— Так, Элька, стой тут, жди пока баба оттуда не выйдет. После неё зайдёшь, а мне сейчас в другое крыло за рентгеном сноситься надо, — дала она указания.
— А зачем ты тогда тут со мной стояла? Пошла бы сразу за рентгеном, я бы и сама до кабинета дошла.
— Сама бы ты без меня сейчас на первом этаже с поломанной шей из-за той мартышки рыжей валялась, — ворчливо возразила она и убежала, предварительно щёлкнув меня по лбу.
Буквально через полминуты после её ухода из кабинета Василия выскочила невысокая, слегка полноватая женщина и, едва не сбив меня с ног, а вернее сказать с костылей, аки танк пошла дальше по коридору, локтями распихивая других людей.
Покачав головой, я постучала в дверь и вошла. Василий Исаевич сидел за столом и снова что-то писал. Когда мужчина снял очки и поднял голову, мне показалось, что он чем-то недоволен, но потом все чувства на его лице были сметены большой волной удивления. Похоже, он думал, что Малька приехала к нему одна, а тут ещё и я нарисовалась.
— Здравствуйте, — опустив глаза, поздоровалась.
Мужчина в тот же миг резко поднялся со своего кресла и несколько растерянно пробормотал:
— Элена? Привет... ты приехала вместе с Мальвиной?
— Да, я хочу узнать, что там с моими анализами. Я спрашивала об этом Маргариту Анатольевну, но она говорила, что сама ничего не знает и за точными разъяснениями надо ехать к вам. Так что там с анализами? Подтвердилось всё? — улыбаться и вести себя столь непосредственно было нелегко, но нужно.
— Подтвердилось, — после паузы, коротко произнёс Василий. В мою душу тут же тонким ручейком поползли два неприятных чувства: неверие и страх.
— Правда? — единственное, что смогла выдавить.
— Не бойся. Рак печени, но пока что только первая степень. Мы тебя быстро вылечим, — встав из-за стола, по-отечески положил руку мне на плечо мужчина в бесплодной попытке успокоить. — Ты же теперь вон как шустро ходить умеешь. Приедешь к нам на лечение ещё три-четыре раза и будешь здоровой.
— Слабо верится, — вполне искренне призналась, борясь с желанием разреветься. Не хватало мне для полной картины ещё и слепой курицей стать, тогда вообще полный улёт будет.
— Зря. К нам не часто, но тоже люди с онкологиями лечиться приходят. И первая степень — не так страшно, по... все вылечиваются, — мне кажется, или это загадочное "по" могло вылиться в совсем не загадочное "почти"?
Ответить ему я ничего не успела — дверь в кабинет открылась и в неё влетела подозрительно-радостная Мальвина. Опять поругалась, что ли, с кем-то? А отчего её быть такой весёлой?
— Рентген взяла? — невыразительным голосом спрашиваю.
— Ага, — девушка помахала перед моим носом белой бумажной папкой, в которой, по-видимому, и лежали нужные снимки. — А у вас тут чё? — снова спросила она, схватив со стола Василия маленькую бутылочку минералки и, не стесняясь, наполовину осушив её.
— У меня рак нашли. Ты проспорила.
Девушка, подавившись, закашлялась и во все глаза уставилась на меня.
— Как нашли?
— Просто, — не было желания отвечать нормально.
Тем более, Василий Исаевич сам потом начал объяснять нам всё, что он с коллегами смог выявить. Хотя, думается мне, всей правды он нам так и не сказал. Наверное, боялся сильнее меня расстроить или вообще напугать. Ничего, потом, я всё равно добьюсь и от него, и от Зубакиных всего того, что они оставили от меня в секрете.
Совсем скоро мы попрощались с Василием и вышли в коридор. Мальвина сказала мне, что Ибрагима вызвал к себе Артём Сергеевич, а за нами сейчас должен приехать другой человек, которого послал Лёша.
Я почти не удивилась, выйдя из больницы и увидев знакомую синюю машину и облокотившегося на неё Ричарда.
