Иногда, правда, стыдно за такие мысли.
— Чего ты добиваешься? — смеясь, поинтересовалась Настя у Лиды, когда они всё же вышли из кафе. — Ему лет двадцать, не больше.
— И что? Я же просто смотрю. Получаю, так сказать, эстетическое удовольствие.
— Вот заметит Григорьев твой, будет тебе удовольствие.
— Да брось. — Лида одёрнула яркую футболку спортивного костюма и вприпрыжку начала спускаться по широкой лестнице. — Фёдька у меня не ревнивый, не твой Маркелов.
Настя моргнула.
— Серёжа тоже не такой уж ревнивый.
— Ну, конечно. Он просто старается этого не показать, да и поводов нет. Но ты замечала, что он глаз с тебя не спускает, когда ты с кем-нибудь разговариваешь? Прислушивается, приглядывается...
Настя подругу легко стукнула по плечу.
— Замолчи, это неправда.
— Ну да. Кстати, я его вижу.
— Серёжу? — Настя заглянула в открытые двери спортзала, мимо которого они проходили. Глазами пробежала, и заметила мужа на беговой дорожке. Видимо, Маркелов уже довольно давно занимался, футболка на груди была мокрая от пота, он сам запыхавшийся, но темп держал. Серёжка любил бегать, даже как-то пытался бегать по утрам в сквере неподалёку от дома, но свободное утро у него выдавалось нечасто, а вставать рано он не любил. Поэтому его частенько можно было увидеть вечерами на беговой дорожке здесь, в спортклубе. К тому же, после аварии и серьёзного повреждения плечевого сустава, силовые тренажёры ему были недоступны, но Настя не думала, что мужа это сильно расстраивало, плавание и бег — вот это были его виды спорта.
Она вошла в зал, улыбнулась знакомым, и прошла к ряду беговых дорожек, на одной из которых муж занимался. Серёжа её не сразу увидел, был сосредоточен, старался правильно дышать, а потом улыбнулся ей, и даже подмигнул, выдернул из ушей наушники. А Настя рукой на стойку беговой дорожки облокотилась.
— Ты же вечером хотел?
— У меня встреча отменилась.
— Тебе долго ещё?
Маркелов глянул на дисплей.
— Десять минут.
— Умница моя. — Настя поставила перед ним бутылку с минералкой, а пустую забрала. Серёжка всегда много пил во время занятий.
— Маркелов, привет, — бодро поздоровалась Лида, подходя. — Бежишь?
— Ага. Твой-то где?
— Да кто его знает? Он себя не так любит, как ты.
— И как ты, — подсказал Серёжа.
— Точно. Я себя люблю.
— Ладно, не разговаривай, дыхание сбиваешь, — посоветовала Настя мужу. — Воду я тебе оставила.
— Ты меня подождёшь, Насть?
— Да. Мы переоденемся, и в кафе будем.
Серёжа кивнул и снова наушники в уши вставил.
— Серёга, кажется, в хорошем настроении, — заметила Лида, когда они из зала вышли. — Как годовщину отпраздновали?
Настя улыбнулась, прекрасно уловив намёк в словах подруги, но решила так сразу не признаваться.
— Ещё не отпраздновали.
— Да ладно тебе.
Настя рассмеялась, сдаваясь.
— Всё отлично. И вы с Фёдором очень кстати уехали.
— А мы-то здесь при чём?
— Ну, вы уехали, Юлька ваша позвонила ни свет ни заря, и Вика к ней убежала мультфильмы смотреть. — Она хмыкнула, вспоминая. — Хорошее было утро.
— Да? На нашу годовщину я вас тоже куда-нибудь отправлю. Может и у меня быть хорошее утро? Хотя нет, у меня не может. У Федьки привычка вскакивать чуть свет. Когда я просыпаюсь — его уже нет. До сих пор удивляюсь, как он может спать пять часов в сутки, и прекрасно себя чувствовать. Я вот не могу.
— Я тоже не могу. От этого тёмные круги...
— ...под глазами появляются, — закончила Лида и согласно кивнула. — Но когда муж всем доволен, в доме покой и порядок. А твой вон сияет, как тульский пряник.
