— Нет, какой такой эльфийский?! Чисто-французский.
— Прекрати!
— Не прекращу.
— В этом мире это новоэльфийский с Авалона.
— Времён властвования Аберрона. — в рифму добавила Ада.
— А ты откуда знаешь?
— Это я из вредности срифмовала. И, Атиус, а ты сам ничего не хочешь мне о себе рассказать? — она попыталась сменить тему.
— А что я могу рассказать? Ровным счетом: ничего. Пожалуй я самая неинтересная личность этого Мира. Просто обыкновенный маг с голубым дипломом.
— А мне так не кажется. Ты просто не хочешь ничего о себе говорить, или не можешь — она испытующе на него посмотрела.
* * *
Она смотрела на него. Он молча смотрел на неё точно так же. Она внимательно изучал его лицо, пытаясь понять, что же внутри его сути. Наконец тот усмехнулся, подпер подбородок кулаком упертой локтем в колено руки, и как-то насмешливо-странно на неё посмотрел, чуть рассеяно улыбнувшись и высоко подняв брови. Ада на миг наморщила нос. Принялась рассматривать Атиуса целиком. Что-то светлое, светящееся призрачно бликнуло у него на спине.
— У тебя куртка грязная.
— Разумеется, ты ведь меня обмазала гнилью, а потом ещё твой Страж...— Как ты его называешь?...Факел? — меня по полу повалял.
— Нет, это не пыль и не гниль. Какая-то светящаяся краска у тебя сзади слева на куртке.
Атиус попытался заглянуть себе через плечё, мазнул себя пальцами по спине, посмотрел на ладонь.
— Ты меня разыгрываешь?
— И в мыслях не было.
Он встал снял куртку и внимательно её осмотрел.
— Нет ничего. Твоя шутка затянулась.
— Я не шутила. Сейчас у тебя светится рубашка, в том же месте.
— Это не смешно, — он, хорошо встряхнув, одел куртку и отвернулся от неё.
— Опять куртка. На уровне левой лопатки, такой милый скелетик фосфорного цвета в кепке Стоящий на одном колене.
— Не шути. — Атиус обернулся.
В его глазах был блик страха.
— Стой спокойно, я сейчас вытру, — она подошла к нему.
— НЕТ! — он вскочил и отступил на шаг. — Не трогай!!! — на его лице был не страх, а жуткая паника.
— Почему?
— Это энергия...
Рисунок вспыхнул очень ярко. Атиус упал на пол, сжался и задрожал. Ещё вспышка и он замер. Рисунок стал почти незаметным, потом и вовсе исчез. Ада наклонилась к Атиусу.
"По всем признакам — болевой шок, но почему?" — подумала она.
Её сердце сжалось. Странное непривычное ей чувство жалости впервые проснулось и вышло из её подсознания. Ада провела ладонью по лбу мага. Он вздрогнул, со свистом вдохнул воздух и медленно открыл глаза. Ада помогла ему встать и усадила его в кресло.
— Потеряно не всё, — сказал Атиус, тря глаза. — Почему ты поступаешь именно так?
— Что за так? Как это так?
— Почему ты так парадоксальна? — он уже окончательно пришёл в себя. — Я хочу понять, отчего это так. Что заставляет тебя поступать так, как ты поступаешь?
— Не знаю. Как-то само всё получается. Когда я действую — я не думаю. Когда я чувствую — я действую. Если я думою — я могу только думать и становлюсь жуткой занудой. И вырваться самой — трудно. Но я редко думаю и мысли часто что-то рвет и глушит. И если я желаю — так и будет.
— А вот это уже интересно. Что желаешь? Что будет?
— Ты собирался научить меня колдовать? Так вот, если я не захочу — все твои старания и уверения станут мартышкиным трудом.
— Старо как Миры. Наступит время и ты сама всё поймешь.
— Что пойму?
— Что я желаю тебе только добра.
— И желая мне добра ты дал мне по затылку, затащил меня пес знает куда и пытался устроить мне полнейшую амнезию? — усмехнулась она.
— Дитя наивно, чьего бы рода не было оно, — вздохнул он. — Ударил тебя по голове не я, а твой драгоценный могильщик. Когда я переводил тебя из того Мира в этот, ты бала связана и находилась в самом невыгодном положении...Похоже, твой любимый Глава собирался устроить тебе серьезный расспрос...Заблокировать твою память меня заставил лорд. И это заклятие легко снялось бы, если бы ты не уничтожила его своим гиперразвитым абсолютным энерговампиризмом.
— Я не вампир. Я люблю вкус и запах чеснока, блеск и привкус серебра, запах и гладкость осиновой доски, тепло и свет огня и солнца, и запах благовоний, но достаточно и того факта, что я ненавижу пить кровь, а от запаха заветренной крови меня вообще тошнит.
— Чтобы быть вампиром, необязательно быть Чёрным Вампиром или другой нечестью. Вампиризм — приобретенная или врожденная способность отбирать у других и присваивать себе чужие силы, энергию. И те мертвяки, о которых в первую очередь думают, упоминая о вампирах, вампиры не по тому, что они мертвые, нечисть, или пьют кровь, а потому, что из крови, а многие роды и через кровь, получают из жертвы жизненные силы, усваивая их и переводя в свои. И зачатки такого вампиризма есть у всех и вся, хоть многие этого и не знают...Но ты — нечто более близкое к Высоким магам. Ты пьешь энергию без проводников. Врожденный энерговампиризм, как у тебя — чаше всего пассивен, или неконтролируем. Его зачатки тоже есть у всех, и чаще: чем сильнее магические силы вообще — тем сильнее эта способность. Но только в редких случаях кто-то учится им управлять, ещё реже — развивает. А такая сила, как у тебя...знаешь, в этой эре вряд ли найдется что-то похожее в этом мире — он очень внимательно на неё посмотрел.
Ада скептически покривила губы, усмехнулась.
— Зачем ты мне говоришь всю это чушь?
— Чушь?! Я тебе рассказываю то, что говорят в школах только на последнем, двадцать седьмом годе обучения.
Ада хохотнула.
— Не веришь? Ты вампир. Хочешь, докажу?
— Валяй — усмехнулась ещё сильнее Ада.
— Разве ты не ощущаешь себя сильнее и уверение после общения с кем-то молодым, сильным, умелым? Разве не ты сама рассказала мне, что чувствовала себя Всемогущей после каждого убийства? Разве ты не наполнялась энергией — ледяной мощью и спокойствием — в драке с эльфом?
— Ну...Возможно...
— Сделай одолжение.
— Какое?
— Не вампирь меня, а то от тебя ни какие обереги не спасают.
— Я ничего не делаю.
— Закрой глаза.
— Зачем?
— Я долго искал, и, кажется, нашёл, как научить владеть Чёрными Способностями.
— Чем?
— Способностями, присущими Чёрным: такими, как наведение страха и Тьмы, причинение боли, ну и конечно, вампиризм. Большинство магов подпитываются магией из магических источников, природных или искусственных. Стихийные маги подпитываются силой своих стихий. Архимаги — сразу всем, получая силы из всего, что их окружает, а вампиры — силой жизни и энергией полученной из кого-то. В библиотеке достаточно информации, нужно было лишь знать, где лежат нужные книги...и я их нашёл.
— А откуда у Эртиса столько книг.
— Они достались ему вместе с замком.
— По наследству?
— По законам войны. Здесь была школа начального магического образования. Во время последней Войны между магами и двусущими некоторые маги погибли, но большинство просто бежало. Двусущие отвоевали это здание, замуровали, затопили и завалили катакомбы и ушли в свои прежние владения — в леса. Замки-то им ни к чему. Они любят природу и живут в гнездах на деревьях, в расщелинах или в других укромных местах.
"Интересно, и каким же Макаром тут оказался "лорд" Эртис?" — с усмешкой подумала Ада. — "Да и вообще, кто он такой и почему здесь".
— Эртис, как я думаю, долго ходил, ища, где бы приткнуться — затем маг понизил голос до тишайшего шепота. — Знаешь, ни для кого не новость, что он, хоть и враг Светлым и Серым, но среди Темных его тоже не любят...Его максимум просто ненавидят, но по сути его презирают, не уважают...Так что ты права. Он не такая уж и страшная тьма...для большинства...— мышцы лица его болезненно дернулись.
Атиус медленно вдохнул, затем продолжил, вернув речь в нормальный тон.
— Потом Лорд, не найдя ничего лучшего, осел здесь, а после того как его присутствие было замечено местными "светлыми хранителями" и застрял.
Ада хмыкнула.
* * *
— В этом лесу живут эльфы, двусущие и еще какая-то банда...Все?
Атиус кивнул...
— Значит двусущие?...А кто это?
— Чье именно мнение тебя интересует? — он толи улыбнулся, толи усмехнулся.
— Важно не кто составил, а какое из них наиболее близко к правде.
— Не...Иногда их называют зверенышами, лесными гномами или упырями. Последнее конечно в сути — чушь...правда эту чушь в конечном счета приняли сами двусущие. Некоторые утверждают, что они — очерненные хафлинги, кто-то смел предположить, что порода орков или гоблинов. Но, двусущие ближе к людям, особенно к потомственным магам, чем кто-либо другой. По сути звереныши — это дети магов. Видишь ли...у людей тоже есть проклятие...Когда у маленького ребеночка столько магической энергии, что прямо...прямо чуть ли не из ушей лезет...С ним может произойти такая вот метаморфоза из человека в звереныша...Но вместо союзничества...Между людьми и зверенышами стоит стена кровной вражды и лютой ненависти, ещё сильнее, чем между эльфами и орками — между Светом и Тьмой — и исходит она почти из того же источника. Иногда может просто что-то не нравится. Но в войне люди — "упыри" нет правых или виноватых, неизвестно, кто начал, нет Света и Тьмы — оба народа серы, но не все воюют. Иногда могут быть нейтральные отношения или даже дружба. Зависит только оттого, что в душе...
— Они вроде оборотней?
— Ну...В некотором роде да, но они превращаются в упырей, когда кончается заряд Света. И чем хуже к ним относятся — тем больше проблем и оснований для вражды, слухов.
— А откуда они взялись.
— Ни кто не знает, но, кажется, есть баллада:
Давным-давно это было
В те давние времена,
Когда Зло не имело силы,
И лишь зарождалась Тьма.
Брел маг-старик седовласый,
В дали от страны родной...
Играл малыш звонкогласый.
На той же дороге лесной.
Почувствовал старец — печально,
Но вскоре малыш умрет.
Лишь Древней Магии знанье
От смерти ребенка спасет.
Старик был поэтом и магом,
Но дел с детьми не имел.
Немного набравшись отваги
Он песню такую запел:
"Меня послушай, человек!
Кончается земной твой век!
Тебе осталась пара лет!
Бессмертие ж дарует Свет!
Ты слаб. Давай пойдем со мной!
Покинем этот край с тобой.
Займемся мы твоей судьбой.
Наполнит Свет тебя собой...
И начал маг про Свет рассказ,
И Магию хвалить он стал.
А лишь замолк, так сей же час
Ответ такой ребенок дал:
"Нет! Выбирать я сам могу!
Бессмертие мне не к чему!
Не подчинюсь я никому!
Я лучше прямо здесь умру!
Мечта — свободу обрести!
Мой выбор — в Сумерках брести!".
Ответом старец огорчен.
Пугнуть дитя решает он.
"Глупец! Упрямое дитя!
Могу ведь я проклясть тебя!".
"Я подчинятся не привык!
Вали проспись-ка ты, старик!".
Старик огорчен был отказам его,
А манеры — его оскорбили.
Решил наказать...И сделал он то,
Что раннее не творили.
Его захлестнули ярость и гнев.
Он произнес, к небу посох воздев.
"Ну что ж, свой выбор сделал ты!
Ты слышишь глас своей судьбы!
Тело одно, но две души,
Внутри же сущность Света, и Тьмы!
Напополам пусть рвется плоть!
Ни кто пусть тебе не поможет!
Пусть тело твое никогда не умрет!
Мечта о смерти пусть гложет!
В Свету — дитя, во Тьме — урод!
Свеча души пусть в мучениях тает!
Покуда Свет в тебе не умрет,
И властвовать Тьма не станет!".
И была вспышка, угля черней.
И Рок заключался в ней.
И всё покрыл Темный луч.
К Злу в нем и был ключ.
И на спину мальчик упал,
Глаза подкатил он и застонал.
Впервые страх явился...
А маг — прочь удалился.
Он знал, что худшее впереди.
И вырвался крик из детской груди.
"Не смей, пощады ты просить!
Давай подумаем как быть!".
"Эй, кто ты!? Убирайся прочь!".
"Я — ты! Стараюсь нам помочь!
Ну погоди поганый маг!...
Мы уничтожим тебя в прах!
Не сможешь ты спокойно жить!
Мы вечно будем тебе мстить!!!".
"ОЙ! Что ж это я?...Что я сказал?...
Это конец. Я пропал...".
"Есть я, есть ты, а вместе — мы,
Но ты — это я, а я, к сожалению, — ты...
Не хнычь, тюфяк.
Виновен ТЫ, что случилось всё так...".
"Вернуть назад жизнь могу я, хоть как?".
"Скажи мне "да" — и уйдешь во Мрак.
Тогда только Тьмы ты будешь раб,
Как разделению я рад!...
Давай! Не трусь! Скажи "ДА", брат!".
"Заткнись! Отстань!".
"Боишься, трус!?".
"Изыди! Сгинь!".
"Как я боюсь...".
С тех пор давно прошли века.
Малыш тот сгинул наверняка.
Не справедлив был старец к нему.
За это ушёл навсегда он во Тьму.
Но с тех пор существует род двусущий,
Бремя двух душ в себе несущий
Эту сказку знали оба народа, но со временем её забыли почти все. Это только попытка объяснить появление "лесных гномов", но зверенышем может стать любой человек, пусть и переживший детский возраст, а иногда люди уже рождаются двудушными, но реально двух душ нет, по крайней мере мне так кажется. Просто свойственное человеку смешение света и тьмы у них несколько отлично. Если у обычных людей ангел и бес сидят на плечах и только советуют-то у двусущих они внутри и рвут душу напополам, борясь между собой. Звереныши, понятья не имею почему, молчат об этом — а неизвестность рождает слухи и сплетни. Ну ты знаешь, что обычно люди выдумывают про то, что не понимают и то, что от этого их пугает...— он слабо улыбнулся.
* * *
— Ещё какие-нибудь вопросы есть, или ты наконец — он сделал сильный нажим на последнее слово — позволишь мне заняться твоим обучением?
— Н-да. Что за краска у тебя на плече?
— Оно опять светится!? — испуганно спросил он.
— Нет.
— Я всё равно не могу ответить на этот вопрос.
— А ты случайно не знаешь, как снять браслеты.
— Какие?
— Эти, — она сдвинула рукава платья, чтобы он увидел браслеты.
— Это...— он опешил. — Но...Нет...Быть...Нар...Ты их достала из шкатулки?
— Один — да, другой из статуи кошки. Я же рассказывала.
— Ты читала, что на них написано?
— Буквы слишком мелкие и завитые. Я их не разглядела.
— Попробуй прочесть теперь.
— А сам прочесть не хочешь?
— К сожалению, я не вижу того, что доступно твоему глазу.
— А так? — она села на стул рядом с креслом, подсунув запястье Атиусу под нос.
— Это не зависит от расстояния. Для меня это просто гладкие полоски чёрномагичной стали. Уж так сделаны эти браслеты, что прикоснуться без вреда к ним может лишь потомок рода де Сатт, а носить их — только прямой потомок и наследник предыдущего, точнее предыдущей, владелицы. И только. Хотя в руки они даются всем, кто хочет, а тайны раскрывают лишь тем, кто готов.
— А какая связь между "носить" и "видеть"?
