| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это именно нанороботы зарастили мне рану на ваших глазах. Они живут в моей крови и внимательно следят за состоянием тела. Если что-то не так, тут же принимаются за лечение. У меня последняя разработка, меньше месяца назад закончили испытания, такие есть пока мало у кого.
— Надо же... — пробормотал священник, с удивлением смотря на руку альфа-координатора, на которой не осталось и следа раны. — Ладно, сын мой. Эти чудеса пока побоку. Я о другом поговорить хотел.
— Слушаю вас.
— Первое, это церковь. Негоже без церкви!
— Как же это вы, батюшка? — снова захихикал ребе. — Я-то сразу синагогу организовал. А вы... Ай-яй-яй.
— Цыц мне тут! — рявкнул священник. — Так что с церковью?
— Что за проблема? — удивился Никита. — Мало на крейсере места, что ли? Берите себе любое свободное, все нужное завезем. Освятить ведь не трудно. Попросили бы Асиарха еще в первый день, уже давно бы церковь открыли.
— Ага, — довольно кивнул отец Филарет. — Понятно. Асиарх, что ж ты, морда твоя ехидная, мне сразу не сказал?
— Вы не спрашивали, батюшка, — отозвался с потолка елейным тоном дварх. — Я-то на всякий случай давно все подготовил, а вы все молчите и жалуетесь. Ребе вот сразу спросил, я и помог. А вы молчите и молчите. Я все жду и жду, когда же вы спросите...
— Нет, вы только посмотрите на него! — возмутился священник. — Нечто бестелесное еще и издевается! Призрак несчастный, по божьему попустительству ада избежавший!
Асиарх в ответ только гнусно захихикал. Ребе вторил ему. Похоже, все трое получали от своих перепалок немалое удовольствие. Никита только головой покачал — ехидный дварх нашел, наконец, себе достойных соперников в острословии.
— Ладно, — согнал улыбку с лица отец Филарет. — Скажи мне еще, что за Благих тут все время поминают? Грех, язычество!
— Почему, язычество? — удивился Никита. — Вы, батюшка, не разобрались. Благие — это четверо защитников, стоящие между Господом и людьми. Некто, похожий на наших святых. Церковь Благих очень сильна в галактике. На тысячах тысяч миров вера в Благих Защитников является официальной религией.
— А, вон оно что, — кивнул священник. — Ежели святые, то еще ничего.
— Что же это вы, отец Филарет, — прищурился ребе, — всех без разбору под одну гребенку?
— Ваша Тора тоже призывает с язычеством бороться, — огрызнулся тот. — Как там у вас, авода зара1, что ли?
— Именно так, — мелко закивал ребе, — именно так. Да только сперва разобраться надо, что "зара", а что нет. А то, не разобравшись, таких дров наломать можно...
— Ребе полностью прав, — фыркнул Никита. — Спорить со столь сильной церковью мы не собираемся. И так с нас только несколько лет назад анафему сняли.
— За что ж анафему-то? — удивился отец Филарет.
— Командор потребовал, чтобы прибывающие к нам миссионеры были чистыми душой и искренне верящими, всего лишь.
— За это анафему?! — полезли на лоб глаза священника. — Что там в иерархах за дурачье сидит? Хотя... И у нас таких хватает.
— Ой, хватае-е-ет... — ехидным, тоненьким голоском протянул ребе, отец Филарет в ответ показал ему свой кулачище.
— Вы наверное, хотите задать вопрос, как мы можем знать кто чист душой, а кто нет? — спросил Никита, едва удерживаясь от смеха.
— Нет, — покачал головой священник. — Это я еще в первый день выяснил. Только поверить никак не могу.
— Я, ежели честно, тоже не очень верю, — чуть ли не впервые за весь разговор согласился с оппонентом ребе.
— Это надо испытать, чтобы поверить, — усмехнулся Никита. — Но в присутствии плохих людей нас действительно рвет от отвращения. Ничего с этим поделать не можем. Мы стараемся помогать даже таким в случае беды, но предпочитаем держаться от них подальше.
— Может, оно и верно... — тяжело вздохнул священник. — Я сам слаб духом. Христос прощать велит, а я красным никак отца Федора простить не могу... И что он им сделал?
