A Second Chance часть 12

Глава 238: Та, в которой У Билла болит Голова

Текст главы

Примечание автора:

Прежде всего, я хочу выразить огромную благодарность mousewords за невероятную работу, которую она нарисовала для меня и которая теперь является обложкой этой статьи! Для тех, кто заметил, в среду вечером, когда она прислала мне рисунок, картинка изменилась. Ее внимание к деталям в мелочах просто феноменально! Шрам Гарри проходит через бровь, что затрудняет его скрытие, детали татуировок Сириуса, включая цвет волчьей формы Ремуса в татуировке, соответствующий цвету его волос в обычной форме волшебника, — это просто потрясающе, и я чрезвычайно благодарен ей за невероятную работу! Я надеюсь, что она работает над более подробным рисунком татуировки Сириуса для меня, а также над эскизом Зи, и в ближайшие недели или месяцы, когда она закончит, я с нетерпением жду возможности поделиться им со всеми вами. Вы можете увидеть полную версию рисунка на моем tumblr. Спасибо вам, mousewords!

Текст.

30 августа 1996 года...

Тонкс провела остаток дня в постели со своим мужем, то засыпая, то занимаясь любовью. Кингсли приказал ей не выходить на работу до понедельника, и она была благодарна за это время. Она знала, что Ремус беспокоится о ней, и знала, что боялась Баэля немного больше, чем хотела признать, но меньше всего ей хотелось встревожить Ремуса настолько, чтобы он отправил его охотиться на волка. И выражения его глаз, когда он уловил исходящий от нее запах Баэля тем утром, было достаточно, чтобы заставить его сделать именно это.

В тот вечер она растянулась на диване и с мягкой улыбкой на лице смотрела, как Ремус играет на пианино. В такие моменты ей нравилась простота их совместной жизни. Он делал ее невероятно счастливой.

Тонкс не помнила, как заснула, но три часа спустя ее разбудил патронус-рысь. Она поцеловала Ремуса на прощание, взяла свой значок и волшебную палочку и направилась обратно на работу.

В лифте она встретила Хиггинса.

— Они сказали, что нашли? — Спросила Тонкс.

Хиггинс покачал головой. — Нет, Этвелл просто сказал, что все плохо. Как ты?

— Я в порядке, Рекс, — настаивала она, когда двери лифта открылись и она первой вошла в помещение.

Кингсли выглядел серьезным, когда говорил.

— Все еще хуже, чем мы себе представляли. Хорошая новость заключается в том, что мы нашли всех детей, которые пропали в начале месяца... они содержатся в камерах предварительного заключения в подземельях.

— Дети? За что? — Воскликнул Хиггинс.

Кингсли уставился на него.

— Все дети были похищены оборотнем по приказу Фенрира. Они все были покусаны.

Тонкс ахнула.

— нет!

Этвелл кивнул.

— Грейбек и его волки держали их в заложниках весь последний месяц, чтобы подготовить, а сегодня вечером он отправил их всех домой к родителям за час до восхода луны.

Хиггинс сглотнул.

— Сколько выжило?

— Двое, — тихо сказал Кингсли. — Один отец и одна сестра из одной семьи.

— Можно ли обращать маглов? — Спросил Хиггинс.

— Нет, — ответила Тонкс. — Только те, в чьих жилах течет магическая кровь, могут быть обращены. Магглы просто умирают.

Кингсли кивнул.

— Двадцать три из погибших были родителями детей, остальные шестеро были братьями и сестрами, а в одном случае — семейная собака. Это была кровавая бойня. Соседи сообщили о нападениях, и маггловская полиция не знала, что делать. Отряду по поимке оборотней пришлось вмешаться и использовать серебряные сети, чтобы сдержать их, а на полицию наложили обливиэйт. Сейчас детям оказывают медицинскую помощь. Люпин, я хочу еще раз допросить Баэля и хочу, чтобы ты присутствовала при этом.

Она кивнула.

— Вы думаете, он что-то знает?

— Я надеюсь, что он знает. Я не думаю, что тот факт, что он напал на вас прошлой ночью и что эти дети в ту же ночь напали на свои семьи, является совпадением. Здесь замешано нечто большее.

Тонкс не хотелось думать, что он прав, но она знала, что это так.

Кингсли объяснил, что нападения волков продолжались всю ночь, и по мере поступления дополнительной информации от маггловской полиции они узнали, что еще восемь магглов были найдены мертвыми, а еще двое недавно обращенных в волков детей были взяты под стражу. Они нашли третьего ребенка незадолго до захода луны, и когда маленькая девочка снова превратилась в ребенка и обнаружила, что вся в крови, она начала кричать и плакать.

Это была самая душераздирающая и страшная история, которую Тонкс когда-либо слышала, и она была невероятно благодарна судьбе за то, что ее там не было. Они провели всю ночь, изучая материалы маггловской полиции, проверяя детей, которые находились в больнице Святого Мунго под охраной сотрудников WCU, и сотрудничая с Отделом по розыску пропавших без вести, чтобы выяснить, нашелся ли каждый пропавший ребенок, оказавшийся в этой ужасной ситуации.

Хиггинс был с ней, когда она рано утром следующего дня постучала в дверь в Пейнсвике.

Майя Робертс открыла дверь в халате, с широко раскрытыми глазами.

— Дора.

— Привет, Майя. Извините, что беспокою вас так рано. Это мой напарник, аврор Рекс Хиггинс. Можно нам войти и поболтать?

Майя приветственно улыбнулась Хиггинсу и отступила в сторону, пропуская их в дом. Адриан готовил кофе на кухне и поставил перед каждым из них по чашке.

— Поскольку вы пришли так рано, я полагаю, это серьезно.

— Очень, — тихо ответила Тонкс. — Вы слышали о пропавших детях? Дети из маггловских семей, у которых проявились магические способности?

Адриан покачал головой.

— Нет, но я не следил за маггловскими новостями.

— Пятнадцать человек пропали без вести за последний месяц, просто исчезли без объяснения причин. Магглы были сбиты с толку, и мы занялись этим, потому что министерство записало их магические способности. Всем им было от четырех до семи лет.

— От них не было никаких вестей. Их похитили, но следы затерялись, — объяснил Хиггинс. — Первые семьдесят два часа расследования дела о похищении ребенка — самые важные, и у нас не было никаких доказательств, за которыми можно было бы проследить. К сожалению, департамент счел их похищение безнадежным делом.

Тонкс медленно выдохнула.

— Мы, конечно, все еще искали их, но как только в таких случаях проходит неделя, мы вынуждены откладывать их в сторону и переходить к следующему.

Адриан кивнул.

— Это печально, но понятно. Какое отношение это имеет к нам?

— Позавчера вечером они все вернулись домой за час до восхода луны, — тихо сказал Хиггинс.

Майя вопросительно приподняла бровь, прежде чем ахнуть.

— нет!

— Они убили своих родителей, и, будучи магглами, я уверен, вы понимаете, какая это была резня. Мы поместили их в больницу Святого Мунго под охраной WCU; сейчас за ними наблюдают целители. WCU пришлось использовать серебряные сетки как часть сдерживания только потому, что их было слишком много, а также из-за маггловской полиции... Я уверен, вы можете себе представить, какой ущерб это нанесло. Мы знаем, что это было сделано по приказу Фенрира, но не знаем почему.

— Наводить страх, — сказал Адриан. — Это у Фенрира получается лучше всего. А выбор детей из маггловской семьи только подтверждает их недостойность... теперь они не только магглорожденные, но и оборотни — те, кого ваш Темный лорд считает недостойными.

Хиггинс кивнул.

— Достаточно достойные, чтобы быть его приспешниками, но недостаточно достойные, чтобы быть частью элиты волшебного мира.

— Вот именно, недостаточно достойны, чтобы быть равными, — закончил Адриан.

Тонкс встретилась с ним взглядом.

— Мы надеялись, что среди стаи найдутся семьи, которые захотят взять этих детей к себе. Их обратили и заставили жить такой жизнью. Теперь они потеряли людей, от которых привыкли зависеть. Нам нужны люди, которые помогли бы им, показали, что они не монстры. Вы были первыми, о ком я подумала.

Майя кивнула.

— Да, да, конечно! Я знаю несколько семей, которые согласились бы.

— Они ранены и сбиты с толку, и я не хочу, чтобы они сорвались, — объяснила Тонкс.

Адриан потянулся, чтобы взять ее за руку.

— У тебя доброе сердце, поэтому ты так подходишь Ромулусу. Мы позаботимся о них, — пообещал Адриан. — Я свяжусь с другими альфами, и мы отправимся в Святого-Мунго прямо сейчас. Возвращайся домой к своему волку и позаботься о нем.

— И еще кое-что, — сказал Хиггинс, когда Адриан встал. — Вы знаете волка по имени Бэил Суинберн?

— Рекс...

— ...Нет, — перебил ее Хиггинс, сверкнув глазами, когда он посмотрел на нее. — Он напал на мою напарницу и обратил бы ее по приказу Фенрира, если бы я не подоспел вовремя. Я хочу узнать о нем побольше.

Майя пристально посмотрела на него.

— Десять лет назад в Румынии волк обратил его в свою веру. Ходят слухи, что когда-то он был убийцей, а теперь с удовольствием использует волка для убийств. Он один из самых доверенных людей Фенрира. Если его послали за тобой, Дора, это нехорошо.

— Он сказал, что это было послание Ремусу, потому что именно из-за него министерство надевает намордники на волков.

Глаза Адриана вспыхнули.

— Вы взяли его под стражу?

— да.

— хорошо. Мир был бы лучше, если бы в нем не было этого волка. Майя, одевайся. Нам нужно ехать в Лондон. Он перевел взгляд на Тонкс. — И, если ваше начальство позволит, я бы хотел поговорить с Бэйлом.

Яд в его голосе заставил ее замереть, и она задумалась, было ли лучше отправить Адриана поговорить с Баэлем, чем отправить Ремуса. Тот факт, что она не была до конца уверена, заставил ее задуматься лишь на мгновение. Важнее всего было доставить детей к Адриану и Майе.

С остальным она разберется по мере необходимости.

* * *

31 августа 1996 года...

Гарри медленно проснулся от звука голоса Тонкс и потянулся за очками, обрадовавшись, когда они без помощи волшебной палочки легли в его раскрытую ладонь. Он надел их на лицо и, моргая, увидел розоволосую ведьму, стоящую в дверях его спальни.

— Тонкс, все в порядке?

Меньше всего он ожидал, что Тонкс бросится к нему на кровать и разрыдается. Тонкс не была плаксой, и, если не считать похорон Сириуса, в последний раз он видел ее плачущей, когда Ремуса увозили в тюрьму.

— Тонкс, что случилось? — Быстро спросил Гарри, подходя и садясь рядом с ней. — С дядей Рэмом все в порядке?

Она обняла его и заплакала у него на плече. Гарри притянул ее к себе.

— Не плачь, пожалуйста, я не знаю, что делать, когда люди плачут.

Она тихонько фыркнула, уткнувшись ему в плечо.

— У тебя неплохо получается.

Он продолжал прижимать ее к себе, проводя руками вверх и вниз по ее спине, пока ей не удалось успокоиться. Она отодвинулась, присела на край его кровати и вытерла слезы рукавом.

— Спасибо, Гарри.

Гарри только уставился на нее.

— Что случилось? Где дядя Рэм?

— Дома. — Когда он продолжал молча смотреть на нее, она вздохнула. — Между прочим, когда девушка плачет, лучше всего прижимать ее к себе.

Он слегка улыбнулся ей.

— Тонкс, что случилось?

Тонкс медленно выдохнула.

— Я просто... позапрошлой ночью на меня напал волк из стаи Фенрира, и Хиггинс спас меня, прежде чем успел.... прошлой ночью меня отозвали из-за нескольких нападений. Думаю, мне просто нужно было время, чтобы осознать это.... как мне по-настоящему повезло.

Глаза Гарри сузились от ее слов.

— А дядя Ремус знает?

Она кивнула.

— да. Волк оставил на мне свой след, и, как вы можете себе представить, он не очень-то обрадовался, когда я вернулась домой вчера утром. Она запрокинула голову, чтобы показать ему темно-фиолетовые синяки от пальцев на своем горле. — Мне очень повезло. Я так беспокоился о том, чтобы убедиться, что мы выяснили, чего он хочет, и отвезли его в больницу, а потом о том, чтобы вернуться домой и успокоить Ремуса, я просто... Мне просто нужно было минутку побыть одной. Я в порядке, Гарри, — пообещала она. — Пожалуйста, не говори Ремусу. Он и так достаточно беспокоится обо мне.

Гарри заколебался.

— Он бы хотел знать, что ты расстроена.

— Не сегодня, — сказала она, вытирая слезы.

— Как он?... Я не был здесь последние две луны, а с дядей Сириусом...

Тонкс покачала головой.

— Первый месяц был трудным. Я сидела на верхней ступеньке лестницы, а он не позволял мне спуститься. Каждый раз, когда я делала усилие, он рычал на меня. И что ж, последний раз это было вечером после твоего дня рождения, и он... он позволил мне остаться с ним, но снова на верхней площадке лестницы. Я рад, что на этот раз ты был рядом с ним.

— Я должен был быть здесь последние два месяца. С моей стороны было эгоистично этого не делать.

— Нет, это не так, — сказала ему Тонкс. — Мы все скорбели о Сириусе. Ремус никогда бы не попросил тебя быть рядом с ним в первый раз... Только что состоялись похороны, и ты планировал поехать в Джорджию... Нет, ты был там, где должен был быть.

Гарри снова обнял ее.

— Ты действительно пришла сюда и разбудила меня только для того, чтобы поплакать у меня на плече?

Тонкс обхватила его руками и крепко прижала к себе.

— да. Иногда девушке нужен ее брат.

Гарри улыбнулся.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она кивнула.

— Я в порядке. Я просто не хотела, чтобы Ремус видел, как я напугана. Нападения...... Гарри, оборотни похищали детей и обращали их только для того, чтобы вернуть их родителям и...

— Это ужасно! — воскликнул Гарри. — А как же дети?

— Адриан и Майя собираются позвать кого-нибудь из других альф, чтобы поговорить с ними. Они сказали, что найдут для них дома и помогут им.

— Значит, это хорошо. Люди, на которых они напали?

— Почти все мертвы, — сказала ему Тонкс. — Они были магглами.

— Я думал, магглы не могут стать оборотнями?

— Они не могут, — ответила Тонкс. — Но эти дети рождены магглами. Все они были отмечены за случайное использование магии и внесены в список лиц, подлежащих отправке в Хогвартс, когда им исполнится одиннадцать. Я больше ничего не могу сказать по этому поводу, поскольку расследование продолжается.

Он кивнул.

— Ты дашь мне знать, когда сможешь?

— Я так и сделаю, — пообещала она, вставая. — Мне нужно возвращаться в DMLE.

— Тонкс, скажи дяде Ремусу, что ты испугалась. Это поможет.

— Спасибо, Гарри. И я передам ему, только не сейчас. Тебе пора вставать. Уже больше девяти, а тебе завтра нужно встать пораньше, чтобы успеть на поезд.

Да, да, — сказал Гарри, снова прижимаясь к подушке.

Тонкс показала ему язык, прежде чем поспешно уйти.

Гарри позволил себе упасть обратно на кровать, размышляя о том, что она ему только что рассказала.

Оборотни вербовали детей?

Грейбек нацелился на Тонкс и Ремуса?

Похоже, Волдеморт больше не собирался скрываться, и он не был уверен, что это значит и как он к этому относится.

* * *

Рон зашел в комнату Джинни и прислонился к дверному косяку, наблюдая, как сестра собирает вещи.

— Ты уже готова?

— Почти. — Я хочу, чтобы все было упаковано до завтра, чтобы я могла немного поспать, — призналась она.

Рон ухмыльнулся.

— Хорошее решение. — Он передал ей конверт, который держал в руке. — Макгонагалл заблаговременно подготовила наше расписание.

Джинни с нетерпением открыла свое.

— Надеюсь, этот год не будет слишком напряженным из-за СОВ и всего остального.

— С домашними заданиями у меня полный отстой. Не знаю, выжил бы я без постоянных придирок Гермионы.

Джинни улыбнулась ему.

— Ты недооцениваешь себя, Рон. Ты уже сказал маме с папой?

Он пожал плечами и прошел в ее комнату, чтобы сесть на стул у окна.

— Шансы на то, что я поступлю, равны нулю, я не хочу их разочаровывать.

— Вы заставили СОВ посещать занятия, и это один из первых шагов.

Он снова пожал плечами.

— Посмотрим, что из этого выйдет. Думаю, если я окажусь полным занудой, я всегда смогу поработать на Фреда и Джорджа.

— Видишь, дела уже идут на лад, — поддразнила Джинни.

Рон закатил глаза.

— Придурочная. -Он вытянул свои длинные ноги перед собой. — С одной стороны, я в некотором роде взволнован тем, что выполнил академические требования, необходимые для того, чтобы стать аврором, но с другой стороны... Я беспокоюсь о том, что нас ждет.

Джинни точно поняла, что он имел в виду.

— Я тоже. Тео так беспокоится о Малфое, и это заставило меня задуматься. Все те ученики, у которых есть родственники, связанные с Волдемортом, — какие вещи их заставляют делать? Конечно, некоторые из них — подлые мерзавцы и, вероятно, охотно участвуют в этом, но большинство из них... Рон, большинство из них будут втянуты в дела, которые они слишком боятся прекратить. Война — это страшная вещь, и она приближается, и я не знаю, что это значит для любого из нас.

Рон кивнул.

— я знаю. Я был... — он на мгновение заколебался, не сводя голубых глаз с сестры, прежде чем продолжить. — В последнее время мне снятся странные сны.

— Что это за сны? — С любопытством спросила Джинни.

— Это... целитель из больницы Святого Мунго сказал мне, что мне могут сниться вещи, которые я не всегда понимаю. Он сказал, что это из-за того, что мысли оставляют отпечатки, а также шрамы на моем теле. Мозг, который зацепился за меня... целители сказали, что это был мозг магла. Не знаю, имеет ли это какое-то значение в плане того, как мозг причинил мне боль, но... Я видел вещи, похожие на войну.

Глаза Джинни расширились.

— Это в некотором роде увлекательно. Какого рода вещи?

Рон пожал плечами.

— Что-то из этого имеет смысл, а что-то нет. Но прошлой ночью сон был самым ясным за все лето. Я сидел в грязи и промок до костей. Я чувствовал запах крови и земли. Я курил маггловские сигареты. Вокруг меня раздавались звуки взрывов, а люди вокруг меня двигались так, словно собирались что-то сделать. Это было просто... странно.

— Кто-нибудь заговорил?

Рон кивнул.

— Слева от меня был только один мужчина. Он только и твердил, что что немцы обделаются от страха. И вдруг я почувствовал, что не могу дышать, а кожа и глаза начали гореть. Я проснулся, сердце бешено колотилось, и все.

— Интересно, — сказала Джинни. — Они все были одинаковыми?

— Более или менее, — сказал ей Рон. — Иногда это всего лишь вспышки или звуки взрывов, и я просыпаюсь, а мое сердце бешено колотится. Это как... воспоминания, но они не мои, так что это... странно.

— Но на самом деле это очень увлекательно, — сказала Джинни. — Есть ли какой-нибудь способ узнать, кому принадлежал мозг?

— Я не знаю, — сказал Рон, нахмурив брови. — Как ты думаешь, это имеет значение?

— Ну, я не думаю, что это имеет какое-то значение, но было бы интересно узнать. Возможно, это поможет тебе лучше понять то, что ты видишь.

Рон задумался при этой мысли.

— Может быть. Я напишу целителю и посмотрю. Я имею в виду, что сны меня не беспокоят, на самом деле. Я бы предпочел, чтобы они видели сны о том, как проклятого Крауча вздернут, но было бы неплохо разобраться в них.

— Да, было бы неплохо, — согласилась Джинни. — Ты будешь держать меня в курсе?

Рон улыбнулся ей, вставая.

— Да, и Динни? Давай пока оставим это между нами, ладно?

— Мы можем это сделать, — согласилась Джинни, улыбаясь его детскому прозвищу. — А теперь давай спустимся вниз и посмотрим, что у нас на обед.

