Стоило только мне отойти и направиться проверять положение дел в других экипажах, как рядом материализовался давешний гэбэшники вновь начал свою песню. Пришлось выбрать спокойное место и выслушать его. Монолог продолжался около трех минут и основной мыслью было, что законность надо соблюдать. На что я продемонстрировал ему маленькую вырезку из "Красной Звезды" за январь, где говорилось о важности борьбы с бандитизмом на территории СССР. И пояснил, что территории временно оккупированные немцами не перестают быть советскими. Подпись Сталина под статьей и рекомендуемые меры вплоть до высшей с исполнением на месте произвели неизгладимое впечатление. Лейтенант исчез, а через час сам начальник особого отдела корпуса позвонил и предложил забыть недоразумение, возникшее из-за служебного рвения его подчиненного и предложил прикомандировать того на исправление. На мой отказ он привел убийственный довод: "Так надо! У тебя ещё нет особого отдела? А теперь будет!" Пришлось согласиться.

Вечером к моему ИСу притопал новоявленный начальник особого отдела и начал интересоваться моим мнеием насчет проврки личного состава бригады. Особенно сильно он напирал на то, что вновьпризванные или добровольцы могут быть немецкими шпионами. И подчеркивал, что на солдат из запасного полка под Вязьмой и танкистов из недоформированной бригады это распространяется гораздо меньше. Потом попытался прочитать мне лекцию.

-Товарищ лейтенант госбезопасности, — прервал его я — Вы мне только что рассказывали о месте коммунистов в бою и о необходимости их сотрудничества с органами государственной безопасности. А я Вас очень хотел спросить о месте названных органов в бою.... Короче, на чем бы Вы хотели пойти на штурм города?

-Но я....

-Балласта у меня в бригаде нет и не будет. Ваши коллеги во время рейда ОМСБрОН на Выборг дрались наравне со всеми пехотинцами, а лейтенант Титов исполнял обязанности авианаводчика. Итак, Ваш выбор? Могу предложить место заряжающего в любом танке на Ваш выбор, место второго номера вот у этого пулеметчика — я показал ему на Юлию из Сафоново, только что получившую от зампотылу комплект формы. — ну и место стрелка в десанте на броне. Командную должность не могу доверить — не уверен в Ваших способностях в общевойсковом бою. А вот в промежутках между боями будете исполнять свои обязанности согласно штатного расписания. Вопросы?

-Нет вопросов. — сник особист — Разрешите вторым номером у пулеметчика?

-Разрешаю. Оружие у тебя есть?

-ППШ и ТТ.

-Нормально. А теперь иди, занимайся, чем положено. Вот со своего первого номера и начни.

Wild Cat

Скорость. Скорость, конечно, хорошо — но надо же и меру знать! А наша лихая Летт умудрилась запрыгнуть в машину раньше, чем мы оттуда прежнего водителя вынули. Хорошо, Док, который к передней дверце бежал, успел пристрелить шоферюгу через форточку. А так бы ещё чего доброго увезли у нас командира...

Самурай (вот же кличка собачья, а?) молодец — выдернул водителя, и сам тут же назад. И дверь закрыл — я всё равно машину вокруг оббегать не стал, нырнул мимо Дока за руль. Андрей в своей лейтенантской форме — рядом, на переднем сиденье. Седьмой с трофейным пулемётом — назад, с другой стороны от Летт. Правильно, прикрыть командира с боков, а то ещё шальная пуля — и ага. Пока я лез за руль, Док пальнул вверх из ракетницы, тройная зелёная — задание выполнено, начинаем отход. Это и сигнал прикрытию, и для Алекса — чтоб, если нас всё же зажмут, мог сообщить своим, что и как.

Летт с каким-то чемоданом. Вряд ли там чулки да румяна, но неужели? Неужели со стола Коха утащила? Да даже если и из машбюро сгребла, что под руку попало — всё равно, добыча знатная. Не удержался, спросил. М-да уж, ответ эмоциональный но не очень информативный. Мы все целы, погони не видно, идем с опережением графика — стало быть, едем к госпиталю, цель номер два.

