Мы ехали ещё около двух часов, постепенно приближаясь к резиденции маркиза. Однако дорога по-прежнему предстояла долгая, а в незнакомом ночном лесу несложно было заблудиться или попросту сломать себе шею. Поэтому пришлось скрепя сердце устраиваться здесь на ночлег. Такая остановка была нежелательной, но необходимой. Продолжить путь мы намеревались с рассветом. Все одновременно спать, ясное дело, не собирались; на протяжении ночи кто-то должен был всё время быть начеку. Раймонд и Родриг поделили дежурство между собой, мне же участвовать даже не предложили. Признаюсь честно: протестовать против столь откровенного проявления неравенства я не стала. Всё равно эти двое не согласились бы, так что толку зазря сотрясать воздух? Уж лучше хотя бы высплюсь, как человек. Ну, насчёт человека — это я, конечно, загнула: навряд ли часа четыре сна на сырой земле можно считать особой роскошью. Однако всё познаётся в сравнении. Учитывая обстоятельства, я совсем неплохо устроилась.
Разводить костёр не решились, но обустраиваться в кромешной темноте было сложновато. Поэтому я подошла к ближайшему дереву и приложила ладони к прохладной, шероховатой коре. И осторожно, тщательно проверив используемые каналы — иначе и пожар устроить недолго, — направила вглубь ствола несколько искр. Секунд двадцать ушло на то, чтобы энергия распространилась по дереву. А затем листья на нижних ветках засветились слабым зеленоватым светом. Такое сияние незаметно издалека, а погасить его в случае чего легче лёгкого, и времени на это потребуется секунд пять, не больше.
При этом мягком зеленоватом свете мы стали устраиваться. Сначала занялись лошадьми, потом расстелили на траве плащи. Никаких вещей, кроме собственной одежды и оружия, у нас при себе, ясное дело, не было.
— Дьявол, и почему я не догадался прихватить из их чёртового логова какой-нибудь еды? — попенял сам себе виконт.
Я хлопнула себя рукой по лбу, встала с тщательно обустроенного места и подошла к лошади. Обратно я вернулась с небольшим мешочком, который до сих пор путешествовал с нами, привязанный к луке седла.
— Вот, — сказала я, извлекая из мешка круглый каравай, брат-близнец того, который поглощал один из незадачливых наёмников. Любопытно, кстати, что с ним сделал Тео. Убил или просто обеспечил незапланированный, зато продолжительный отдых?.. — Стащила у них из корзины. Но это всё, что есть.
Я вручила хлеб воодушевившемуся виконту, и тот принялся делить его между нами.
— С тобой полезно дружить, — заметил он. — Как ты успела об этом подумать?
Я в очередной раз сочла возможным дать совершенно правдивый ответ.
— Поголодала когда-то давно. Недолго, но опыт всё равно запоминающийся. С тех пор взяла себе за привычку думать о таких вещах.
Родриг на мгновение прекратил издеваться над караваем и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Смута? — коротко спросил он.
— Конечно, — столь же лаконично ответила я.
Видя, что продолжать я не собираюсь, виконт возвратился к прерванному занятию.
Делёж хлеба, сопровождавшийся недолгим, но многозначительным обменом взглядами между Родригом и Раймондом, имел весьма своеобразный результат. Половина каравая была по-братски поделена между мужчинами. Вторая половина перекочевала ко мне, видимо, по-сестрински.
— Вообще-то я сказала, что голодала ДАВНО, — услужливо напомнила я. — Последние восемь лет я питаюсь вполне неплохо. Или, по-вашему, я настолько толстая, что мне требуется вдвое больше провизии, чем любому из вас?
Мужчины в очередной раз переглянулись, слегка растерянно.
— Ну, ты же вроде как...
— Женщина? — подсказала виконту я. — Угу. Каюсь. И что же, те физиологические отличия, которые можно наблюдать между нами, имеют какое-то отношение к количеству потребляемых продуктов?
Виконт только раздражённо отмахнулся.