— Самовар, Лид.
— Да какая разница? Кстати, ты платье под подарок купила?
— Конечно. Я его заранее присмотрела.
— С тобой неинтересно.
— Но я всё равно хочу, чтобы пятница поскорее прошла. Я почему-то нервничаю.
Лида взглянула с интересом.
— Из-за кого?
— Не из-за кого, а из-за чего. Я не ожидала, что столько гостей будет. Мы как будто женимся заново, честное слово.
— Второй медовый месяц будет.
— Я не помню, чтобы и первый-то был.
— Тем более. Слушай, а может вам съездить куда-нибудь?
Настя лишь неопределённо пожала плечами. Но когда Маркелов появился в кафе, уже успев сменить спортивную одежду на привычный костюм, предложила:
— Может, нам и правда куда-нибудь съездить?
— В отпуск?
Она кивнула. Потом обернулась на Лиду, которая отошла к стойке бара, чтобы заказать себе чай.
— Хочешь, в отпуск?
— Хочу с тобой уехать куда-нибудь. И чтобы у тебя телефон постоянно не звонил.
Маркелов улыбнулся, наклонился к ней, и Настя сама его поцеловала. А потом оттолкнула его от себя.
— Ну тебя, так и скажи, что не можешь.
— Не могу. Но как только смогу, так и поедем, хорошо? Или ты устала?
— Не в этом дело, Серёжа.
Он коснулся ладонью её щеки, пальцем провёл, а Настя вдруг поймала себя на мысли, что Сергей в последнее время на самом деле в благодушном настроении. Что довольно странно, в преддверии намечающегося банкета, Маркелов никогда не любил шумные празднования, к нему относящиеся. Чужие — ради бога, придёт, поздравит, будет душой компании, а вот когда он виновник торжества, напрягался.
— Где у нас ребёнок? — поинтересовался Сергей тем временем.
— У твоих родителей, они забрали её из школы. А ты к ним так и не ездил?
— Из-за завещания? Настён...
— Нет, а что ты на меня так смотришь? Это твоя бабушка. Вот и поговори с ней.
— Шутишь, что ли?
— Какой ты бываешь противный, просто до ужаса.
Маркелов рассмеялся и ничего не ответил. Выйдя из клуба, пару минут спорили, на чьей машине ехать. В принципе, стоянка спортклуба была недалеко от дома, и посетителям с постоянным абонементом можно было оставить автомобиль, но никому не хотелось оставаться без колёс. Но, в конце концов, Настя свои позиции сдала и согласилась оставить свой "Фольксваген", даже ручкой ему сделала, за что удостоилась выразительного смешка от мужа. Серёжка столь сентиментальным по отношению к своему автомобилю не был. Считал, что машина — это лишь машина, средство передвижения, и не более того. А вот Настя свой "жук" последней модели обожала — за форму, за цвет и за характер.
Подбросили Лиду до дома, а потом поехали к родителям Сергея, дочку забирать. Конечно, остались на ужин, Настя помогала свекрови накрывать на стол, пока Серёжа в соседней комнате с бабушкой разговаривал, обсуждая очередной вариант завещания. После смерти Ивана Павловича, Аркадия Львовна только и делала, что беспокоилась о том, что после своей смерти оставит все свои дела в беспорядке. Прошло уже четыре года, а она каждый день готовилась умереть. Не слишком страдала из-за приближающейся кончины, но приготовления велись не шуточные. В первые месяцы после смерти отца, Маркеловы-старшие беспокоились из-за перемен в настроении Аркадии Львовны, но потом просто приняли всё, как данность. Аркадия Львовна разобрала все бумаги покойного мужа, навела порядок в его кабинете, целый список имущества составила и принялась раздумывать о том, как всем этим распорядиться. За последние четыре года она переписывала своё завещание раз десять, в зависимости от настроения и своего самочувствия. У Маркеловых для этих целей даже семейный нотариус появился. Но прежде Аркадия Львовна всё обсуждала с Серёжей, и лишь после этого всё официально документировала. Никто уже не спорил с её решениями, понимая, что лучше согласиться, чем расстраивать пожилого человека, который нашёл единственный для себя способ смириться с потерей мужа.