По дороге утрясаем (в том числе и в буквальном смысле слова) планы. Войти и дойти до объекта надо тихо-тихо. В смысле — без стрельбы и без заметных посторонним трупов, скандал-то даже полезен будет, панику устроить им. По пути пришлось остановиться в каком-то дворике, попытаться замаскировать Летт под сестру милосердия. Что она при этом бурчала под нос насчёт 'немецкой классики' я толком не понял, не забыть потом уточнить — что-то я не помню, чтобы у немцев в классических произведениях большое внимание санитарам уделялось.

Госпиталь. Что там охранник говорит? Что охранная рота гауптмана Эммерса уехала к комендатуре 4 минуты назад? Это, выходит, та колонна с которой мы разминулись пока Ника переодевалась и были охраннички? Да уж, повезло так повезло... Оно и к лучшему. Док, давай текст!

— Русские ворвались в город! Партизаны, не менее 2 сотен! Комендатура окружена! У нас приказ — чтобы не подвергать опасности жизнь раненых, срочно эвакуировать объект 'Доппель' на аэродром!

А докторишка-то с лица сбледнул. Небось представил себе штурм госпиталя сотней озверевших в лесу партизан. Даже требование выделить санитарную машину прошло без затруднений. Непосредственная охрана объекта явно получила какие-то инструкции, отдавать не хотели. Им же хуже. Да уж, выучка у Самурая и Седьмого — страшно делается. И этому их научила эта вот девушка? Судя по тому, как она тычком пальцев, не останавливаясь, 'срубила' эсэсовца...

А Летт, увидев раненого, стала сама на себя не похожа. Некогда, некогда тут эмоции строить! Врача убивать рука не поднялась, замотали в простыню и закатили под койку. Мы с Самураем хватаем носилки, Ника — капельницу, Док впереди, разгоняет посторонних, Седьмой — сзади, рук не видно. Понятно, в каждой — по пистолету, уже видел его 'работу',

Осталось как-то без шума и, не свалив 'санитарку' под откос, избавиться от её водителя после чего прорваться через пост на выезде, а там — скоро лес, он укроет.

... Всё, выскочили! Седьмой, который рулил санитарной машиной, пару раз чуть не вылетел с дороги, но в целом — справился. Ника от раненого не отходит, командую сам. Интересно, как там остальные наши? Боюсь, узнаем только в отряде у Медведева.

Саня

Товарищ подполковник! Сводка Информбюро!

-Записывайте, а потом зачитывать будем. Блин, особиста прислали а про комиссара забыли. — я сам так же подошел к приемнику. Из динамика слышался голос Ливитана:

-На южном направлении войска Южного и Юго-западного фронтов продолжают наступление. На Северо-Западном фронте бои местного значения. Войска Западного фронта вышли на окраины Смоленска. Отдельные части и подразделения в черте города продолжают мужественное сопротивление, уже неделю находясь в отрыве от основных сил Красной Армии. Войска Северного фронта в ходе упорных боев сломав сопротивление немецко-фашистских захватчиков, освободили норвежский город Нарвик, и продолжают наступление на юг. В ходе штурма города захвачен штаб егерской дивизии генерала Дитля. Сам немецкий военачальник был ранен и теперь находится на пути в город Ленинград. Трофеи Северного фронта в Нарвике составили одиннадцать танков и самоходных установок, тридцать два орудия, до десятка мотоциклов и легковых автомобилей, свыше полусотни грузовиков, большие склады боеприпасов и провизии. Около тысячи немецких солдат и офицеров попали в плен. Число уничтоженной вражеской техники и личного состава уточняется.

-Вот это да! — раздался в тишине голос одного из связистов.

-А мы тут сидим... — поддакнул молодой лейтенант.

-Не спеши, дня через два и про нас скажут...Мне так кажется. — успокоил я его.

-Командир, новая техника пришла! Четыре СУ-152!

-Теперь в бригаде только "барбосов" и "Горыныча" не хватает для полноты коллекции. А люди?

-А нету...

-Твою...дивизию..

