— Я знаю, — сказал он. — Я тоже скучаю по ней. Но мне пора домой. Моя дорогая Айрис была дома, когда я уходил, и я хочу быть там, чтобы увидеть детенышей. Она отложила шесть яиц, что совершенно невероятно для каталонского огненного шара.

— Подождите, вы сказали... Я думал, они вымерли?

Чарли широко улыбнулся.

— Мы тоже. Мой друг Райден нашел нашу Ирису в своем саду в Японии с оторванным крылышком. Мы думаем, что она разбилась на самолете, так как неподалеку произошла катастрофа. Он привез ее в заповедник, и мы обнаружили, что она беременна. Через две недели она снесла шесть яиц. Я пришлю вам фотографии, когда они родятся. Я знаю, что они будут красивыми.

Зи улыбнулась.

— Да, так и будет. Ух ты! Каталонский огненный шар! Это просто невероятно, Чарли.

— Я знаю, — сказал он с ухмылкой.

— Тонкс упомянула, что ты наконец-то переехал в свой дом?

Чарли кивнул.

— Да. В заповеднике есть пансионаты, в которых могут остановиться все желающие, или частные палаточные городки. Последние три года я жила в палатке, и мне там нравилось, но я мечтала о собственном доме. Там, под горами, есть ветхий двухэтажный дом. Он заброшен уже около десяти лет, и старая цыганка рассказала мне, что раньше он принадлежал одной из ведьм, основавших заповедник. Ему триста лет, и в нем требуется много работы. Последние полгода я приводил ее в порядок, но, думаю, наконец-то готов официально переехать к ней. Крыша больше не протекает, и я могу сделать ее своей. К тому же, было бы неплохо иметь свободную комнату, если кто-нибудь захочет навестить нас.

— Дому триста лет? Звучит интересно.

— Да, это действительно маленький фермерский домик. Он напомнил мне Нору. Входишь через переднюю дверь в маленькую прихожую, которая переходит в гостиную и маленькую кухню с небольшим внутренним двориком и огородом. Лестница из гостиной ведет наверх, где находятся главная спальня и ванная комната, а вторая лестница ведет в маленькую спальню в мансарде. Для меня это просто идеальное место. К тому же, когда я выглядываю из окна, у меня открывается прекрасный вид на заповедник. Я рядом с драконами, и у меня есть свободное место снаружи, если мне понадобится оставить кого-нибудь из детенышей при себе.

— Огород звучит заманчиво, — сказала ему Зи.

— Так оно и есть, — признал он. — Это одна из вещей, которая мне действительно нравилась дома, — садоводство. Мне нравится иногда возделывать землю. Это меня успокаивает. Не говоря уже о том, что работа по дому сама по себе оказывает довольно благотворное воздействие.

— Что ж, я рада, что у тебя здесь есть дом.

Чарли закатил глаза.

— Ты проводишь слишком много времени с моей мамой. Я уже знаю, что, когда она впервые увидит этот дом, она спросит, когда я собираюсь поселить в нем супругу и детей.

Зи усмехнулась.

— Она хочет как лучше для своих детей, и я восхищаюсь этим. Но семья — это не для всех. Я никогда не представляла, что у меня будут дети, на самом деле. Мне всегда было достаточно животных, но потом я встретила Сириуса и по уши влюбилась в Гарри. А теперь, когда у меня появились эти малыши...... это именно то, чем я должна быть.

— Хм, спасибо, я остановлюсь на драконах.

Зи рассмеялась и встала.

— Если это то, что делает тебя счастливой, остальное не имеет значения.

— Спасибо, Зи. — Он провел рукой по своим растрепанным волосам. — Перед уходом я приглашаю Тонкс на ланч. Ты можешь присоединиться?

— Это мило с вашей стороны, но у меня есть дела. Вы двое идите, пообщайтесь.

Чарли улыбнулся ей.

— Дай мне знать, что происходит с районом драконов.

Зи с улыбкой смотрела ему вслед. Он был полон замечательных идей, и ей не терпелось приступить к их реализации. Больше всего на свете она любила с головой погружаться в новый проект.

К тому времени, как она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, в животе у нее громко урчало, и, взглянув на часы, она поняла, что уже половина второго. Она заставила себя встать, помня о своем лишнем весе; не в первый раз она задавалась вопросом, как же она будет передвигаться в девять месяцев, если в пять с половиной ей уже было трудно. Она нашла свой ланч и взяла один из бутербродов, которые приготовил для нее Кричер, запив его высоким стаканом ледяного шоколадного молока.

Она как раз заканчивала есть, когда Олифант постучал в ее дверь.

— Закариас, есть минутка?

Зи кивнула, потирая поясницу.

— Да, пожалуйста, входите.

Олифант шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.

— Я видел здесь Уизли раньше. Я сам с ним не разговаривал, но слышал, что он один из самых молодых драконологов в этой области.

— Да, он довольно хорош, — сказал Зи. — Он хочет, чтобы мы выделили небольшое помещение для ухода за драконами здесь, в Волшебном зверинце, и я с ним согласна. Нам нужно место, где они могли бы содержаться в безопасности, пока мы не сможем их перевезти. Не говоря уже о месте для них, если они здесь, чтобы помочь с охраной Крыла.