Идти стало тяжелее, и живот скрутило от страха, как перед походом к зубному врачу, но в целом лицо я сохранила и смогла вместе с Малькой спокойно поздороваться с неприкасаемым.
— Здравствуйте, вы за нами, да? — кокетливо улыбнулась ему девушка, заправив выбившуюся из причёски прядку волос за ухо.
— Да. Садитесь, — кинув на подругу безразличный взгляд, сказал мужчина. Одет он сегодня был на удивление прилично: джинсы, рубашка, куртка, классические туфли вместо любимых сапог. Всё, естественно, чёрное, но хотя бы видок у него стал не как у чокнутого киномана, косплеющего графа Дракулу или Ван Хельсинга.
Ибрагим-Ибрагим, на кого же ты нас покинул? — мысленно проворчала я, сев на заднее сидение. Я думала, Мальвина плюхнется следом, но она почему-то вдруг вздумала усесться рядом с водителем.
Ричард одел тёмные очки, чтобы солнце не мешало ему вести машину, и повернул ключ в замке зажигания. Автомобиль плавно тронулся с места.
— А вы у Алексея работаете, да? — хлопая длинными накрашенными ресницами и улыбаясь, спросила Мальвина.
— Да.
— Давно?
— Недавно.
— А кем? Просто водителем или телохранителем? — продолжала допытываться она.
— И тем, и другим, — тихо ответил убийца, начиная, по-видимому, раздражаться. Малька, я тебя умоляю, перестань ты липнуть к этому чудовищу! Перестань с ним разговаривать!
— Меня зовут Мальвина. А вас? — на этом силы и желание отвечать у Ричарда закончились, и в салоне повисла многообещающая тишина.
— А вас как зовут? — повторила девушка, нахмурив брови.
— Алло, гараж, ты меня слыш... — тут она резко замолчала. Точнее, что-то заставило её замолчать. Хотя Рич в её сторону даже не смотрел, значит, она сама что-то то ли увидела, то ли поняла. Потом у неё спрошу.
— Ой, стойте! — спустя пять минут сказала девушка, и я уже испугалась, что за этим последует новая порция расспросов, но Малька меня быстро успокоила, добавив:
— На том перекрёстке остановитесь. Мне давно в один магазин сходить нужно, я сейчас туда быстро сбегаю и вернусь.
Рич послушно доехал до ближайшего перекрёстка и свернул на обочину. Зубакина тут же выскочила на улицу и сразу забежала в неприметную антикварную лавку с ободранной вывеской "Взгляд из прошлого". В слове "взгляд" не хватало буквы "г", а в "прошлого" — буквы "ш". Это и всё, чем мне запомнился тот магазинчик.
— А тебя правда Ричард зовут? — спросила внезапно. Впервые, оставаясь наедине с неприкасаемым, мне больше хотелось говорить, нежели молчать. Всё-таки известие об онкологии не так легко перенести в себе.
— Правда.
— А почему именно ты за нами приехал?
— Больше не кому было, — поправив ворот рубашки, равнодушно ответил черноволосый мужчина.
— А почему... ты мне отвечаешь, а Мальвине не захотел?
— Смысл ей отвечать, если она мне никто? Тем более, девчонка много болтает. Раздражает сильно.
— Я тебя тоже раздражаю? — осторожно уточнила.
— Да.
— Так зачем ты тогда со мной разговариваешь? Ты не ответил.
Убийца неожиданно снял очки и медленно повернулся ко мне. В его глазах, серых, словно туман на старом кладбище, ничего не отражалось. Знаете, обычно в глазах людей можно увидеть своё собственное отражение или отражение окружающего мира, а вот в его увидеть ничего было нельзя.
Разбитые зеркала души...
— Тебя терпеть я давно научился, — после короткой заминки произнёс он, отвернувшись и снова напялив очки.
— В смысле? Это когда?
— Сама потом вспомнишь.
— Эй, ну скажи, — неуверенно протянув руку и тронув его за локоть, попросила я.
— Сама потом вспомнишь, — повысил голос неприкасаемый, правда, руку мою отцеплять не стал, напротив накрыв её своей ладонью. Кожа у него была слегка загрубевшей, но тёплой. За исключением некоторых мелочей так вообще самой обычной.
