Рукопись,найденная в бремсберге

К вечеру в пещеру вошла мама малыша и меня снова охватила волна благодарности за спасение ребенка. Как умел, я пытался высказать свою благодарность за моё спасение и пытался узнать, где я и что со мною. Все мои раны были залеплены целебными листьями и покрыты сверху нашлепками из затвердевшей глины, сломанная рука перевязана и вправлена в подобие лубка.

Ещё позже пришел огромный йети, сел напротив меня и, наморщив лоб, стал передавать мне образы, потому, что общих слов у нас было мало. Я "увидел", как йети полез за мною в бездну, как он взял меня и поднялся вместе со мною по такой отвесной скале, что я вообще не верил, что такое возможно без специального снаряжения и кучи веревок для страховки. Более того, он ЕЩЁ раз спустился на эту площадку, на которой я лежал и вынес все мое снаряжение, включая кончар, который он обмотал какими-то листьями.

Совершив этот подвиг, он принес меня в пещеру, где меня начали выхаживать его жена и малыш.

— Нас так мало, — понял я из его "рассказа", — а детей и того меньше, так что мы питаем большую благодарность за спасение малыша, он надежда нашего племени на возрождение.

Прошли не менее двадцати дней, пока я не смог выкарабкаться из когтей терзавшей меня лихорадки. Йети поили меня каким-то ужасно горьким питьем, обкладывали меня листьями прохладных растений, лицо все время было намазать мазью, и я медленно возрождался к новой жизни.

Когда я смог подойти к порогу пещеры, йети заботливо поддерживала меня, чтобы я не свалился с крутого склона, на котором располагалась пещера. Попасть в неё существу, которое не является выдающимся скалолазом, совершенно невозможно. И покинуть пещеру, по крайней мере, пока, я не мог. Предстояла длительная и упорная тренировка поврежденной руки. Ребра уже зажили, и я мог вздохнуть глубоко, не испытывая боли.

Пеммикан давно кончился, тем более, что малыш оказался его большим любителем и всегда смотрел, как я пью бульон. Он не просил, нет, но глаза...

Меня кормили чем-то, что я не мог распознать, да я и не хотел, чтобы мне стало это известно.

Упорные тренировки постепенно делали своё дело. Рука, сначала совсем слабая и ограниченная в движении, постепенно возвращала себе прежнюю силу, некоторые положения руки мне давались ещё с трудом, когда я объявил, что собираюсь покинуть их гостеприимный кров.

Малыш на минуту прижался ко мне, мама его снова поблагодарила меня, я её, и мы стали немного похожи на японцев, которые бесконечно раскланиваются друг с другом. Папа йети подошел ко мне и, вдруг, "ни слова не говоря", обхватил меня и полез со мною в одной руке по практически отвесному обрыву.

Когда мы достигли гребня гор, он поставил меня на землю, потрепал ободряюще по плечу, чуть не сломав его при этом и исчез.

Оглядевшись, я понял, что нахожусь недалеко от того места, на которое я влез после путешествия по Великому Лесу. Вспомнив о существовании источника минеральной воды, которому я дал имя "Гиппократа", я направился к нему. Вволю напившись целебной воды, я лег в его ложе и отмокал после своих приключений почти час. Краем глаза я видел, что за мною наблюдает что-то большое и черное, которое мгновенно прячется, завидев, что я его засек. Но если оно от меня прячется днем, то надо просто постараться не попасть ему на зуб ночью. Через некоторое время я подошел к тому березовому лесочку, с которого начался мой путь по гребням гор. Вбитые мною костыли торчали, как и прежде и, привязав веревку к росшей неподалеку большой березе, я начал свой кошмарный спуск.

Веревка метра на два не доставала до дна пропасти, но вдруг что-то живое и теплое оказалось подо мною, и я обнаружил, что сижу на своём верном Бурушке, а рядом топчатся пять кобылок.

