Широ. Нарушая законы...

Страна Водоворота получила своё название именно из-за одноименных природных явлений, происходящих у её берегов. Сейчас они были редкими, но имели поистине огромные размеры, и в их происхождении многие подозревали жителей острова — мастеров фуиндзюцу. 'Для защиты Деревни! — мысленно улыбнулся старик чаще других звучавшему предположению, — человеческая жизнь коротка, как и память'. Никто кроме самих хозяев острова достоверно не знал, что фуиндзюцу действительно применяется, но не ради создания водоворотов, а их 'подавления' — природа сделала всё сама — сильное встречное течение и подходящий рельеф дна создавали блуждающие воронки, которые могли возникнуть совершенно внезапно и в любом месте.

Ашина, так звали старика и главу Клана Узумаки, приблизился к берегу и остановился рядом с внуком, мужчиной с красной густой копной коротких волос и темным оттенком глаз. На нём, как и на более взрослом представителе, была стандартная форма шиноби Клана Узумаки: чёрная свободная одежда, поверх которой надевалась ламеллярная (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) броня до колен для защиты груди и спины.

— Волнуешься? — повернул голову и пробежался взглядом по гудящему лагерю Узукаге.

— Только о дочери, — спокойно ответил Кано.

— Она в хороших руках... — на некоторое время установилась тишина.

— Никогда не думал, что скажу такое, но меня успокаивает мысль, что моя Мика не будет свидетелем этих событий, и греет душу наша с ней скорая встреча, — заговорил первым Кано.

— Не торопи события, — отозвался старик, Кано не стал продолжать и после паузы спросил о другом:

— Сколько у нас времени?

— Меньше часа, — Ашина проверил свои мечи с изогнутыми ручками, закрепленные за спиной — оружие, передающееся из поколения в поколение. Передать их сыну он не успел, Первая мировая война шиноби забрала его раньше, а внуку они уже не понадобятся.

— По 'хвостатым' есть точные данные? — по лбу пробежала неглубокая морщина.

— Подтвержденные только по двух и четырёххвостому, — откликнулся дед, — но есть у меня предчувствие, что будет гораздо больше.

— Идея Хаширамы раздать всех собранных им биджу Великим Деревням сейчас кажется весьма опрометчивой! — Кано поднял глаза к небу, по которому уже катились чёрные волны грядущей бури.

— На всё есть свои причины, — не поддержал внука старик, понимавший в жизни немного больше.

— Дед, ты уже снял печать? — подошёл к мужчинам молодой парень лет двадцати.

— И пяти минут не прошло, — отозвался новому действующему лицу старик.

— Я же просил подождать, мне интересно было взглянуть на это, — в голосе парня чувствовались ноты обиды.

— Что ты там хотел увидеть? Обычная печать, ты таких сотни знаешь... — не поддался старик.

— А-а-а, — махнул рукой парень, — забудь, с тобой не поспоришь!

— Казуки, вежливее с прадедом, возникает ощущение, будто я тебя вообще ничему не учил! — одёрнул парня Кано.

— Так прадед же и учил... — сделал пару шагов назад Казуки, смеясь над дернувшимся в его сторону отцом, — да ладно, тебе пап, это же шутка! — прекратил смеяться парень, — у вас просто вид такой, будто васаби наелись, а запить нечем!

— Прекращай, сын, — строго посмотрел на молодого человека отец, — твоё вольное поведение не уместно! — на веселого молодого человека стали обращать внимание окружающие, не разделявшие его веселья по поводу скорой смерти.

— Хорошо, — состроил напускную серьезность Казуки, — дед, так что вы там пытались пробуравить взглядом?

— Казуки, моё терпение имеет предел, — тяжёлый взгляд пытался продавить встречный темно-синих глаз.

— Успокойся Кано, мальчишка нервничает, вот и сбрасывает напряжение, — влез в борьбу взглядов старик.

— Не совсем так, дедуль, — первым отвел взгляд Казуки, — я просто чувствую Свободу, вижу финал этой 'постановки' и на душе потрясающе легко! — описал своё состояние парень, улыбнувшись в конце.

