Волчица и пергамент. Том 11

Так как Предрассветному кардиналу будет грозить явная опасность, его защитница, скрывавшая свою сущность, будет вынуждена раскрыть себя.

Если в соперничестве искать какую-то справедливость, то здесь справедливее не придумать. Величайшая возможность каждого их них является и величайшей слабостью.

Вот почему Коул со спутниками посетили Барриндо и рассказали ему о своём замысле, в котором сам кардинал, идущий по горной тропе вместе с солдатами, представлял собой очевидную ловушку для Роше.

Потом Ваден, указывал Коулу, куда бежать, ругаясь при этом, потому что не мог понять, куда лучше направиться, и, наконец, даже вывел Коула на открытую поляну с ручьём. Где его было бы легче похитить.

Это была своего рода игра, в которой проигрывал тот, кто больше не мог себя сдерживать.

Охота наиболее опасна в момент наивысшей близости к успеху.

— Роше...

Всё случилось намного быстрее, чем это можно рассказать. Когда Миюри прыгнула на мужчин, её лапы могли снова коснуться земли только по законам мира, а не по её желанию.

Этого было достаточно, чтобы огромные когти схватили Коула, увидевшего, что земля вдруг стала далеко-далеко от него. Он даже не ощущал полёта, просто земля быстро проносилась над ним, уже в следующее мгновение под ним оказался сплошной лес.

Коул побывал под ревущими волнами тёмного моря и в яме под полом комнаты с бушующим пламенем.

Происходившее сейчас можно было добавить в тот же перечень.

Ночь вступала в свои права, Роше со своей добычей летел в бескрайнем чёрно-фиолетовом небе.

— Ха-ха-ха, ха-ха! Похоже, я оказался на ступеньку выше! — донеслось до Коула сквозь шум хлопанья огромных крыльев. — Я и не думал, что она так близко... Схватил бы тебя, когда ты плескался в ручье, это было бы опасно.

Слова сыпались из Роше одно за другим, выдавая его возбуждение. Он взмахнул крыльями с особой силой, сразу подлетев выше, словно подчёркивая свою победу.

— Добро пожаловать к святому престолу. Ничего, тебя не убьют. Если повинишься, как следует, может быть, к тебе и прислушаются.

Роше использовал солдат Барриндо и Жьяддо, чтобы ожидавшая в засаде Миюри себя выдала, и получил блестящую возможность захватить Предрассветного кардинала целым и невредимым. Вполне естественно, что он был воодушевлён и говорил оживлённо и отровенно.

Однако следовало обратить внимание на одну деталь. Коул, этот несколько неуклюжий молодой человек вовсе не выглядел подавленным, сбитым с толку.

— Туда и обратно — три дня, — сказал он.

— Мм? — не понял Роше и сжал сильнее своими огромными когтями тело Коула.

Кожа на его лапах походила на чешую дракона, предмет вожделения Миюри, сврими слабыми руками Коул не мог ничего сделать этим лапам.

— Уже наступила ночь пятого дня.

Он уже раньше считал эти дни.

— Что ты?..

Роше смолк, не произнеся слова "несёшь", когда ночная тьма внезапно стала гуще.

Ещё, может быть, звук утратил свободу открытого пространства, Коул ощутил давление, словно оказался в маленькой тёмной комнате. Вообще-то он ожидал нечто подобное, но не был в этом уверен. Он просто слышал об этом от одного незаурядного торговца и принял на веру. И потому, когда на лапах Роше выступил холодный пот, он и сам ощутил изрядный ужас.

— Я заставила вас ждать? — произнёс знакомый Коулу голос, и длинные когти сжались на его теле ещё крепче.

— А, а?.. Ты, это ты!.. — кричал Роше, стараясь вырваться, но бесполезно, лишь огромные перья летели во все стороны.

Коул не мог увидеть, что происходит, как бы ни старался повернуться.

— Перья... такие большие... не может быть, не может быть...