Радость от встречи была неподдельной. Сначала Бурушка недовольно фыркал, почуя запах, которым я пропитался в пещере йети, но, когда я хорошенько вымылся в ручье, и простирал свою одежду, он подошел ко мне и уткнулся носом в моё плечо.

Вечный лес.

Спрятанные перед подъемом вещи спокойно дождались меня, чему я был очень рад. Там хранился и запас новой одежды и еды, так что я переоделся и наелся от души, впервые за последние несколько дней. Мы отправились в обратный путь. Бурушка уже не мчался без оглядки вперед, он нежно подталкивал носом своих лошадок, но было видно, что у них скоро появятся жеребята и я не понукал Бурушку. Когда я оглянулся на оставленные мною высоты, в душе шевельнулось сожаление — мне там было трудно, но в душе была полная ясность: надо дойти и спасти. Ну что ж, дошел, нашел, но спасся принц сам. Не то, что я был раздосадован этим обстоятельством, все же что-то царапало меня изнутри. Меня мучили подозрения — почему принц не нашел меня, откуда взялась эта Фрикта и почему она меня несколько недолюбливает? Внезапно по розовой полосе обрыва, там, где я оставил веревки, привязанные к березе, скользнуло что-то черное. Я был слишком далеко, чтобы разглядеть это, но из тех, кого я видел на высотах, никто не мог так, как человек спуститься по веревке — зверям это недоступно, а йети в веревках не нуждается. Устав ломать голову над этой загадкой, я повернулся и поехал дальше.

Мы продвигались в сторону Великого Леса, но то пространство, которое Бурушка одолел за несколько часов, мы прошли за двое суток. Вечером, совершив все положенные манипуляции с пентаграммами, кругом и ножами, я развел костер и после ужина стал смотреть в огонь, стараясь узнать, что сейчас делается в Городе. Круг мне пришлось сделать намного большим, чтобы там поместился не только Бурушка, но и его пять кобылок. Я спутал всем им ноги и привязал уздечки, которыми мне пришлось наградить вольных кобылок, к стоящему рядом дереву.

Ночь была тихая, искры костра поднимались вверх, совершая головокружительные витки, позвякивала уздечка Бурушки, кобылки смирно стояли, положив головы друг другу на спину. Ничто не нарушало тишины и спокойствия.

Принц прилетел!

Когда принц на драконах с Магами прилетел в Город, он увидел, что горожанами овладела глухая тоска. Даже прибытие всеми обожаемого принца не смогло это развеять. Никаких праздников, никаких шествий не стали производить.

За несколько неполных лет дважды отстраивать Город, хоронить дорогих сердцу друзей и родственников, да ещё Королева лежит в забытьи, это слишком тяжелая ноша для обычного человека. Все жадно следили за состоянием Королевы и вопрошали себя:

— Случись что, кто нас спасет?

За день до прибытия принца в Город, Королева на небольшой срок очнулась.

Молнию, нацеленную ей в грудь, принял на себя Верховный маг, но удар был такой силы, что ее снова отбросило на камни площади как во время войны с Черным колдуном. Кроме того, что-то темное ползало вокруг Королевы, шептало, свистящий шёпот не давал, как следует выспаться, темным ядом проникал в душу и Королева все более слабела. Но этой ночью случилось чудо: мрак королевской спальни, где лежала в бреду несчастная Королева, вдруг озарился сиянием. Оно шло кругами и все тёмное, мучило Королеву, не давало ей спать, тревожило ее душу, все что смогло вместе с Королевой проникнуть в её спальню, просто было выжжено его лучами. В белой одежде Королеве явился Архимаг.

— Здрава будь Королева! Вот испей этого нектара, и лихорадка твоя отступит.

Королева приняла из рук видения простой деревян6ный сосуд, в котором плескалась такая ароматная жидкость, что Королева почувствовала значительное облегчение даже от одного запаха этого бальзама.

— Что это? — спросила она еле слышным шёпотом.