Ника

Хорошо живет на свете Вини-Пух,

Оттого поет он эти песни вслух

И не важно чем он занят,

А ведь он дрочить не станет,

А ведь он дрочить не станет

Никогда...

Дурацкая детская песенка помогает держать темп. Чего-то мои мужики удивленно посмотрели на меня на трехминутном привале. Я что опять не туда съехала? Усталость приглушает эмоции. Усталость такая, что после короткого отдыха тело приходится поднимать с рыком. Одно радует — преследователи находятся примерно в таком же состоянии. Но за нами идут не лохи — волки СС. Противно чувствовать себя в роли дичи, загнанной дичи, хочется развернуться, дать бой. Пусть последний, но так, чтобы эти шакалы подавились! Но СБ прав — последний бой успеется, а сейчас время уходить, запутывать следы.

— Хорошо живет на свете Вини-Пух...

Мягкий мох под ногами пружинит, не дает почувствовать землю под ногами. Не понятно, где ямка, где бугорок. Прикладываюсь плечом к дереву — занесло, блин.

— Летт? — обеспокоенный вскрик.

Упрямо мотаю головой и перехожу на четыре шага бега. Шаг, бег, шаг, бег. Нехило живет Вини-Пух, развлекается... Но мы пока держимся. Чтобы нас загнать немцам надо постараться и хотелось бы верить, что мы окажемся этим волкам не по зубам.

Пятые сутки... на север.

Саня

Видимо, Смоленск станет тем, чем на нашей хронородине был Сталинград. Третий день городских боев. Несмотря на тактику штурмовых групп и старания не подставлять легкие танки под ПТО, от бригады осталось чуть больше половины. Правда, радует, что большинство экипажей остались в живых. Но раненых тоже много и у нас и в пехоте. Пару раз Юлька-пулеметчица со своим "малиновым" оруженосцем буквально спасали нам жизнь, срезая фрицев со связками гранат. Дважды немцам все же удалось порвать гусеницу на моем ИСе. Оба раза "пачками", и оба раза левую. Первый раз — прострелили, а второй — ствол раздавленной пушки попал между звездочкой и траками и изношенные пальцы не выдержали. Может быть это и спасло жизнь моему экипажу — прошедшая вперед Т-34 напоролась на мину. А затем получила на крышу огромную склянку с зажигательной смесью. Крики в рацию были недолгими — ребята просто сгорели в машине. Экипаж пятидесятки подошел к баррикаде и запросил помощи "больших". Его маленькой пушкой там много не навоюешь. Не успел я подойти, как вызов отменили — ударом с тыла наши пехотинцы взяли преграду. Чуть позже выяснилось, что эта группа из тех, кто не отступил из города во время удара немцев, уже неделю они здесь воевали практически в полном окружении. В двух домах нам встречались уже "бутерброды" — на верхних этажах не отступившие наши, в середине — немцы, а нижний этаж опять занимаем мы. При попытке переправы по железнодорожному мосту утонул еще один ИС — немцы взорвали пролет. Еще один ИС налетел на батарею трех ахт-ахт. Одно орудие поразил из пушки, второе раздавил, но получил в борт из третьего метров с тридцати. Правда, прикрываясь его корпусом, подошел Т-50 и перебил зенитчиков. Пушку захватили и тут же для неё нашлась цель — к месту боя примчался ШТУГ. Так он и остался дымить в проезде между трехэтажками, видимо даже не поняв, в чем дело. Запах разлагающихся трупов и горелого человеческого мяса, пороховая гарь, вонь солярки — все слилось в единый запах войны. В ушах непрекращающийся гул из шороха радиопомех, рева мотора, звона гильз внутри и лязга рикошетов снаружи — это звук войны. А вид войны... Его нет — я вижу только через прицел орудия или в перископы при поиске новой цели. А еще война это тяжелая работа — заправка баков при помощи ведер и воронки, переноска снарядов и зарядов из ящиков в кузове полуторки к люку танка. И нет разницы подполковник ты или рядовой — ты член экипажа, ты танкист.