Когда Коул назвал ту, которую надо было просить о помощи, Миюри сделала недовольное лицо. Такое же, как и тогда, при встрече с Хаскинсом.

Шарон была не единственным известным Коулу не-человеком из рода птиц.

— Ал... алхимик Диана!?

— Просто Диана, пожалуйста.

Диана рванулась вверх, воздух засвистел в уши Коула. Диана не хлопала своими крыльями, а будто плыла в воздухе.

Воплощение птицы из эпохи древних богов.

Именно Диана была той, к кому Миюри обратилась за помощью.

Роше был хитроумным филином, поэтому Коул полагал, что его было бы слишком трудно поймать, действуя прямолинейно. Роше считал, что охотник будет менее всего осторожен после удачи в охоте, вот такого момента и следовало дождаться, чтобы поймать самого Роше.

Однако Шарон уступала Роше в размерах, и можно было опасаться неудачи даже если будет действовать с Миюри вместе. Кроме того, размеры Дианы позволяли ей пронести Миюри меньше чем за день по пути, который у Миюри занял бы три дня. Миюри подумала и об этом. С Шарон положение иное — она была далеко за морем.

— Пос... послушайте, вы!.. — простонал над Коулом Роше.

— Господин Роше, меня не устраивают твой способ действовать путём принуждения. И я не могу отрезать от себя близких мне людей.

Когти Роше с такой силой сжались, что хрустнули рёбра Коула.

— Хочешь, чтобы я свернула тебе шею? — поинтересовалась Диана, и Роше тут же ослабил хватку.

Коулу было плохо видно, но из того, что он мог разглядеть, шея Роше уже была бы свёрнута, не будь он из рода филинов, шеи которых невероятно подвижны.

— Господин Роше, тебе лучше сдаться.

Роше молчал, вероятно, обдумывая слова Коула, а может, просто был в замешательстве.

— Почему просто не убьёте? — наконец, спросил он.

Договориться не удалось, и позиции сторон изменились. Если тебе не удалось сомкнуть руки с другой стороной, ты для неё враг.

Должно быть, именно в таком мире жил Роше.

— Потому что ты, похоже, на самом деле одиночка.

Коул вначале думал, что у Роше имелся ещё хотя бы один не-человек, бывший ему союзником. Но при всём своём старании никто из команды Вадена не нашёл ни тени подобного. А Миюри даже пыталась осмотреть город Убан с башни, в которой жила Амаретта, и тоже ничего не обнаружила.

Трудно было поверить, что это было продуманным решением Роше. От такого решения не было никакой пользы, только вред.

— И тебе на самом деле, приходилось бороться в одиночку. Очень долго.

Однако душа Роше, кажется, не была истёрта долгим одиночеством, и он не забыл о первоначальной цели. Простой решимости для этого было бы недостаточно.

И всё же именно Роше привёл людей Газэтто в тот лес, не совладав со своей, может быть, единственной слабостью.

Все легенды о Медведе-Лунобивце мало рассказывали о нём, изображая медведя чудовищем, несущим беду. Однако народ Газэтто верил, что их предки пожертвовали своей деревней, чтобы предотвратить мировое бедствие. И Роше настолько устал от одиночества, что ему приходилось какое-то время проводить вместе с ними.

Возможно, на самом деле он уже давно хотел покинуть инквизицию. Однако столь продолжительная его деятельность, без сомнения, оставила связи, оборвать которые было невозможно, также создавыалось ощущение, что Роше застрял в ловушке своего прошлого, продолжая следовать до сих пор старым убеждениям.

При этом Коулу казалось, что Роше при всей своей подозрительности был по свойствам душе готов полностью доверять тем, кто доверял ему самому.

Именно в этом состоит сила и слабость одиночек.

Коулу вспомнилась волчица, сотни лет честно следившая за урожаями пшеничных полей по просьбе деревенского юноши.

— Ты... ты, кажется, понимаешь...