— Это щербет древних властителей Турана. Именно его просил доставить Рустем для излечения своего сына Зохраба, смертельно раненного Рустемом, по незнанию, во время богатырского поединка. Он излечит тебя, а сейчас тебе нужно много сил. Вот-вот сюда явится Черный колдун, обманом и хитростью принявший облик твоего племянника. В многочасовом бдении мне открылась истина, что не тебе предназначено, окончательно, сокрушить чудовище. Эту задачу Высшие силы возложили на другое лицо. Но Твоя самая насущная задача — спасти Корону. Не знаю за какие грехи, но Черному колдуну открылось что именно эта ваша Корона может дать ему силы для того, чтобы стать Повелителем Всего Сущего. Мы и сами не знали всей мощи этого артефакта. Но это так. Сейчас ты поднимешься, достанешь Корону и отнесешь её в Замок Белого Мага. Белый Маг перед битвой, в которой он уничтожил самое злобное и сильное порождение Черного колдуна и тем самым обеспечил вам победу, хотя и погиб сам. Он доверил мне слова, которыми можно активировать Высшую защиту — его последнее изобретение в области Высокой Магии. Эта защита современным Магам, колдунами и чародеям не по зубам. Там ты дождешься момента, когда ты сможешь короновать своего племянника этой Короной. Но для того, чтобы твои чаяния свершились, надо, чтобы Медный Человек Белого Мага повиновался тебе во всем. Вот таинственные слова, которые надо ему сказать: "Аппроксимация кохлеарной последовательности". Эти слова смысла в нашей реальности не имеют, но именно поэтому никто их повторить, кроме тебя и не сможет. С этими словами образ Архимага медленно растаял.

Королева слабым голосом позвала свою доверенную камеристку. Камеристка вошла и увидела Королеву, которая прижимала к груди какой-то сверток. Камеристка хотела радостно закричать, но Королева вовремя зажала ей рот, и сказала, что ей было видение. Не оповещая других придворных, Королева приказала отнести её в замок Белого Мага. Небольшая процессия, ночью отправилась в замок Белого Мага. Королеву несли на носилках, к груди она прижимала небольшой сверток. Никаких придворных церемоний по приказу королевы не производилось. Раньше впереди королевы шла целая толпа придворных, глашатай приказывал всем отдавать знаки почтения королеве, хотя её так любили, что глашатай вполне бы мог и помолчать, но традиция! Прибыв в замок Странника Ивана, Королева строго приказала Робби: не впускать НИКОГО, кроме законного хозяина и поднять щиты Высшей Защиты, чем несказанно удивила Робби. Через несколько минут весь Город всполошился, услышав скрежещущие звуки Высшей защиты. Робби опустил полог Высшей защиты, преодолеть который не могло ничто и никто. К такой чрезвычайной мере не обращались уже несколько столетий. Этот полог не опускался даже во время войны с колдуном. К дворцу Белого Мага прибыли оставшиеся в Городе Маги, но Роби заявил, что во дворец, по приказу королевы не войдет никто, кроме законного хозяина, или если сама Королева отменит приказ. Маги пошли прочь не солоно хлебавши.

Чем так жить... сказала Каштанка.

Как только принц прибыл во дворец, обязательные ритуалы опознания принца и его прекрасной спутницы были отменены. Ковер Правды сгорел, Верховный Маг, правда, произвел опознание приехавших с ним, но как-то вяло, всех больше интересовал вопрос: куда делся Странник Иван? Двух других Магов, которые были вместе с Верховным Магом, подвергли строгому допросу Специальным судом. Маги предположили, что Странник Иван, в котором никогда не было замечено ни малейших следов магии, все же мог иметь скрытые, латентные возможности. Поэтому, когда после таких жутких приключений, оказавшись в безопасности, во сне, желая побыстрее покинуть те места, где ему было так плохо, ненароком, Странник смог произнести заклинание, сделавшее ковер летучим. Как известно, это относительно простое заклинание, которым вовсю пользуются даже ребятишки в Городе, заставляя левитировать всякие неодушевленные предметы, которые легко поддаются действию этого заклинания. Люди и животные, напротив, всячески сопротивляются его действию и для того, чтобы заставить левитировать существо с волею и разумом, необходимо или сильное желание этого существа, или уметь воспользоваться соответствующим разделом Высшей Магии.

