Твое... величество-3!

* * *

Бертран ожидал друга до поздней ночи. И до утра бы ждал, и сколько понадобится. Собаки — верные животные?

Ну так лисы тоже. И ожидание его увенчалось успехом.

Рэн появился почти на рассвете. Летящий?

Нет, скорее кое-как хромающий по небу, припадающий то на правое, то на левое крыло дракон, который не приземлился, а почти сверзился рядом с хижиной.

— Уффффф!

— Живой!!! — радостному выдоху Бертрана мог бы позавидовать и синий кит.

— Живой, — Рэн поднимался с земли уже человеком. Вот почему так? Стоит перекинуться в зверя, и повреждения, нанесенные человеку, заживают быстрее. А если обратно — ничего не заживает. И спина болит, и ноги, и руки...

— Пошли, у нас тут курица есть! Жареная! Будешь?

— БУДУ!

Есть хотелось жутко. Даже несмотря, на несколько здоровущих рыбин, которые выловил и сожрал Рэн, все равно хотелось есть.

— Расскажешь, что с вулканом?

Рэн кивнул.

— Если вкратце — я там новый выход прокопал для лавы. Она пойдет к морю, я посмотрел, так уже делали. Посмотрел немного, вроде не забивается, но может, я потом, перед отъездом, еще слетаю.

— И что? Теперь Шагрен не развалится?

— Зачем ему валиться? — отмахнулся Рэн. — Избыточное давление в вулкане устранено, извержения не будет, трещины я раскрыл, газ там не копится, у него есть выход наружу. Все, как королева объясняла. На какое-то время этого хватит... может, на пять лет, на десять, а там будет видно.

Бертран кивнул.

Точно.

Пусть лет десять этот Шагрен поживет без них! А там, может, и еще драконы появятся?

— Пошли кушать.

* * *

— Ваше величество! За преступления, которые вы совершили, за государственную измену, предательство Короны и прочие злодеяния суд приговорил вас к смертной казни через отсечение головы.

— ЧТО?!

Диана взвыла так, что могла бы и до Фардании докричаться.

— Приговор будет приведен в исполнение через три дня. Вы можете пригласить к себе священника для отпущения грехов, а также имеете право на последнее желание.

— Не хочу!!! — завизжала Диана, стремительно теряя и самообладание, и человеческий облик. — За что меня казнить?! Я ничего такого не сделала!!! Это... это нельзя!!! ЗА ЧТООООООО?!!!

Вой разносился по камере, но канцлер, которому и было поручено объявить обо всем ее величеству — это не Эсмеральда Эрсон, он терпеть и выслушивать не обязан. Так что развернулся Димас Бустон и отправился восвояси. А Диана осталась.

И тюремщики, которые морщились и зажимали уши.

И эрра Розабелла, которая попробовала успокоить подопечную, да куда уж там!

Диана выла, кричала, билась в истерике, заливалась слезами... ну так ведь не бывает же? Правда?! Это бред какой-то, это шутка, дурной сон, злой розыгрыш, да что угодно, только скажите мне, что это НЕПРАВДА!!! Ну не может ведь она умереть вот прямо сейчас?! Через какие-то три паршивых дня?!

Это нечестно, несправедливо, она так молода, она хочет жить, радоваться жизни, быть счастливой, она этого не заслуживает!!!

Так просто нельзя!!!

Только вот стены королевской тюрьмы и не такое видали. И плевать им было на пролитые слезы, наружу все равно ни одна капля не вырвалась.

Ни единая.

Диана рыдала, и кусалась, и колотила пятками по полу... она бы долго это продолжала, да вот еда. Силы человеческие не беспредельны, так что истерика прекратилась примерно через два часа. Просто горло сорвано было, и лицо так опухло, словно на нем стая шершней свадьбу играла. И все болело, и ныло...

А особенно ныло внизу, там началось кровотечение. Нет, не выкидыш, просто те самые дни, в которые все женщины злятся на мир. То есть и с беременностью ничего не выйдет. Можно соврать... можно бы! Но ведь крови никуда не денешь!

Эрра Розабелла ухаживала за Дианой, подавала ей вино и воду, прикладывала к лицу влажные салфетки.

