котором отчим радостно сообщал, что нашёл наконец приличную работу, а Гарри пристроил в хороший детский сад. Дензел поделился новостью с друзьями и был счастлив, когда Салли искренне порадовался вместе с ним. Дон в своей обычной манере поворчал, что пора бы ему на свою семью начать копить, а не отсылать пол-зарплаты Деймос знает кому, однако Дензел видел, что и он был рад за друга.
В общем, жизнь налаживалась, ожидаемых провокаций пока не было, и, если бы не скорая течка Салли, Дензел был бы абсолютно счастлив. Мрачное пророчество Дерка вспоминалось всё чаще и мешало нормально спать.
— А если я всё-таки сорвусь? Я же альфа! Что тогда будет с Салли? Если он забеременеет, то его уволят, а потом перехватят где-нибудь по пути домой! — продолжал дёргаться Дензел. — Да и как я потом его родителям в глаза смотреть буду?!!
— Каким именно? — не преминул уточнить Дон.
— И тем и другим! А кое-кто меня, наверно, просто убьёт!.. и будет прав.
— Я же сказал — всё будет хорошо. — Дон уже не знал, как его успокоить. На них начали коситься. — Я буду с вами и прослежу, чтобы всё прошло нормально.
— А если мне вдруг взбредёт в голову его пометить? Салли же этого сейчас не хочет!
— Я тебя удержу. Я не раз видел, во что вы превращаетесь, учуяв течных омег, и...
— Да ни ... ты не знаешь!!! — не выдержал Дензел и, резко развернувшись, ушёл в раздевалку.
Другие штурмовики довольно заухмылялись. Они тоже ждали течки Салли, надеясь, что это рассорит странную троицу и даст шанс провести перевыборы либо столковаться с тем, кто останется хозяином. Даже пошли первые ставки на исход дела.