— Да, это была бы разумная идея, — согласился он. — У меня есть еще несколько идей по расширению территорий и возвращению животных в их естественную среду обитания после ухода за ними. Я так понимаю, у вас есть несколько идей по поводу работы с заповедниками и внештатными магизоологами?

Она кивнула.

— Честно говоря, у меня больше идей, чем следовало бы. Я знаю, что должен приступить к работе только на следующей неделе, но я хотела поторопиться.

Олифант улыбнулся.

— Это одна из многих причин, по которой я попросил Баннермана назначить тебя моим заместителем. Давай выслушаем несколько из этих идей, Закариас.

Зи нетерпеливо потянулась за блокнотом на своем столе. День обещал быть долгим, но продуктивным, и ей не терпелось приступить к работе.

* * *

24 сентября 1996...

Во вторник в семь часов Гарри вошел в кабинет Дамблдора, испытывая легкое беспокойство. За последние полторы недели он проделал довольно большую работу над дневником, но еще далеко не закончил. Когда он получил записку от Дамблдора во время обеда, он был удивлен и обрадован тем, что ему назначили еще один урок, но теперь, когда он был здесь, он не был уверен, о чем ему следует говорить с Дамблдором.

— А, Гарри, входи, — сказал Дамблдор, жестом приглашая его сесть.

Гарри сел, положив дневник и свои записи на стол перед собой.

— Добрый вечер, сэр.

Дамблдор кивнул в его сторону.

— И вам доброго вечера.

— Мы проверяли в выходные, профессор, — начал Гарри. — Поддельная диадема все еще спрятана в Комнате спрятанных вещей.

— Интересно. Профессор Снейп сказал мне, что он также будет внимательно следить за мистером Малфоем, а пока мы ждем. А теперь перейдем к нашему уроку. Я, конечно, не ожидал, что вы уже прочитали весь дневник, но давайте поговорим о том, что вы прочитали.

— Я мимоходом поговорил об этом с дядей Ремусом, не вдаваясь в подробности, просто поделился своей мыслью.

Дамблдор только взглянул на него поверх очков-полумесяцев.

— И что это была за мысль, Гарри?

— О понятии зла и о том, могут ли люди рождаться злыми или нет.

Дамблдор выглядел задумчивым.

— И что сказал Ремус?

Гарри постукивал пальцами по подлокотнику кресла, пока говорил.

— Он сказал, что не верит, что кто-то рождается добрым или злым, но что именно выбор, который мы делаем, направляет нас на наш путь.

— Я бы и сам не смог сказать лучше, — ответил Дамблдор. — Что побудило вас усомниться в этом?

Гарри нахмурился, когда заговорил.

— Даже из первых нескольких записей он показался... злым. Я имею в виду, что он мог управлять сознанием людей и осознавал это, но продолжал испытывать границы своих возможностей. Существует ли такая вещь, как естественная легилименция, потому что он мог это делать, даже будучи маленьким ребенком?

— У Тома Риддла очень мощный мозг. Легилименция — это приобретенный навык, но да, некоторые люди рождаются с природной склонностью к определенным навыкам. Вы родились талантливым летчиком и смелым от природы. Это не значит, что другие не могут научиться быть такими же, как они, но у некоторых людей есть преимущество. Он действительно обладал некоторыми природными способностями и использовал магию, которая была в его крови, чтобы развить их и усилить.

— Он решил заставить их что-то делать, — продолжил Гарри. — Он даже сказал, что ему было любопытно, как далеко он на самом деле сможет заставить их зайти.

— да. Он был не по годам развитым ребенком. Что еще вы взяли из этого?

— Он любил трофеи, — сказал Гарри. — Ему нравилось брать что-то у других, потому что он мог. Ему нравилось контролировать других и командовать ими, особенно теми, кого он считал более слабыми или менее достойными. Он называл их крестьянами и негодяями. Он думал, что он лучше их.

— Да, он так делал. Он все еще так делает.

— Но почему? — спросил Гарри. — Он еще даже не чистокровный, но уже впитывает это.

— Как ты думаешь, почему он впитывает это?

Гарри пристально посмотрел на него, прежде чем заговорить.

— Потому что так он удерживает своих последователей. Он говорит им, что поможет им сделать мир лучше, а поскольку он прямой потомок Салазара Слизерина, кто еще может указать им правильный путь?

— Вот именно, — сказал Дамблдор с довольным выражением на лице. — Ему нравится все контролировать. Даже с раннего возраста ему нравилось контролировать свое окружение и тех, кто его окружал. При нашей первой встрече я сказал ему, что воровство в Хогвартсе запрещено, поэтому он нашел другие способы сохранить трофеи. Он сохранял части убитых им животных, а позже, как вы увидите, и другие трофеи.

— Он начал самостоятельно изучать окклюменцию на первом курсе, — сказал Гарри. — Он был убежден, что ты можешь читать его мысли, и не доверял тебе.