Рон бросил на нее благодарный взгляд, прежде чем уйти. Джинни смотрела ему вслед, размышляя над словами брата и задаваясь вопросом, действительно ли возможно выяснить, кому принадлежал мозг. И, к своему удивлению, она почувствовала, что у нее просто руки чешутся написать об этом. Она схватила со стола блокнот и перо для быстрых заметок и набросала слова, которые запомнились ей больше всего: грязь, немцы, взрывы, обожженная кожа и глаза. Она закрыла блокнот, удовлетворенно кивнув. Независимо от того, нашел Рон ответ или нет, она собиралась провести собственное исследование того, что могли означать его сны.

Это было интересно, и ей захотелось узнать об этом побольше.

Мысли о нем запечатлелись в ее памяти, и она почувствовала, что это нечто большее, чем просто воспоминания. Если быть честной с самой собой, ей было очень любопытно, через что прошел этот маггл, что заставило Департамент тайн в первую очередь захотеть исследовать его мозг.

Это был главный вопрос, на который она хотела получить ответ.

* * *

1 сентября 1996 года...

Утро первого сентября, казалось, наступило быстро и довольно неожиданно. После того, как он провел свой последний день, в основном отдыхая в Блэк-Коттедже, а затем поужинал с Зи, Ремусом и Тонкс, он был готов вернуться в школу. Он сидел на краю кровати, положив Бродягу на колени, и гладил щенка по животу.

— Я буду скучать по тебе, мальчик. Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной в Хогвартс.

Бродяга негромко гавкнул в знак согласия, и Гарри снова потер живот, когда Зи появился в дверях его спальни.

— У тебя все есть?

— Думаю, да, — сказал он ей. — Я привязался к этому парню.

Зи ласково улыбнулась собаке.

— Он будет скучать по тебе. Я буду скучать по тебе.

Гарри посмотрел на нее. Солнечный свет, проникавший сквозь балконные двери, заставлял ее сиять на свету. На двадцатой неделе беременности было очевидно, что она беременна, и выпуклость под ее рубашкой все больше и больше походила на то, что она прячет маленький котел. Он и представить себе не мог, что она вырастет еще больше, но знал, что так и будет (намного больше). Ее темно-каштановые локоны с золотистыми отблесками вились по спине. Медальон, который он купил ей когда-то давным-давно, висел у нее на шее, и он улыбнулся, увидев его.

— Позаботься как следует о Зи и малышах, ладно? — С этими словами он погладил Бродягу по голове.

Бродяга снова залаял, спрыгивая с кровати и бегая кругами вокруг Зи.

— С нами все будет в порядке, Гарри.

Он встал и подошел, чтобы притянуть ее к себе и обнять.

— Я не хочу оставлять тебя здесь одну на произвол судьбы. Что, если тебе понадобится, чтобы я приготовила тебе на скорую руку что-нибудь отвратительное?

Зи легонько ударила его по руке.

— Кричер поможет мне, и больше никаких шуточек по поводу того, что я плохо выбираю еду, мистер.

Гарри поцеловал ее в щеку.

— Ты воспользуешься зеркалом, если тебе что-нибудь понадобится?

— да. Ремус вернул его мне вчера. Со мной все будет в порядке, Гарри. У меня и у этих малышей все будет хорошо.

Гарри кивнул и взялся за ручку своего чемодана, чтобы отнести его вниз.

— Хорошо, тогда я готов идти.

Когда они вышли на улицу, Зи обняла Гарри и позволила ему попрактиковаться в аппарировании. Прошло всего мгновение, прежде чем они прибыли на вокзал Кингс-Кросс. Гарри направился к платформе Девять и три четверти, а Зи последовала за ним через барьер. У них оставалось еще тридцать минут до отправления поезда, но платформа уже была полна возвращающихся студентов.

Гарри погрузил свой чемодан в поезд вместе с клеткой Хедвиг и поспешил обратно, чтобы попрощаться с Зи. Он увидел, как она разговаривает с Уизли, и сразу ускорил шаг.

— И ты пьешь протеиновые зелья, которые дала твоя целительница?

— Да, Молли, — с улыбкой ответила Зи. — Все было замечательно, честное слово. Тебе обязательно нужно зайти и посмотреть детскую позже на этой неделе.

— О, я бы с удовольствием! — Воскликнула Молли.

Гарри рассмеялся, когда Рон обнял его одной рукой.

— Привет, Рон. Как провел остаток лета?

— Прилично, — сказал он, проводя рукой по своим непослушным ярко-рыжим волосам. — Я неплохо заработал, работая на близнецов. Я даже отвечаю за продажу сов для студентов Хогвартса.

Гарри приподнял бровь.

— А не слишком ли это двойной стандарт для идеала?

Рон ухмыльнулся.

— Вовсе нет. Я предупрежу их, что, если их поймают с чем-нибудь из магазина, они будут полностью виноваты.

Гарри рассмеялся.

— А где Джинни?

— Кстати, о деликатности, — сказал Рон, заставив Гарри закатить глаза. — Она увидела Колина и сбежала. Я уверен, она найдет тебя в поезде.

Гарри кивнул. Он знал, что она скучает по своим друзьям, но он не видел ее с тех пор, как она заскочила сюда и познакомилась с Бродягой, и ужасно по ней скучал. Он увидел Тео на платформе в объятиях Финна, и они довольно страстно целовались. Блейз подошел и хлопнул Тео по спине, прежде чем потащить своего друга к поезду.

Гарри обнял Зи и крепко прижал ее к себе.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Зи притянул его лицо к себе, чтобы поцеловать в щеку.

— да. У меня есть Бродяга и леди Годива. Кричер на удивление хорошо обо всем заботится, Молли рядом.... — Она пообещала, с ней все будет в порядке. — Удачного года, Гарри.

Он кивнул.

— И зеркало у тебя с собой?

— Да, я всегда буду рядом, если понадоблюсь.

Гарри улыбнулся, удивленный тем, что ему так грустно расставаться с ней. Он поцеловал ее в щеку и положил обе руки ей на живот.

— Позаботьтесь о нашей маме, которые там. Я люблю тебя, Зи.

На глаза Зи навернулись слезы, когда Гарри еще раз обнял ее, прежде чем последовать за Роном в поезд.

Гермиона уже сидела в выбранном ими купе, а Косолап мурлыкал у нее на коленях.

— Привет, Гарри, привет, Рон. Как ты провел остаток лета?

— Хорошо, — сказал ей Гарри. — У меня новый щенок.

— Да, Джинни упоминала об этом. Она сказала, что вы нашли его на пляже?

Гарри кивнул, рассказывая друзьям о Бродяге. Он перешел к рассказу о том, как Дин и Луна помогали ему с детской, когда в купе вошел Невилл. Невилл рассказал им о теплицах, которые он строил, и о последних обсуждениях в Визенгамоте.

— Ты будешь скучать по этому? — Спросил Рон.

Невилл пожал плечами.

— я не знаю. Я имею в виду, что было приятно побывать там, получить информацию и не чувствовать, что со мной обращаются как с ребенком, но это также будет хорошим отдыхом. Политика — это немного напряженная штука. Но Тео действительно в своей стихии. Он просто вписывается в эту компанию, и на это приятно смотреть, и я, возможно, продолжу ходить и в течение учебного года. Я еще не решил.

Дверь купе снова открылась, и Гарри улыбнулся, увидев свою девушку с Луной.

— Вот и она.

Джинни просто плюхнулась к нему на колени и поцеловала его так глубоко и долго, что Рон за их спинами начал издавать рвотные звуки.

— Привет, мой парень.

— Привет, моя девушка, — ответил Гарри. Он знал, что у него на лице глупая улыбка, но ему было все равно. Он наклонился и поцеловал ее еще раз, прежде чем она села на сиденье рядом с ним. Карликовый пушистик Арнольд сполз с ее плеча и устроился у нее на коленях, при этом он громко зевнул, а пальцы Джинни погладили его по шерстке.

— Привет, Луна, — сказал Гарри, поглаживая пушистика.

— Привет, Гарри, — сказала Луна, в ее глазах читалось веселье.

— Теперь, когда вы все здесь, — начал Гарри. — Я хотел рассказать тебе о том, что рассказала мне Тонкс.

Когда он закончил, глаза Гермионы расширились.

— Ты хочешь сказать, что они похищали детей, чтобы обратить их, а потом натравливали на своих родителей? Это отвратительно!

Гарри кивнул.

— Тонкс сказала, что больше ничего не может сказать по этому поводу, поскольку расследование еще не завершено, но мысль о том, что Грейбек мог организовать что-то подобное, вызывает беспокойство.

— Как ты думаешь, это было сделано по приказу Волдеморта или Грейбек просто сделал это сам? — Спросил Рон, задумчиво нахмурив лоб.

Гарри покачал головой.

— я не знаю. Но есть кое-что еще, в чем можно обвинить Волдеморта. Он что-то замышляет, и пока мы не узнаем, что именно, я думаю, мир будет становиться только мрачнее.

Гермиона встретилась с ним взглядом.

— Это игра в ожидание.

— И, к сожалению, нам придется его переждать, — согласился Гарри.

* * *

Лаванда подняла глаза, когда Падма вошла в купе поезда и закрыла за собой дверь. Прежде чем она успела что-либо сказать, другая девушка подошла и нежно поцеловала ее.

— Я скучала по тебе.

Взгляд Лаванды смягчился, ее губы все еще покалывало от прикосновения Падмы.

— Я тоже скучала по тебе. Ты сказала Вати?

Падма покачала головой.

— Нет, я подумала, что нам, возможно, стоит сделать это вместе. Ты ей сказала?

— Нет, — призналась Лаванда. — Я не знаю, что сказать. Я никому не говорила.

Падма села на скамейку рядом с ней и переплела свои пальцы с пальцами Лаванды.

— почему? Ты... передумала?

— Нет, — повторила Лаванда. — Это просто... странно.

— Я не думаю, что это странно, — сказала Падма. — Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе. Почему мы не можем быть вместе?

— Нет, — повторила Лаванда в третий раз. — Дело не в этом. Просто...... Наверное, я всегда представляла себя с парнем. Но... никто никогда не целовал меня так, как ты.

Губы Падмы изогнулись, прежде чем она наклонилась и снова поцеловала ее.

— Писать тебе письма последние несколько недель было недостаточно. Я умирала от желания поцеловать тебя снова. Но я хочу этого, Лаванда, и надеюсь, что ты тоже этого хочешь. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой. Я не хочу, чтобы это воспринималось как очередной эксперимент.

— Я тоже этого хочу, — пообещала Лаванда.

Но когда дверь купе открылась, Лаванда убрала руку, а в глазах Падмы вспыхнула боль. При виде этого у Лаванды сжалось сердце.

— Вот вы где, двое! — воскликнула Парвати. — Наши родители едва успели попрощаться, а ты уже бежала к поезду, Мэй. Привет, Лав!

— Привет, Вати, — сказала Лаванда.

— Я просто хотела найти хорошее купе, — сказала Падма своей сестре. Она начала подниматься, чтобы уйти, но Лаванда схватила ее за руку.

— Нет, она хотела подойти и поцеловать свою девушку.

Парвати рассмеялась.

— Ты наконец-то нашла кого-то, кто поддался твоему очарованию, Мэй? Это отличная новость! Если ты не скажешь мне, что это Лиор Боунс, то нам придется поругаться после того, как эти двое с тобой обошлись.

Лаванда вложила свою руку обратно в ладонь Падмы и улыбнулась.

— Нет, это... Мы с Падмой вместе, Парвати. Я ее девушка, а она... моя.

Глаза Парвати расширились от удивления, когда она перевела взгляд со своей лучшей подруги на близнеца.

— Вы двое! Когда... Вечеринка у Энтони! Конечно! Я знала, что между вами двумя что-то изменилось.

— Мы не хотели скрывать это от тебя, — начала Лаванда. — Просто это было ново и... все еще ново, но...... Парвати, ты моя лучшая подруга, и я знаю, это странно, что я встречаюсь с твоей сестрой-близнецом, но...

— ...Я не говорила, что это странно, — перебила Парвати. — Падма, хочешь что-нибудь добавить?

Лаванда украдкой взглянула на Падму, и темные глаза девушки улыбнулись ей, а затем она широко улыбнулась, когда Падма наклонилась и нежно поцеловала ее, прежде чем ответить.

— Целуя ее, я чувствую, что могла бы парить без чар левитации.

Парвати усмехнулась.

— хорошо. А теперь подвинься и постарайся свести восторженные поцелуи к минимуму, когда я рядом, ладно?

Лаванда покраснела, но не смогла сдержать улыбку. Падма Патил была ее девушкой, и внезапно все остальное, казалось, не имело значения. Слушая, как ее лучшая подруга рассказывает о своих планах на год, она понимала, что на ее лице все еще играет широкая глупая улыбка, и не было ничего, что нравилось бы ей больше.

* * *

— Лонгботтом!

Невилл только что вошел в вестибюль Хогвартса, когда услышал, как кто-то выкрикивает его имя. Он потерял из виду своих друзей, но знал, что они будут ждать его за гриффиндорским столом. Он повернулся, чтобы посмотреть, кто его зовет, и слегка нахмурился, увидев, что Кевин Энтуисл машет ему рукой. Он подождал у стены коридора, пока пуффендуйцы пройдут вперед.

— Лонгботтом, привет, спасибо, что остановился.

Невилл кивнул.

— конечно. Что я могу для тебя сделать?

На лице Кевина появилось выражение глубокого стыда, когда он прочистил горло.

— Я хотел поблагодарить тебя.

Невилл удивленно приподнял брови.

— За что?

— За то, что вмешался на вечеринки у Энтони, — медленно произнес он. — Прости, что ударил тебя. Это... это был не я. Если бы ты не вмешался и я причинил боль Ханне, я бы никогда себе этого не простил. Это из-за выпивки... — он медленно сглотнул. — Я люблю Ханну, и мысль о том, что я могу причинить ей боль, вызывает у меня тошноту. Я просто... благодарю тебя.

Невилл пристально посмотрел на него.

— Мысль о том, что ты можешь причинить боль Ханне, тоже вызывает у меня тошноту. Она говорит, что ты этого не делал, но если бы нас с Джастином там не было...?

Кевин покачал головой.

— Я бы никогда не причинил ей вреда! — поклялся он. — Это было ошибкой из-за того, что подавал Энтони. Мне жаль.

— Не нужно извиняться передо мной. Я просто надеюсь, что ты извинился перед Ханной.

— Я извинился. Я делал это! По крайней мере, сто раз! Она добрейшая душа, и она простила меня. Этого больше не повторится, я этого не допущу!

Невилл кивнул.

— Хорошо. Вот что имеет значение.

Кевин выдавил из себя легкую улыбку и пожелал ему спокойной ночи, прежде чем уйти, а Невилл засунул руки в карманы. Тот факт, что Кевин Энтуисл из кожи вон лез, чтобы извиниться перед ним, был чем-то, чего Невилл никак не ожидал. Ханна клялась, что он не причинял ей вреда, но Невилл все еще не был в этом уверен. Если бы они с Джастином не вмешались...... эта мысль заставила его задуматься. И, конечно, он провел некоторое время, фантазируя о том, как он мог бы спасти Ханну от него; как она была бы благодарна, зацеловала бы его так, что у него перехватило бы дыхание, как он раздел бы ее и поклонялся ей так, как она того заслуживала... но она была влюблена в Кевина.

Он просто надеялся, что Кевин сдержит свое слово.

Когда он вошел в Большой зал, то позволил своему взгляду блуждать по привычному великолепию, и когда его взгляд остановился на золотистой блондинке, сидящей за столом Хаффлпаффа, он спохватился. У Ханны был парень, и это был не он.

Он направился к гриффиндорскому столу с большей целеустремленностью, решив отбросить все мысли о ней.

* * *

Приветственный пир был таким же пышным, как и обычно, но Драко чувствовал, что Тео и Блейз все это время наблюдают за ним, и это заставляло его нервничать. Он проигнорировал их попытки заговорить с ним в поезде, намеренно усевшись прямо между Крэббом и Гойлом, но он знал, что не сможет больше избегать их. В тот момент, когда они, наконец, вошли в общежитие для шестикурсников, Тео и Блейз встали по бокам от него. Они забрались под его балдахин, задернули полог и наложили на кровать заглушающие чары. Драко попытался возразить, но Блейз поднял левую руку и медленно закатал рукав мантии. При виде татуировки, которую могли видеть его друзья, у него перехватило дыхание.

— Я сделал это, хорошо! А теперь оставьте меня в покое! — Драко вырвал у них свою руку, но Тео и Блейз прижимали его к кровати, пока он не оказался зажатым между ними.

— Я не прочь оседлать тебя, если понадобится, — предупредил Тео.

Драко ухмыльнулся, но тут же спохватился.

— Для вас обоих будет безопаснее просто оставить меня в покое.

— Возможно, — сказал Блейз. — Я действительно люблю свою собственную шкуру, но мы обещали друг другу, что будем в этом вместе.

— Да, но я не вижу никаких следов на вас обоих! — с горечью выплюнул он.

— почему?

Драко посмотрел на Тео, и боль в глазах друга заставила его сглотнуть.

— У меня был выход... Мама собиралась попросить Бинки отвести меня к Тонксам, но если я уйду... они бы убили ее.

— Почему ты не взял ее с собой?

— Она бы не оставила отца, и... эта метка... Он может выследить нас по ней.

Глаза Тео расширились.

— Значит, если ты попытаешься сбежать...

— Он найдет меня, — прошептал он. — Тео... он хочет твоей смерти и...

Блейз сглотнул.

— И он хочет, чтобы ты это сделал, не так ли? Ебать! Этот больной ублюдок-садист! Это еще хуже, чем заставить тебя полюбить собаку... он знает, что вы с Тео как одна семья!

Драко кивнул, в его глазах стояли слезы.

— И он... Отец слишком напуган, чтобы что-то предпринять, а Темный лорд в ярости, потому что отец убил Таддеуса Нотта и... моя мама его не бросит!

— Драко, — строго сказал Блейз. — Твои родители безумно любят друг друга. Они всегда были такими, но твой отец слишком труслив, чтобы выйти из тени Абраксаса, а со стороны твоей матери очень эгоистично не сбежать.

— Нет, он... — Он опустил голову. — Да, он проклятый трус! Он хочет защитить нас с мамой, а вместо этого втягивает нас еще глубже.

Тео обнял Драко, прижавшись щекой к плечу друга.

— Мы можем вытащить тебя из этого, Драко.

— Как? — воскликнул он. — Я сделал свой выбор! Я решил спасти свою мать, и в конце концов... это будет стоить мне всего.

Тео покачал головой.

— Мы с Блейзом поговорили с твоими тетей и дядей, и они готовы помочь тебе. Они сказали...

— Что? — Перебил Драко. — Они так сказали, Тео? Как они могут мне помочь? Если я попытаюсь сбежать, он найдет меня и убьет. Если я не выполню его просьбу, он заставит меня смотреть, как он убивает моих родителей, а потом убьет меня! У меня больше нет выбора! Я сделал неправильный выбор!

Последнее слово прозвучало как сдавленный всхлип, и Блейз с Тео крепко прижали его к себе. Когда он взял себя в руки, то оттолкнул их.

— Оставьте-меня-в-покое.

Его друзья поднялись с кровати, обменявшись взглядами. Драко переоделся в пижаму и зарылся в одеяло, мечтая о смерти. Он подумал, не утопит ли его гигантский кальмар, если он подплывет к нему, когда его одеяло приподнялось и двое друзей забрались на кровать по обе стороны от него.

— Будьте реалистами! Эта кровать предназначена для одного человека!

Тео ухмыльнулся.

— Думаю, нам просто придется прижаться друг к другу.

Блейз положил голову Драко на грудь.

— Хочешь быть "большой шишкой"?

Он фыркнул.

— Убирайтесь нахуй, вы оба!

Тео только повернулся к другу.

— Мы здесь, и мы никуда не уйдем. Мы вытащим тебя из этого, Драко. Я не знаю как, но мы это сделаем.

Драко прикусил губу и повернулся на бок, чтобы посмотреть на своего друга.

— Если... когда придет время и он скажет мне, что я должен убить тебя... просто... Я хочу, чтобы это сделал ты или Блейз. Сделай это быстро.