— Социальная революция, — скривился Никита, потерев щеку. — Чаще всего революционеры первыми уничтожают священников, чтобы не мешали им вбивать людям в головы свою истину. Не только у нас так было. Возьмите вон последнюю революцию в империи Сторн. Церковь Благих на ее территории была полностью уничтожена, священников вешали, стреляли, топили. Церкви сравняли с землей, людей приучили к мысли о том, что бога нет. Верующим приходилось скрываться, чтобы остаться в живых.
— Господи... — вздрогнул отец Филарет. — Неужто и на Руси такое будет?
— Будет, батюшка... — вздохнул альфа-координатор. — Наверняка, будет. Красные попросту еще не развернулись как следует.
— Во-во, — хмыкнул ребе Штольц. — На своей шкуре испытаете как оно. На пользу пойдет, может научитесь к другим терпимее относиться.
— Прости их Господи... — протянул мрачный отец Филарет, не обратив никакого внимания на слова старого еврея. — А у вас-то, в ордене, богу молятся?
— Кто как хочет. Нам доказывать существование бога не нужно, мы попросту знаем, что он есть. Во время Посвящения Мастер подымает наши души почти к самого порогу того, что называют сферами Творения, и мы чувствуем присутствие Господа. Вы, наверное, назовете это ересью, но...
— Сферы Творения, значит? — прищурился ребе. — Поглядим, что вы под ними подразумеваете, поглядим...
— Ересь? — тяжело вздохнул священник. — Может быть. Кто я такой, чтобы судить? А без храмов все-таки негоже. Даже если знаете и верите.
— Так становитесь одним из нас и организовывайте, — улыбнулся Никита. — Кто вам мешает? Для меня, например, после Посвящения главным стала молитва деянием. Какова цена слов, если за ними не стоит дело?
— Меньше полушки, — согласился отец Филарет. — А стать одним из вас? Ох, не знаю... Не понимаю я вас.
— Не став одним из нас, понять нас невозможно, — грустно улыбнулся Никита. — Мы уже не совсем люди, а кто, я и сам не знаю. Но такой доброты и любви друг к другу я и представить себе раньше не мог. А если бы кто рассказал, не поверил бы.
— Не совсем люди? — нахмурился ребе. — А кем же вы тогда являетесь?
— Мы — Аарн, — развел руками Никита. — И этим все сказано. Сам до Посвящения расспрашивал, пытался понять и ничего не понял.
— Ладно, там поглядим... — проворчал священник. — Может...
Договорить отцу Филарету не дала сирена боевой тревоги. Причем, степени "экстра". Никита вскочил на ноги.
— В чем дело, Асиарх?! — рявкнул он вслух.
— Мета-корабли, — встревоженно отозвался тот. — Син гонит на нас восемь мета-кораблей. Канониры станции уже готовят главный калибр к залпу.
— Восемь? — недоверчиво переспросил Никита. — Ни хрена себе! А почему на нас?
— Эскадра уже потеряла четыре крейсера, — мрачно ответил дварх. — Вместе с пилотами. Син с Дереком хотят загнать мета-корабли в ловушку. Нечто подобное использовал Т'Сад во время последней войны Тиума с Аствэ Ин Раг. Если все получится, то наша станция сможет уничтожить мета-корабли двумя-тремя залпами.
— Потеряли? — побледнел альфа-координатор. — Ах, мать твою!
— Самое странное, что кибермозг базы Предтеч перешел на нашу сторону.
— Бр-р-р... — помотал головой Никита. — Такое что, тоже бывает? Когда это хоть один артефакт Предтеч добровольно переходил на сторону врага?
— Держи эмообраз, — фыркнул дварх, швыряя альфа-координатору сложнейший, многоуровневый образ, мгновенно рассказавший, что произошло.
— Ну, Николай! — покачал головой Никита. — Ну, молодец! Ладно. Через сколько времени мета-корабли подойдут на дистанцию залпа?
— Примерно через четверть часа.
— Тогда открой мне проход на главный пульт управления гиперорудиями.
— Открываю, — ответил Асиарх. — Скажи спасибо, что ты альфа-координатор, другого канониры послали бы подальше и были бы правы.
Он умолк. Никита налил себе немного водки и залпом выпил, чтобы немного успокоиться.
— Что случилось, сын мой? — спросил его священник. — На вас напали?
— Не совсем, батюшка, — вздохнул он. — Уже миллионы лет по нашей галактике бродит летучая смерть, именуемая мета-кораблями. Они убивают всех, кого встречают, напрочь выжигают населенные миры. Бороться с ними способен очень мало кто. Например, нужно как минимум десять таких крейсеров, как наш, чтобы уничтожить один мета-корабль.