— Вику в деревню отправите? — спросила свекровь, когда они вместе с Настей на стол к ужину накрывали.
— Не знаю даже. У родителей проблемы с водопроводом. Что-то там сломалось, папа вызвал бригаду, а они напортачили. Я не совсем поняла, что у них там произошло, он с Серёжей разговаривал по телефону. Кажется, на участке что-то роют.
— Да, некстати. Август месяц, перед школой ребёнка надо бы на свежий воздух.
— Надеюсь, что на следующей неделе они всё закончат, и тогда отвезём Вику. Смысл её туда сейчас везти?
— Это конечно.
— А вы когда приедете? Мама спрашивала. Говорит, давно не виделись.
— Это правда. Но Аркадия Львовна плохо себя чувствовала, вот мы и не рискнули, а собирались как-то на выходные. — Лариса Евгеньевна вдруг остановилась и в задумчивости качнула головой. — Всё-таки твои родители молодцы, что тогда решились уехать из города.
— Да. И я удивлена результатом не меньше вашего. Кто бы мог подумать, что мои родители в деревне освоятся. У мамы, как и у меня, ни один цветок не приживался дома, а сейчас у них такой участок большой, и дом, и хозяйство. Я, если честно, думала, что они через несколько месяцев сбегут обратно в город, а они прижились.
Лариса Евгеньевна улыбнулась.
— Вот однажды проснётся сынок мой, и скажет: поехали в деревню жить. Ты поедешь?
— Кто, Серёжка? — Настя рассмеялась. — Никогда не поверю. Нет, он, конечно, любит иногда в деревенскую жизнь поиграть, но надолго его никогда не хватает. Мы тогда на неделю поехали, так он к концу недели уже извёлся весь. Ему срочно понадобилась беговая дорожка, захотелось в ресторан, и в спорт-баре с друзьями бокс посмотреть, даже по пробкам заскучал. Вот и вся деревенская романтика.
Лариса Евгеньевна со смехом покивала.
— Он тогда так загорелся строительством дома, — продолжила Настя. — Они с папой всё обсуждали — как, что, где. Серёжка даже распланировал, где яблони сажать, но вылилось всё в разборки со строителями, это большее, что может сделать ваш сын своими руками. Поставить всех на место.
— Я не понял, ты на меня жалуешься или хвалишь? — Маркелов на кухне появился, весело глянул на мать, потом жену обнял. — Ты только два часа назад говорила, что я умница.
— Умница, — заверила его Настя. — Есть хочешь?
— Да.
— Иди руки мой, — сказала Лариса Евгеньевна сыну, — и Вику с собой возьми.
За столом вели лёгкий разговор, в основном обсуждалось предстоящее празднество, Аркадия Львовна была очень увлечена, давала советы, а Настя согласно кивала, не собираясь спорить с бабушкой мужа. За столько лет брака успела понять, что занятие это бесполезное. Переубедить Аркадию Львовну в чём-либо было невозможно, намного проще поступить по своему, а после искренне повиниться в том, что невнимательно её слушала и пропустила мимо ушей важную информацию. Вика тоже старалась внести свою лепту в подготовку мероприятия, но её детские предложения взрослых лишь умиляли, девочка это понимала, и оттого к концу ужина выглядела обиженной.
— Почему мы не можем позвать настоящий оркестр? — спрашивала она у родителей, когда они спускались на лифте. — Это было бы так круто! Я бы в школе всем рассказала, и мне бы завидовали. Почему нельзя?
— Потому что папа этого не переживёт, — совершенно серьёзно ответил Сергей и подхватил дочку подмышки, когда они оказались перед тяжёлой подъездной дверью. Плечом её открыл и вышел, держа дочку на весу. Вика ногами в воздухе заболтала и рассмеялась, но уже через мгновение вспомнила о деле.
— Папа, но это же здорово!
— Я сказал — нет. Можно это будет наш с мамой праздник?
— А ты у мамы спросил?
Настя улыбнулась.
— Вот именно.