— Это что у тебя, беруши в ушах? — со смешком поинтересовалась. Волосы у Рича хоть и длинные, и уши почти полностью закрывают, но не настолько, чтобы не увидеть маленькие жёлтые затычки.
— А что, не видно? — в голосе мужчины можно было различить слабое недовольство и раздражение, но останавливаться и замолкать я не собиралась. Он ведь сказал, что научился меня терпеть, так пусть терпит. Я, конечно, не буду специально доводить его до белого каления, но и в тишине сидеть тоже не хочу.
— Зачем они тебе?
— Чтобы сознание не потерять. Здесь много шума, он всегда давит на уши. Нужно же как-то защищаться.
— У тебя такой острый слух? Ты даже сейчас меня нормально слышишь? А когда люди шёпотом разговаривают — тоже слышишь? — засыпала его вопросами. Это так странно — испытывать интерес и любопытство к тому, кого боишься. По-другому своё внутреннее состояние я описать не могу.
— Слышу.
— Скажи, а тебе моя кровь всё ещё нужна?
— Пока что нет, — отрицательно качнул головой Рич.
— А чего мы с тобой тогда так часто видимся? И нафига ты меня при каждой встрече за руку хватаешь?
— Так надо, — нетерпеливо ответил он сразу и на первый, и на второй вопрос.
— А ты людей по-прежнему убиваешь?
По-хорошему, нужно было выяснить это ещё давно, но подходящей возможности всё никак не представлялось.
— Я никого не убиваю, успокойся уже, — бесстрастным тоном посоветовал мужчина, сильнее сжав мою руку.
Призадумавшись над тем, что ещё под благовидным предлогом можно из него вытащить, я не заметила вышедшую из антикварной лавки Мальвину с двумя большущими пакетами в руках. Поэтому ощутимо вздрогнула, когда она — уже с кем-то разговаривая по телефону на повышенных тонах — села в машину и дала неприкасаемому отмашку ехать.
Вырвав свою руку из его ладони, я пару мгновений лихорадочно размышляла, успела ли подружка заметить этот жест или нет. По тому, как она увлечённо продолжала разговаривать со своим собеседником по телефону, можно было сделать вывод, что нет, не заметила.
— Ты мне в тысячный раз уже это говоришь. Конечно, я запомнила! За кого ты меня принимаешь? — оскорблённо вопрошала она, прижимая плечом к уху средство сотовой связи. — Расстроилась. А у него я ничего не спрашивала, времени не было. Да и когда, ты же сам говорил об этом при посторонних не упоминать. Всё, ладно, давай. Скоро домой приеду.
Не прощаясь, Зубакина нажала на кнопку сброса вызова и повернулась ко мне.
— Элька у меня спереди места мало, возьми пакеты к себе.
Девушка протянула мне своё барахло, попутно скосив глаза в сторону нашего водителя и подмигнув. Что она хотела этим сказать, осталось для меня загадкой.
Я так надеялась, что неприкасаемый просто выгрузит нас с Малькой рядом с домом и уедет, но надежды сии были напрасны. Он увязался следом.
— Спасибо, что пакеты взяли, они такие тяжёлые! — потупив глазки, поблагодарила Рича подруга. Качать права она больше не пыталась, но внимание мужчине уделяла огромное. Влюбилась, что ли?
Ричард же оставался относительно верен сам себе и в основном молчал, идя по правую руку от меня. Подруга шла с левой стороны, из-за чего стороннему наблюдателю могло показаться, будто он мною от неё отгородился. Как там Рич сказал, раздражает она его?
— Ой, Элечка, Мальвина, вы вернулись! — прибежала на шум Катерина, не успели мы с Зубакиной даже куртки снять. На голову женщина повязала косынку, а спереди надела фартук. Опять она что-то готовит? — Как съездили, что врач сказал?
— Нормально всё, — пихнув меня в бок, чтобы молчала, сквозь зубы процедила ей Мальвина. — Здорова Элька.