— Я ничего не понимаю, — без задержки уверенно ответил Коул.

Он не понимал даже Бога, которому столько молился, о котором столько размышлял, в последнее время он всё чаще не понимал и Миюри.

— Но есть что-то, что я могу понять. Например... — продолжил Коул, но тут Диана, накренившись, описала широкую дугу.

В поле зрения Коула попал горизонт. Солнце давно село, расселся остававшийся после него тёплый оттенок неба, залитое теперь ровным холодным цветом. В небе сияли, мерцая, звёзды, над горным хребтом показалась луна. Полнолуние ещё не наступило, однако заметно округлившаяся луна была прекрасной.

Эта луна...

Нет, если быть точным, то...

— Охотившийся на луну медведь? — не удержался от возгласа Коул.

Он увидел это к югу от озера. Она теперь казалось маленькой чёрной лужицей, затерянной среди гор, это всё было похоже на объёмную карту. В лужице отражалась луна.

Охотившийся на луну медведь разрушил гору, чтобы остановить вторжение с юга, попутно он создал и озеро. Каждую ночь отражение луны падало в это озеро.

Понятно! Медведь действительно охотился за падавшей луной.

'Охотившийся на луну медведь — это твоё имя?'

Роше не ответил, но Диана, как показалось Коулу, беззвучно рассмеялась.

Набегавший поток воздуха хлестал Коула в лицо. Коул прищурился, защищая глаза от холодного ветра. Что-то у него на груди трепетало на ветру.

Символ Церкви.

Считалось, что он олицетворял восходившее солнце или сияние Господа на небесах.

Коул посмотрел на символ, висевший на шнуре и плавно покачивавшийся на ветру. Потом поднял голову и спросил у Роше:

— И в Церковь ты пробрался из-за этого символа, да? — когти сильнее сжали Коула. — Если символ повернуть набок, он будет похож на отражение луны в озере.

Не зря глубоко ироничное отношение называют "косым взглядом". Только Роше понимал чувства Медведя-Лунобивца, только он пытался их унаследовать. Поэтому только он без колебаний "посмотрел косо" на символ, положив его набок, его не смущало, что это символ солнца или Бога.

Церковь — уникальная организация, просуществовавшая дольше любой империи и стремившаяся нести веру по всему миру и управлять ею. Она была достаточно мощной, чтобы утвердить волю охотившегося на луну медведя, а её символ, положенный набок, напоминал отражавшуюся в озере луну.

Достойный выбор для того, кто следует воле охотившегося на луну медведя.

А роль инквизитора он мог взять на себя, потому что именно у инквизиторов символ Церкви имел чёрный цвет.

— Для меня неприемлемо предложенное тобой предложение, я не собираюсь исполнять твои указания, и я это говорю прямо.

Диана начала снижаться, ветер трепал её топорщившиеся на голове перья.

Коул, опасаясь, что его голос потонет в шуме ветра, сказал так громко, как мог:

— Тем не менее, я доверяю тебе!

Когда кто-то заставляет тебя что-то сделать, и ты решаешь подчиниться, это будет с твоей стороны предательством. Однако возможно и иное — когда этот кто-то не заставляет и не требует подчинения. Вместо этого он ограничивает своими словами твой выбор действий. Он словно загоняет свою добычу в ловушку.

— Я доверяю тебе. Наши конечные цели почти совпадают.

У Роше есть цель, и Коул тоже хотел её достижения. А потому, когда обе стороны приложат все силы ради неё, сотрудничество должно возникнуть естественным путём, словно само по себе.

Будет ли предательством это?

По крайней мере, Коул не будет заставлять Роше делать это, и Коула тоже никто не заставлял. Просто надо стремиться к тому, во что веришь.

И тогда Коул сказал тому, кому мог доверять, что доверяет ему.

Правильное решение в итоге неожиданно пришло само.

— Какой злодей из тебя вырос, — радостно пробормотала Диана.