— Я одаренный легилимент, — признался Дамблдор. — И я действительно немного проник в его разум без его разрешения, но только потому, что меня поразило, что он проник в мой разум еще до того, как поступил в Хогвартс. Я считаю невежливым читать чужие мысли без разрешения.

Гарри улыбнулся.

— Что ж, приятно это слышать, сэр.

Дамблдор усмехнулся.

— Но да, он действительно сам изучал окклюменцию. Он быстро научился этому, и ко второму году его разум был очень замкнут. Это говорит о том, что у него был некоторый природный талант, поскольку овладеть этим навыком непросто.

— И возможно ли, профессор, чтобы он мог использовать проклятие Империус в столь юном возрасте? То, как он управлял людьми...

— Я не знаю, было ли это из-за проклятия, Гарри, или просто из-за его способности проникать в чей-то разум. Быть легилиментом — значит в какой-то степени контролировать разум. При зрительном контакте с кем-то можно проникнуть в твой разум. Большинство людей чувствуют эту связь и сразу же отгораживаются от нее, но люди со слабым умом или характером более восприимчивы к идеям и внушениям. Я думаю, что он просто использовал это в своих интересах, когда мог.

Гарри понимающе кивнул.

— А как насчет той пещеры, сэр?

— И что с этим? — спросил Дамболдор.

— Ну, мы знаем, что Регулус Блэк забрал оттуда настоящий медальон, но полон ли он по-прежнему темной магии?

— Да, — сказал ему Дамблдор. — Я исследовал его много лет назад, после того как обнаружил его местонахождение, но решил, что лучше оставить его на случай, если Волдеморт когда-нибудь вернется. Я запечатал его, чтобы никто случайно на него не наткнулся. Однажды, когда Волдеморт уйдет навсегда, нам придется вернуться и снять с него темные чары. Озеро также полно Инфери, и их тела должны быть должным образом похоронены.

Гарри согласился с этим. Мысль об озере, полном оживших трупов, была довольно пугающей.

— Есть еще вопросы по поводу прочитанного? — Спросил Дамблдор.

Гарри покачал головой.

— нет. Вы были правы, это одновременно завораживает и тревожит. Он не знает, что он потомок Слизерина, но он понял, что может говорить на змеином языке. Многое из этого связано с его учебой, и он проводит много времени за исследованиями в других областях, в том числе в области более могущественной магии. Ему нравится вламываться в запретную секцию.

— Да, — признал Дамблдор. — Я поговорил с директором Диппетом о своих первоначальных опасениях, но, кроме жажды знаний, он никогда не проявлял никаких внешних признаков того, что создает проблемы. Он был умным, с удовольствием преподавал и был полон вопросов. Никто и представить себе не мог, что этот ребенок вырастет и станет самым темным волшебником, которого когда-либо видел мир.

Гарри кивнул.

— Значит, мне продолжать читать, да?

— Да, — сказал ему Дамблдор. — Мы скоро встретимся снова, чтобы обсудить это подробнее. Я знаю, кажется странным читать бессвязный бред ребенка, но, думаю, вы скоро поймете, почему я считаю, что его слова даже тогда имеют отношение к тому, кем он является сейчас.

Гарри не был уверен, что именно означали эти слова, но от них у него по спине пробежал холодок, который он не мог объяснить.

Конец примечания автора:

Если кто-то ищет новую историю для чтения, я настоятельно рекомендую новую историю Сэма "Отречение": Сириус Блэк, несмотря на свои протесты, стал хранителем тайны Поттеров. Это был только вопрос времени, когда Сириус окажется во власти лорда Волдеморта.

Он темный, острый, сладкий и заставит вас нервничать. Малыш Гарри — самый милый на свете! Пожалуйста, посмотрите его и, пожалуйста, оставьте отзыв о нем!

Если у кого-нибудь есть вопросы по поводу ASC, пожалуйста, напишите их мне на tumblr.

Спасибо, что прочитали, и, пожалуйста, просмотрите!

Глава 243: Та, где Драко называет Блейза "Тупым сукиным сыном"

Текст главы

Примечание автора:

Во время этой странной дискуссии о Волдеморте и его сексуальности с моей потрясающей Бета-версией, Даск, она выдвинула интересную идею о том, как юный Риддл очаровал Хепзибу Смит. Спасибо, что подкинули эту идею и позволили мне воплотить ее в жизнь!

ГЛАВА ДВЕСТИ СОРОК ТРЕТЬЯ:

Та, в которой Драко называет Блейза "Тупым сукиным сыном"

25 сентября 1996 года...

Джинни подождала, пока уйдут ее одноклассники, и не спеша убрала учебники, прежде чем подойти к столу профессора Бирмингема. Он ласково улыбнулся ей и стер с доски своей волшебной палочкой.

— Здравствуйте, мисс Уизли. Вы что-то хотели?

Джинни кивнула.

— Да, сэр. Если у вас найдется несколько минут, я надеялся поговорить с вами об этом проекте, над которым я работаю.

Бирмингем приподнял бровь, скрестив руки на груди.

— конечно. Что это за проект? Что-то связанное с магглами?

— Вроде того, — призналась она. — Профессор, вы знали, что в Отделе тайн изучают человеческий мозг?