— И что теперь прикажешь делать? — язвительно осведомился он. — Срастить этот хлеб обратно, а потом поделить на три равные части?
Немного подумав, я разделила свою часть пополам и отложила одну половину обратно в мешок.
— Это будет золотой запас, — объявила я. — Скормим его потом самому голодному. Или тому, кто как-нибудь особенно отличится.
— Годится, — хмыкнул эрл, и мы приступили к поглощению своих честно отмеренных порций.
Предыдущая трапеза состоялась не позднее двух часов дня, так что проголодаться мы успели изрядно.
— Дениза, как тебе удалось освободиться? — спросил виконт, когда острый голод был утолён.
Этого вопроса я ожидала. Идеального ответа у меня не было, но был сносный.
— Они очень несерьёзно ко мне отнеслись. Решили, что раз женщина, значит, ничего не может. Даже руки не сочли нужным оставлять связанными, просто затолкали в какой-то сарай и ушли.
— Но сарай-то небось заперли? — проявил сообразительность Раймонд.
— Заперли, конечно, — кивнула я, дожёвывая очередной кусок хлеба. — Но вы же видели этот дом. А сарай ещё более хлипкий. И замок там никакой. Так, крюк закинут в петлю с наружной стороны. Обыкновенным прутиком удалось подцепить. Нет, не то чтобы это было легко. Я, наверное, минут двадцать с этим провозилась. Но в конце концов удалось.
У эрла, кажется, претензий к моей истории не возникло. А вот по лицу виконта я не смогла понять, поверил он или сомневается. Но даже если не поверил, вслух ничего не сказал, а только запомнил на будущее.
Когда хлеб был безжалостно поглощён, я отряхнула руки от мелких крошек (крупные были предварительно отправлены в рот), и объявила:
— Господин эрл, а теперь показывайте мне свои запястья.
Раймонд поморщился.
— Во-первых, посреди дремучего леса и после всего, что за сегодня произошло, можем обойтись без "господ эрлов". У меня есть имя. А во-вторых, зачем тебе мои запястья?
— Во-первых, принято, а во-вторых, вы и сами прекрасно знаете, — бодро ответила я.
Раймонд, вздохнув напоказ, пересел поближе и протянул мне руки. Я взяла их в свои и повернула его кисти из стороны в сторону, рассматривая ожоги. Некоторые из них были довольно сильными, в других же местах кожа лишь слегка покраснела.
— Будет жечь, — предупредила я, поднимая глаза.
— Что, опять?! — с усмешкой протянул эрл.
Я улыбнулась.
— Извините, сказала, не подумав. Нет, так жечь, конечно, не будет. Только слегка.
— И на том спасибо, — насмешливо отозвался он.
Я снова опустила взгляд на его руки, покрепче обхватила их пальцами. Пробежавшее по телу тепло не имело к целительству ни малейшего отношения и потому крайне мне не понравилось. Я опустила веки и сосредоточилась. А потом осторожно, настолько мягко, насколько могла, пустила искры из подушечек своих пальцев в руки Раймонда, так, словно его кожа была продолжением моей собственной. Подержала его запястья ещё несколько секунд, а затем отпустила. Кожа в тех местах, где её обожгло пламя свечи, стала быстро светлеть, приобретая свой обычный, немного загорелый оттенок. От наиболее сильных ожогов остался лишь очень слабый след, будто они были получены уже давно. Слабые же удалось излечить полностью, словно их и не было.
— И когда же будет жечь? — осведомился Раймонд, с удивлением разглядывая собственные руки.
Я нахмурилась, не сразу поняв вопрос.
— А что, совсем не жгло? — спросила я затем.
— Абсолютно.
— Странно, а должно было. Вот видите, что такое непрофессиональный лекарь, — улыбнулась я. — На таких, как мы, ни в чём нельзя положиться.
Настала очередь эрла взять мои руки в свои.
— Как тебе это удаётся, кофейная девочка? — спросил он, разворачивая мои кисти ладонями вверх, а затем мягко проводя пальцами по коже.