После того как её голос унёс холодный ветер, открыл клюв Роше:

— Отпусти. Я дальше сам справлюсь.

— Подожди немного. С размером моих когтей ты можешь выронить досточтимого кардинала.

Роше предпринял пару безуспешных попыток вывернуться и смирился.

Мир не таков, каким должен быть, всегда найдутся могучие силы, которым невозможно противостоять. Поэтому и нужны друзья.

У Коула осталось ещё немного времени, чтобы постараться насладиться полётом в небе, его взгляд устремился вдаль.

Это будет хорошая история для того, чтобы рассказать её Миюри, подумал он.

ЭПИЛОГ

Диана осторожно опустилась в уединённом месте. И тут же на Коула прыгнула в своём волчьем обличье Миюри, что стало для него полной неожиданностью.

При её больших размерах и серебристой шерсти она была быть хорошо заметной, однако ей удавалось словно растворяться в воздухе.

Сначала Коула схватил когтями Роше, теперь толкнула Миюри. "Трудный денёк", — мелькнуло у него в голове.

— Ладно, я домой, — сказала Диана.

— Спасибо, сестрица Диана!

— Не стоит, не стоит. Ты уже отблагодарила меня историей, которую я услышала от тебя.

— Э-э... кхе-кхе... — вдруг смутилась Миюри.

У Коула появилось нехорошее предчувствие — о чём это они говорили? Однако спросить он не отважился. Скорее всего, спрашивать всё равно было бы бесполезно.

— Да-да, именно так. Про то, что упрямый баран будет изображать монаха, вы ведь хотите устроить, да?

— А, мм. Это дедушка по имени Хаскинс, ты могла бы передать ему письмо?

— Я сама постараюсь уговорить его. Если противостояние с Церковью удастся разрешить мирно, овцы, несомненно, тоже будут в выигрыше. Он должен будет немного помочь.

Для разрешения ситуации с Газэтто и его народом было необходимо найти замену преподобному Рееману. Но годился для этого не кто угодно, а только тот, кто умел хранить секреты и обладал качествами монаха.

Коул знал лишь двоих таких, один — воплощение кита, и тащить его в горы было неловко. И потому Коул хотел, чтобы монаха изображал Хаскинс.

Перед тем как улететь, Диана обратилась к лежавшему на земле Роше:

— Да, и ещё. Если ты причинишь вред Предрассветному кардиналу, я повыдёргиваю у тебя перья одно за другим, а потом замочу в бочке с какой-нибудь серной дрянью.

Это было сказано шаловливым тоном, но в устах огромной птицы с длинной шеей эта угроза звучала особенно устрашающе.

— Я не стала бы ничего делать, что не несло бы мне никакой выгоды, — произнесла Диана, беззвучно рассмеялась и улетела.

Может быть, причиной такого сурового обращения Дианы с Роше отчасти было то, что она была алхимиком и ненавидела инквизицию, с враждебностью которой ей приходилось сталкиваться.

— Ну и? — заговорила Миюри.

Коул остался в глухом лесу в компании волчицы и филина.

Нет, ещё на спине Миюри устроился Ваден.

— Проведём черту. Как это сделал и Медведь-Лунобивец, — и Миюри, пристально посмотрев на Роше, перевела взгляд на Коула.

Судя по её взгляду, если бы Роше попробовал ей что-то возразить, она бы его зажарила к ужину вместо курицы.

Коул погладил Миюри по голове и сказал Роше:

— Увидимся на Соборе.

Серебристая волчица осталась этим недовольной, ну, а Роше два-три раза взмахнул огромными крыльями, проверяя их состояние, и молча улетел.

— Мы действительно можем ему доверять? — спросил со спины Миюри Ваден.

— Сестрица Диана, похоже, знала, что этот тип часто суетится.

Наверное, у неё в самой Церкви были союзники из числа не-людей. И, будучи алхимиком, которых часто преследовала инквизиция, она, вероятно, слышала о подобных случаях.