— Сын то от отца не далеко ушёл! — усмехнулся дед, а Кано вернулся к созерцанию горизонта и неба, — тебя твоя жизнь тяготила? — задал вопрос дед.

— Не сказать, чтоб сильно, но в Фуиндзюцу я вижу гораздо больше смысла и красоты, — задумчиво откликнулся парень.

— Мика была такой же, — подал голос Кано, не меняя положение, — тоже видела в них красоту!

— Отсюда и талант, — отозвался Ашина, — и почему ты с сестрой наотрез отказался уехать!?

— А это у меня от вас обоих, так сказать культивируемое поколениями упрямство, — поднял с песка ракушку и, рассмотрев, бросил в воду, — и хватит меня талантом 'обзывать' — волосы уже покраснели! — Казуки пробежался взглядом по лицам мужчин и отметил, как те пытаются скрыть улыбки.

В это же время, позабытая на время вода пришла в движение — зрители, присутствовавшие на берегу, могли наблюдать, как на некотором расстояние от суши по спокойной и ровной глади пошла рябь, закрутившаяся в небольшие вихри, которые тут же рассеивались, чтобы спустя мгновение появиться снова, пока, наконец, они не превратились в полноценные маленькие воронки, закружившиеся в 'вальсе' вокруг общего центра. Апогеем, приковавшего к себе внимание 'танца', стало слияние всех этих разрозненных омутов в 'Страх морских путешественников', глубокий водоворот, с пенящейся и бурлящей водой в его центре. Явление набирало обороты, расширяя границы и создавая всё больше внушающего страх грохота 'кипящей' пучины, и только превратившись в приблизительно пятидесятиметровую в диаметре воронку, прекратила свое увеличение, а спустя некоторое время, такие же возникли еще в нескольких местах, отсекая остров от суши.

— Не в первый раз наблюдаю, а всё равно завораживает?! — присвистнул Казуки.

— После нашего 'ухода' здесь ещё долго не смогут ходить суда, — отозвался Ашина, рассматривая бывшую недавно спокойной водную гладь.

— Бедный наш остров, наверное, проклятым его назовут, — улыбнулся пришедшей мысли Казуки.

— О безопасности не забыл, шутник? — проявил заботу Кано, посмотрев на сына.

— Ты о чём? — не понял вопроса Казуки, — какая безопасность, война же!?

— Он имеет в виду 'колодцы'! — отозвался дед, поняв ход мыслей внука. 'Колодцами' Узумаки называли гигантские водовороты, которые, в отличие от своих 'собратьев', возникающих постепенно из сливающихся воедино мелких воронок, появлялись совершенно спонтанно и быстро, но опознать их было возможно по толчку воды, как от прогремевшего в глубинах взрыва, и если в течение пары секунд не унести ноги, то рискуешь провалиться вместе с тоннами воды в огромную 'трубу', пропадающую в глубине колоссальных масс воды.

— Помню я о них, не беспокойся, буду смотреть в оба глаза, если конечно мне позволят... — вытянув большой палец правой руки, пытался совместить его с появившейся воронкой, чтобы определить примерные размеры.

— Надеюсь на это, оттуда уже точно никто живым не выберется! — закончил мысль Кано, но теперь Казуки не вытерпел:

— Знаю я про это отец: и про давление, расплющивающее людей как воздушные шарики, и про рельеф дна с его рифами, острыми как ножи в кухонной мясорубке, про всё это я знаю и помню, это не лучшая тема для последнего разговора... — повысился тон голоса, наполнявшегося возмущением и раздражительностью.

— Перегибаешь, юнец, обороты сбавь! — сурово одернул прадед, — но в чём-то он прав, Кано, не стоит последний разговор заканчивать поучениями и нотациями... — тяжело вздохнул Ашина, на плечи которого давил груз не прожитых жизней членов его клана.

— Уже не важно, дед, они идут... — смотрел на горизонт Кано, расправив плечи — ожиданию пришёл конец. — Извини, сын; прости, пап; — прозвучало синхронно в наступившей тишине после небольшой паузы.