— Драко, никто из нас не собирается убивать другого, — мрачно сказал Тео. — Никто из нас.

Драко кивнул со слезами на глазах.

— Надеюсь, что нет.

Блейз прижался ближе, обнимая Драко, а Тео прижался с другой стороны.

— Конечно.

Драко оттолкнулся от них.

— Может, вы, два придурка, теперь пойдете спать в свои кровати? Я, блядь, не собираюсь ни с кем из вас возиться!

Тео ухмыльнулся.

— Тебе это нравится. — Но он вылез из кровати. — Увидимся утром.

Драко толкнул Блейза локтем, но тот лишь крепче прижался к нему.

— Убирайся, Забини!

Блейз хихикнул ему в спину.

— Но твоей заднице довольно приятно прижиматься к моему большому члену.

Драко толкнул его локтем сильнее, когда Блейз попытался потереться о его задницу. Блейз рассмеялся, прежде чем встать с кровати.

— Если тебе не спится, разбуди меня. У меня хороший слух.

Драко смотрел, как уходит его друг, и впервые за несколько месяцев почувствовал себя немного легче. Но он знал, что его друзья ошибались. У него было только два выхода из этого положения, и он заключался в том, чтобы либо выполнить просьбу Темного лорда, либо умереть.

И ни то, ни другое не звучало даже отдаленно привлекательно.

* * *

Гарри ухмыльнулся, когда Симус тем вечером открыл бутылку виски. У него возникло ощущение, что это становится новой традицией гриффиндорцев — возвращаться в общежитие.

— Кто хочет выпить? — Спросил Симус, нетерпеливо наливая на два пальца в пять стаканов.

Гарри с улыбкой принял его и наблюдал, как его друзья сделали то же самое. Все пятеро чокнулись стаканами и медленно отпили по глотку. Знакомое жжение оказалось не таким ужасным, как он помнил, и ему даже немного понравилось.

— спасибо.

Рон плюхнулся на кровать со стаканом в руке.

— Шим, это была хорошая идея. Мы как раз обсуждали, что в этом году никто из нас не будет учиться в одном классе.

Дин кивнул и растянулся на кровати Симуса.

— Это правда. Шестой курс означает большие перемены, ведь теперь мы все выбираем свои карьерные пути. Вы с Гарри все еще ходите на курсы авроров, верно?

— Да, — сказал им Гарри. — Я официально принял решение этим летом, и, как сказал мне дядя Ремус, даже если я решу, что это не для меня, у меня есть курсы, на которых я могу заниматься практически чем угодно.

Симус кивнул и сел рядом со своим парнем.

— Мой отец хочет, чтобы я работал с ним в пабе, семейный бизнес и все такое, но я не уверен, что это то, чего я хочу.

Дин толкнул его локтем.

— Скажи им правду, Шим, я думаю, это гениально.

Симус покраснел.

— Нет, это глупо.

— Попробуй с нами, — сказал Гарри, улыбаясь своему другу.

— Я хочу присоединиться к Официальной команде огненных метел.

Рон ухмыльнулся.

— Ух ты! Ты хочешь стать огненным летуном? У тебя бы это отлично получилось!

Симус пожал плечами.

— Я думаю, что было бы замечательно бороться с пожарами, и тебе нужны только совы по чарам, трансфигурации и зельеварению, которые я получил. Тебе также нужно уметь обращаться с метлой, как и мне. Я имею в виду, что у меня не было высших оценок, но я все равно получил СОВу за каждый курс. В этом году Макгонагалл помогла мне организовать мои занятия, поэтому я изучаю продвинутые полеты, Заклинания, зелья и трансфигурацию. Один из инструкторов OFB собирается прислать мне информацию о тренировках, которые я должен выполнить. Мне нужно поддерживать физическую форму для этой работы, чтобы я мог присоединиться к Гарри на его пробежках.

Гарри ухмыльнулся.

— Ты можешь присоединиться к нашим тренировкам по квиддичу в любое время, когда захочешь. Нам действительно нужно найти нового тренера в этом году, потому что Анджелины больше нет.

— Нет, я не очень люблю играть. Мне нравится летать, но я недостаточно опытен в этом виде спорта. Тем не менее, я готов терпеть ваши тренировки, если это поможет мне попасть в OFB.

— Смело с твоей стороны, Фред и Джордж говорят, что Гарри может быть хуже, чем Вуд, — сказал Рон.

Гарри закатил глаза.

— Я не такой плохой, как Вуд, это преувеличение.

Рон поднес кулак ко рту и прокашлялся, что прозвучало подозрительно похоже на "отрицание".

— Трудно попасть в офис? — Спросил Невилл, когда Гарри сделал грубый жест рукой в сторону Рона.

— Да, это тяжело, — признался Симус. — Как только у меня появятся тритоны, мне придется писать экзамен по пожарной безопасности, и если я его сдам, то мне придется пройти ряд физических и практических тестов. Я должен набрать отличные баллы на полосе физических препятствий, чтобы хотя бы получить разрешение на собеседование. Они хотят убедиться, что у всех участников хватит выдержки пройти один из их курсов, прежде чем рассматривать возможность прохождения собеседования. Если я понравлюсь им на собеседовании, то смогу поступить в Академию, которая рассчитана на один год обучения. Это долгий процесс, но я думаю, что это было бы здорово. Борьба с пожарами была бы работой моей мечты.

— К тому же, раз уж ты так часто их заводишь, было бы неплохо знать, как их потом гасить, — поддразнил Рон.

Симус поднял два пальца.

— Отвали, это было всего один раз, и я учился на первом курсе!

— Все равно больше, чем я, — рассмеялся Рон, когда Симус запустил в него подушкой.

— А как насчет тебя, Дин? — Спросил Невилл, пытаясь сдержать смех.

Дин ухмыльнулся.

— Я художник, и, думаю, мне хотелось бы посмотреть, чего я могу добиться. Работая этим летом в детской у Гарри, я только еще больше в этом уверился. Я изучаю искусство в качестве основного курса наряду с чарами, историей магии, астрономией и немагическими дисциплинами, чтобы больше сосредоточиться на маггловском искусстве. Я сам получил несколько СОВ, так что у меня довольно широкий выбор. Этим летом я продал кое-что из своих работ в мамином магазине, и люди заплатили за это кругленькую сумму.

— Рад за тебя, — сказал ему Гарри. — Ты действительно талантлив, Дин, и я думаю, было бы безумием с твоей стороны не стремиться к этому. Довольно дико думать, что когда-нибудь у нас действительно будет настоящая работа.

Симус ухмыльнулся.

— Настоящая работа, и мы не будем зависеть от родителей. Это будет здорово. Он посмотрел на Дина и пошевелил бровями. — Мы можем трахаться, когда захотим.

Дин рассмеялся.

— Я хочу посещать художественные выставки, ходить в художественные музеи и погрузиться в мир искусства.

— Я могу быть твоим лучшим бойфрендом.

Дин закатил глаза.

— Придурок.

Симус ухмыльнулся и посмотрел на своих друзей.

— Мы должны стремиться к хорошему, верно? Иначе мы позволим плохому победить.

— Хорошо сказано, — признал Гарри. — Я действительно думаю, что это будет хороший год в этом смысле, но что касается Волдеморта... война разгорается все сильнее и сильнее, и я чувствую, что Хогвартс станет единственным местом, где у нас будет ощущение нормальности.

Дин кивнул.

— Да будет так. — Он взял бутылку виски с прикроватного столика Симуса и налил себе второй стакан. — И именно по этой причине мне нужно еще выпить.

— А также по этой причине мы должны сыграть в "Ты бы предпочел"! Воскликнул Симус.

— Ненавижу эту проклятую игру, — пробормотал Дин.

Гарри рассмеялся.

— И все же твоему парню она нравится, и он заставляет нас играть в нее хотя бы раз в год.

Невилл ухмыльнулся и протянул бокал Дину, чтобы тот наполнил его.

— Давай.

— Вот это молодец, Нев! — Сказал Симус, наполняя бокал своего друга. — Как насчет того, чтобы ты начал первым? Что бы ты предпочел: сказать Ханне, что она тебе нравится, или снова получить от Энтвистла?

Невилл покраснел.

— Энтвистл ударил его кулаком.

— Да ладно тебе! — Воскликнул Симус. — Такой храбрый гриффиндорец, как ты!

Невилл пожал плечами.

— Я бы не хотел, чтобы она меня жалела или, что еще хуже, говорила, какой я хороший.

Рон кивнул.

— Я понимаю, приятель. Но в следующий раз обязательно врежь Энтвистлу в ответ.

Невилл фыркнул и запустил в него подушкой.

— Рон, ты бы предпочел смотреть, как Гермиона целуется с другим парнем, или признался бы, что влюблен в нее?

— У нас с Гермионой ничего не получится, — упрямо настаивал Рон. — Она сделала свой выбор, и это был какой-то глупый испанский парень по имени Дарио. — Он нахмурился, услышав это имя, и сделал глоток виски. — Что это вообще за имя такое — Дарио?

Симус бросил на него сочувственный взгляд.

— Девчонки — дерьмо, приятель. Мы с Дином можем показать тебе, как сосать член?

— Отвали! — Воскликнул Рон, швыряя в него подушкой.

Дин усмехнулся, когда Симус запустил подушкой обратно в Рона.

— Нет, правда. Я купил эту книгу в "Ноктюрн Аллее", и в ней невероятно подробно описано, как делать идеальный минет. Спроси Шеймуса, я действительно преуспел в...

— эй! — Перебил его Гарри. — Есть некоторые вещи, о которых в этой дружбе не стоит распространяться.

Симус ухмыльнулся.

— Рон может потренироваться на Гарри, а мы посмотрим.

Рон сделал неприличный жест рукой, и Симус рассмеялся.

Дин ухмыльнулся.

— А как насчет тебя, Гарри? Милая Джинни уже отсосала тебе?

Лицо Рона вспыхнуло.

— Ой! Это моя сестра!

Гарри ухмыльнулся, и его шея покраснела, когда он сделал глоток виски. Слова Дина вызвали в воображении образ Джинни, делающей именно это, и он просто немного подвинулся, положив подушку себе на колени.

Рон поднял свой бокал.

— Гарри, ты бы предпочел ответить на этот вопрос и получить пощечину или не отвечать на этот вопрос и избежать пощечины?

— Последнее, — признался Гарри, стараясь не рассмеяться. — Я знаю, что не стоит делиться с тобой своими сексуальными подвигами, Рон.

— Хорошо, — сказал Рон, кивая ему. Затем его глаза сузились. — Подожди, что ты подразумеваешь под сексуальными подвигами?

Дин и Симус рассмеялись, а Гарри только пожал плечами.

— Мне сказали, что я не могу делиться, — парировал Гарри.

Рон в ответ поднял два пальца.

— Кого-нибудь еще интересовало, как часто за последние пять минут упоминался термин "удар по лицу"?" — Спросил Невилл.

Симус ухмыльнулся.

— Ты единственный, кто в последнее время участвовал в маггловских дуэлях, Невилл, так что расскажи нам.

Невилл закатил глаза и поднес стакан с виски к губам, вместо того чтобы ответить.

Гарри ухмыльнулся.

— Симус, ты бы предпочел продолжать играть в эту глупую игру или пойти спать?

Дин поставил пустой стакан Симуса на тумбочку.

— Я думаю, что было бы неплохо лечь спать.

Симус попытался возразить, когда Дин поцеловал его в шею.

— Э-э, может быть, лечь спать не так уж и плохо.

— Заглушающие чары, — настаивал Рон. — Это все, о чем мы просим.

Дин немедленно наложил чары, задернув полог кровати, и Гарри улыбнулся Рону и Невиллу.

— Приятно видеть их обоих такими счастливыми.

— Я поддерживаю это.

Невилл допил свой виски, пока говорил.

— Гарри... если серьезно, вы с Джинни...?

Гарри уставился на Невилла, затем украдкой взглянул на Рона. Рон не смотрел на него, но было видно, что он слушает.

— Мы занимались... разными вещами, но не трахались.

Рон повернулся и посмотрел на Гарри.

— Как мой лучший друг, я хочу сказать тебе спасибо, но как ее брат, я хочу ударить тебя. Такого противоречия я не ожидал.

Гарри усмехнулся.

— Я принимаю это. Давай больше никогда не будем об этом говорить?

— Определенно, — сказал Рон, чувствуя себя крайне неловко, когда Невилл рассмеялся над ними. — верно. Никогда больше.

Невилл фыркнул.

— Хватит разговоров, пойдем спать.

Согласились все трое, задергивая пологи на своих кроватях. Гарри закинул руки за голову и задумался, что бы он сделал, если бы Джинни обхватила его губами. Она и так была крайне хороша в обращении с руками. Если Тео действительно давал ей советы, значит ли это, что он также научил ее сосать член? От этой мысли он только ожесточился.

Его член увеличивался с каждой новой мыслью, и теперь он мог видеть, как он выглядывает из-под пижамных штанов. Он без помощи волшебной палочки наложил заглушающие чары на свою кровать и стянул штаны, чтобы член мог высвободиться, нежно поглаживая себя. Он представил, как Джинни облизывает эти мягкие губы, стоя перед ним на коленях, и как ее розовый язычок скользит по его головке. Его большой палец скользил под головкой в ровном ритме, когда он представлял, как ее рот обхватывает его, представлял, как она сантиметр за сантиметром вводит его член в это нежное горло. Теперь он сжимал себя крепче, его рука двигалась быстрее, а другой он потянулся вниз, чтобы нежно помассировать яички; это ощущение сделало его еще более чувствительным. Он прикусил губу и застонал.

Он представил, как ее язычок ласкает его, облизывает, целует. Он представил, как эти карие глаза с вожделением смотрят на него, как ее рот наполняется им, и он кончил прямо в ладонь, простонав ее имя в подушку. Когда он отдышался, то привел себя в порядок без помощи волшебной палочки, гадая, понравится ли Джинни его вкус так же сильно, как ему нравится ее вкус. Он задавался вопросом, когда же он снова сможет прикоснуться к ней; прикоснуться к ней губами, как ему на самом деле хотелось.

В ту ночь он заснул удовлетворенный, с широкой улыбкой на лице; его сны были полны ею.

* * *

В тот вечер Билл отправился на кухню "Норы", оставив Флер в гостиной очаровывать его отца. Волшебная палочка его матери быстро двигалась из стороны в сторону, пока она нарезала овощи и что-то помешивала на плите.

— Здесь чудесно пахнет, мам, — сказал Билл, облокачиваясь на стойку. — Рон и Джинни отправляются в Хогвартс, все в порядке?

— Да, у них обоих еще один учебный год. Не могу поверить, что моя малышка пишет свои СОВы в этом году.

Билл улыбнулся.

— Ну, когда-нибудь мы должны повзрослеть, верно?

Она хмыкнула в знак согласия, но не обернулась.

— Мама, я хотел поговорить с тобой о Флер.

Молли фыркнула и продолжила работать.

— Ты должна дать ей шанс.

— Я дала ей шанс. Она очаровательна.

Билл уставился на нее.

— Она очаровательна. Она красива, сильна и умна. Она хочет познакомиться с тобой поближе.

— У нее было много возможностей познакомиться со мной поближе. Надеюсь, мой простой ужин с курицей и картошкой не покажется ей слишком сытным. Для нее всего этого слишком много. Можно подумать, я пичкала ее только жиром.

— Мам, — раздраженно сказал Билл. — Я же не могу победить тебя, правда? Ты годами твердил мне, что я должен найти себе жену и остепениться, а теперь, когда я привел домой женщину, на которой хочу жениться, ты груба с ней и говоришь мне, что я слишком тороплюсь.

— Я не груба! — Воскликнула Молли.

Билл только приподнял бровь.

— Я знаю, что она тоже был груб, но она привыкла к тому, что ее приходится поддерживать. Ее бабушка была вейлой, но она не такая, мам. В ее жилах течет кровь вейлы, но это не ее вина, что мужчины постоянно заискивают перед ней. Это делает ее чувствительной и заставляет еще больше стараться выглядеть сильной.

— На дне рождения Джинни она сказала, что в нашем доме нет ничего, кроме кулинарии и цыплят!

Билл поморщился, услышав это.

— Мам... Я работаю в Гринготтсе. Я построил для себя жизнь, которая стоит большего.... Я не хочу иметь маленькую ферму. Мне нравится городская жизнь, и Флер такая же. Она выросла в маленьком туристическом городке в провинции Экс-Ан, и я думаю, что то, что она приехала сюда и увидела, откуда я родом, стало для нее шоком.

Молли пристально посмотрела на своего сына.

— Она думает, что она лучше нас.

— Нет, это не так, — тихо сказал Билл.

— Французы всегда думают, что они лучше нас.

Билл раздраженно уставился на мать.

— Значит, ты не дашь женщине, которую я люблю, шанса, потому что смешал ее с представителями другой национальности?

— Билл, — медленно произнесла Молли. — Она красивая молодая женщина. Я знаю, ты говоришь, что вейлские чары — не ее вина, и я в это верю, но ты уверен, что не просто восхищен ее внешностью?

Билл усмехнулся.

— Значит, теперь ты думаешь, что я не разбираюсь в своем сердце?

— Билл, — медленно произнесла Молли.

Он только покачал головой.

— Может, она и не та женщина, которую ты себе представляла, но я люблю эту женщину, мама. Она умная. Она добрая, нежная и уверенная в себе, иногда она может быть немного пренебрежительной, даже немного дерзкой, но она удивительный человек, и я думаю, что если бы ты нашла время узнать ее поближе, то поняла бы, почему я в нее влюбился.

Он повернулся спиной к матери и направился обратно в гостиную, где Артур пытался разговорить Флер о магглах.

— Я не думаю, что магглы такие уж очаровательные, Артур.

Артур усмехнулся.

— Боюсь, большинство людей этого не понимают. Я один из немногих.

— Он редкой породы, — сказал Билл, усаживаясь рядом с Флер. — Пап, сегодня на работе случилось что-то интересное?

Ее рука тут же нашла его, и он улыбнулся, слегка пожав ее, когда его отец ответил.

— Ничего особенного, но мы обнаружили, что кто-то накладывает заклятие на почтовые ящики. Это такие ящики на стенах маггловских домов, в которых хранятся письма, — радостно объяснил Артур. — Из-за сглаза почтовый ящик взрывается разноцветными конфетти, когда кто-то его открывает. Не говоря уже о том, что в стене дома остается небольшая дыра. На данный момент было восемь случаев, и мы понятия не имеем, как они это сделали, не говоря уже о том, кто может за этим стоять. Хотя у меня есть подозрения. Магглы называют их бомбами в виде писем.

— Звучит, по меньшей мере, забавно.

Они все подняли головы, когда Перси вошел в дом.

— Добрый вечер всем, — сказал Перси, разуваясь и усаживаясь на стул рядом с отцом.

— Как прошла работа, Перси?

— То же самое, — ответил им Перси. — Скримджер снова не пришел на мое еженедельное собрание. Он отправил Праудфута и Сэвиджа делать заметки.

Артур нахмурился.

— Если он возглавляет отдел, разве он не должен присутствовать на нем?

Перси энергично закивал.

— Я уже несколько раз говорил ему об этом, но он настаивает на том, что он занятой человек, как глава отдела, и может прислать людей, чтобы получить необходимую ему информацию. В какой-то степени я согласен, но Праудфут и Сэвидж прервали встречу в середине, так как получили какой-то прорыв в своем деле. Затем, когда я отправил ему служебную записку об уходе его авроров, он даже не потрудился ответить на нее.

— Что ж, ты делаешь все, что в твоих силах, — сказал ему Билл. — Для тебя по-прежнему отличная возможность координировать эти встречи, Перси.

— Да, но еще меня расстраивает, когда люди отказываются сотрудничать, — признался Перси. — Я чувствую, что не смогу выполнять свою работу, если даже не смогу заставить Скримджера отнестись ко мне серьезно.

Артур улыбнулся сыну.

— Я уверен, что ты разберешься с этим, Перси. У тебя всегда хорошо получалось организовывать и сплачивать людей.

Флер перебросила волосы через плечо, заставив Артура и Перси повернуться и уставиться на нее, когда Молли вошла в гостиную. Билл поцеловал Флер руку, и Молли слегка прищурилась.

