Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.1

— Кстати, ты знаешь, что твой папа тоже чистокровный? — Дрейк застегнулся.

— Нет.

— Ходит слух, что Рейган сам его вынашивал и рожал. Именно таких и называли "оми" до Великого Холода.

— А кто тогда его старший отец? Другой Двуликий?

— Я думаю, — медленно и неуверенно начал Дрейк, оправляясь, — что старшего отца и не было. Я как-то случайно подслушал, как Риан разговаривал с Далтоном и обсуждал возможные проблемы со здоровьем. Наш любимый комиссар здоров, как бык, но он всё равно чего-то боится. И я случайно услышал, что с его рождением связана какая-то тайна. Рейган тоже был Двуликим, а ещё — настоящим учёным... Я сильно сомневаюсь, что он стал бы намеренно искать другого Двуликого, чтобы зачать от него ребёнка, а с омегами его никогда не видели. Что если он... зачал себе ребёнка сам?

— Что? — Салли похолодел. — Но ведь это невозможно!

— Я не уверен. Я изучал записи Рейгана по поводу генетического перемешивания, когда начинал работать в отделе пережидания, и там была описана возможность самооплодотворения Двуликих, но вероятность успешного рождения здорового ребёнка при таком раскладе крайне низка. И если Риан как раз такой, то ему крупно повезло. Уж не потому ли он так дёргается из-за тебя?

Салли сглотнул. Самооплодотворение Двуликих... Так, надо серьёзно поговорить с родителем и выяснить всё точно.

Салли вошёл в родительскую комнату и замер, увидев заплаканного папу и сгрудившихся вокруг него отца и Джеймса. Риан лежал на постели, вцепившись в подушку, а Гиллиан тихо что-то ему говорил. Заметив брата, альбинос вскочил и бросился к нему. Юноша тоже был с покрасневшими глазами. Он вцепился в старшего брата и что-то замычал. В голосе паренька ясно слышалась мольба.

— Долго он так? — Салли понял, что это из-за их перепалки. Альбинос уткнулся в плечо брата. — Ничего, не плачь, всё обойдётся. Я, конечно, тоже виноват... Я поговорю с папой, и мы помиримся.

— Салли, — Гиллиан поднял тяжёлый взгляд на сына. — не горячись только, хорошо? Ему и так плохо.

— Хорошо. Оставьте нас, пожалуйста.

Гиллиан погладил мужа по плечу, ласково поцеловал и увёл младшего сына в соседнюю комнату. Салли осторожно подошёл и присел на край кровати.

— Прости, пап. Я не должен был... — виновато начал он.

Риан резко обернулся, сел и крепко его обнял.

— Прости меня, родной! Я не должен был срываться...

— Я тоже виноват, пап. Но мне и правда было надо. Я и так терпел до упора.

Риан, всхлипывая, прижал к себе сына крепче.

— Не могу я видеть его рядом с тобой. Просто не могу. Я не могу допустить, чтобы он забрал тебя у меня.

— Папа... неужели ты мне не доверяешь? Я же уже взрослый. Я вполне могу понять, кто есть кто, иначе бы просто не попал сюда.

Риан взглянул на сына и дрожащей рукой погладил его щеку. В бесцветных глазах снова заблестели слёзы.

— Мальчик мой, я не могу допустить, чтобы ты достался кому попало. Ты же моё маленькое чудо... моё величайшее сокровище... Как я могу?

— Это из-за того, что ты... чистокровный?

Риан побледнел.

— Тебе Дрейк сказал? — прохрипел он.

— Да. — Салли опустил голову. — Он случайно услышал, как ты с доком разговаривал. Папа... что всё это значит? Я тебе обещаю — что бы ты не сказал, я не стану хуже к тебе относиться.

— Откуда ты это знаешь? Ты же не знаешь, что я тебе скажу...

— Мне всё равно. Ты мой родитель. Это главное. Иначе бы я сюда не пришёл.

Риан вытер глаза и отпустил сына.

— Мальчик мой... всё не так просто. Ты ведь уже понял, что твой дед, мой оми, меня вынашивал и рожал сам?

— Да. Я слышал, как папа Гиллиан говорил, что твой папа с трудом отпускал тебя в рейды. Это больше характерно для рожавшего омеги. И Дрейк это подтвердил.

— Так и было. И поскольку ты уже знаешь, что мой оми был Двуликим, то сразу возникает вопрос — от кого он меня родил.

— Но ведь нигде и никто не говорил, что он вообще был беременным...