Глава 39

Объединенные остатки армий четырех Великих Деревень: Суны, Кумо, Ива и Кири, потрёпанные Второй мировой войной шиноби, во главе со своими Каге третьего поколения двигались со стороны 'Страны Воды', общего места сбора. Это событие фактически возвещало об окончании многолетней мировой войны и переход её в финальную стадию затухания, когда бывшие враги ещё ненавидели друг друга, но уже пришли к некоторым компромиссам и соглашениям, иными словами для подведения черты нужно было сделать один единственный штрих. И этим штрихом стал остров Узумаки — его уничтожением достигалось несколько целей: во-первых, с политической арены сходил набравший немалых сил участник, во-вторых, одна из Великих Деревень, Коноха, теряла часть своего авторитета, поддерживаемого их крепким тандемом, в-третьих, в руки попадали многолетние знания мастеров Фуиндзюцу, в-четвертых, о богатстве островитян ходило немало слухов, в основе которых доля правды, безусловно, была. Этой совместной операции предшествовали неприятные её участникам переговоры, так как 'Остров мастеров печатей' по определению не мог быть легкой добычей, и Каге никак не могли решить, как провести штурм острова с наименьшими потерями — прислушиваться к словам 'вчерашнего' противника никто не спешил:

— Что может знать 'песчаник', о тактике и стратегии захвата, если не имеет за плечами ни одного успешного штурма, а в защите своего дома полагается на жаркое солнце и бескрайние пустыни? — отозвался на предложение Казекаге ('Тень ветра') об атаке острова с двух сторон Третий Райкаге ('Тень молнии'), высокий темнокожий мужчина со светлыми волосами покрытые банданой.

— В войне мы используем другую тактику, и вы с ней неплохо познакомились! — не остался в долгу Третий Казекаге, высокий парень с острыми чертами лица, взлохмаченными волосами и хвостиком 'кактусом'.

— Только травить и умеете, исподтишка бьёте, как 'каменные головы' со своими ловушками, — не обошёл стороной Третьего Цучикаге ('Тень земли') темнокожий гигант, — для открытого боя вы слишком слабы! — зацепил своих 'союзников' Райкаге, известный своей прямотой и в бою и в жизни.

— Не важно как — главное результат! — надменно произнёс невысокий мужчина с непропорционально большим носом, поддев своего оппонента.

Прежде чем начавший заводиться Райкаге ответил, в разгорающийся спор вмешался Третий Мизукаге ('Тень воды'), светлолицый мужчина с длинными до плеч чёрными волосами, самый уравновешенный человек среди всех присутствовавших:

— Не время и не место выяснять, кто и в чём лучше, тем более что времени для этого было достаточно, — напомнил о продолжительной войне Третий Мизукаге, — стоит сосредоточиться на сильных и слабых сторонах предлагаемых вариантов. Итак, в чём слабость нападения с двух или лучше сказать с нескольких сторон, о преимуществах речь не идёт, думаю и так всем понятно.

— Чем больше направлений, тем больше ловушек и смертей в них — это же Узумаки — легкой прогулки не будет, — выдохнул Райкаге, успокаиваясь, — я своих людей на убой не отправлю! Мизукаге взглянул на своих коллег из Суны и Ивы, которые промолчали, признавая правоту его слов, но, не желая озвучивать этого вслух, и задал логичный вопрос:

— Как ограничим пути их отхода, когда они побегут? — Райкаге взглянул на него как на умалишенного, 'приласкав' последнего не тронутого им участника.

— Ты бы бросил свой дом, Мизукаге?! — во взгляде и голосе темнокожего гиганта смешались вопрос, удивление и отвращение, но разглядев что-то в спокойных глазах собеседника, изменил своё мнение, — крысы в любом случае уже сбежали!

— Всё равно нужно делить силы и отрезать их от союзников, — подал голос молчавший Казекаге.

— Ты считаешь, они ещё не на острове?! — засомневался Цучикаге, — это же 'Лист', они наверняка уже там окопались!?