Сергей с подозрением на неё покосился.
— Что, ты хочешь оркестр? С трубами и фанфарами?
Настя сделала неопределённый жест рукой, наслаждаясь настороженной реакцией мужа. А Маркелов тем временем перед машиной остановился и поставил ребёнка на землю.
— Это было так сложно, жить со мной, раз тебе фанфары в награду нужны?
— Я же не говорила, что в награду.
— Настя.
Она погладила его по плечу.
— Серёж, я же шучу.
— Я знаю, что ты шутишь, и это мне не нравится. Взгляд твой хитрый.
Настя помогла дочке сесть в машину и пристегнуть ремень безопасности, а когда дверцу захлопнула, поняла, что муж всё ещё рядом стоит. Повернулась и заинтересованно взглянула на него.
— Что ты хочешь мне сказать?
— По поводу оркестра?
Они глазами встретились, и Настя первой не выдержала и разулыбалась.
— А если труб и фанфар не будет? А только скрипач, пианист, ну и...
— Нет.
— С тобой невозможно договориться.
— Мне за это деньги платят, дорогая.
Сергей переднюю дверь открыл, облокотился на неё, ожидая, когда жена сядет. А Настя всё медлила, глядя в насмешливые глаза мужа. Он сегодня был в на редкость хорошем настроении, и без очков глаза сияли, у него явно что-то было на уме, Настя хотела поинтересоваться, что именно он задумал, но с заднего сидения Вика простонала:
— Я домой хочу! Папа!
Маркелов жену по носу щёлкнул и закрыл за ней дверь автомобиля, когда она села.
Дома Вика уговорила его сыграть с ней в настольную игру. Разложила на журнальном столике в гостиной яркую карту, вручила отцу кубики и фишки, и принялась вслух зачитывать вопросы. Сергей послушно кидал кубики, и отвечал на вопросы, порой неправильно, чтобы не расстраивать дочь проигрышем. Настя время от времени в гостиную заглядывала, когда смех становился слишком громким, не отрываясь от разговора с Лидой. Та вновь жаловалась на Хшояна и требовала от Насти идей и действий, и желательно побыстрее. Настя обещала. Даже клялась решить все проблемы в ближайшее время.
В очередной раз заглянув в гостиную, Настя у дочери поинтересовалась:
— Вика, тебе спать не пора? Уже десять.
Дочь скуксилась и умоляюще посмотрела на отца, но тот лишь беспомощно развёл руками. Тогда Вика потребовала, чтобы он отнёс её в кровать.
— Тебе не стыдно? — подсмеивался над ней Маркелов, подхватывая девочку на руки. — Ты же у нас взрослая. А в кровать до сих пор тебя папа носит. Как маленькую.
— Я не маленькая, — возразила Вика, правда, не слишком уверенно, и покрепче обнимая отца за шею.
Настя улыбнулась, наблюдая за ними. Рукой по плечу мужа провела, когда он мимо проходил, и сама следом отправилась, чтобы проследить, как дочка умывается и чистит зубы перед сном. Сергей Вику поцеловал перед сном и сразу к двери направился, чтобы не мешать. И кинул на Настю ещё один особенный взгляд, та только удивлённо вздёрнула брови. А когда чуть позже появилась на кухне, сказала:
— У меня такое чувство, что ты что-то натворил и теперь подлизываешься. Это так?
— Мне обидны твои подозрения.
Настя к нему подошла, и наклонилась, пристроив руку на его плече. Сергей пил своё любимое молоко и читал газету. А когда жена подошла, от чтения отвлёкся.
Настя поцеловала его в макушку.
— Вика уснула?
— Засыпает.
— А я об отпуске задумался. Смотри, тут статья про Бора-Бора. — На стуле развернулся, и Настя к нему на колени присела. Заглянула в газету.
— Если честно, никогда не мечтала поехать на Бора-Бора. А ты хочешь?
— Я думаю.
— А мне даже думать некогда. Я хочу, чтобы быстрее пятница прошла. — Она ткнулась носом в его висок.
— Хорошо хоть не я один этого хочу.
— Ты мне совсем не помогаешь, Серёж.