Я отвела взгляд. Собственная реакция на это его действие не понравилась мне совсем уж сильно.
— Мне просто было у кого научиться, — буркнула я, осторожно извлекая руки из его пальцев. — Пора ложиться спать, до рассвета не так уж и далеко.
Я перестелила свой плащ, расположившись на некотором отдалении от эрла с виконтом. Объяснила это тем, что нашла более удобное место. А на самом деле, просто от греха подальше.
Глава 12.
Наутро мы продолжили путь, безо всяких происшествий выбрались из леса и пару часов спустя, на широком тракте, ведущем ко дворцу, встретились с остальной частью нашего отряда. Все были живы, лишь один стражник получил небольшое ранение. Пока остальные, расположившись в стороне от дороги, делились впечатлениями и обсуждали случившееся, я занялась его лечением. Дюран на тот момент к ране не притронулся, и это наводило на определённые мысли касательно рода его магических способностей.
Как оказалось, сначала стражников действительно преследовали, причём отряд нападавших насчитывал примерно полторы дюжины. Один раз пришлось дать короткий бой, и двоих преследователей удалось убить, но силы всё равно были неравны, и офицер принял решение отступить. Пришлось снова пустить лошадей галопом. Немного отставшие арбалетчики, как и прежде, не промахнулись, заставив отряд наёмников ещё немного поредеть. Во время скачки не всем нашим соратником удалось держаться вместе, на какое-то время отряд распался на несколько частей, но они достаточно быстро сумели воссоединиться. Наёмники же на определённом этапе отстали, хотя мнения о том, в какой именно момент это произошло, расходились.
Снова тронувшись в путь, мы всего за полчаса добрались до дворца. Здесь отряд разделился. Специально направленные маркизом камердинеры сопроводили эрла и виконта в выделенные каждому из них покои. Рядом с покоями эрла отводилось также место для Альберта и двоих стражников, остальные трое, в свою очередь, должны были поселиться поблизости от виконта. Меня же препроводили в другое крыло дворца, туда, где располагались комнаты секретарей, личных помощников, астролога, и прочих представителей средней социальной прослойки, то есть людей столь же сомнительного статуса, как и мой собственный. Не господ, но и не слуг. А может, и слуг, но во всяком случае слуг высшего звена.
Так или иначе, комната была хорошая, устроилась я прекрасно, пожалуй, даже с большим комфортом, чем в замке у эрла — просто потому, что в его замке комфорту в целом уделялось меньше внимания, чем здесь. Дюрану, надо сказать, была предоставлена комната в этом же крыле, но помощник шерифа надолго там задерживаться не стал, устроился, привёл себя в порядок, и отправился по делам. У меня же никаких особых дел на сегодня не было. Эрл с виконтом, разумеется, отправились на встречу к маркизу, но их должен был сопровождать только Альберт. Так что я хорошо отдохнула, один раз сходив к покоям виконта, дабы навестить раненого стражника. После меня его уже осмотрел местный лекарь, так что с моей стороны это был в сущности просто визит вежливости. Словом, вторая половина дня была посвящена отдыху, а ночью мне удалось прекрасно выспаться. Неприятности начались на следующее утро.
Начать с того, что у меня наступили критические дни. Нет, критические дни у агента — это совсем не то, что у всех нормальных людей, и не имеет никакого отношения к его полу. Это те дни, когда нам приходится пить по утрам специальный коктейль из всякой тошнотворной гадости, призванный сделать наш организм неуязвимым для всевозможных ядов и прочих опасных препаратов магического и не магического характера. От некоторых таких зелий мы обезопасили себя уже давно, либо единожды выпив специальное противоядие, либо принимая яд в течение некоторого времени, сперва очень маленькими, а затем всё увеличивающимися дозами. Но существовали и другие препараты, долгосрочно застраховаться от которых невозможно. Поэтому приходилось обновлять эффект противоядий раз в пару месяцев. Помимо противного вкуса, от принимаемого в такие дни напитка ощутимо подташнивало, и иногда кружилась голова, но привередничать всё равно не приходилось. Лично меня за время моей службы в ведомстве пытались отравить четыре раза. Так что я была вполне готова время от времени пострадать по несколько часов ради столь судьбоносного результата.