— А никто и не знал. Оми скрыл сам факт своей беременности, поскольку это был... эксперимент. Который мог закончиться очень плохо для нас обоих.

Салли оцепенел. Подтверждались самые дикие предположения.

— Эксперимент? Само... оплодотворение?

— Да. Так что, милый, твой оми — генетический урод, который не должен был появиться на свет.

Салли едва не отодвинулся от родителя, заметно напрягшись. Он никак не мог понять, как Риан мог родиться, да ещё и совершенно нормальным, если всё это правда. Комиссар будто угадал его мысли и отодвинулся сам.

— Но... как? Как это возможно? Ведь последние исследования генетиков исключают такую возможность. При образовании яйцеклеток и сперматозоидов используется генетический материал, который хранится в каждой клетке тела в ядре...

— Да, да, всё так, вот только с Двуликими не всё так просто. Я не знаток генетики — оми разбирался лучше — но тут такое дело... Поскольку Двуликие заточены не только на вынашивание и рождение детей, но и способны зачинать их другим омегам, то образование нужных клеток происходит у них по несколько иным законам хромосомного деления. Дело в том, Салли, что наше ядро содержит двадцать пять пар хромосом. За типовую принадлежность отвечает двадцать четвёртая пара, первые двадцать три — за внешность, конституцию и анатомические характеристики тела, жизнедеятельность, физиологию и гормональный баланс. Двадцать пятая пара официальной наукой считается атавизмом, из-за которого мы до сих пор несём в себе животные черты, но оми предположил, что её роль иная. Во-первых, она отвечает за дальнейшее развитие оплодотворённой яйцеклетки, и если получившийся набор не отвечает каким-то критериям, то такая клетка умирает и вымывается во время очистки. Подобные клетки обнаруживались в очистном материале омег, которые не смогли забеременеть. Во-вторых, она влияет на развитие Двуликих, если набор генов в других хромосомах оказывается подходящим. Двуликие, как омеги, несут в себе стабилизатор нашего генофонда, и оми предположил, что образование сперматозоидов и яйцеклеток у них может быть несколько иным. Да, это практически исключает рождение нормальных детей при самооплодотворении... но только в том случае, если бы наша раса была разделена на два типа, как животные, на которых до сих пор и проверяются научные теории. Оми ещё во времена своего студенчества заподозрил, что не всё так просто, и начал изучать родословные самых известных семей. Выстраивал фамильные древа и знати и простолюдинов, сидел в каникулы по архивам, опрашивал людей... Даже с погрешностью получалось, что рождение здоровых детей определяется как минимум двумя факторами — степенью родства родителей и соотношением всех трёх типов в родословной конкретного человека. Даже высчитывался оптимальный процент. Учитывая всё это, он предположил, что при образовании у Двуликих клеток для размножения образуются самые разные наборы и последовательности генов. Ведь даже родные братья-омеги отличаются друг от друга... И если генетический набор сперматозоида будет максимально отличаться от набора яйцеклетки, то шанс благополучного рождения такого ребёнка будет, хоть и мизерный. Вот только предугадать, каким именно сперматозоидом и какая именно яйцеклетка будет оплодотворена, невозможно. А уж в те времена особенно — генетика была слишком мало развита. У оми были только теории, которые можно было проверить только опытным путём.

— Но как он решился?

— Решился, но не сразу. Понятно, что проще было бы зачать меня обычным путём... — Риан нервно потёр ладони друг о дружку. — Но тут вмешалась самая страшная сторона нашей жизни, от которой оказался не застрахован даже мой оми.

— Его... изнасиловали?

— Да. Оми тогда было тринадцать. И для него это стало таким потрясением, что последствия сохранились даже спустя много лет. Была и ещё одна жуткая история... Сама мысль вступить в сексуальные отношения с кем-то была для него болезненной настолько, что оми поставил на себе крест и полностью посвятил себя науке. Но после того, как во время эпидемии умерли его родители, он начал тяготиться одиночеством. Примерно в это время отец начал задумываться о возможности самооплодотворения. Эту мысль ему подкинул Реймонд, с которым он делил одну комнату. Пошутил, конечно, но оми эта мысль зацепила настолько, что он выяснил свою родословную до пятого колена.

— Реймонд? Которому ты дал свою кровь? Он помогал Ронде выводить нас из "Соблазна"... Так вот как он тебя опознал... И он знает, что дедушка был Двуликим.

Риан слабо улыбнулся, подтягивая колени к груди и обхватывая их руками. Как мальчишка...