...Шесть дней активных городских боев и Смоленск наш полностью. Грязь и усталость до отупения. Затем рывок к поселку Рудня. И по пути догоняем остатки батальона отходящих по полевой дороге хорватов. Около двухсот рыл. Хорошо помню, что было летом 41-го, что рассказывали жители Сафоново. Опережаю всякие действия приказом "Пленных, кроме офицеров, не брать!" Беру на себя ответственность за действия бойцов, потому-что понимаю — их не остановить. Юлька, поставив сошки "дегтяря" на крышу башни моего ИСа, бьет по ногам пытающихся убежать садистов. Хорваты с прострелянными ногами валятся на землю. Танки идут прямо по упавшим. Ору механику "Сам траки отмывать будешь!", а он только зло скалися в ответ. Когда с батальоном покончено останавливаю танки и приказываю пехоте вернуться и добить оставшихся в живых. Приказ исполняется беспрекословно. Взяли в плен только майора и лейтенанта.Сам прохожу и срезаю не сильно запачканные нарукавные клетчатые щиты, некоторые бойцы помогают мне. С полторы сотни набралось. Складываю их в подобранный здесь же вещмешок. Снова газ в пол. Рудня. Бестолковое сопротивление десятка полицаев и неизвестно как здесь оказавшегося взвода немецких саперов. Бой не больше получаса. Два пленных полицая вместе с хорватами по требованию особиста предоставлены ему, а немцы вновь принялись за свою работу — обустройство позиций. Только теперь они рыли окопы для нас. Бригада получила двое суток отдыха. Правильно ли я поступил там, на дороге? Думаю, правильно — законы войны не должны распространяться на убийц и насильников мирного населения. А что до ответственности — так грехов и так очень много — одним больше, одним меньше — непринципиально, или как говорил старшина в "учебке" во время "срочки" — "не имеет политического значения". Несколько озадачивает отсутствие реакции немцев. Неужели им послать против нас некого? Вроде рановато еще, хотя перемололи мы порядочно. В воздухе тоже тихо — только иногда группы наших носятся куда-то на запад. По наблюдениям зенитчиков — потерь у летунов почти нет. Наконец-то можно сходить в баню, постирать форму, выспаться. Особист на второй день отдыха принес свой рапорт о случившемся на дороге.

-Командир, я должен это отправить.

-Я все понимаю.

-Командир, я решил, что ты должен знать, что я написал. Так будет честно. Разреши отбыть? Заодно пленных доставлю.

-Валяй! Грузовик и пару солдат возьми. Лучше с автоматами.

Wild Cat

"Хорошо живёт на свете..."

Хорошо ему, Винни Пуху (кем бы он ни был). По пять суток кряду по лесам бегать не приходилось, наверное. "Оттого поёт он эти песни вслух". Угу, только вслух нам спеть и осталось, для полного счастья...

А ведь уже решили, что всё, закончился рейд. Собрались у партизан на базе, помянули ефрейтора Бычко. Почистили посеченную осколками спину у Алекса. Достали из отчаянно матерящегося Бати винтовочную пулю, которая опасности не представляла, но движения сковывала очень сильно. Почистили и перевязали рану в плече у нашего штатного пулемётчика. Правда, один из двух MG пришлось подарить партизанам, ну да не в убытке. Батя, при помощи местного оружейника, соорудил новый приклад для своей "Авдотьи". Послушали в сводке Совинформбюро о ликвидации "кровавого палача Украины". Простились с партизанами и пошли на "аэродром" — длинную не то поляну, не то просеку с сигнальными кострами.

А потом был, как выразилась Ника, "облом". Вместо ожидаемого "Дугласа" или ТБ прилетело кое-что другое, а именно — СБ-2 переделанный. От лётчиков узнали, что немцы прорвали фронт, обстановка резко осложнилась. Плюс — гитлеровцы подогнали под Киев ночные истребители. Возможно, наши выходки тут тоже свою роль сыграли. У более скоростного и менее заметного СБ было больше шансов проскочить. В переделанный бомболюк поместили носилки с Ярошенко, в кабину втиснули Алекса с чемоданом трофейных документов, простились ещё раз и пошли обратно — думать, как дальше жить.