В течение первого часа после приёма своей гремучей смеси я просто лежала на кровати и даже умудрилась на какое-то время вздремнуть. Потом, когда побочные эффекты зелья стали спадать, оставшись лишь малоприятным, но и незначительным фоном, я решила отправиться немного подышать свежим воздухом. Плотно закрыла дверь своей комнаты, прошла по этажу, спустилась вниз по широкой лестнице, устланной красно-чёрным ковром, и уже собиралась прошествовать к одному из выходов во двор, когда меня остановили двое стражников.
— Госпожа Дениза Арсе, Одарённая? — вежливо спросил один.
Я посмотрела на него с подозрением, ничуть не обманутая корректностью тона. Однако понять по форме, что именно нужно этим двоим и кто конкретно их послал, не смогла: они были одеты точно так, как и все стражники во дворце. Люди маркиза.
— Я вас слушаю.
— Вы прибыли во дворец в свите эрла Ковентеджа?
— Совершенно верно.
— Прошу вас проследовать за нами. Нам приказано доставить вас для разговора с одним человеком.
— С кем именно, не потрудитесь объяснить?
— Вы очень скоро всё узнаете. Это верный соратник маркиза.
— И где он находится, этот верный соратник?
— Во дворце. Совсем недалеко.
Я колебалась. Но на нас уже обращали внимание сновавшие туда-сюда по первому этажу люди. Устраивать скандал прямо в резиденции маркиза на второй день после приезда было бы неразумно. К тому же если люди из охранной службы маркиза хотят отвести меня к человеку всё того же маркиза, навряд ли этой встречи удастся избежать. Любопытно, что ему понадобилось. Помощь Одарённой? Информатор? Ладно, скоро узнаем, а там, как обычно: будем действовать по обстановке.
— Хорошо, — согласилась я. — Только учтите: у меня мало времени.
На последнюю мою фразу стражники, кажется, не обратили особого внимания. Они повели меня по этажу, в самое дальнее крыло. Один шёл впереди, второй следом за мной, и я с каждым шагом испытывала всё более неприятные эмоции в связи с приближающейся встречей. Но отступать было поздно. К тому же что, если этот таинственный "соратник маркиза" и есть тот самый охотник на Одарённых, которого мы ловим на живца? Следует пойти и получить информацию из первых рук.
Мы прошли в самый конец коридора и спустились на десяток ступенек. Предварительно постучав, стражник распахнул низкую деревянную дверь и отступил, пропуская меня вперёд. Стоило мне войти, как дверь с громким стуком захлопнулась. Но мне уже и не нужно было этого подтверждения, чтобы понять, что я оказалась в ловушке.
Просторная комната, в которую я имела неосторожность войти, находилась ниже уровня земли. Поэтому окон здесь не было, а единственным источником освещения являлись факелы, каковых, впрочем, здесь было немало. Одни стояли на специальных ножках, другие были продеты в кольца на стенах. Все вместе они давали более, чем достаточно света для того, чтобы во всех подробностях разглядеть совершенно неприятное зрелище.
Вдаваться в подробности я и не стану. Достаточно будет сказать, что это была пыточная. С низким потолком, многочисленными инструментами и, к сожалению, слишком большим числом людей. Я насчитала шестерых, из которых пятеро были стражниками в той же форме, что и двое моих сопровождающих, вне всяких сомнений карауливших теперь за дверью. Тем не менее самой неприятной и, несомненно, главной здесь личностью был именно шестой. По его тёмно-коричневой сутане было нетрудно понять, что передо мной инквизитор. Невзрачный, лысеющий, невысокий мужчина, которому не было и сорока лет, но который вёл себя так, словно являлся умудрённым жизненным опытом старцем. И именно таких, как он, людям с даром следовало опасаться больше всего.