— Это какая же сволочь их выпустила? — передернул плечами отец Филарет.
— Да сегодня выяснилось, что совсем даже не сволочь. Сошедший с ума от горя и боли человек. Не человек, конечно, выглядели они совсем на нас непохожими, но души имели. На них ни с того, ни с сего напали соседи и вырезали до последнего ребенка. Небольшая группа выживших создала оружие возмездия, мета-корабли... И те уничтожили врагов своих создателей уже после того, как сами создатели умерли. Потом, увы, принялись жечь всех остальных, не обращая внимания на то, кто прав, а кто виноват.
— Как я их понимаю, создателей этих мета-кораблей... — тяжело вздохнул ребе. — Сколько раз сам еще в молодости мечтал отомстить убийцам и погромщикам, напустить на них что-то страшное. Вот только невиновным мстить не следовало бы.
— Война... — проворчал отец Филарет. — Будь она проклята. И что же с этими летучими убийцами делать?
— Орден уже полторы тысячи лет охотится за ними и уничтожает, — скривился Никита, потирая по привычке левую щеку. — Только их не так-то просто найти. Прячутся, сволочи. Нас избегают, знают уже, что такое наши боевые станции и их пушки. Меня другое удивляет.
— Что? — тут же спросил ребе Штольц.
— Оказывается, их гнездо было совсем рядом с нашим родным миром, с Землей. Почему они нас не тронули? На весь наш мир достаточно было одного мета-корабля! И не было бы больше ни России, ни Англии, ни Америки. Вообще людей на Земле не было бы.
— Волк рядом с логовом овец не режет, — фыркнул отец Филарет. — Не думаю, что эти небесные волки сильно отличаются по характеру от обычных.
— Может, вы и правы, — вздохнул Никита. — Извините, но мне нужно к пушкарям идти.
— А можно поглядеть, как стрелять-то будут? — спросил священник. — Любопытно.
— Да и мне тоже, — встал ребе.
— Идемте, — пожал плечами альфа-координатор. — Только большая просьба сесть где-нибудь в уголке и не мешать канонирам. Я точно так же поступлю, я им хоть и начальник, но в горячке боя пошлют далеко и надолго.
— И будут правы, — усмехнулся отец Филарет. — Не след мешать людям свое дело делать.
— Вот и я о том же, — рассмеялся Никита и вошел в возникшую на стене воронку гиперперехода, священник с ребе поспешили за ним.
Их глазам предстало самое дикое из когда-либо виденных помещений. Не было ни пола, ни потолка, только что-то напоминающее толстенные, во много метров, невозможно перекрученные стволы деревьев. Или змей. То тут, то там к стволам прилипли люди, арахны, драконы, гварды. К глазам каждого из них приросли пульсирующие биощупы главного биокомпа боевой станции "Дикая Ночь". По стволам то и дело пробегали волны разноцветного, мерцающего свечения, что говорило о готовности накопителей к залпу. Антенны гиперорудий уже выцеливали точку в пространстве, в которой через пять минут должны были появиться мета-корабли.
— Господи всеблагий! — перекрестился отец Филарет, ребе Штольц замер, внимательно осматривая непонятное место. — Это что же такое?
— Это? — повернулся к нему Никита. — Всего лишь зал управления батареей гиперорудий. Правда, очень мощных. Одного залпа достаточно, чтобы наша Земля разлетелась на куски. Я видел записи учебных стрельб, произведенных по безлюдной планете. Впечатляет, знаете ли.
— Господи... — передернулся священник. — Это для каких же страшных войн такие пушки выдумали?
— Искренне надеемся, что таких войн не будет, — вздохнул альфа-координатор. — Мы следим за тем, чтобы войн вообще не было. Но за всем уследить не можем и иногда случается. Вы, наверное, слышали, что на Фарсене погибло четыре миллиарда человек?
— Слышал... — неохотно буркнул отец Филарет. — Останавливать войны — дело благое.
— Кому они вообще нужны, эти войны? — задал риторический вопрос ребе Штольц. — По мне, так всех, кто их затевает, стоит еще в колыбели душить.
— Мы тоже так думаем, — кивнул Никита. — Давайте отойдем вон туда, чтобы не мешать. Я открою экран с информацией о приближающихся мета-кораблях.