— Перси, верни свои глаза на место, — резко сказал Билл.

Перси, поняв, что его застукали за разглядыванием невесты своего брата, покраснел.

— Э-э, извини.

Ужин прошел в основном нормально, но Билл заметил, что и его брат, и его отец не раз попадали в плен чар вейлы, прежде чем смогли освободиться от них. Каждый раз это заставляло его мать хмуриться еще сильнее, а Флер, в свою очередь, еще больше раздражалась.

К тому времени, когда они уходили тем вечером, Билл почувствовал, что у него начинает болеть голова.

— Все могло бы сложиться и лучше, — признался он, когда они закрыли дверь его квартиры.

Флер издала надменный звук.

— Я никогда не понравлюсь Зею.

Билл только уставился на нее.

— Проблема в том, что моя мать такая же упрямая, как и ты.

Флер выглядела шокированной этим заявлением.

— Ты считаешь, что я упрямая! Нет! Я просто устала от того, что люди видят во мне только Вейлу! Я не виновата, что я такая красивая! Я не просила тебя об этом!

Билл усмехнулся и заключил ее в объятия.

— Ты потрясающе красива, и дело не в том, что ты красивая. Моя мама никогда бы не была такой поверхностной. Ты используешь свою красоту как щит, Флер. От тебя исходит надменный вид, что ты лучше всех, и я знаю, что это не настоящая ты. — Он нежно поцеловал ее в лоб. — Я знаю, какая ты милая, заботливая, умная, дерзкая и очень сексуальная женщина, которая не боится показаться мне на глаза. Но со всеми остальными ты не показываешь этого.

Флер, казалось, хотела возразить, но вместо этого уткнулась лицом ему в грудь.

— Когда я нервничаю, я говорю не то, что нужно.

— Я знаю, — сказал он со смешком. — Рон сказал мне, что первое, что ты сказала о Хогвартсе, это то, что там слишком много сквозняков, и ты жаловался на тяжесть еды.

Она надулась.

— Там было слишком много сквозняков! Я был заморожена большую часть года!

Билл ухмыльнулся ей.

— Ты не поняла, что я хотел сказать.

Флер на мгновение замолчала, заключенная в его объятия, а когда заговорила, ее голос звучал приглушенно.

— У твоей мамы такая же улыбка, как у тебя, и доброе сердце, но она беспокоится, что я краду ее сына. Ты ее первенец, ее самое дорогое дитя. Она считает, что я недостаточно хороша для ее сына.

— Нет, мама думает, что ты слишком хороша для меня, и, честно говоря, так оно и есть, — сказал он, заставив ее усмехнуться. — Флер, я люблю тебя. Я знаю, какая ты замечательная. Я знаю, что ты не идеальна, и ты знаешь то же самое обо мне, но я также знаю, что приезд сюда, переезд в Англию... это своего рода культурный шок. Франция та же самая, но в то же время совсем другая. Вы из маленького французского городка с университетами и художественными школами, старинными зданиями, полными света и туристов, а я с маленькой фермы в Оттери-Сент-Кэтчполе. Мы с тобой не совсем одного поля зрения, не так ли?

— Мне плевать, что ты деревенский парень!

Билл усмехнулся.

— И мне плевать, что ты заносчивая принцесса из высшего общества.

У нее отвисла челюсть.

— Я не принцесса из высшего общества!

Билл просто подхватил ее на руки и отнес в свою спальню.

— Как ты смеешь! Отпусти меня!

— С удовольствием, — сказал он, опуская ее на свою кровать. Когда она попыталась сползти, он просто прижал ее к себе. — О, я не говорил, что ты можешь уйти.

— Отпусти меня! Отпусти меня, ты, скотина!

Вместо этого он просто скользнул руками по ее бедрам и залез под платье, которое было на ней надето.

— Нет, я должен показать моей принцессе, на что способен этот деревенский парень.

Флер попыталась возразить, но тут его голова оказалась у нее под платьем, и трусики медленно соскользнули с ее ног.

— Билл! Мы спорили, а ты...... о, боже мой! — воскликнула она, когда его язык прошелся по ней.

Ее ноги раздвинулись, открывая ему больший доступ, и он медленно и тщательно облизал ее. Он повернул голову, чтобы поцеловать ее бедро.

— Ты все еще хочешь, чтобы я позволил тебе встать?

Пальцы Флер крепко сжали его волосы, высвобождая их из кожаной ленты, которой он стянул их сзади.

— Да, позволь мне встать.

Билл нахмурился, но сделал, как она просила, а потом рассмеялся, когда она просто прижала его к матрасу.

— О, я понимаю. Ты просто хотела быть сверху, не так ли?

Флер стянула с себя платье, и его руки автоматически потянулись вверх, чтобы обхватить ее через лифчик. Затем он только улыбнулся, когда она скользнула руками по его груди, задирая рубашку вместе с ним и снимая ее через голову. Ее губы на мгновение коснулись его губ, а затем она скользнула всем телом вверх по его груди, и перед ним открылся прекрасный вид между ее бедер. Он задержался на мгновение, чтобы оценить, насколько она красива, прежде чем наклонился и показал ей это губами.

Секс.

* * *

Тем вечером, когда жена забралась к нему в постель, Артур поднял глаза и отложил свой магловский кроссворд, чтобы посмотреть на нее.

— На кухне все чисто?

Молли бросила на него раздраженный взгляд.

— Я просто хотела навести порядок.

— Нет, ты приводил в порядок свои мысли, и я знаю, что это означает серьезную чистку.

Молли вздохнула.

— Я была груба сегодня вечером?

Артур снял очки и вытер их о простыню, прежде чем надеть обратно.

— Она красивая молодая женщина, Молли. Она довольно умна. Когда вы были на кухне с Биллом, она рассказывала мне о том, как разгадала, как работает это проклятие, и о том, как его снять. Она напоминает мне тебя: упрямая, гордая, умная, дерзкая. Мы оба знаем, что ты была с ней немного жестока.

— Я... Я не испытываю к ней неприязни, — тихо сказала она. — Она красивая молодая женщина. Она просто такая... Французская. Я не хочу, чтобы Билл торопился с чем-то. Он еще так молод.

Артур молча смотрел на нее.

— Нам едва исполнилось по восемнадцать, когда родился Билл.

— Да, но мы были вместе много лет! Он едва ее знает! И он намного старше ее!

Артур усмехнулся.

— Он на шесть лет старше, Молли.

— Когда мы познакомились с четой Делакур,... Я поняла, что это серьезно. Я поняла это тогда и...

— Я признаю, что на ее родителей было трудно произвести впечатление. У нас с ними не так уж много общего, но они прекрасные люди. Луи был мягким человеком, а Аполлин очень добрая; такая же красивая, как Флер. А ее младшая сестренка была милой, не так ли?

Молли издала звук согласия.

— да. Они были очень добры и приветливы с нами. Наверное, я просто не хочу, чтобы Билл торопился с этим браком из-за войны.

— Он знает свое сердце, Молли. Я смотрю на него и вижу сильного, умного, красивого молодого человека, и я не могу не гордиться тем, что помог ему сформироваться. Мы создали его, и он вырос в удивительного человека, который работает разрушителем проклятий. Неудивительно, что такие красивые женщины, как Флер, устремлялись к нему. На самом деле, вы не раз упоминали, что, по вашему мнению, благодаря своей внешности ему слишком многое сходило с рук, когда дело касалось дам.

— Он просто никогда не проявлял интереса к тому, чтобы остепениться, — быстро сказала Молли. — А потом он вдруг захотел жениться?

Артур усмехнулся.

— Я понимаю это. Как будто однажды он оглянулся и увидел, что солнце встает над женщиной, с которой он был, и он понял, что другой рассвет никогда не будет таким же прекрасным, если рядом с ним не будет этой женщины.

Взгляд Молли смягчился.

— Артур...

Он крепко поцеловал ее.

— Мы должны верить, что наш сын знает свое сердце, Молли. Мы его так воспитали.

Молли отбросила волосы с глаз.

— Он сказал мне, что не сможет победить меня. Это правда?

Артур на мгновение замолчал, пристально глядя на свою жену.

— Больше всего я люблю в тебе, Молли, твое упрямство. Мы оба знаем, что это такое. Он наш первенец и наш первый ребенок, который хочет жениться. Мы не собираемся его терять. И отчасти из-за Флер он навсегда вернулся в Англию. Я знаю, что дело не только в Билле. Сегодня вечером ты думала не только о предстоящей свадьбе его и Флер.

Молли кивнула.

— Он сейчас переезжает в этот дом.

— Чарли всегда был невероятно независимым человеком.

— Но когда он жил в доме-интернате, я убедила себя, что однажды он вернется домой, а теперь... он купил там дом, дом в Сатул-де-Фок-Албастру.

Артур улыбнулся.

— Чарли любит эту деревню. Он любит людей, ему нравится культура, и больше всего ему нравится, что драконы живут поблизости. Его всегда больше интересовали животные, чем налаживание отношений. Он был очарован драконами с трехлетнего возраста.

— Но если бы он встретил подходящего человека... — начала Молли.

Артур усмехнулся.

— Ты думал, что он встретил ту единственную, когда в шестнадцать лет встречался с той блондинкой, как ее звали?... Вивиан! Тогда ты был убежден, что он влюблен в ту брюнетку, Джулию. Помнишь Дилана, того магизоолога из Новой Шотландии? Они с Чарли заканчивали предложения друг за друга, и ты подумала, что они собираются пожениться, хотя Чарли сказал тебе, что они просто развлекались.

— А потом Дилан вернулся в Новую Шотландию, — сказала Молли. — У нашего сына нет отношений, Артур. Он всегда просто развлекается.... Я имею в виду, я не хочу этого говорить, но он слишком много спит со всеми подряд! Он скачет от женщины к мужчине, от женщины к женщине, и... он такой же, каким был Фабиан.

— Он красив и знает это. Твои братья были такими же. Чарли не такой безрассудный, как они, и я знаю, что ты волнуешься... Но то, что случилось с ними во время последней войны, не случится с Чарли. У него есть карьера, и в Румынии ему безопаснее, чем здесь, в Англии, ты это знаешь. Ему там нравится, и он не стремится к большему. Но у него есть потребности. Пусть развлекается.

— Если бы он был поближе к дому, я могла бы...

-Сводить его с ума? — Ответил Артур. — С кем Чарли спать, с тем и не спать — не наше дело, Молли. Он взрослый мужчина.

— Я просто хочу, чтобы он был счастлив.

— Он счастлив, — сказал ей Артур. — Он любит Румынию. Ему нравится работать с драконами. Ему нравится проводить время с волшебными существами. У него там есть друзья. У него есть своя жизнь. Он купил себе дом, который он ремонтирует и обустраивает сам. У него хорошая жизнь, хорошая работа, и я невероятно горжусь им.

— Конечно, я горжусь им, — продолжила Молли. — У него была возможность путешествовать и заниматься любимым делом. Я просто хочу, чтобы он встретил хорошую женщину или хотя бы хорошего мужчину и остепенился, вот и все. Деревня Голубое Пламя находится не совсем рядом, и ему нужна семья. Я не хочу, чтобы он был один.

— Значит, ты хочешь, чтобы Чарли остепенился, но не Билл? — Заметив взгляд жены, он улыбнулся. — Двое наших старших сыновей достигли того возраста, когда мы им больше не нужны, вот что тебя действительно беспокоит. Возвращение Билла в Англию заставило тебя думать, что он возвращается домой, а то, что Чарли купил дом в Румынии, только лишний раз напомнило тебе, что это не так.

Молли вздохнула.

— Иногда я смотрю на них, и мне кажется, что только вчера я впервые взяла их на руки. Теперь они взрослые мужчины, у которых насыщенная жизнь и захватывающая карьера, и... это меня беспокоит.

— Мы вырастили их такими, какие они есть, и иногда, когда я смотрю на них, гордость переполняет меня. Мне нравится Флер, но больше всего мне нравится в ней то, как Билл загорается, когда видит ее. Мне нравится видеть это глупое выражение на его лице, потому что оно напоминает мне о том, как сильно я тебя люблю. Папа часто говорил мне, что всякий раз, когда я говорила о тебе, я выглядела совершенно очарованной. У Билла такое же глупое выражение лица. Не говоря уже о том, что чем скорее он на ней женится, тем скорее у нас появятся внуки, о которых мы так мечтали. Я знаю, беременность Зи только усилила это твое желание.

Молли вздохнула.

— Я люблю тебя, Артур. Не понимаю, почему ты иногда терпишь меня.

Артур наклонился, чтобы нежно поцеловать жену.

— Мы мирились друг с другом, и я ни на что не променял бы ни минуты, проведенной с тобой. Я люблю тебя, моя крошка.

Ее взгляд смягчился, и он поцеловал уголки ее губ, многозначительно приподняв брови.

— На самом деле... — сказал он, покрывая поцелуями ее шею. — Все дети уехали, и мы снова остались одни в доме. Почему бы мне не показать тебе, как сильно я тебя люблю?

Молли кивнула, когда его руки скользнули по ее бедрам и обхватили округлую попку.

— Да, почему бы и нет?

Затем она притянула мужа ближе и растворилась в его поцелуях.

* * *

2 сентября 1996...

Джинни открыла письмо за завтраком, жуя тост с джемом и читая его. Она была немного удивлена, увидев, что оно от Билла, поскольку они только что виделись. Но она улыбалась, читая его описание их с Флер ужина с ее родителями накануне вечером.

— Чему ты улыбаешься? — Спросил Гарри, целуя ее в щеку, прежде чем сесть за стол рядом с ней.

— Билл написал мне. Кажется, Флер и мама не ладят.

— Ты вообще разговаривала с ней на своем дне рождения?

— Мимоходом, — призналась Джинни. — Я знаю, что она тебе нравится.

— Да, — сказал ей Гарри. — Она умная и была добра ко мне во время турнира. Я доверяю ей и считаю ее своим другом. Она тебе тоже нравится.

— Я знала, что она нравилась Биллу, когда мы были на Ангилье, и она мне действительно нравится, но... Я не ожидала, что он на ней женится.

— Почему это все меняет?

Джинни пожала плечами.

— я не знаю. Я просто чувствую, что она тоже... Не знаю, шикарная ли она? Она красивая и всегда такая собранная, но она делает Билла по-настоящему счастливым, и это плюс. Однако то, как она сказала что-то о том, что "Нора" это приготовление еды, и о цыплятах, меня разозлило.

Гарри криво усмехнулся.

— Но ведь это так, не так ли?

Она толкнула его, и он рассмеялся.

— Заткнись, ты!

— Я просто говорю, что она тебе нравится, поэтому ты должен сказать это Биллу. Разве не это, по твоим словам, Чарли сказал тебе?

— Возможно, — призналась она.

Она сложила письмо и вложила его в свою пергаментную тетрадь.

— Я отвечу позже. — Она нахмурилась, глядя на расписание, которое держала в руке. — СОВы в этом году меня доконают.

Гарри налил себе еще апельсинового сока.

— Нет, я пережил это, так что поверь мне, с тобой все будет в порядке. — Он взглянул на свое расписание. — Похоже, год выдался неплохим. У меня есть немного свободного времени. Я тоже хочу начать играть в квиддич на следующей неделе и составить расписание.

Рон наклонился, чтобы взглянуть на расписание Гарри.

— Ты видел, что было сегодня? Мы весь день проводим со слизеринцами, плюс Снейп.

— Я заметил, — сказал Гарри. — По крайней мере, у нас почти все занятия одинаковые.

Гермиона, сидевшая рядом с ними, только раздраженно хмыкнула.

— Не могу поверить, что ты бросил арифмантику в этом году, Гарри!

— Мне понравилось, Гермиона, но мне это не нужно, чтобы стать аврором, и это те занятия, на которых мне нужно сосредоточиться.

— Не могу с этим поспорить, но мне понравилось, что ты был на этом занятии со мной.

Гарри улыбнулся ей.

— Я уверен, у тебя будет хороший год. О чем ты говоришь?

Гермиона передала ему свое расписание, и он сморщил нос, увидев его. Похоже, Гермиона не собиралась отказываться от многого. Ее расписание было заполнено зельеварением, Чарами, трансфигурацией, уходом за магическими существами, Историей магии, Международными магическими отношениями, беспалочковой магией, продвинутой арифмантией, гербологией и древними науками.

— Зачем ты изучаешь древность? — Спросил ее Гарри.

— Потому что это звучит увлекательно, — ответила ему Гермиона. — Это только для шестого и седьмого курсов, и я думаю, что это будет невероятно интересно.

Гарри понимал, что она права, но все же.

— Ты по-прежнему посещаешь максимальное количество занятий, которые я вижу. Ты действительно никогда не даешь себе передышки, не так ли?

— Она, как обычно, получит высокие оценки по всем предметам, — сказал Рон, накладывая себе еще яичницы.

Джинни усмехнулась.

— Это должен быть интересный год.

Гарри пришлось согласиться с такой оценкой, он просто надеялся, что это будет не слишком интересно. И все же он не мог не надеяться, что Волдеморт тоже скоро предпримет какие-то действия. Независимо от того, как долго ему пришлось бы ждать, он знал одно: он никогда не будет готов к тому, что должно было произойти.

Примечания автора в конце:

(французский) vous brute = ты грубиян

(румынский) Satul de Foc Албастру = Деревня Голубого огня

У меня сложилось впечатление, что заповедник, где работает Чарли, — это маленькая волшебная деревушка, спрятанная под Карпатскими горами на окраине Трансильвании. Я знаю, что упоминал об этом раньше, но не думаю, что когда-либо объяснял, почему решил назвать ее Деревней Голубого огня. По-моему, это место было названо румынской цыганкой триста лет назад в честь украинского Железнобрюхого, который сжег лес, спасаясь от охотников. Ведьма попыталась остановить пламя и нечаянно сделала его синим, и волшебный голубой огонь бушевал три дня, чудом ничего не сжигая в поле зрения. Когда пожар наконец удалось локализовать, лес остался нетронутым и не обгоревшим. Местные жители утверждали, что с тех пор это место стало надежным убежищем, и называли его Сатул-де-Фок-Албастру (Деревня Голубого огня). Драконий заповедник был построен там сто пятьдесят лет спустя.

Просто я подумал и написал некоторое время назад кое-что, что, по моему мнению, нуждается в дополнительном объяснении.

Что касается Чарли, я знаю, что у многих людей разные взгляды на его сексуальность. Я вижу в нем одинокого человека, закоренелого холостяка, который проводит время с теми, кто ему приглянулся, когда у него возникает сексуальная потребность, будь то женщины или мужчины, зависит от его настроения. Я считаю, что он пансексуал. На самом деле он не из тех, с кем можно завязать отношения, но если бы он встретил подходящего человека, то мог бы стать таким. Чарли заботится о своих драконах и своей семье, и он доволен своей жизнью.

Как всегда, спасибо вам за чтение и, пожалуйста, пересмотрите!

Глава 239: Человек с компасом и плохими каламбурами.

Текст главы

Примечание автора:

2 сентября 1996 года...

Первый день занятий прошел на удивление хорошо. Гарри взглянул на отцовские часы на запястье и с радостью увидел, что до ужина еще сорок минут. Его довольное выражение исчезло, когда Гермиона упомянула о том, что пора начинать делать домашнее задание.

— Да, конечно, — ответил Гарри. — Только сначала мне нужно найти Джинни.

Гермиона попыталась возразить, но он уже уходил. К своей радости, он нашел ее именно там, где и предполагал, — в комнате в башне. Она свернулась калачиком на полу, скрестив ноги, а на кофейном столике вокруг нее лежали раскрытые школьные учебники. Гарри плюхнулся на диван позади нее и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Как прошел твой первый день после возвращения?

— Хорошо, — сказала она, позволяя ему усадить себя к себе на колени. — День выдался скучноватый, потому что у меня было двойное задание по истории магии, но профессор Раффиган в тысячу раз интереснее Биннса, так что вот и все. Тем не менее, мне удалось привести в порядок свои записи и прочитать следующую главу в свободное время перед обедом. Книга "Карфагенян" довольно интересная, сегодня днем у меня были ее занятия по международным магическим отношениям. Я закончила час назад и поднялась сюда, чтобы попытаться отвлечься от чтения.