— Значит, помнит оми и промолчал тогда... Неужто всё-таки помнит и то, как оми его?..

— В смысле?

— Одна случка у них всё же была. Оми, конечно, шарахался от секса, но в тот день Природа всё-таки взяла своё. Был какой-то праздник, Реймонд ушёл гулять, а оми остался работать в их комнате. После полуночи Реймонд пришёл под большой мухой, едва стоял на ногах... и пахло от него каким-то альфой. Оми хотел уложить его спать, но тут оно и случилось... Утром Реймонд ничего не сказал, и оми решил, что он ничего не помнит... Значит, всё-таки что-то помнит.

— Так ты...

— Я потому и помог ему. Если бы не та шутка Реймонда, то никакого меня бы и не было. Да и оми очень хорошо о нём отзывался.

— И это позволило ему решиться на эксперимент?

— Почти — указало на сравнительно высокую вероятность его успешного осуществления. Дело в том, Салли, что наш род по омежьей линии — особенная династия. Наша семья веками блюла чистоту крови по древним традициям. Единственный брак в нашу кровь привнёс мой прадед Арчибальд Кристо, но зато дед Тобиас оказался носителем вполне чистой крови. Может, поэтому мы с тобой такие неугомонные?..

— Кристо? — нахмурился Салли. — Кристо... Где-то я уже слышал эту фамилию...

— Кристо были выходцами из провинциального городка Руднева, который после госпереворота начал бурно развиваться, и впоследствии его переименовали в Белфаст.

— Это один из центров металлургического производства!

— Верно. Кристо стояли у истоков добычи руды в тех краях, потом построили свой первый плавильный завод и ко времени свержения монархии уже были весьма богаты и знамениты. К несчастью, их принципы выбора супругов и воспитания детей были характерными для того времени, да и сейчас тоже, так что их кровь уже была изрядно подпорчена. Когда мой прадед Орри Спенсер...

— ЧТО??? Спенсер??? — Салли не сдержал вскрика. Новость была просто потрясающая! Спенсеры были одним из древнейших и знаменитых родов, чьи потомки внесли солидный вклад в процветание страны. Больших богатств они не нажили, но это не уменьшало количества желающих породниться с ними. — Так мы — потомки Спенсеров???

— Да, солнышко. Спенсеры — это младшая ветвь ещё более древнего рода Баалов, о котором известно из летописей времён Великого Холода. А Баалы были потомками последних жрецов древней традиции и по мере сил сохраняли знания и традиции предков.

Салли даже дар речи потерял от потрясения. О Спенсерах и Баалах он узнал из научно-популярных фильмов и журналов по истории. Правда, сведения были достаточно обрывочны и рассказывали только о наиболее выдающихся деятелях этих семей. Упоминалась одна черта обоих родов, которая показалась юному омеге очень странной — и Баалы и Спенсеры почти не роднились со знатью, а принимали к себе тех, кому в высшем свете и руки бы не подали. Учитывая всё более ухудшающуюся генетику богатых домов, такая причуда становилась вполне объяснимой.

— В какой именно момент от Баалов отделились Спенсеры, нам до сих пор неизвестно, но Спенсеры продолжили сохранять традиции предков. Орри стал в этой цепи последним — его старшие братья погибли в сражениях на границе до того, как он дебютировал в высшем свете в пятнадцатилетнем возрасте. В те времена ранние браки не считались чем-то предосудительным, и на дебютном балу к Орри тут же посватались Кристо — он глянулся Арчибальду. Но Спенсеры резко отказались, хотя Кристо предложили полностью погасить их долги, из-за которых наши предки рисковали потерять своё последнее имение, дающее хоть какой-то доход. А вскоре после этого Орри встретил своего Истинного — рыбака по имени Сет. Родители одобрили выбор сына, но поставили условие — Сет ждёт, пока Орри не исполнится семнадцать лет. И Сет охотно согласился на это.

— Семнадцать... Современная медицина признаёт этот возраст минимально допустимым для рождения детей.