— Это же очень хорошо! — захлопала в ладоши женщина с необычным цветом волос. — А я тортик делаю, будете вечером с чайком пить?
Хоть готовка и не входит в обязанности экономки, но Екатерина почти каждый день что-нибудь варит, жарит, тушит, радуя хозяев дома и непомерно раздражая их единственную дочурку.
— Да, да, будем, — пробубнела девушка, тихо позвав меня за собой в столовую, а Рича попросив отнести пакеты в мою комнату. Не поняла, почему именно в мою?
— Потому что папа меня себе харакири заставит сделать, если узнает, что я купила!
— А что ты купила? — нахмурив брови, подозрительно спросила.
— Потом. Потом всё покажу, — отчего-то шёпотом пообещала она. Что эта мадам уже задумала?
Столовая представляла собой большой, прямо-таки королевских размеров зал с бежевыми стенами, красивой люстрой, стилизованной под старинную, и громадным столом в самом центре. Красивая, но неуютная, как по мне, обстановка.
— Садись, сейчас я с кухни чего-нибудь стащу поесть и приду, расскажу тебе кое о чём, — Зубакина помогла мне отодвинуть высокий деревянный стул со спинкой и сразу после этого убежала.
Любит она сегодня бросать меня в одиночестве.
Положив локти на стол, я посмотрела в окно. Там, снаружи, уже начинало потихоньку темнеть. Октябрь заканчивался, день становился короче. Скоро в это же самое время на улице вообще полная темень стоять будет.
Опустив голову на сложенные на столе руки, я неожиданно для себя задремала. И увидела сон. Коротенький сон, который заставил сердце биться быстрее, но не знаю, от страха ли?
Под ногами тихо скрипел светло-серый песок, белое солнце слепило глаза, опаляло кожу, оставляя на ней большие красные ожоги. Боли не было, это ведь сон всё-таки, но чувства в душе царили неспокойные.
Иногда я останавливалась, чтобы передохнуть, и тогда мне казалось, что песок до сих пор продолжает скрипеть, будто кто-то невидимый идёт за мной следом, но стоило обернуться, как все звуки пропадали. То, что местность была пустынная, только добавляло мистики и нагнетало обстановку.
Со временем скрип за спиной становился всё громче и громче, и когда я уже хотела сорваться с места, дабы не попасться в руки невидимому преследователю, сильные руки схватили меня за плечи, и тело будто парализовало.
— Не спеши, — сказал чей-то тихий, грустный, смутно знакомый голос. — Эль... не злись на меня из-за Филиппа, — попросил неизвестный, пощекотав ухо горячим тяжёлым дыханием. Наверное, ему пришлось бежать, чтобы догнать меня.
— Из-за какого Филиппа? — не поняла я, ощутив лёгкий поцелуй в шею. Вроде бы и одежды на мне было достаточно, а прикосновение чужих холодных губ словно голой кожей почувствовала.
— Не злись на меня, — повторил мужчина, лица которого я так и не увидела, проснувшись от тихого рыка Мальвины прямо над ухом:
— Болтливые гамадрилы, как они меня достали!
— Кто гамадрил? — тря глаза, сонно переспросила я. Приличнее было бы спросить, кто именно её достал, но со сна не всегда удаётся задавать правильные вопросы.
— Да те бараньи морды, которые на кухне нам в еду крысиный яд ложат.
— Что?
— Ай, да шучу я, не обращай внимания, — поставила подруга на стол поднос с множеством заварных пирожных и шоколадных эклеров, а также с двумя чашками дымящегося кофе. — В общем, чего я хотела тебе сказать. Про антиквариат.
— Ну?
— Не нукай, не запрягала. Так, с чего начать? Ты же знаешь, что в прошлом веке была большая мода на разные радио-игрушки?
— Знаю, — закинув в чашку с кофе несколько ложек сахара, устало кивнула. — Ты что-то из этой фигни себе купила? И нервная теперь такая ходишь из-за этого?
— Сама ты фигня, а я сокровище настоящее купила!
— Ты купила очередную дурь.
— Ш-ш-ш, — обиженно зашипела на меня Мальвина, одарив злым взглядом.