— Я согласен с тем, что она довольно интересная. Ты уже выбрала язык?

Она кивнула.

— Я решила остановиться на древнегреческом. Ты сказал, что он тебе понравился, потому что помогал с древними рунами, а это значит, что он мне нравится. Ты собираешься изучать что-то новое в этом году?

Он покачал головой.

— Нет, я тоже решил остаться на древнегреческом. Хотя я тоже пока не знаю, какие у меня есть варианты, так что, думаю, поживем — увидим. У меня нет ее занятий до утра среды.

Джинни прижалась к нему, целуя в шею.

— Я чувствую, что наши графики и так настолько напряжены, что мы никогда не найдем времени друг для друга.

— Обязательно, — настаивал он. — Мы найдем время побыть друг с другом. Гарри провел руками по ее спине и поцеловал ее, наслаждаясь ее губами. — Я скучал по тебе. Дурацкие занятия мешают важным поцелуям.

Джинни хихикнула, обвивая руками его шею.

— Какая бестактность со стороны нашей школы.

Гарри прикусил ее губы, целуя уголки рта и подбородок, прежде чем спуститься вниз по шее медленными горячими поцелуями, от которых у нее перехватило дыхание.

— Так бестактно.

Джинни откинула голову назад, когда он поцеловал ее в шею, медленно развязывая пальцами галстук, чтобы облегчить доступ.

— Ммм, прекрати.

Гарри сделал, как она просила, прижавшись лбом к ее лбу.

— Хорошо, но почему?

В животе у нее громко заурчало, и она улыбнулась.

— Ну, для начала, это.

— Мы могли бы поужинать здесь, — сказал Гарри, снова целуя ее в шею.

— Ммм, нет, — сказала Джинни, отталкивая его. — Сегодня первый день занятий. Нам нужно спуститься поужинать. Я встречаюсь с Колином по поводу "Геральд", и если мы поужинаем здесь, я никогда с ним не встречусь.

— Вы хотите сказать, что я отвлекаю тебя или что-то в этом роде? — спросил он, проводя губами по ее шее.

— Да, — сказала Джинни, высвобождаясь из его объятий и вставая. — Как я уже не раз говорила, вы, мистер Поттер, очень отвлекаете.

Он улыбнулся и встал. Он взял ее за руку и притянул к себе, чтобы снова поцеловать.

— Мне нравится отвлекать внимание.

— Гарри, — прошептала она ему в губы. — Мне нужно встретиться с Колином по поводу "Геральд".

Он убрал прядь волос ей за ухо.

— У тебя это отлично получится, перестань волноваться. Ты уже выбрала имя?

Джинни покачала головой.

— нет. Я все еще понятия не имею. Как я мог выбрать такой псевдоним?

— Я уверен, ты придумаешь что-нибудь замечательное.

— Колин предложил Рыжая, и я подумала, что это слишком очевидно.

Гарри усмехнулся, убирая прядь волос ей за ухо.

— Может быть, но ты еще и Красная Панда и гриффиндорка, так что, может быть, это достаточно очевидно?

Она покачала головой.

— Нет, я хочу чего-то другого. Что-то такое, что... мое, но не мое, что-то, что соответствует тому, что я делаю. Я хочу быть достаточно анонимной, чтобы люди могли писать мне, понимаешь?

— И ты сделаешь это, Джин, я знаю.

Джинни кивнула и наклонилась, чтобы поцеловать его еще раз.

— Есть еще кое-что, над чем я тоже хочу поработать, может быть, рассказ. Я пока не знаю. Мне нужно узнать об этом побольше.

— И что же тебя вдохновляет?

— Я пока не могу тебе сказать. Когда я узнаю больше, я объясню, но это своего рода маггловские штучки. Заметив его взгляд, она улыбнулась и поцеловала его, прежде чем встать. — Пойдем. Давай спустимся на ужин, чтобы я мог еще раз все обдумать.

Гарри позволил ей увлечь его за собой и поднял с земли свою сумку с книгами.

— Давай сначала зайдем в Гриффиндор и оставим там наши сумки.

Джинни кивнула в знак согласия, и они вместе спустились по лестнице и направились к Гриффиндорской башне. К тому времени, как они вошли в Большой зал, он был заполнен наполовину. Они сели рядом с Роном и Гермионой и принялись за еду. Колин похлопал Гарри по плечу, и тот улыбнулся высокому худощавому блондину.

— Привет, Колин.

— Привет, Гарри, — радостно поздоровался Колин. — Профессор Дамблдор попросил меня передать это тебе.

Гарри с любопытством взял конверт, а Колин пересел на стул напротив Джинни.

— Что это, Гарри? — Спросил Рон, накладывая себе на тарелку изрядную порцию картофельного пюре.

Гарри пожал плечами и открыл конверт. Письмо было очень коротким, а почерк — очень каллиграфическим.

"Гарри,

Есть кое-что, что я хотел бы обсудить с вами сегодня вечером. Пожалуйста, встретимся в моем кабинете в семь.

Я очень люблю розовое кокосовое мороженое."

Гарри удивленно уставился на письмо, прежде чем передать его Рону. Имени там не было, но символ феникса внизу подсказал ему ответ, даже если он еще не знал.

— Дамблдор хочет, чтобы я встретился с ним в его кабинете сегодня вечером.

Брови Рона поползли вверх.

— почему?

Гермиона уставилась на письмо.

— Я хочу что-то обсудить с тобой? Как ты думаешь, может быть, это как-то связано с... Волдемортом? Последнее слово прозвучало сдавленным шепотом, и Гарри пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, мы это выясним. Хотя я не могу представить, о чем еще он хотел бы со мной поговорить. Гермиона, передай мне морковку, хорошо?

* * *

Джинни сидела в маленьком кабинете редакции "Хогвартс Геральд" и улыбалась всем присутствующим. В этом году Макгонагалл назначила Колина главой редакции, и он был в восторге от такой перспективы. Кроме Колина, который был главным редактором и фотографом, у них в штате было еще пять человек: четверокурсница Рэйвенкло по имени Дев Сани ("местные новости"), пятикурсница Гриффиндора Мэйси Уэнделл ("Школьные новости"), две шестикурсницы Слизерина по имени Дафна Гринграсс и Панси Паркинсон ("Советы по моде и красота), и четверокурсник Хаффлпаффа по имени Дэйр Донован (спорт).

— Как вы знаете, это уже третий год, когда "Хогвартс Геральд" снова выходит в свет, и я рад, что это началось. К сожалению, в связи с уходом некоторых бывших авторов нам нужно добавить еще несколько человек в наш штат. Нам нужен новый редактор, если кто-нибудь знает кого-нибудь, кого это могло бы заинтересовать, или если кто-то готов сделать верстку и помочь мне с расписаниями, я был бы признателен.

Мэйси подняла волшебную палочку.

— Эди, возможно, заинтересует должность редактора. У нее это здорово получается. Ты знаешь Эдит Карлайл из Хаффлпаффа?

— Отлично, — сказал Колин, улыбаясь ей. — Спроси ее, Мэйзи, и дай мне знать. В этом году Джинни тоже присоединится к нашим сотрудникам и будет вести колонку советов. Мы собираемся сохранить анонимность, чтобы люди охотнее писали нам.

Панси подняла волшебную палочку.

— Что за совет ты даешь?

— Для начала, о чем бы меня ни спросили, — сказала ей Джинни. — Если меня спросят о чем-нибудь в области моды или красоты, я надеюсь, что смогу обратиться за помощью к вам или Дафне?

Дафна кивнула.

— Мы были бы рады это сделать.

— Не говоря уже о том, что мы более квалифицированы, — добавила Панси, бросив на Джинни недовольный взгляд. — Твоя школьная мантия обтрепалась.

Колин прочистил горло.

— И напоминание о том, что все советы по моде и красоте в этом году должны быть дружескими и никоим образом не должны оскорблять кого-либо из студентов.

Панси только ухмыльнулась на это.

— Я думала, что моя прошлогодняя статья о том, как нафталиновые шали Трелони стали ключом к учительской моде, была довольно знаковой.

— Это не так, — настаивал Колин. — И подобные вещи позволят Макгонагалл закрыть нас. Если вы собираетесь писать для "Геральд", вы должны делать это должным образом, а это значит, что ничего оскорбительного или унижающего достоинство.

— Прекрасно, — сказала Панси, скрестив руки на груди.

Дафна одарила Колина легкой улыбкой.

— Мы позаботимся о чистоте.

Колин улыбнулся им.

— Отлично, спасибо. — А пока я хочу, чтобы все подготовили несколько идей для первого издания. Я хочу, чтобы это было напечатано к концу третьей недели сентября.

Все поспешили выйти, переговариваясь между собой, а Джинни направилась к Колину.

— Ты уверен, что все еще хочешь, чтобы я это сделала?

— Джинни, честно, я думаю, что у тебя бы это отлично получилось.

Она улыбнулась ему.

— Я тоже так думаю. Мне просто нужно придумать что-нибудь, чтобы это стало моим.

Он кивнул.

— Вот о чем я думаю. Почему бы тебе не придумать свой псевдоним и как ты хочешь назвать свою колонку? Я хочу включить это в качестве вступительной статьи в первое издание, чтобы люди знали, что у нас есть колонка советов, в которую они могут писать обо всем, что захотят.

— Я могу это сделать, — сказала ему Джинни. — Я все еще не уверена, как меня зовут.

Улыбка Колина стала шире.

— Джинни, больше всего я люблю в тебе то, что ты всегда находишь правильный путь, у тебя все будет хорошо.

Она кивнула, его слова задели ее за живое.

— Я действительно нахожу путь, не так ли?

— Разве я не это только что сказал? — Спросил Колин с озадаченным выражением лица.

Джинни встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Я знаю, что мне нужно написать. Я люблю тебя, пока.

Она схватила свою сумку и выбежала из комнаты, оставив друга в недоумении смотреть ей вслед. Она подбежала прямо к Гриффиндору и села в кресло у камина, положив перед собой раскрытый блокнот для пергамента. К ее удивлению, слова без колебаний слетали с ее пера. Когда она закончила, то поняла, что это было идеально для нее.

Джинни взяла новый лист пергамента, чтобы написать Чарли. Если кто-то и мог понять, как это делается, то это был ее брат. С помощью волшебной палочки она сделала копию своего первого черновика, чтобы отправить Чарли. Она только что закончила свое письмо, когда на нее упала тень, и она улыбнулась своему брату.

— Привет, Рон.

— Привет, — сказал Рон. — Я отправляюсь на патрулирование с Гермионой. Но сегодня утром я получил письмо от того целителя.

Глаза Джинни расширились от удивления.

— Это было быстро! У него были какие-нибудь ответы?

Рон пожал плечами.

— Прочтите это и дайте мне знать, что вы думаете. Как я уже сказал, это просто странный сон, который время от времени приходит ко мне. На самом деле, я не думаю, что мне стоит об этом беспокоиться.

Джинни получила от него письмо перед его отъездом. Она знала, что сны, возможно, и не беспокоили его, но это не означало, что они его не интересовали. Конечно, интересовали.

"Дорогой мистер Уизли,

Спасибо, что рассказали мне о своих снах. Как вы знаете, я предупреждал вас, что это может быть побочным эффектом. Мысли обладают большей силой, чем кто-либо о них думает. Сила разума — это невероятный подвиг, и когда эти мысли овладевают вами, это становится серьезной борьбой. Мозг обвился вокруг вашего тела и сжал его так, как большой питон сжимал бы свою добычу. Но это было нечто большее, чем просто сжатие, оно оставило на вас отпечаток.

Нет, я не думаю, что это повлияет на ваше здоровье каким-либо образом, о котором нам следует беспокоиться. Однако я верю, что сны будут продолжаться, возможно, вечно. Вы можете увидеть проблески из жизни человека, чей мозг запечатлелся в вас. Может быть, общий секрет или в некотором роде общая жизнь.

Пока я лечил вас, я разговаривал с Отделом тайн, и после того, как мне пришлось выслушивать объяснения дольше, чем мне хотелось, они, наконец, сказали мне, что мозг принадлежал магглу. Он был героем войны и любителем животных. По-видимому, он наткнулся на гнездо с детенышами грифонов и заботился о них. Когда они выросли, они безоговорочно доверяли ему, но другой маггл раскрыл его секрет, и в 1932 году он был убит, пытаясь защитить волшебных существ. Ему было тридцать шесть лет. Обливиаторы позаботились о маггле, который убил его, и после похорон его мозг был передан для изучения в Департамент тайн.

Насколько я понимаю, они хотели знать, что отличает такого маггла от других — его беспрекословное принятие сверхъестественного, мифологического и волшебного. Его мозг хранился в Отделе тайн с 1932 года, но, как вы знаете, был уничтожен, когда мы забрали его у вас. Единственная другая информация, которую они мне предоставили, это то, что его звали Майкл Мюррей, и он был младшим лейтенантом 17-го батальона ВВС 18-й дивизии Королевской британской армии.

Я не знаю, поможет ли это вам каким-либо образом, но, судя по тому, что я понял, этот человек был героем с добрым сердцем по отношению к животным. Это говорит мне о том, что мозг принадлежал хорошему человеку, и, несмотря на то, что у вас могут быть общие воспоминания, они не причинят вам вреда. Хотя я понимаю, что некоторые моменты могут вызвать эмоциональный подъем, в зависимости от того, какие воспоминания всплывают в памяти. Я не знаю, найдете ли вы что-либо из этого полезным и придаст ли это вам уверенности, но я надеюсь, что это, по крайней мере, поможет вам немного успокоиться.

Если у вас возникнут какие-либо другие реакции, пожалуйста, дайте мне знать.

Искренне,

Целитель Давос Малруни

Больница Святого Мунго для лечения магических заболеваний и травм"

Джинни в изумлении уставилась на письмо. Это было действительно невероятно увлекательно. Этот человек был героем маггловской войны. Она мало что знала о маггловских войнах, но знала, что профессор Бирмингем в этом году сосредоточит свое внимание на двадцатом веке. Возможно, он знает больше.

Она сделала несколько быстрых заметок об этом Майкле Мюррее и отложила письмо. Ей хотелось побольше узнать об этом человеке, который оставил след в памяти ее брата. Она чувствовала, что у него есть интересная история, которую он может рассказать, и она была полна решимости узнать ее, даже если Рон этого не сделает.

* * *

Пока Джинни была на своей первой встрече с редакцией "Хогвартс Геральд", Гарри вошел в кабинет Дамблдора, воспользовавшись паролем "Розовый кокосовый лед". Он стоял на лестнице, а статуя подталкивала его к двери. Дверь кабинета директора была открыта, и Дамблдор сидел за своим столом, уткнувшись взглядом в старую потрепанную книгу в кожаном переплете, раскрытую перед ним.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Гарри, стоя в дверях. — Колин передал мне ваше письмо с просьбой встретиться с вами.

Дамблдор посмотрел на него поверх очков-полумесяцев.

— Да, пожалуйста, проходи и присаживайся, Гарри. — Как только Гарри сел, он указал на чайник на маленьком столике. — Хочешь чашечку чая?

— Э-э, конечно, — сказал Гарри, когда чайник налил ему в чашку и двинулся к нему.

Дамблдор подождал, пока он сядет, прежде чем заговорить.

— Ремус рассказал мне о диадеме, и я должен сказать, дорогой мальчик, мне очень приятно осознавать, что мы стали еще на шаг ближе к тому, чтобы свергнуть его.

Бровь Гарри поползла вверх.

— Дядя Ремус говорит, что теперь нужно подождать.

— К сожалению, он прав. Пока Том не решит сделать свой ход, боюсь, мы мало что сможем сделать. Но мы можем подготовиться.

— Подготовиться, сэр?

Дамблдор кивнул.

— Ремус говорил мне, что отец Зи учил тебя драться на дуэли без палочки и что у тебя это довольно успешно получается?

— Все прошло довольно хорошо, — признался Гарри. — Это отнимает много энергии, и я был измотан после каждого занятия.

— Понятно, — сказал Дамблдор. — Как глава департамента авроров в Москве, я полагаю, что аврору Закариасу есть чему вас научить. И, полагаю, в четверг утром у вас первый урок с профессором Ахерном?

— Да, сэр.

— Хорошо, хорошо. Я думаю, что вы сможете многому научиться у Рианнон. Как фейри, они направляют свою магию по-другому, и я думаю, что она только сделает вас сильнее. Однако я бы и сам хотел поработать с вами, если вам это будет интересно?

Гарри приподнял бровь.

— Поработаете со мной?

Дамблдор улыбнулся, положив руки на потрепанную книгу, лежавшую на его столе.

— Я знаю, что потеря Сириуса была... тяжелой для всех нас, и я не буду притворяться, что представляю, через что вы проходите. Минерва сказала мне, что Зи ждет двойню, и это доставляет мне радость — видеть лучик света среди такой тьмы.

— Я скучаю по нему каждый день, сэр.

— Он был хорошим человеком и замечательным отцом для тебя. Я знаю, что пророчество висит у тебя над головой, и даже если крестража внутри тебя больше нет, мы оба знаем, что для Волдеморта это ничего не значит.

— Он хочет моей смерти и не остановится, пока я не умру, — сказал Гарри.

Дамблдор уставился на него поверх очков-полумесяцев.

— Да, это так. Но теперь, когда диадема уничтожена, мы еще на шаг приблизились к тому, чтобы победить его навсегда. Я не хочу сказать, что в конце концов все это достанется тебе, и я знаю, что Сириус и Ремус говорили тебе, что этого не произойдет, но они не совсем понимают Волдеморта так, как мы. Он не знает, что привел пророчество в действие, напав на тебя, когда ты был ребенком, и мы оба знаем, что ничто не помешает ему попытаться убить тебя снова. Он верит, что, убив тебя, он станет по-настоящему бессмертным другим способом. Он действительно считает тебя Избранным.

— Дурацкое название, — пробормотал Гарри.

— Я понимаю, что никто по своей воле не хотел бы, чтобы его выбрали для выполнения этого задания, — тихо сказал Дамблдор. — Гарри, эта война уже началась, и, возможно, она начинается с малого, может быть, это всего лишь небольшой хаос, но она приближается. Волдеморт хочет захватить власть в волшебном мире, и я не знаю, как он собирается это осуществить и каким будет его следующий шаг, но убить вас — это номер один в его плане.

— Я знаю, профессор, — сказал Гарри.

— И знание этого, — продолжил Дамблдор, — не совсем помогает спокойно спать по ночам, я понимаю это. Мы оба знаем, что, что бы ни случилось, в конце концов, он придет за тобой, и я знаю, насколько ужасна эта мысль, с которой приходится жить.

— В конце концов, я всегда знал, что это будем мы с ним, сэр. Я собираюсь продолжать, пока не добьюсь успеха — или не умру. Не думайте, что я не знаю, чем это может закончиться. Я знал это много лет.

Дамблдор долго смотрел на него.

— Гарри, в конце концов, у тебя все получится. В конце концов, у нас все получится. Конечно, за это придется заплатить, как уже было, но в конце концов ты победишь, потому что у тебя есть то, чего нет у Волдеморта.

— Я знаю, любовь, — пробормотал Гарри. — Но я не понимаю, как это может мне помочь. Чего вы от меня ждете? Крикнуть ему, что я люблю людей, а он — нет? О, держу пари, в этом и заключается секрет его убийства, не так ли?

— Я знаю, это звучит глупо, — начал Дамблдор, вставая и расхаживая взад-вперед по кабинету. — Это звучит нелепо, но способность любить делает тебя сильнее Волдеморта во всех отношениях. Любовь — самая могущественная магия из известных нам, потому что к ней нельзя принудить силой. Это невозможно выдумать. Это невозможно обмануть. Это сила более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы. Это также, пожалуй, самое загадочное, потому что именно эта сила спасла вас от захвата Волдемортом в июне. Это сила, которая заставила его бояться тебя, и это любовь, которую ты испытывал к Зи и Сириусу, заставила тебя создать Патронуса настолько сильного, что он уничтожил дементоров, и это, Гарри, то, чего боится Волдеморт.

Гарри кивнул, и пристальный взгляд синих глаз Дамблдора встретился с его взглядом.