— Ваше величество....

— Ты виновата! — Диана шипела, словно змея. Громче-то и не получалось. — Если бы не ты! Я и Расси никогда бы не решились...

Эрра Розабелла качнула головой, словно Диана была редкостной дурочкой.

— Ваше величество, король вас уже приговорил. И новую дуру на ваше место найдет, не задумается.

— Тыыыыы....

И как можно прошипеть такое короткое слово? Но у Дианы получилось.

— Есть одно снадобье. Если вы его примете, вас посчитают мертвой и оставят в покое. А вы сможете освободиться, с теми, кто хоронит тела, я договорюсь.

— ЧТО?!

— Да, ваше величество. Если захотите. Вы пишете прощальное письмо, такое, чтобы вашему супругу стало стыдно, потом пьете снадобье, которое я вам дам, а потом... Потом вас сочтут мертвой и отнесут на кладбище. Там вам дадут другое снадобье, вы встанете и сможете уйти. Куда захотите.

— Куда...

— К примеру, к вашей кузине? Она же не откажет вам в приеме?

Диана продумала про Эсси.

Эгоизма у красавицы было столько, что она даже и не засомневалась ни в чем. Эсмеральда беременна, ей не нужны волнения, ей е нужны проблемы, король может прогневаться, если узнает... Диана об этом не думала. Если что-то нужно ЕЙ, кто смеет вставать у нее на пути?! Что за бред?! Конечно, Эсси будет счастлива ей помочь!

— Не откашшшет...

— Вот. Доверьтесь мне, ваше величество. А там и эрр Расмус к вам приедет, когда узнает, где вы.

Диана посмотрела с подозрением.

— Обманешь...

Эрра Розабелла пожала плечами.

— А у вас выбор-то есть, ваше величество? Или через три дня на плаху ляжете, к удовольствию своего супруга?

— Он может меня и помиловать!

— А может и не помиловать. Готовы это на плахе проверить?

Диана поежилась. Нет, так рисковать ей не хотелось.

— Где там твое снадобье?

— Ваше величество, вы подождите. Я сейчас перо с бумагой попрошу, вы, как положено, письмо напишете, мужа во всем обвините, чтобы понял, как он был к вам несправедлив, а уж потом...

Диана сверкнула глазами. Но ругаться не стала.

— Ладно! Но побыстрее!

Про предсказание гадалки она в тот момент и не вспомнила. К чему?

А зря.

* * *

Рэн и отоспаться успел, и отдохнуть, и даже часть ран у него зажила. Проснулся он довольным и счастливым. Дед зашел в дом, погладил его по голове, по гладким черным волосам.

— Доброго утра, внучек.

— Дед...

— Ну, ты и разоспался, скоро уж рассвет.

Рэн сладко зевнул и потянулся.

— Очень хотелось. Не каждый день с вулканом возиться приходится.

— И то верно. Говорят, дыма шло сначала больше, а потом меньше.

— Так и будет. Если вулкан активный, такой, как тут, он и будет продолжать дымиться, но часть лавы нашла выход, трясти будет меньше, а там, может, я и еще разок приеду. Посмотрю, что и как.

Монах качнул головой.

— Лучше не возвращайся, Рэн. Император тебе никогда не простит.

— И что он может сделать дракону?

— А что — ты у нас весь твердокаменный? Если тебе из катапульты под крыло зарядят, так не упадешь? — поинтересовался Бертран, входя в дом. С сбой он тащил крынку молока и каравай хлеба. Пахло все так, что Рэн чуть слюной не захлебнулся.

Берт не стал томить друга, и протянул ему и первое, и второе.

— Угощайся. Мы уже поели.

Все Рэн не сожрал. Но две трети — точно.

— Спасибо!

— Я в деревню ходил, новости услышал. Тут неподалеку императорский корабль плавает! Знаешь?

— ЧТО?!

— Представь себе. Может, нам и не придется во дворец-то идти? Наверняка камушек при императоре, а он рядом.

Рэн почесал нос.

— Ты мне что предлагаешь?