— Ещё одно доказательство мудрости наших далёких предков, — кивнул Риан. — Но Кристо не отставали. Они выкупили все долги нашей семьи и снова подкатили со своим предложением. И снова получили отказ — один только вид и запах Арчибальда вызывал у Орри отвращение. Чтобы уберечь сына от нежелательной свадьбы, родители отдали ему и Сету последние ценности и деньги и велели бежать как можно дальше. Но далеко уйти они не смогли — посланцы Кристо настигли их на ближайшей станции дилижансов. Там Арчибальд убил Сета на глазах у Орри, а потом приволок беднягу обратно к родителям и снова повторил свои требования, пригрозив, что всё равно получит своё. Те снова отказались, предпочтя умереть, но не нарушить традицию, и их убили, а тела сожгли вместе с имением. Орри был настолько потрясён случившимся, что совершенно не сопротивлялся, когда его выдавали замуж. Само собой, что семейная жизнь оказалась настоящим адом, Орри не хотелось жить, и в первую же течку ему зачали старшего сына Дориана. После рождения первенца Орри взял себя в руки и начал исполнять свой долг так, как мог. Вторым тоже родился альфа — Симон. Третьим на свет появился Салли, и Орри начал осторожно посвящать его в тайны своего рода. После дебюта Арчибальд начал присматривать для Салли будущего мужа. К тому времени минуло семь с лишним лет после переворота, и возраст вступления в законный брак повысили до восемнадцати.

— И как Салли жилось там? — поёжился Двуликий. — Небось несладко... При такой-то наследственности...

— Не то слово, — вздохнул Риан. — И однажды на одном из балов, на котором уже должны были объявить о помолвке нашего предка с Грэгори Барнсом, Салли и встретил своего будущего мужа.

— Тобиаса? — не сдержал улыбки Салли.

— Да, его. Его появление стало для Салли настоящим глотком свежего воздуха, и известие, кого выбрали ему в мужья, его добило. До первого снега Салли едва дожил, а потом в его жизни снова появился Тобиас, и Салли сам попросил забрать его из этого проклятого городка. Взамен он пообещал себя, своё тело и душу. Тобиас забрал его с собой. В пути Салли исполнилось восемнадцать, и они обвенчались в Саларской пустыни, а по прибытии в столицу официально оформили брак в мэрии. Так что древняя традиция была продолжена, и мой оми родился, неся в своих жилах чистую кровь. Это-то и укрепило оми в уверенности на шансы благополучного исхода эксперимента.

— Но как всё-таки?.. — Салли придвинулся ближе, видя, как тяжело Риану рассказывать о своём рождении. Он даже приобнял родителя, и тот вздрогнул.

— Понимаешь, Салли... Оми не раз ездил со своим отцом в экспедиции, слышал старые легенды с раннего детства и читал переводы вместо сказок. Когда оми понял, что он становится Двуликим, то рассказал Тобиасу, и тот сказал, что об этом никто не должен знать. В те времена Двуликих калечили, лишая возможности вообще иметь детей. Один такой случай Тобиас и Салли видели собственными глазами — неизвестные сволочи изувечили близкого друга нашей семьи, Двуликого Рейгана Хелля, который спустя некоторое время покончил с собой. — Лицо комиссара странно напряглось, и омега не сразу продолжил говорить. — В то время власти уже начали закручивать гайки, видя, что новые научные открытия начали опрокидывать сложившиеся устои. Салли уже носил под сердцем первенца, когда сперва по липовому обвинению в государственной измене были публично казнены Донован и Франческо Лайсерги, близнецы-беты. Они тоже были друзьями нашей семьи и посвящены в наследие предков. Донован был студентом-медиком и пытался научно обосновать то, что узнал. Перед арестом они накопили достаточно аргументов в защиту Двуликих, чтобы дать им возможность открыто жить в обществе, а не прятаться. После казни Лайсергов и был искалечен Хелль. Ещё один друг семьи, альфа Дуглас Хилл, отомстил за Рейгана, был осуждён и отправлен на каторгу. Искалеченного Хелля взял в мужья ещё один друг-альфа, Альвар Кароль. Он пытался поддерживать беднягу, как-то растормошить... — В глазах Риана проступила боль, да и запах начал горчить. — но Хелль всё же убил себя — не смог справиться с последствиями такого потрясения. Салли к тому времени уже донашивал моего оми и решил назвать сына в память о... друге. — Эта заминка показалась Салли подозрительной, но спрашивать он не стал. — Кто бы мог подумать, что мой оми тоже окажется Двуликим?.. — Риан качнул головой. — Так или иначе, Тобиас не хотел сыну такой же судьбы и старался беречь, как мог. А оми, вдохновлённый древними легендами, начал мечтать о том, что у него будет большая семья, в которой часть детей он родит сам, а часть зачнёт хорошим омегам. Чтобы чистая кровь начала снова распространяться в нашем гниющем мире. Он считал это своим святым долгом перед богами, первопредками и потомками. Активная фаза вторичного созревания у моего оми началась примерно в двенадцать... а через год после этого... оно и случилось. Страшно и больно.