— Любовь — это единственная защита, которая может сработать против соблазна такой силы, как сила Волдеморта, — продолжил Дамблдор. — Несмотря на все искушения, которые ты пережил, на все страдания, ты остаешься чистым сердцем; таким же чистым, каким ты был в возрасте одиннадцати лет, когда ты смотрел в зеркало, в котором отражалось желание твоего сердца, и оно показало тебе, что единственный способ помешать лорду Волдеморту — это через любовь, а не бессмертие или богатство. Гарри, ты хоть представляешь, как мало волшебников могли увидеть то, что ты увидел в этом зеркале? Ты взял Философский камень без малейшего намерения что-либо с ним сделать. Это редкое качество, которое делает тебя чистым сердцем так, что он и не надеялся понять. Волдеморт должен был тогда понять, с чем он имеет дело, но он этого не сделал! Однако теперь он знает и осознает это. Вы проникли в разум лорда Волдеморта, не причинив себе вреда, но он не может овладеть вами, не испытав смертельных мук, как он обнаружил в Министерстве. Я не думаю, что он понимает, почему, Гарри, но он так спешил искалечить свою душу, что даже не остановился, чтобы понять несравненную силу души, которая незапятнанна и цельна.

— Но, сэр, — начал Гарри, прилагая героические усилия, чтобы это не прозвучало как возражение, — все это сводится к одному и тому же, не так ли? Я все равно должен попытаться убить его, или...

— Должен? — Спросил Дамблдор. — Конечно, должен! Но не из-за пророчества! Потому что ты сам никогда не успокоишься, пока не попробуешь! Мы оба это знаем! Представь, пожалуйста, на мгновение, что ты никогда не слышал этого пророчества! Как бы ты сейчас относился к Волдеморту? Подумай!

Гарри наблюдал, как Дамблдор расхаживает взад-вперед перед ним. Он подумал о своей матери, отце и Сириусе. Он подумал о Седрике Диггори, о Викторе Краме. Он подумал обо всех ужасных деяниях, которые, как он знал, совершил лорд Волдеморт. Казалось, в его груди вспыхнуло пламя, обжигая горло.

— Я бы все равно хотел, чтобы с ним покончили, — тихо сказал Гарри. — И я бы хотел это сделать.

— Конечно, ты бы это сделал! — Воскликнул Дамблдор. — Потому что ты человек. Видите ли, пророчество может указывать на вас как на Избранного, но это не значит, что вы должны что-то делать! Из-за пророчества лорд Волдеморт отметил вас как равного себе... Другими словами, ты волен выбирать свой путь, совершенно волен отвернуться от пророчества, на самом деле, никто тебя не остановит! Но поскольку Волдеморт продолжает полагаться на пророчество. Он будет продолжать охотиться на тебя... что на самом деле делает очевидным, что...

— Что один из нас в конечном итоге убьет другого, — закончил Гарри.

Но он, наконец, понял, что пытался сказать ему Дамблдор. В этом, по его мнению, и заключалась разница между тем, чтобы быть вытащенным на арену для смертельной схватки, и тем, чтобы выйти на арену с высоко поднятой головой. Некоторые люди, возможно, сказали бы, что выбор между этими двумя путями был невелик, но Дамблдор знал — и я тоже, подумал Гарри, испытывая прилив неистовой гордости, и мои родители, и дядя Сириус тоже, — что в мире есть огромная разница.

— Как мне использовать свою способность любить, чтобы сразиться с ним, профессор? Как я могу подготовиться к этому?

Дамблдор улыбнулся.

— Твоя способность любить — это то, что делает тебя сильным, Гарри, это то, что делает тебя опасным для Волдеморта. Это то, что делает тебя хорошим человеком.

— Но если я заберу его жизнь, сэр, если я... Я не знаю, смог бы я жить, убив другого человека, каким бы злым он ни был на самом деле.

— И это то, что делает тебя лучшим человеком, чем Том Риддл, Гарри, — сказал Дамблдор. — Вот почему я попросил тебя встретиться со мной здесь сегодня вечером. Ты становишься сильным молодым человеком, но, как и все шестнадцатилетние волшебники, ты все еще учишься, и я хотел бы сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе научиться немного большему. В конце концов, все зависит от вас двоих, какие бы шаги мы ни предприняли, судьба бросила на ринг кости с вашими именами. Я хотел бы сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе подготовиться к этому. Мы можем поговорить о Томе, и, может быть, я научу тебя нескольким вещам, которые ты не сможешь выучить на своих занятиях, если тебе будет интересно?

— Частные уроки с вами? — Удивленно спросил Гарри.

Он знал, насколько могущественным волшебником был Дамблдор, и возможность брать у него частные уроки была невероятно редкой. В юности Дамблдор преподавал как защиту от темных искусств, так и трансфигурацию, не говоря уже о его работе в Министерстве магии. Гарри знал, что Дамблдор был исключительно могущественным волшебником, возможно, даже самым могущественным волшебником в Британии, если не во всем мире.

Это была возможность, которую он не посмел бы упустить.

— Да, — просто ответил Дамблдор. — Я хотел бы поработать с вами. Я думаю, что нам есть что обсудить, и я надеюсь, что есть еще несколько вещей, которым я смогу вас научить. Я не аврор, как твой дедушка, но однажды я уже встречался с темным волшебником.

— Могу я спросить вас о Гриндельвальде? — Спросил Гарри, не сводя глаз с директора. — Вы победили темного волшебника, сэр, а не просто столкнулись с ним, и я думаю, что ваш опыт может оказаться полезным.

Дамблдор поколебался, прежде чем вернуться за свой стол, и только тогда, наконец, ответил.

— Я думаю, что это займет большое место на наших уроках, да. Может, я и выиграл дуэль у Геллерта и, в конечном счете, победил его, но это тоже сказывается на человеке. Я думаю, что могу многое предложить тебе, Гарри, если ты дашь мне шанс.

— Да, — сказал Гарри, ухмыляясь. — По-моему, это звучит блестяще. Сочту за честь, сэр.

Дамблдор улыбнулся, сложив руки вместе.

— Отлично. Я не могу гарантировать, что наши уроки будут проходить каждую неделю, но мы будем часто встречаться, уверяю вас.

Гарри кивнул.

— Хорошо. Чему вы собираетесь меня научить, профессор?

Дамблдор усмехнулся.

— Всему свое время, Гарри. Сначала я хотел бы показать тебе это. — Он закрыл книгу, лежавшую на столе, и передал ее ему.

— Что это, профессор?

— Это страницы дневника Тома Риддла.

Гарри быстро вскинул голову.

— что?

Дамблдор постучал пальцами по столу.

— Сиротский приют, где Том жил в детстве, был закрыт около десяти лет назад. С тех пор приют был закрыт и заброшен. Магглы, наконец, решили снести дом. Много лет назад я оставил там свое имя, попросив прислать мне все, что когда-то принадлежало Тому Риддлу. В начале лета мне прислали это письмо. Кажется, оно было найдено под половицами в старой спальне Риддла. Я бы сказал, что они нашли его, когда сносили дом, по счастливой случайности.

Гарри уставился на потертую черную обложку в своей руке.

— Я думал, что он превратил свой дневник в крестраж.

— Да, — осторожно ответил Дамблдор. — Но я полагаю, что он перенес свой дневник в книгу, которую выбрал в качестве крестража, чтобы крестраж хранил его воспоминания, но также мог быть использован против любого, кто попытается в нем писать. Однако, как мы знаем, после того, как он вложил в книгу часть своей души, он больше не мог в ней писать. Эта книга также не является обычным дневником. Откройте ее — продолжайте; уверяю вас, это всего лишь книга.

Гарри так и сделал, и от этого движения корешок слегка хрустнул. Он обнаружил, что смотрит на знакомый почерк, который когда-то, много лет назад, читал на странице

"Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Риддл. Как ты наткнулся на мой дневник?"

Он сглотнул при воспоминании, прежде чем заговорить.

— Он датирован первым января 1934 года.

— Переверни последнюю страницу, Гарри.

Гарри сделал, как было велено, и его глаза расширились при виде даты.

— 31 октября 1981 года! Подождите, сэр, если это было оставлено под половицами в приюте, что же он написал на нем более пятидесяти лет спустя?

— Она заколдована, — сказал ему Дамблдор. — Очевидно, у него была другая книга, в которой он что-то писал, и впоследствии это было записано в той, которую он оставил. Я провел последние два месяца, читая ее. Я прочитал это уже три раза, и это... по меньшей мере, тревожит и завораживает. К сожалению, он больше не записывает свои мысли, поскольку с того рокового дня ничего нового добавлено не было.

— Итак, нет никакой новой информации о его планах, — сказал Гарри, понимая.

— И да, и нет, — осторожно ответил Дамблдор. — Там он излагает множество идей о будущем, о будущем, в котором он будет править как лорд Волдеморт. Я думаю, вам стоит прочитать это и поделиться со мной своими мыслями, и мы обсудим это дальше. Я предлагаю вам также сделать некоторые заметки по этому поводу, все, что, по вашему мнению, может быть важным, или любые вопросы, которые у вас могут возникнуть; любые места, которые он упоминает, любые люди... Я не хочу ничего оставлять на волю случая, и вы можете увидеть там что-то, что я пропустил.

Гарри кивнул.

— Хорошо. Могу я показать это своим друзьям?

— Я подумал, что вы могли бы спросить меня об этом, так что да, вы можете обсудить это с ними. Но сначала я хотел бы, чтобы вы прочитали это от начала до конца. Затем, после того, как мы подробно обсудим это, вы сможете поделиться этим со своими друзьями. — Я полагаю, это справедливо, — сказал ему Гарри.

— Гарри, я бы также посоветовал проявлять осторожность, показывая это мисс Уизли. Я полагаю, она уже знает большую часть того, что относится к ранним годам этого дневника, или, по крайней мере, его фрагменты, но я не хочу, чтобы его существование встревожило ее. — Директор пообещал, что это никому не причинит вреда, и это всего лишь дневник.

— Возможно, она не захочет этого видеть, профессор, и я не буду заставлять ее читать, но Джинни сильнее этого.

— Мисс Уизли — замечательная молодая женщина, в этом я с вами согласен. Как я уже сказал, давайте пока оставим это между нами, а потом, после подробного обсуждения, попросим других взглянуть на это. Сначала я хочу услышать ваши непредвзятые мысли по этому поводу.

Гарри кивнул.

— Да, сэр.

Дамблдор постучал пальцами по столу.

— хорошо. На сегодня все, Гарри. Я свяжусь с тобой снова в течение следующих двух недель, чтобы договориться о встрече, и мы обсудим дневник. Надеюсь, к тому времени вы что-нибудь прочтете. А пока я желаю вам спокойной ночи.

Гарри уставился на дневник в своей руке, прежде чем встать.

— Спасибо вам и спокойной ночи, профессор.

Он сунул дневник под мышку, чувствуя себя довольно зловеще из-за того, что таскал с собой такую вещь, когда возвращался в Гриффиндорскую башню. Взглянув на часы, он понял, что Рон и Гермиона все еще будут на патрулировании, но ему было интересно, сможет ли он убедить Джинни хорошенько поцеловаться перед сном.

Это был всего лишь первый день после возвращения на занятия, но ему казалось, что прошла уже целая неделя, и он скучал по своей девушке, как будто не видел ее всю эту неделю. Короткий момент, проведенный с ней перед ужином, вряд ли был в счет.

Гарри обрадовался, обнаружив, что Джинни ждет его в общей комнате, словно прочитав его мысли. Она взяла его за руку и потащила наверх, в его пустую спальню, удивив его самого.

— Эй, что происходит?

— Мне нужно было поговорить с тобой, — сказала Джинни с широкой улыбкой на лице. — Кажется, я разобралась со своей колонкой.

— Это здорово! — сказал он, засовывая дневник в чемодан и закрывая его, прежде чем повернуться к ней лицом. — Как тебя будут звать?

Джинни пододвинула к нему пергаментный блокнот.

— Компас. Прочти и скажи мне, что ты думаешь.

Гарри взял у нее из рук блокнот с пергаментом, прежде чем притянуть ее к себе, чтобы поцеловать. Он углубил поцелуй, прижав ее к себе и проведя левой рукой по ее боку, чтобы коснуться груди.

Джинни вздохнула, прижавшись к нему.

— Ты ужасно отвлекаешь. Это действительно выходит из-под контроля, — сказала она, отодвигаясь от него. — Пожалуйста, прочти это для меня.

Гарри снова поцеловал ее в губы.

— Можно, я подержу тебя здесь, пока буду это делать?

Джинни улыбнулась ему и уютно устроилась в его объятиях, обвив руками его талию и прижавшись щекой к его сердцу. Это положение позволяло ему держать руку чуть выше ее упругой попки и вдыхать ее цветочный аромат, когда он положил подбородок ей на макушку. Он на мгновение прижал ее к себе, наслаждаясь ощущением ее тела. Она слегка подвинулась, почти сразу же коснувшись его, и он почувствовал, как напрягся.

Он не был уверен, как она могла сделать так мало, а заставить его желать так многого. Образ из его ночных фантазий нахлынул на него, и он чуть не застонал, представив, как она стоит перед ним на коленях. Он отбросил эти мысли в сторону, когда его член отреагировал, и вместо этого посмотрел на блокнот, который держал в другой руке.

Ему нужно было сосредоточиться.

Его взгляд упал на ее прекрасный почерк, когда он читал:

"Укажи мне!

Тебя что-то беспокоит? Ты боишься спросить своих друзей? Есть что-то, что ты хочешь узнать, но просто не знаешь, как это сделать? Это твой шанс!

Напишите в Compass и получите ответ так, чтобы никто не узнал, что это было от вас. Нужна помощь в преодолении стресса, связанного с учебой? Спросите у Compass. Нужен совет по поводу вашего красивого увлечения? Спросите у Compass. Вам нужно о чем-то поговорить, но вы не знаете, к кому обратиться? Спросите Compass.

Compass всегда готов ответить на любые ваши вопросы и дать совет по любому вопросу, который может вам понадобиться.

Зачем нужен компас? Потому что компас обозначает четыре направления, по которым человек может найти себя, и может предложить бесконечную помощь тем, кто в ней нуждается. Ищете немного мудрости и ощущения домашнего уюта? Компас всегда укажет вам на север. Хотите проявить страсть и творческий подход? Не беспокойтесь, у вас есть компас, который поможет вам ориентироваться на юге. Если вам нужно немного поразмыслить и сменить темп, не волнуйтесь, компас укажет вам путь на Запад. И, наконец, нужен ли вам толчок, чтобы встать на новый путь, найти свое вдохновение и начать все сначала? Не бойтесь, компас всегда сориентирует вас на восток. Беспокоитесь, что ни одно из этих направлений вам не подходит? Не бойтесь, иногда нам нужно двигаться на юго-запад или северо-восток — не позволяйте ничему и никому встать на пути к вашим целям и помните: компас всегда укажет вам верный путь.

Напишите в Compass, и пусть Compass "укажет" вам путь."

Гарри не мог придумать для нее лучшего псевдонима. Ему нравилось, что она была для него компасом. Она была для него домом и его истинным ориентиром во всех самых важных аспектах. Ему нравилось, что она была той, кто указывал другим путь.

— Джин, это потрясающе!

— Ты так думаешь? — спросила она, высвобождаясь из его объятий и нервно сжимая руки. — Колин сказал мне кое-что о том, что я всегда оказываюсь на правильном пути, и это просто пришло ко мне — Укажи мне — как заклинание. Итак, я решил использовать компас в своей колонке. Мой псевдоним Компас, и я собираюсь назвать свою колонку "Укажи мне".

Гарри приподнял бровь.

— Джинни, поверь мне, мне не нужен компас. Я просто смотрю на тебя и уже указываю на север.

Джинни вытаращила на него глаза.

— Гарри!

Он ухмыльнулся.

— Что? Неудачная шутка?

— Хуже некуда, — ответила она, но ее глаза искрились смехом. — Но тебе правда это нравится?

— Мне нравится, — сказал он ей. — Я думаю, это звучит идеально. В своей статье вы затронули все четыре направления и дали людям возможность понять, что они могут писать и спрашивать тебя о чем угодно. Это будет здорово. Ты уже показывала Колину?

Джинни покачала головой.

— нет. Я написала это после собрания и отослала копию Чарли, но сначала хотела показать тебе.

— Я думаю, это великолепно, — повторил он, притягивая ее к себе и целуя. Она наклонилась, углубляя поцелуй, и он вздохнул. — Но, на самом деле, я определенно сейчас совсем не о том.

Джинни шлепнула его, и он рассмеялся.

— Придурок.

— По этому поводу ходит так много шуток, что я не могу обещать, что больше не буду.

Джинни обвила руками его шею и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Я позволю это, но только потому, что сейчас я слишком счастлива, чтобы протестовать.

— Значит, мне следует выбросить их из головы?

Она кивнула, прижимаясь к нему и точно чувствуя, в каком направлении он указывает.

— Точно. Кроме того, прямо сейчас я думаю, что ты указываешь не просто на север, а на северо-восток.

Глаза Гарри потемнели.

— Это потому, что мои брюки сейчас немного тесноваты.

Джинни скользнула рукой по его груди, обхватив ее, и он застонал.

— Значит, если бы я освободила тебя из этой маленькой тюрьмы, ты бы указал на запад?

— На север, — прошипел он. — Всю дорогу на гребаный север, шалунья.

Джинни ухмыльнулась и поцеловала его.

— Я шалунья, не так ли? Имей это в виду, когда в следующий раз решишь подразнить меня, мистер Поттер.

Затем она отступила, оставив его твердым, как скала, посреди спальни.

— Вернись!

Джинни только перебросила волосы через плечо.

— Мне нужно лечь спать, уже поздно, а у меня ранние занятия. — Ее глаза озорно блеснули. — Спокойной ночи, Гарри.

Гарри не сводил глаз с ее покачивающейся задницы, когда она скрылась за дверью, и застонал. Ей доставляло удовольствие это поддразнивание, и он знал, что заслужил это, отчего все стало еще хуже. Он открыл свой чемодан и достал туалетные принадлежности.

А теперь он заслужил душ. Хороший, горячий, в котором он мог бы разобраться с текущей ситуацией. Без каламбура, подумал он, но не смог удержаться от улыбки, направляясь в ванную.

* * *

Гарри чувствовал себя немного странно, держа дневник в секрете от всех, но он был согласен с мнением Дамблдора о том, что нужно не торопиться с его открытием. Он немного нервничал, ожидая реакции Джинни, не говоря уже о том, что он все еще не был уверен, чему он должен был научиться из этого. Он был согласен с Дамблдором в одном: это было одновременно увлекательно и тревожно.

Первая запись была сделана, когда Волдеморту было девять лет. Все началось с краткой истории его жизни: как его мать попала в детский дом и родила его только для того, чтобы умереть, дав ему имя, как он больше ничего не знал о ее семье и о том, кто его отец, и как у него уже было много мыслей о том, почему он лучше других сирот. Он утверждал, что они были "негодяями и крестьянами", в то время как ему суждено было стать важной фигурой; что однажды он узнает, откуда он родом, и ему суждено совершить великие дела.

Он писал о том, что мог делать то, чего не могли другие; что это делало его особенным. Он говорил о своей магии как о даре, как о способности, которая позволяла ему управлять другими. Он называл это скорее даром, чем магией, и говорил о нем с благоговейным трепетом, как будто верил, что это делает его похожим на бога. Первые несколько записей показали, что он был маленьким, когда впервые написал об этом, но уже через несколько записей Гарри смог разглядеть в нем очень беспокойного ребенка.

Апрель 1935 года

Я вижу, что они на самом деле думают обо мне; чувствую их страх. Я не знаю, как это работает, но если я смотрю им в глаза и сосредотачиваюсь, я как будто могу проникнуть в их сознание.

Я могу заставить их что-то делать за меня.

Это срабатывает не на всех, и это заставляет меня задуматься, не легче ли одурачить слабоумных. Миссис Коул, например, часто легко подчиняется моей воле, и я вижу страх в ее глазах, что завораживает. Глаза — это интересная штука, это окна в жизнь, в души... У животных они тоже есть. На прошлой неделе я нашел на чердаке маленькую мышку, заглянул в ее глазки-бусинки и сжимал их до тех пор, пока у мышонка глаза не вылезли из орбит. Это меня задело, но оно того стоило.