— Решить вопрос в свою пользу, — даже чуточку удивился Бертран. — Скажи мне, что будет, если император тебя увидит?

— Наверное, прикажет обстрелять?

— А потом? Увидит, что ты ранен, что ты упал куда-то...?

— Пошлет людей за мной.

— Они и пойдут, если сыграешь достоверно. Отойдут они от корабля на хорошее расстояние, а ты и воскреснешь. Взлетишь, долетишь до корабля, к примеру, с камушком в лапе. Таким, потяжелее. И предложишь камушек в обмен на камушек?

Рэн задумался.

— Не знаю. Может, и получится.

— А кто нам мешает попробовать?

— Никто, — согласился монах, который с интересом слушал их разговор. — Я вам даже место подскажу подходящее, я тут всю округу хорошо знаю. Рэн, тебе Горелый лес нравится?

— Не нравится, — передернуло Рэна.

Да и кому такое понравится? Был лесок, росли сосны, потом, когда вулкан в очередной раз выплюнул огонь, лес загорелся. Что погибло, что отстоять успело, но большая часть леса с тех пор стояла, ровно жерди закопченные. Черные, страшноватые...

Смотреть — и то неприятно.

Но лучшего места, чтобы засаду устроить, и правда, не придумаешь, так что Рэн движением ноги смахнул в сторону солому, взял в руки палочку и принялся чертить прямо на земляном полу хижины.

— Вот мыс. Вот лес. Вопрос — где будет корабль, откуда взлетать мне и куда падать? Давайте обсудим?

Мужчины переглянулись.

Все правильно, грамотно спланируешь — быстро и сделаешь. А на тяп-ляп, да на авось надеяться лучше не надо. Это вещи ненадежные...

Монах взял палочку у внука.

— Корабль будет вот тут. Сам знаешь, тут течение, потому штурманы обычно ему и доверяются. Рифов нет, дно хорошее... так что скорее всего — тут. А ты можешь прятаться вот здесь и взлететь...

Император — первый после Богов?

Прямой потомок Многоликого?

А вот эта мысль никому из мужчин в голову не пришла. Для них император окончательно и бесповоротно стал врагом, а с врагом воюют. И точка!

А кто он там, чей потомок... вот отправим его к предкам, пусть они и разбираются!

* * *

— Ваше величество!!!

Иоанн был типичной классической 'совой'. Совущей до кончиков когтей. Лечь спать на рассвете и встать в полдень? Отлично!

Но чтобы ложиться в девять вечера и вставать на рассвете? Уйди, грусть! По-хорошему прошу, уйди, пока канделябром не навернули!

А тут он и уснуть толком не успел, ну что это такое — и три часа проспать не дали! И будят визгами, криками... так что подушка на звук полетела прицельно. Правда, прицел сбился, куда уж тут спросонок-то?

Но кидалось от души!

— Ваше величество!!! Королева умерла!!!

Тут уж Иоанн проснулся, как миленький.

— КАК?!

Канцлер, который сам пришел в покои к королю... а что? Авось, сразу его и не посадят? Выпустить-то едва успели, так что Димас лично и докладывал, уже спокойнее.

— Ваше величество, сегодня с утра в королевской тюрьме поднялась тревога. Когда пришли будить ее величество, оказалось, что она не дышит!

Иоанн резко выдохнул.

Диана.

Глупенькая, красивая, все еще любимая Диана, такая очаровательная и страстная, такая... предательница и шлюха! И вдруг — смерть?

— Что с ней случилось?

— Ваше величество, — Бустон потер лоб. — Вот тут все плохо. И по столице уже слухи поползли, я кое-что предпринимаю, но боюсь, что Конклав все равно узнает. Вот, читайте.

Иоанн послушно взял листок дорогого пергамента. Да-да, дорогого, отличной выделки, такой в тюрьме найти сложно. Но Диане его кто-то принес.

Кто?

Впрочем, записка была такой, что Иоанн и о пергаменте позабыл, и о разборках. Куда уж тут!

Я, Диана Эрландская, в девичестве Диана Эрсон, пишу свое последнее письмо.

Когда не слышат люди, можно молить лишь богов.

Я невиновна в том, в чем меня обвиняют!