— Согласен с 'песочником', остров это могила, — нехотя согласился Райкаге, — и то только потому, что мы идём туда все вместе, будь нас на одного меньше и ещё неизвестно кто бы кормил рыб в море. — Побарабанил костяшками пальцев по столу гигант. — Хирузен не глуп и уж тем более не безумен, чтобы загонять людей в ловушку, но потрепать нас он точно придёт.

— Откуда такая уверенность?! — Третий Цучикаге одарил пренебрежительным взглядом главу 'Деревни Скрытого Облака', который в свою очередь проигнорировал заносчивого Каге, не удостоив ответом и даже не посмотрев в его сторону...

— У нас ещё слишком много вопросов, чтобы тратить время на споры, — снова успел вмешаться Мизукаге...

В конечном итоге, после долгих обсуждений, сопровождавшимися взаимными упрёками и оскорблениями, чуть не приведшими к новому витку спирали войны, пришли к выводу, что наступление должно пройти с одного направления, при этом разделив союзников, Коноху и Узумаки, заградительным заслоном. Проложить дорогу к знаниям и богатству, сократив при этом ущерб, на общем военном совете четырёх Каге было решено самым простым и логичным способом — 'выстелить' его телами впереди идущих людей, создав подразделения, в равной пропорции, включавшие в себя шиноби всех четырёх Деревень. Для бывших врагов это стало большим испытанием, ведь если Каге, размышляя понятиями 'общее благополучие' и 'выгода для Деревни', смогли договориться между собой, то простые 'солдаты' мыслили немного иначе — лишённые друг к другу доверия, а иногда преисполненные ненависти, боясь повернуться к временному союзнику спиной, они снижали боевой потенциал и эффективность объединенной армии, и с этим 'Тени' ничего поделать не могли.

Когда семидесятитысячная армия вышла на дистанцию прямой видимости, она тут же разделилась: примерно две трети замедлив движение стала приближаться к цели, а треть, огибая остров по дуге, двинулась к противоположной стороне, куда от Конохи уже спешила собранная в кулак ударная сила — бросить на произвол верных друзей, с которыми бок о бок воевали не в одном бою, коноховцы не могли, но встречать врага на самом острове не позволил здравый смысл верхушки 'Листа', посчитавших это форменным самоубийством — отбиться от атаки четырех Великих Деревень нет ни единого шанса, и единственный 'Джинчурики', пусть и сильнейшего 'Биджу', не может переломить ход событий.

Армия двигалась к острову, а прямо над их головами, обгоняя на каких-то полчаса, 'катился' чёрный вал грозовых облаков, создавая двоякое впечатление — то ли это погоня людей за стихией, то ли их бегство от неё. Только подойдя к своей цели, шиноби оценили величину представшей перед ними проблемы, остров по праву носил свое название 'Деревни Водоворота', окруженный огромными воронками, которые не стояли на месте, а постоянно двигались, исчезали и появлялись вновь. Закрывшая небо буря принесла с собой сильный ветер, нарушив устоявшееся ненадолго спокойствие — природа подготовила для участников событий свою сцену: тёмные бушующие воды, разрываемые водоворотами, сильный порывистый ветер, хлеставший брызгами по неприкрытым лицам и над этим всем, прорезая на мгновения тьму, ярко сияли 'небесные странницы'.

'Поток человеческих тел', столкнувшись с реальностью и быстро к ней адаптируясь, разбился 'ручьями' и устремился к острову, огибая водовороты. И уже на этом этапе преодоления 'дороги смерти' появились первые жертвы — путь, в самом широком месте достигавший десятков метров, а в самом узком — едва дотягивая до трехметровой отметки, вился, зажатый со всех сторон 'провалами', и вдруг резко обрывался качнувшимися водоворотами, затягивающими в себя шиноби, которым просто некуда было деться на узкой 'тропе'. Умение передвигаться по воде не могло помочь в борьбе со стихией, шиноби, каким бы он ни был сильным, оставался всего лишь человеком.