Я наблюдал, как жизнь исчезает из его маленьких глазок, и я понял, что с этим покончено. Я понял, что убил его. Интересно, жизнь исчезает из всех глаз таким же образом? Если я обхватлю руками шею одного из здешних надоедливых зверьков, например, Энн или Джаспера, исчезнет ли свет и из их глаз?

Дневник продолжался: он жаловался на других детей, на соседа по комнате, который ему особенно не нравился, и на то, что кролик, который был у одного из детей, был таким отвратительным. Несколькими записями позже он подробно описал, как он убил кролика, описав, что он при этом почувствовал, какой была шея, когда она сломалась, и что почувствовал Том, когда это было сделано.

Это определенно было очень тревожно.

Гарри обнаружил, что в ту первую ночь он допоздна засиделся за чтением, и его сны, напротив, были прерывистыми: смесь прошлого и настоящего, из-за чего он лежал без сна, чувствуя беспокойство и еще большее количество вопросов, чем когда-либо.

Он сделал пометки в дневнике, и когда проснулся на следующее утро, его мысли все еще были заняты кое-чем из прочитанного. Но он сдержал свое слово и не рассказал своим друзьям о дневнике, а вместо этого упомянул, что Дамблдор собирается учить его. Рон особенно заинтересовался этим, когда Гарри рассказал ему.

— Как ты думаешь, каким замечательным вещам он тебя научит? Держу пари, он знает, как сделать что-то потрясающее, например, управлять молнией!

Гермиона закатила глаза.

— Я не думаю, что кто-то может управлять молнией, Рон.

Рон пожал плечами и улыбнулся Гарри.

— Дамблдор — это, по сути, Зевс в облике волшебника, он мог бы! Но, на самом деле, слухи о том, на что способен этот человек, — вы должны сообщить нам!

— Я расскажу, — сказал им Гарри. — Сначала он говорит, что нам нужно кое-что обсудить, и он сказал, что я могу задать ему вопросы о Гриндельвальде. Я думаю, что изучение каких-либо заклинаний еще не скоро начнется.

Гермиона выглядела задумчивой.

— Знать о том, как он победил Гриндельвальда, было бы довольно увлекательно! Знаете, об этом нет книг. Дамблдор никогда не давал официальных интервью и всегда отказывался рассказывать, что на самом деле произошло, кроме того, что он разоружил Гриндельвальда и тот сдался. То, что он скажет, может оказаться чрезвычайно поучительным!

Гарри кивнул. Он знал, что его друга оскорбила мысль о том, что нет книг о чем-то столь важном.

— И это могло бы помочь нам выиграть войну против Волдеморта. Я имею в виду, я знаю, что они разные, но они оба темные волшебники, и это должно что-то объяснять.

Его друзья согласились с ним в этом, и он задумался, чему еще он мог бы научиться у Дамблдора в ближайшие недели.

Свободное время между историей магии и ужином он провел, снова просматривая дневник. Ссылки, которые юный Том Риддл использовал, сравнивая свой дар с чем-то сродни Божественному, были невероятно интересными.

Август 1937 года

Мы отправились на морское побережье. Миссис Коул утверждает, что нам полезно наслаждаться английским солнцем на своих лицах, оно напоминает нам о том, что впереди нас ждут хорошие времена. Я убедил Эми Бенсон и Денниса Бишопа отправиться со мной на разведку. Эми всего восемь, и она постоянно кричит на меня, что собирается узнать все мои секреты, а Деннису девять, и он считает себя таким замечательным. Я хотел преподать им урок. Я вторгся своим сознанием в сознание Эми, и она почти впала в транс, как будто я мог контролировать ее.

Деннис думал, что это игра, и утверждал, что она великолепна, пока я не затолкал Эми в темный угол пещеры. Я не знаю, как именно я это сделал, но я хотел, чтобы она оказалась в ловушке, и она оказалась в ней. Она продолжала кричать, требуя, чтобы ее выпустили, и Деннис тоже начал кричать на меня, сказал, что это не смешно. Я сказал им, что это была игра и что нужно просто успокоиться. Я нашел это странным образом возбуждающим, потому что у меня была власть, и они это знали.

Летучие мыши стали сюрпризом.

Они полетели вниз и напугали нас всех, но потом я вдруг протянула руку, и одна из них, казалось, сама потянулась к моей руке, а я ничего не сделал. Это было так, словно я приказала ей это сделать или что-то в этом роде. Я чувствовала себя самим Зевсом, всемогущим, всезнающим. Я держал его и представлял, как ломаю ему шею, наблюдая, как глаза умирают у меня в руках, но Деннис и Эми смотрели на меня с ужасом. Я сказал им, что я бог и что даже летучая мышь не может причинить мне вреда, а затем я сильно сжал шею летучей мыши, и она хрустнула под моей хваткой. Я почувствовал, что она ослабла, а затем, осмелев, я сунул голову в рот и откусил ее. Не знаю, что заставило меня это сделать. Я думал, что, может быть, кровь придаст мне сил, но на вкус она была как медный грош. Когда она потекла по моему горлу, я почувствовал, что меня тошнит. Вместо этого я выплюнул голову в ладонь и принялся гоняться за Эми и Деннисом, крича, что летучая мышь может заразить их бешенством. Эми снова заплакала и потребовала, чтобы она пошла домой. Я снова попытался проникнуть в ее сознание и заставил ее замолчать.

Я не знаю, как у меня это получилось, но это было похоже на стену, и если я просто преодолею ее, то смогу заставить ее делать все, что захочу. Я сказал ей снять рубашку, и она сняла. Затем я заставил ее снять юбку, и она сняла. Она стояла там в одном нижнем белье, как будто просто ждала, что я скажу ей, что делать дальше. Деннис продолжал уговаривать ее одеться обратно; говорил, что никто не хочет видеть ее девчачьи прелести, но Эми даже не вздрогнула. Это было похоже на то, что она была полностью околдована мной.

Я знаю, заклинание — странное слово, но мне действительно казалось, что я околдовал ее или что-то в этом роде. Как будто я был похож на Локи, заставлявшего ее делать то, что я хотел; как будто я действительно обладал силами богов.

Я ткнул головой в Эми и заставил ее размазать кровь по рукам и груди. Не знаю почему, думаю, я просто хотел посмотреть, смогу ли я на самом деле заставить ее это сделать — и она это сделала. Она даже не спорила и не пыталась остановиться; казалось, она была в трансе.

Деннис плакал, как маленький ребенок, умоляя вернуться. Я сказал ему, что он трус и что если он хочет вернуться, то должен слизать всю кровь с Эми. Он сказал "нет", но когда я шагнул к нему, он тут же отодвинулся. Он боялся меня, и мне это нравилось. Я мог контролировать их обоих. Я мог заставить их делать все, что захочу.

Деннис слизал всю кровь, а Эми просто стояла неподвижно, как статуя, пока я не перестал проникать в ее сознание, и тогда она, казалось, поняла, что вся в крови летучей мыши, и начала кричать. Она прыгнула в бассейн в пещере, чтобы помыться, а затем снова оделась, рыдая как ребенок. Они с Деннисом выбежали из пещеры, как будто я их отравил. Они сказали миссис Коул, что я действительно много значу для них, но я снова вторгся в их сознание, и они замолчали, не рассказав ей точно, что произошло в пещере. Миссис Коул разозлилась, когда они перестали разговаривать, и назвала меня мерзким маленьким ублюдком. Я попросил ее не говорить того, о чем она пожалеет, потому что Бог защитил меня. Она насмехалась надо мной.

Однажды она получит по заслугам, поклялся Ридл.

Мой дар — нечто большее, чем кажется. Это сила, подобная Божьей. Может быть, не такая могущественная, как сам Всевышний, о котором постоянно твердит дьякон, но больше похожая на древних богов... язычники, которые управляли огнем и молнией, которые обманывали и плели заговоры... они обладали реальной властью.

Я не могу контролировать всех подряд и никогда не знаю, как долго смогу заставлять их делать то, что я хочу, но это меня завораживает. Мне не терпится узнать, что я смогу заставить кого-то сделать в следующий раз и как далеко я смогу заставить его завести?

Гарри слегка вздрогнул, прочитав эти слова. У Волдеморта была природная способность контролировать сознание даже в детстве. Это вызывало некоторое беспокойство. По ходу дела он записал несколько вопросов: Естественные легилименты? Использовал ли он какую-то разновидность проклятия Империус? Почему кровь? Потребность в контроле? Сравнение с богами?

Он как раз вернулся к дневнику, чтобы прочитать больше, когда зазвучало заклинание, сообщающее, что в Большом зале подают ужин. Этот дневник определенно давал ему пищу для размышлений.

* * *

5 сентября 1996 года...

В четверг утром Гарри с нетерпением ждал урока беспалочковой магии у профессора Рианнон Ахерн. Оглядев лица окружающих, он увидел, что большинство его одноклассников, похоже, тоже. Для факультативного занятия там было довольно много народу. Он занял место в середине класса между Роном и Гермионой и подождал, пока женщина начнет. Как только все расселись, Ахерн тепло улыбнулась студентам.

Она была невероятно красива. У нее были длинные черные волосы, которые блестели на свету, и глаза глубокого бирюзово-зеленого цвета. Заостренные уши были ее единственной отличительной чертой, делавшей ее похожей на человека, когда она села за парту перед классом.

— Доброе утро, класс. Я профессор Рианнон Ахерн, и я здесь, чтобы научить вас беспалочковой магии. Вы можете называть меня профессор Рианнон или профессор Ахерн. — Она сложила руки на коленях, ее блестящие глаза блуждали по комнате. — Беспалочковая магия — это то, что мы, фейри, используем регулярно. В отличие от ведьм и волшебников, у фейри нет волшебных палочек, которыми они могут пользоваться по любому поводу. С юных лет нас учат оттачивать магию, которая течет в нашей крови, и сужать ее, направлять и соединять воедино так, как это задумано. Каждое волшебное существо обладает способностью творить магию без использования палочки. Каждый из вас делал это раньше. Вы называете это случайностью, и, возможно, это было что-то глупое, что вы делали в детстве, это вырвалось у вас без предупреждения и без умысла. Вы все еще способны на это, но я собираюсь научить вас, как делать это с намерением.

Она щелкнула пальцами, и все парящие фонарики вспыхнули, заставив класс ахнуть. Утренний солнечный свет, проникавший через окно, все еще в какой-то степени освещал комнату, поэтому Гарри наблюдал, как она взмахнула рукой, и все фонарики снова зажглись.

— Все дело в контроле. Все дело в сосредоточенности. Все дело в намерении.

Когда она произносила каждое слово, кусочек мела двигался, чтобы написать эти три слова на доске.

— Некоторые из вас будут более восприимчивы к использованию беспалочковой магии, чем другие. Не расстраивайтесь из-за этого. Это не делает кого-то более могущественным, чем кто-то другой, это просто показывает, что они лучше контролируют ситуацию. Они могут лучше сосредоточиться. И, что самое важное, у них есть намерение использовать это соответствующим образом. Некоторые из вас преуспеют в этом и смогут без проблем перейти с волшебной палочки на обычную, другие будут выполнять простые действия без палочки, но им понадобится ваша палочка для более мощных заклинаний. Это нормально. Волшебная палочка — это то, чем она называется не просто так, но волшебная палочка — это не та магия, которой вы обладаете. Волшебная палочка притягивается магией, которая течет в ваших жилах. Волшебная палочка призвана к вам, и каждая палочка уникальна для человека, который ею владеет, потому что она связана с вашей кровью. Она притягательна тем, кто вы есть и на что вы способны.

Она подняла руки ладонями вверх, и стол и стул перед ней, на котором сидела Мэнди, оторвались от земли. Рианнон подержала их в воздухе мгновение, прежде чем опустить обратно.

— Магия фейри отличается от вашей только потому, что мы, фейри, определяем свою магию через четыре стихии: Землю, Воздух, Огонь и Воду. Природа — это большая часть того, кто мы есть и как мы живем. Это влияет на нас, и, прежде всего, мы используем магию природы как отправную точку в нашей магии. Ведьмы и волшебники делают то же самое, но по-другому. Гармония и равновесие необходимы так же, как сосредоточенность, контроль и Намерение. Некоторым фейри все еще нравится направлять эту магическую силу. Воинам особенно нравится использовать мечи, в которых есть мощные ядра, а некоторым советникам нравится носить посохи, которые во многом напоминают волшебную палочку, используемую для направления их силы. У каждого из нас есть свой собственный магический почерк и собственное желание использовать его так, чтобы это было удобно для нас. Неважно, как вы решите использовать свою магию, важно, чтобы вы использовали ее четко, с Намерением, сосредоточенностью и контролем.

Рианнон некоторое время смотрела на них, не мигая, прежде чем встать.

— Кто из вас регулярно пользуется беспалочковой магией?

Гарри не удивился, увидев, что больше половины класса подняли свои волшебные палочки.

— Бьюсь об заклад, вы даже не представляете, как часто им пользуетесь. Вы можете наносить его на волосы или для того, чтобы замаскировать прыщики, которые не хотите, чтобы кто-нибудь видел. Вы можете использовать его поздно вечером, не осознавая этого, чтобы создать свет или приблизить что-то к себе. Магия — это часть вас самих. А теперь, те из вас, кто не брал в руки волшебные палочки, я готов поспорить, что вы пользуетесь беспалочковой магией и даже не подозреваете об этом. Мы не будем торопиться и посмотрим, на что вы все способны. Все достаньте свои перья и положите их горизонтально в центр вашего стола.

Гарри сделал, как она велела, и мельком заметил, что все его одноклассники сделали то же самое.

Рианнон немного подождала, прежде чем продолжить.

— Одно из самых простых заклинаний — парение в воздухе. Ты знаешь заклинание и знаешь, как делать это с помощью палочки. Я хочу, чтобы вы сделали это мысленно. Пусть ваше перо плывет по воздуху. Она указала на классную доску у себя за спиной. — Помните, все дело в сосредоточенности, намерении и контроле.

Гарри опустил взгляд на перо, лежащее на столе, сосредоточился на нем, и через несколько секунд оно уже парило высоко над его головой.

Рианнон улыбнулась ему.

— Пять баллов Гриффиндору, мистер Поттер.

Гермиона бросила на него уничтожающий взгляд.

— Как ты это сделал?

— Подумай о заклинании, Гермиона. Ты даже можете произнести его вслух. Как сказала Рианнон, магия в тебе.

Гермиона выглядела скептически, но внимательно посмотрела на свое перо, прежде чем сказать:

— Вингардиум Левиоса.

Она взвизгнула от восторга, когда перо поднялось на несколько сантиметров над ее столом, прежде чем с грохотом опуститься обратно на стол. Гермиона выглядела удрученной, поскольку перо Гарри все еще летало по классу.

Рианнон подошла к ней.

— Смотрите. Мисс Грейнджер устно произнесла заклинание, и ее намерение сработало, но она не смогла сосредоточиться на нем и потеряла контроль. Самое важное, что нужно понять, когда речь заходит о беспалочковой магии, — это то, что вы не можете научиться этому по книге. Речь идет о методе проб и ошибок и понимании силы, таящейся в твоей собственной крови. Еще раз.

Гарри переглянулся с Роном и хихикнул. Сказать Гермионе, что она не сможет чему-то научиться по книге, было все равно что сказать ей, что земля не круглая. Он откинулся на спинку стула, раскачивая его на двух ножках в типичной позе Сириуса, и наблюдал, как его перо бесцельно порхает по классу. У Гарри было предчувствие, что его подруга примет этот урок близко к сердцу.

* * *

6 сентября 1996 года...

Перси был раздражен. Нет, он был настолько раздосадован, что пришел в ярость.

Последние двадцать четыре часа он провел, изучая каждое предложение новых документов, присланных ему Мирандой Джеймсон, главой Департамента международного магического сотрудничества. Последние два года он проработал в отделе сначала стажером у Бартемиуса Крауча-старшего, а затем в качестве одного из его личных помощников у единственного личного помощника нового главы отдела Джеймсона. Теперь, в дополнение к его работе, ему было поручено убедиться, что все департаменты нового Министерства обороны взаимодействуют друг с другом.

Поскольку это была его идея, высказанная несколько месяцев назад на заседании Визенгамота, он знал, что ему нужно охватить все аспекты. Проблема заключалась во внедрении новой системы связи. Он разработал систему памяток с цветовой кодировкой, которая включала в себя отправку плавающих сообщений из отдела в отдел, и до сих пор она была успешной. Каждый руководитель подразделения после прочтения подписывал документ и ставил на нем печать, а также задавал любые вопросы или предоставлял дополнительную информацию, прежде чем отправить его в следующий отдел. Каждая записка была снабжена кодом, который мог открыть только тот, для кого она предназначалась.

Еженедельные совещания тоже проходили довольно успешно, и он был весьма горд тем, как они проходили в целом, единственной проблемой был Руфус Скримджер.

Когда Амелия Боунс заняла пост министра магии, Департамент магического правопорядка остался без руководителя. Руфус Скримджер был назначен на эту должность, а его заместителем стал Пий Тикнесс. Скримджер не только руководил департаментом, но и руководил войсками Терры и помогал координировать внедрение новой системы обороны. Это была большая работа, и Перси это понимал.

Но это не означало, что он мог уклоняться от своих обязанностей.

У аврора была привычка не появляться на собраниях, отталкивать Перси в сторону, когда тот пытался сообщить о новых изменениях, и брать все на себя. Обычно Перси не возражал против этого, пока все шло своим чередом, но это означало, что войска Терры не координировали свои действия с Крылатыми гвардейцами или Водными защитниками, и что Призраки не обсуждались — вообще — и это было то, чего Перси не потерпел бы.

Когда закончилась последняя встреча, он собрал свои записи и направился к лифтам, а оттуда прямиком в Департамент магического правопорядка. Взбодренный тем, что его в очередной раз оттеснили в сторону, Перси вышел из лифта после обеда и демонстративно направился к административным кабинетам авроров. Он узнал Тонкс и Хиггинса из Отдела темных искусств, но продолжал идти мимо кабинок и переполненных столов прямо в кабинет начальника отдела.

Миниатюрная молодая женщина, сидевшая за столом, подняла на него глаза.

— Добрый день. ХА Скримджер просит не беспокоить его в такое время.

Перси проигнорировал ее. Он обошел стол и громко постучал в дверь кабинета. Скримджеру потребовалось всего мгновение, чтобы открыть его, широко раскрыв глаза.

— Уизли! Что за хрень! Чего, ради всего святого, ты хочешь? — потребовал ответа Скримджер.

Перси поднял голову и поправил очки. Он поджал губы, прежде чем заговорить.

— Я хочу поговорить о том, что ты пропускаешь мои еженедельные встречи.

— У меня много дел, и у меня нет времени сидеть здесь и рассуждать о том, как нам лучше общаться. Я отправил Праудфута.

— И он не появился, потому что у него случился перерыв в расследовании, — резко сказал Перси. — Министр попросил меня улучшить взаимодействие между подразделениями, и это то, чего я не могу сделать, если руководители этих подразделений даже не удосуживаются прийти!

Большие светлые брови Скримджера приподнялись над глазами. Его грива волос и густые брови только придавали выражению лица свирепый вид.

— Я управляю отделом так, как считаю нужным, Уизли. Шеклболт был там, не так ли?

— Шеклболт координирует действия призраков, а не войск Терры, поэтому его роль не влияет на вашу.

Глаза Скримджера слегка сузились.

— Вы аврор, Уизли?

— Нет, сэр.

— Вы когда-нибудь охотились на Темного волшебника?

— Нет, сэр.

— Нет, вы не охотились! Вы всего лишь юный разносчик бумаги, который все еще держится за завязки материнского фартука! Я знаю, как управлять своим гребаным отделом, и я знаю, как управлять своим гребаным департаментом, и мне не нужно, чтобы какой-то рыжий кудрявый всезнайка указывал мне, как выполнять мою проклятую работу! А теперь исчезни и пришли мне записку, у меня есть дела!

Лицо Перси вспыхнуло, когда Скримджер повернулся, и, к своему удивлению, Перси нащупал его руку на двери прежде, чем аврор успел захлопнуть ее у него перед носом.