Я не изменяла супругу, и не предавала его. Не обманывала.

Моя вина лишь в том, что я не смогла сразу же подарить Иоанну наследника, и он решил поменять меня на другую женщину.

Королеву Марию убили. Теперь хотят казнить меня.

Я не доставлю такой радости жестокому королю, сломавшему мою жизнь и растоптавшему мою любовь!

Я ухожу сама, и прошу Конклав о последней милости! Я понимаю, никто и никогда не осудит короля, а потому я прошу на три года обязать его носить траур по мне и королеве Марии. И не жениться до того времени!

Одно письмо я оставлю мужу, второе верные мне люди передадут в Конклав!

И да смилуются надо мной Боги!

И чуть ниже приписка.

Иоанн, я тебя так любила! А ты поверил... я не могу проклинать тебя, я все еще тебя люблю. Я ухожу! Уже не твоя! Диана!

Вот тут Иоанн за сердце и схватился.

И то... если большую часть письма Диана написала под диктовку эрры Розабеллы, то последние строчки она нацарапала сама. Уже когда приняла снадобье, 'погружающее в сон'. Уже когда укладывалась на кровать, с желанием проспать подольше, и проснуться свободной и счастливой.

И улыбалась.

Иоанн отбросил письмо и встал с кровати.

— Я должен ее увидеть!

* * *

Бустон послал в тюрьму гонца, который и предупредил коменданта о приезде короля. Так что успели, расстарались.

Ее величество лежала в отдельной комнате, на столе, прикрытая роскошным бархатным покрывалом, и выглядела совсем, как спящая.

Вот-вот — и откроются глаза, дрогнут губы, шевельнется высокая грудь...

Увы, чудес не случается.

Эрра Розабелла дала Диане самый обыкновенный цианид. И результат тоже был вполне предсказуем.

Смерть.

Ну кому нужна эта рыжая дура? Просто — кому?! Какой в ней смысл? Она уже отыгранная карта, ребенка она не ждет, а Иоанн ее к себе больше не подпустит. Все, настало время смахнуть ее со стола.

Так и получилось.

Иоанн медленно коснулся щеки Дианы.

Ледяная. И зеркальце, поднесенное к губам, не затуманилось.

— Мертва.

Бустон прикусил язык. Интересно, а на что надеялся Иоанн? Что Диана оживет и по морде ему даст? Простите, по коронованному лику?

— Да, ваше величество.

Иоанн подумал пару минут.

— Второе письмо... через кого его отправили?

— Ищем, ваше величество. И может быть, это не одно письмо. Может, их два или три.

Иоанн грязно выругался. Уже раздраженно посмотрел на Диану.

Даже умереть спокойно не могла?! Что за мир такой?! Почему все, всегда пытаются ему напакостить?! И Мария, и эта... да что с ним не так?! Почему он не может себе найти нормальную супругу?!

— Разузнай и найди, — жестко приказал он Бустону. — Иначе сюда вернешься.

Ага, напугал козла капустой.

Димас был твердо уверен, что не вернется. Но спорить не стал, молча поклонился. Будет исполнено, ваше величество! А то как же!

* * *

— Слышал?! Нашего-то, говорят, боги прокляли!

— Да ты что?!

— А ты сам посуди! Дети все у него переумирали — неспроста же? Жена уже вторая умирает! И говорят, жен он обеих уморил! — женщина оглядывалась, но шептала упорно. Сплетня была уж больно вкусной, как такое в себе удержать?

Собеседница покачала головой, но сказать ничего не успела. Ее муж хохотнул этак, по-мужски.

— Чем уморил-то? Небось, мужской силой?

Первая сплетница поджала губы.

— А ты не смейся! Поди, неспроста такое?

С этим спорить было сложно.

— Так может, и умысел чей? — подумала вторая сплетница.

Ее муж снова хохотнул.

— Это уж и ты, жена, подумай! Не в один же год у короля детки-то поумирали? Значит, не умысел то, а воля Божья!

— Вот и я про то же, и говорят, вторая жена у него не просто так умерла, тоже письмо оставила. Первая.... Королева Мария истинно святая была!