Они отошли к горизонтальному изгибу одного из перекрученных стволов накопителя и сели в выросшие из него кресла. Впереди загорелся голоэкран, на котором отец Филарет увидел очень яркие звезды, никогда дома он не видел, чтобы звезды были настолько яркими. Земли видно не было, "Дикая Ночь" прыгнула на орбиту Плутона, чтобы встретить мета-корабли на подступах к солнечной системе. Во всех залах, коридорах и каютах боевой станции звучал сигнал тревоги.
— Внимание всем! — призывал на разных языках Земли механический голос. — Станция вступает в бой! Немедленно лечь на пол там, где стоите! Защитные гравиполя не подымаются выше полутора метров над полом! Повторяю! Всем немедленно лечь на пол!
Ошеломленные ревом сирены люди покорно ложились, пытаясь осознать, что происходит. Только бывшие белые офицеры понимающе переглядывались и тут же выполняли приказ, заставляя лечь членов своих семей. С некоторыми землянами пришлось повозиться, они застывали на месте и кому-то из экипажа станции приходилось перемещаться к ним и укладывать чуть ли не насильно. Минут за пять все же удалось справиться. А потом началось... "Дикая Ночь" внезапно исчезла для любого стороннего наблюдателя, перейдя в режим невидимости.
— Вот мы, — показал на небольшую точку на экране Никита. — А с этого направления приближаются мета-корабли. Когда они приблизятся на два световых года, будет дан залп.
— Что такое световой год? — тут же спросил любопытный ребе.
— За секунду свет проходит триста тысяч верст. Представьте, сколько он пройдет за год.
— И из такой дали вы будете стрелять? — недоверчиво покрутил головой отец Филарет.
— Разве это даль? — усмехнулся Никита. — Двадцать секунд пути для мета-кораблей.
Священник только передернулся. Трудно было понять и принять разницу между привычным дома и здесь. Совсем недавно и тыща верст казалась несусветной далью. А тут миллионы и миллионы... И для Аарн это близко. Да уж, прямо таки рукой подать... Он снова посмотрел на усеянный звездами экран. Там что-то изменилось. У самого края появилась группа красных огоньков, медленно двигающихся к центру экрана.
— Ага, вот они, красавцы... — кивнул Никита. — Прошу откинуться на спинки кресел и ни в коем случае не вставать, сейчас начнутся перегрузки, станция будет прыгать, как сумасшедшая. Защита у нее, конечно, хорошая, но прямое попадание мезонных пушек нам совсем даже ни к чему.
Мета-корабли неслись к солнечной системе на полной скорости. Им уже не давали входить в гиперпространство, не давали разлетаться в разные стороны. Кибермозг каждого корабля-убийцы просчитывал тысячи вариантов действий, маневрировал, огрызался залпами мезонных орудий, выпускал тучи штурмовиков. Но управляющие крейсерами и боевыми станциями двархи и биокомпы умели считать ничуть не хуже. На каждый маневр мета-кораблей они отвечали контрманевром и продолжали гнать врага на убой. Пилоты выпущенных крейсерами лам-истребителей неплохо умели справляться со временной защитой штурмовиков и уничтожали их сотнями. В момент, когда до орбиты Плутона осталось немногим меньше двух световых лет, Син скомандовал изменить построение и дварх-крейсера разошлись в стороны, разорвав полусферу и выстроившись цилиндром. Ни у кого не было желания попадать под огонь своих. Поняв, что тут что-то не так, мета-корабли попытались изменить курс, но было поздно. Накопители главного калибра "Дикой Ночи" разом передали энергию на антенны гиперорудий и пять мета-кораблей разлетелись на мелкие куски, попав в созданную выстрелом пространственную аномалию. Трое оставшихся рванулись в разные стороны, но там их поджидал плотный огонь дварх-крейсеров, к которому подключились остальные три боевые станции. "Дикая ночь" тоже прыгнула к ним, помогая замкнуть окружение. К сожалению, еще один из поврежденных крейсеров не выдержал попадания сгустка мезовещества и взорвался. Большинство разумных успело уйти, но не все... Остальные крейсера с удвоенной яростью накинулись на врага. Вскоре еще один мета-корабль превратился в рой металлических обломков. Вслед за ним второй. Последний сопротивлялся минут десять, бешено вертясь и огрызаясь огнем из всех орудий, но куда там. Еще пара залпов боевых станций и бой закончился.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