— Я распространяю бумаги, причем официально, и если вас не будет на еженедельном собрании в следующий понедельник, я передам ваши бумаги тому, кто действительно сможет возглавить войска Терры, потому что компетентный лидер не позволяет слишком большому количеству работы мешать ему руководить своей командой!

Глаза Скримджера гневно сверкнули, прежде чем он опустил взгляд на папку в руках Перси.

— Еще раз так со мной поговоришь, и ты пожалеешь об этом, мальчик.

Перси сунул папку в руки аврора.

— Я не мальчик. Увидимся в понедельник, сэр.

Дверь за ним захлопнулась, и он медленно выдохнул, сам себе удивляясь. Когда он открыл глаза, то увидел, что большая часть зала с изумлением смотрит на него. Кингсли с улыбкой стоял, прислонившись к двери заведения Робардса напротив, и, когда он поднял кружку с кофе, его охватила гордость.

Перси обернулся и посмотрел на молодую женщину, которая сначала пыталась его остановить. У нее были гладкие темно-каштановые волосы, зачесанные назад, с несколькими выбившимися прядями, и она смотрела на него широко раскрытыми карими глазами, как будто не могла поверить, что у кого-то хватит смелости разговаривать с ее боссом в такой манере. Он прочистил горло, чувствуя себя немного смущенным своей вспышкой.

— Я прошу прощения за свое грубое поведение. Если бы вы могли проследить, чтобы он подписал эти бумаги и отправил их мне в Департамент международного магического сотрудничества к концу дня, я был бы вам признателен. Спасибо, мисс.

Затем он вышел из отдела с гордо поднятой головой и раскрасневшимися щеками. Он искренне надеялся, что из-за своего упрямства не будет уволен.

Было уже далеко за шесть, когда он закончил свою работу в тот вечер. Он снял очки, потер переносицу и запустил пальцы в свои непослушные кудри, когда молодая женщина напугала его. Он снова надел очки и посмотрел на нее снизу вверх. Он отметил, что она была миниатюрной, стройной, в черных туфлях на высоких каблуках, черной юбке и фиолетовой блузке под открытой серо-голубой мантией служителя.

— Э-э, здравствуйте, — сказал он, поймав себя на том, что смотрит в темные ресницы, обрамляющие ее большие карие глаза.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Я пришла вернуть документы, которые вы оставили. ХА Скримджер подписал каждую страницу.

Перси постарался не выказать удивления, принимая папку.

— Он сказал? В смысле, конечно, сказал, спасибо.

Уголки ее губ, накрашенных нежно-розовым, дрогнули.

— Ты весь день держал его на взводе. Он вышел из своего кабинета и обозвал вас несколькими грубыми словами, а затем авроры Сэвидж и Праудфут из DAU рассказали о том, как эти встречи улучшили работу войск и как они научились нескольким вещам, работая вместо него. Когда аврор Шеклболт приложил свои усилия, ХА Скримджер был не слишком доволен. Он забрал у меня папку и заперся в своем кабинете до конца дня.

— хорошо. Я не хотел этого... Я прошу прощения за то, что был груб с вами, я просто хотел, чтобы он выслушал меня.

— Это сработало, — сказала она с усмешкой. — И все это благодаря рыжему кудрявому всезнайке, который не побоялся дать ему хорошего пинка под зад.

Перси ухмыльнулся и поправил очки на носу.

— Обычно я называю его просто Перси.

Она рассмеялась, и от этого смеха у него в животе запорхали бабочки.

— Что ж, Перси, спасибо, что отчитал его за то, что он такой придурок. Он отличный аврор, но иногда забывает, что ему нужно соблюдать приличия.

— Э-э, тогда не за что, — осторожно произнес он, все еще не совсем уверенный, как реагировать на ее заявление. — А ты кто?

— Одри, — сказала она с лучезарной улыбкой. — Секретарь Скримджера и личный домашний эльф.

Перси фыркнул.

— Я не думал, что министерство нанимает ведьм в качестве домашних эльфов.

Она сморщила лицо так, что стало видно две коричневые веснушки на левой стороне носа.

— Скажи это ХА Скримджеру. Сегодня утром мне пришлось забрать его вещи из химчистки в Косом переулке.

— Мне жаль это слышать.

Одри добродушно пожала плечами.

— Ну что ж, все, что мы делаем для нашей работы. Могло быть и хуже, личному секретарю окружного прокурора пришлось расстаться с одной из его любовниц ради него. Я считаю, что мне повезло.

Глаза Перси расширились.

— О, ну, да, я полагаю, что так.

Одри улыбнулась.

— Что ж, Перси, было приятно познакомиться с тобой, — и она пообещала, что если он согласует все документы непосредственно с ней, я лично прослежу, чтобы ХА Скримджер с этого момента все уладил. Спокойной ночи.

Перси с легкой улыбкой на лице наблюдал, как она выходит из его отдела. Похоже, его решение отчитать главу отдела управления персоналом не было окончательным. И если по дороге домой он думал о том, какая хорошенькая секретарша у Скримджера, это было просто дополнительным бонусом.

* * *

13 сентября 1996...

В ту пятницу Зи проходила по зданию Министерства магии, улыбаясь прохожим. Она быстро поняла, что если просто улыбаться и продолжать идти, тем меньше людей будут подходить к ней, чтобы выразить соболезнования. Но теперь люди смотрели на нее совсем по-другому. На пятом месяце беременности ее живот начал давать людям понять, что она беременна, и она больше не могла этого скрывать.

И от этого становилось только хуже.

Поздравления были такими искренними, что в их глазах появлялась жалость, когда они понимали, что случилось с отцом детей.

Она вышла из лифта и направилась в отделение неотложной помощи, обернувшись только тогда, когда грубый голос окликнул ее по имени.

Зи повернулся, чтобы слегка улыбнуться Амосу Диггори. Он был в отпуске со своей женой с середины июня. Он вернулся где-то на прошлой неделе, но она его не видела. Его глаза расширились при виде нее.

— Святая Хельга! Блэк тебя обрюхатил?

Зи прикрыла живот рукой, словно защищаясь, и сердито посмотрела на него.

— Мы с Сириусом создали жизнь, Амос, да, как мило с твоей стороны, что ты это заметил.

Он осознал свои слова, потому что его щеки вспыхнули.

— Э-э, я имею в виду, я прошу прощения, Закариас, это было... поздравляю. Дети — это свет твоей жизни. Ты увидишь.

Она кивнула, и ее гнев испарился, когда она увидела вспышку боли в его глазах. Они с женой уехали на лето, оба расстроенные годовщиной смерти своего сына.

— Спасибо тебе, Амос. Я не могу себе представить, каким тяжелым было это лето для вас с Пайпер.

Диггори кивнул.

— Спасибо. Мы были так молоды, когда он появился у нас, и... спасибо вам. Э-э, в десять в конференц-зале назначена встреча для всех руководителей отделов и агентов третьего уровня.

Зи поблагодарила его и направилась в свой кабинет. Леди Годива поудобнее устроилась на большой подушке для отдыха у стены, заняв единственное свободное место в кабинете, когда Зи села за свой стол. Ее взгляд упал на фотографии, которые были там. На одной Сириус обнимает ее на пляже Барбадоса, а на другой — она, Гарри и Сириус в Москве. Сириус подмигнул ей, и она улыбнулась в ответ. Видеть его было больно, но в то же время это приносило ей радость, которую она не могла объяснить. Это заставляло его чувствовать, что он все еще рядом.

Она взяла свой блокнот для пергамента и самопишущее перо, прежде чем спуститься в конференц-зал. Она была лишь немного удивлена, увидев там министра Боунс.

По сообщениям, за последние две недели Амелия Боунс провела множество совещаний с представителями всех основных департаментов Министерства, но Зи ничего не слышала о том, чтобы она работала в DRCMC. Она посмотрела на свободное место, и ее глаза расширились, когда она узнала сидящего там Чарли Уизли. Он похлопал по сиденью рядом с собой, и она с благодарностью опустилась на него.

— Что ты здесь делаешь?

— Я человек-загадка.

Она рассмеялась.

— Другими словами, это сюрприз?

Чарли в ответ только пожал плечами.

Лу Баннерман, недавно назначенный глава Департамента по регулированию и контролю за магическими существами, встал, привлекая всеобщее внимание.

— Я благодарю вас всех за то, что пришли. Сегодня нам нужно обсудить несколько важных тем. Министр Боунс любезно согласилась присутствовать на нашей встрече, и, возможно, у неё есть несколько соображений, которые она могла бы изложить. Как вы знаете, значительная часть из вас работала с новым Министерством обороны, помогая с различными подразделениями. Это новый и смелый шаг для Министерства, и больше, чем когда-либо, нам нужно убедиться, что мы в союзе со всеми магическими существами.

Услышав всеобщее бормотание, Баннерман продолжил.

— Группа по поимке оборотней будет тесно сотрудничать со стаями в войсках Терры и с наемными убийцами в DMLE. Я хочу, чтобы каждый волк был зарегистрирован с указанием адреса и контактной информации в реестре оборотней, поскольку мы принимаем эти новые меры. За последние несколько месяцев DMLE сообщало о нападениях волков по всей стране. Некоторые из них происходили даже в темное время суток. Альфы заверили нас, что это не они, и поскольку на протяжении многих лет поступало множество сообщений, связывающих Грейбека и его бродячих волков с этим делом, я им верю. Нам нужен конкретный список волков, которые на нашей стороне, как для безопасности наших союзников, так и для того, чтобы помочь нам определить, кому мы можем доверять, а кому нет, особенно после трагедии с похищенными детьми, которая произошла в прошлом месяце. Да, Уолтерс?

— Все стаи обратились к нам и зарегистрировались без проблем, — объяснила Элизабет Уолтерс, агент Службы поддержки оборотней. — Некоторые из них колебались, но с появлением новой программы, обучающей их аппарированию, и вводом в действие базовых курсов магической подготовки для них, они хотят помочь. Объединяя их с Грейбеком, мы всего лишь возвращаемся к нашим старым привычкам.

— Я согласна, — сказала Боунс, вставая. — И это одна из причин, по которой я сегодня здесь. Как многие из вас заметили, строительство нового фонтана почти завершено. Я хочу, чтобы фонтан показал, что мы поддерживаем перемены. Эти изменения происходят медленно, и они произойдут не сегодня, не завтра и даже не через полгода. У нас действуют законы, которым несколько столетий, и если мы собираемся что-то менять, нам нужно все пересмотреть. И я хочу начать с этого отдела.

Все уставились на нее, и Баннерман заговорил.

— Департамент по регулированию и надзору за магическими существами. Кто может сказать мне, что не так с нашим названием?

— Сэр, при всем моем уважении, магические существа нуждаются в контроле и регламентации. Ведь буквально на днях кентавры сражались с эльфами в Ирландии! Если бы мы не вмешались, могла бы начаться война! Воскликнул Диггори.

— Кентавры — одни из немногих волшебных существ, которые отказываются сотрудничать с нами, — сказал Баннерман. — И я надеюсь, что со временем мы сможем заключить с ними мир. Но в то же время нам нужно сократить контроль и правила, которые у нас есть. Некоторые волки выразили заинтересованность в присоединении к WSS, и я согласен с этим. У нас должны быть волки в службах поддержки оборотней. У нас есть два гоблина из Гринготтса, которые хотят работать в отделе, основанном на гоблинах. Я хочу, чтобы волшебные существа могли спокойно приходить сюда и быть желанными гостями, чтобы работать вместе с ведьмами и волшебниками, помогая создавать лучшую жизнь для себя и для нашего сообщества.

Зи подняла свою волшебную палочку.

— Сэр, означает ли это, что мы сможем еще раз взглянуть на характер домашних эльфов, который я представила в начале года?

— Да, агент Закариас. Мы хотим немедленно сообщить об этом и настоятельно рекомендуем всем, у кого работают домашние эльфы, сообщить об этом. Мы хотим создать новый отдел только для эльфов.

Боунс улыбнулась всем присутствующим.

— Я знаю, что это кажется ошеломляющим. Я знаю, что половина из вас думает, что я сошла с ума. Вы думаете, что эта девушка чокнутая. Она просто дурочка. Это может показаться безумием. Это может показаться наихудшей идеей, которую только можно вообразить, — но она может обещать им: если мы объединимся, чтобы использовать наши способности как единое целое, это принесет нам пользу.

После ее слов в комнате немного затихло, и Боунс, казалось, это успокоило.

— Итак, на данный момент DRCMC разделен между несколькими различными департаментами: Отделом зверей, Отделом Сущностей, Отделом Духов, Подразделением по борьбе с вредителями, Консультативным советом по борьбе с вредителями, Отделом дезинформации, Отделом по связям с гоблинами, Отделом по связям с кентаврами, Комитетом по уничтожению опасных существ, Бюро исследований и сдерживания драконов, Оперативная группа по борьбе с упырями, Подразделение по поимке оборотней, Реестр оборотней, Служба поддержки оборотней, Офис по переселению домашних эльфов и небольшой зверинец. Мы проведем серьезную реорганизацию всех этих подразделений. Я не расформировываю ни одно из этих подразделений. Из-за изменений здесь никто не потеряет работу. В мире много опасных магических существ, и их нужно соответствующим образом отсортировать, но тем, кто способен общаться с нами, тем, кто выглядит как люди, будут возвращены голоса.

Баннерман кивнул.

— Агент Даунинг, я слышал, Шеклболт хочет, чтобы вы и двое ваших лучших агентов договорились с ним о встрече. Он хочет обсудить Подразделение Духов. Волшебный зверинец останется в таком виде. Это безопасный дом-интернат для всех волшебных существ, где они могут находиться в безопасности, где их лечат, кормят и поят, но у нас есть кое-какие планы по его улучшению. Агент Закариас, вы предложили внести в него изменения?

Зи встала, прижав руку к животу.

— Да, сэр. В последние несколько месяцев у меня была задача просмотреть некоторые оригинальные заметки Ньюта Скамандера о классификации животных, и одна из вещей, которая показалась мне интересной, — это то, что он создал для них среду обитания. Мы делали это здесь, насколько могли, но подземелье огромно. Я хочу расширить его, предоставить больше пространства для этих существ. Русалочий народ выразил заинтересованность в том, чтобы помочь нам в изучении водных существ. Мы все еще работаем над созданием настоящего союза с ними, и я думаю, что это может стать отличным шагом, который поможет показать им, что мы хотим перемен. Они согласились, возможно, позволить нам изучить Зеркало Царства, которое они используют для путешествий между порталами и измерениями, и как оно влияет на окружающих.

— Нам уже пришлось создать больший резерв, когда мы привезли гиганта, — сказал Диггори.

— И у великана все отлично, — сказал Зи. — Он исцелился от всех своих травм, а агент Хоффман, который умеет говорить по-йотуннски, поговорил с ним о том, почему он решил последовать за Волдемортом. Расширение к лучшему.

— Я согласен с Закариас, — сказал Чарли, поднимая палочку. — Чарли Уизли, драконолог. Я работаю в резерве в Румынии, в деревне Голубое Пламя, но в последнее время я возглавляю подразделение Крылатой гвардии и сотрудничаю с оперативной группой из моего резерва, а также с группой на Сицилии, которая ведет переговоры с DRRB. Драконы — невероятные существа, и да, мы должны их бояться, но уважать их важнее всего. Расширение Магического зверинца не только поможет магизоологам более тщательно изучать существ, но и поможет вернуть их туда, где они должны быть. Я слышал, как двое ваших агентов говорили, что они нашли в маггловском хозяйственном магазине? Дураки им не место в городе. Нам нужно найти их дом и позволить им вернуться туда. Потому что мир без животных — это не тот мир, в котором я хотел бы жить.

— Хорошо сказано, Уизли, — сказал Баннерман. — И я согласен с тобой, Закариас, зверинцу действительно нужна дополнительная поддержка. Именно поэтому я повышаю вас в должности. Я бы хотел, чтобы вы заняли должность заместителя директора зверинца и более тесно сотрудничали с главой Магического зверинца Голдвином Олифантом.

Глаза Зи расширились от удивления.

— действительно?

— Да, — сказал Баннерман. — За эти годы вы проделали исключительную работу, и, по словам Олифанта, большинство изменений и планов, внесенных в зверинец за последний год, были сделаны по вашим указаниям и по вашим планам. К сожалению, Ганнерсон не допустил значительных изменений, пока руководил компанией, и я хотела бы обратить на это внимание. Мы обсудим детали сегодня днем.

— Да, спасибо, сэр, — сказала Зи, не в силах сдержать широкой улыбки.

Заместитель директора — это огромный шаг вперед. Не говоря уже о том, что это означало бы меньшие командировки, большую зарплату и, тем не менее, позволило бы ей регулярно работать с животными. Она даже получила бы возможность обучать некоторых новых сотрудников. Она потерла рукой живот. Это означало бы, что у нее появилось бы больше времени на работу и общение с близнецами, что беспокоило ее больше, чем она хотела бы признать. Для матери-одиночки совмещение работы и материнства было нелегкой задачей. Возможность остаться в Англии и в привычных условиях была бы огромным подспорьем в том, чтобы сделать это немного проще.

Голос Диггори вывел ее из задумчивости, и она снова сосредоточилась на собрании вокруг нее.

— Итак, на что мы меняем наше название? — Диггори сплюнул. — На Департамент любви к существам? На департамент по борьбе с магическими существами?

— Агент Диггори! Ваше недовольство было замечено и осуждено! — Резко сказал Баннерман.

Лицо Диггори вспыхнуло.

— Я не против перемен, Лу; я против того, чтобы позволить существам захватить власть!

Боунз холодно посмотрела на него.

— Сотрудничество с магиками не делает нас слабаками, агент Диггори. Это то, что мы хотим сделать, — сотрудничать. Вашим новым названием будет Департамент реконструкции и сотрудничества с магическими существами, по-прежнему ДРКМП. И я могу заверить вас, что это не сделает никого из вас слабаком. Есть вопросы?

Некоторые люди кивали, выглядя довольными, а другие, такие как Диггори, вряд ли были впечатлены.

— Закариас, — сказал Баннерман, снова обращая свое внимание на Зи. — Давайте снова начнем с закона о домашних эльфах. Я думаю, что это отличная отправная точка для нас, и хотя Ганнерсон отверг это предложение после первоначального обсуждения, я думаю, что с тех пор оно могло бы помочь нам разбить новые подразделения.

Зи кивнула, забирая документы из своего кабинета.

— Поскольку вы упомянули, что гоблины и оборотни являются сотрудниками департаментов, где они занимают видное место, это то, о чем мы просим для домашних эльфов и, надеюсь, для других подразделений тоже. Мисс Грейнджер изложила невероятную отправную точку, из которой, я думаю, мы все можем извлечь уроки.

Баннерман жестом предложила ей взять слово, и Зи прочистила горло. У нее было предчувствие, что утро обещает быть довольно долгим.

К концу собрания Зи была благодарна Чарли за то, что он предложил ей помочь встать. От сидения у нее болела задница и спина.

— спасибо.

Он кивнул.

— Без проблем. Не обижайся, Зи, но, похоже, ты уже готова лопнуть.

— Здесь двое, Чарли Уизли! Двое! Я еще не готова лопнуть, но собираюсь стать еще больше!

Чарли ухмыльнулся.

— Я упоминал, насколько тебе идет беременность?

— Лучше, — сказала она, заставив его рассмеяться. — Но лестью ты ничего не добьешься.

Когда он только ухмыльнулся в ответ, она одарила его взглядом.

— Если вы не торопитесь, то пройдемте со мной в мой офис. Я бы с удовольствием поделился с вами идеями о создании нового зверинца и новых подразделениях отдела.

Зи тепло улыбнулась ему.

— Отлично. Давайте посмотрим, что у нас получится.

Конец примечания автора:

Йотунн = язык великанов (я выбрала его, потому что в скандинавской мифологии оно используется для описания великанов).

Спасибо за чтение и, пожалуйста, просмотрите!

Глава 240: Та, в которой Гарри использует свои навыки парселтанга для чего-то нового

Текст главы

Примечание автора:

Это довольно насыщенная глава.

"Звучит заманчиво", — сказал он. "Поздравляю с повышением, похоже, вы этого заслуживаете. Я хотел бы рассказать вам, над чем работает моя команда. Я думаю, что мы могли бы оказать друг другу большую помощь".