После допроса, который провел Высший маг, было решено, что Странник Иван улетел на летучем ковре в неизвестном направлении и тут имеются несколько возможностей: Странник улетел по своей воле, преследуя свои, неизвестные нам цели. Или Странник улетел по своей воле, но не справился с управлением ковром. Но также возможно, что Странник не замечая того, во сне, произнеся формулу левитации, и улетел. Не являясь магическим существом и не умея управлять ковром, он несется сейчас в неизвестном направлении и по всем признакам должен уже умереть от голода и жажды, так как ковер не даст упасть человеку, который на нем находится. Обнаружить, где сейчас находится Странник при помощи волшебного палантира невозможно, Странник — существо не магическое, и в палантире не виден.

На этом судебное расследование прекратили, а простой народ решил, что Странник вернулся в своё неведомое им царство и там ждет, когда его помощь потребуется снова.

Когда допрос окончился ничем, оба мага были приглашены к принцу в его апартаменты. Маг Пятнадцатого Дома (Нумерация замков магов шла от самого восточного Дома вкруговую), после аудиенции у принца вышел, шатаясь, заперся у себя в замке и стал готовить какое-то ужасное заклинание, от которого взорвался и его дом и взлетели на воздух ближайшие дома, так что эта ветвь потомков Магов угасла.

Маг Одиннадцатого Дома тоже вышел от принца, но вышел довольно веселый и вскоре все узнали, что этот Маг получил назначение и по приказу принца организовал Приказ Тайных Дел. Деятельность этого нового департамента, по приказу принца была самым тщательным образом засекречена, потому что как было объявлено — адепты Черного колдуна подготавливают его возвращение, а прошедшая война показала, что его агенты проникали даже в окружение Королевы.

Принц сильно изменился. Отброшены занятия в библиотеке, отброшены занятия воинскими искусствами, их место заняли гуляния с самыми мало уважаемыми ранее сыновьями герцогов и графов. Принца стали окружать какие-то полупочтенные личности, которые ранее не смели, и подумать о такой тесной близости к принцу. Основной тон в омерзительных гулянках, которые стали проводиться во дворце, но тайно, тайно, задавала Фрикта. Казалось, что вернулись нечестивые времена Калигулы и Нерона, да вряд ли и они достигали таких "высот" низости и разврата.

Вообще Город как то притих. Эйфория победы над колдуном прошла, тяжелый труд по восстановлению Города выматывал силы, все чаще и чаще вспоминались друзья и родственники, которые не пережили осаду.

В Городе поползли самые невероятные слухи о чудовищном животном, которое появляется ночами, особенно в ночь полнолуния и горе прохожему, который встретит его на пути. Ночью Город обезлюдел.

Никто не рисковал выйти ночью, только однажды испуганные горожане увидели, сквозь щелку в ставнях, как человек пять-семь младших сыновей знати шли по улицам, горланя старинную песню вагантов, сочиненную еще в незапамятные времена:

К черту все премудрости!

К дьяволу учение,

Наслаждаться в юности, наше назначение!

Только старости пристало к мудрости влечение.

Они орали благим матом, пускали файерболы, рассыпали шутихи и безобразничали до утра.

С тех пор никакого сладу с ними не было. Более того, пошли слухи что: Тсс! Сам принц частенько бедокурит с ними, поэтому те, кто рискнул жаловаться, попали в страшные руки Мага Тайных дел. Для допросов этот Маг надевал личину благостного старичка с седенькой бородкой клинышком и венчиком седых волос на голове. Тем ужаснее были его дела и пытки подследственных, которые были виноваты уже в том, что попали в эти подвалы. Маг, хозяин Канцелярии Тайных дел, в тесном кругу часто говорил: