Книга 2. Ученик некроманта. Мир без боли

— Нет, что ты. Просто мой отец великолепный фехтовальщик... Только меня не захотел обучать владению оружием...

— Не стал обучать? — задумчиво переспросил Хемдаль. — Не Диомеда ли ты сын?

— Он самый! — улыбнулся имитатор. О том, что Диомед небезызвестная личность Дайрес знал всегда, но весть о том, что с его отцом знакомы даже карлы-отшельники, приятно порадовала.

— Печально... — тяжело вздохнул Хемдаль.

— Что ж в этом печального? — насторожился имитатор.

— Уважаемые, давайте все же перейдем к делу, — встрял в разговор Сандро и без приглашения уселся на коротконогое сиденье.

— Всему свое время! — воскликнул Хемдаль. — Делами займемся после еды и выпивки.

С этими словами он ловко снял доспехи, неаккуратно, даже небрежно, побросав их прямо на пол. Подошел к камину, раздул огонь и сыпанул в него неизвестного порошка, который, ярко вспыхнув, заставил пламя разгореться быстрее. Дайрес неотрывно следил за карлой, за тем, как тот ловко на весу шинкует морковь и репчатый лук, обжаривает их с кусками мяса в крупном, почерневшем от времени и частых готовок казане, закидывает в него какие-то неизвестные белые, мелкие зерна и все это заливает водой.

Тем временем Сандро, о чем-то наскоро потолковав со старшим Ивальди, ушел в его компании из столовой, а Брок стащил из корзины Хемдаля морковину, похватал доспехи брата и, жуя, поспешил в оружейную, чтобы сбросить лишний груз и со своих плеч.

— Прости... — заговорил Дайрес, оставшись с Хемдалем наедине, — но что опечалило тебя в судьбе моей семьи?

— Эх, не люблю сообщать дурные вести... Видишь ли, малыш, ко мне прилетал Хьюгин*. Да-да, мы с ним часто беседуем. Он рассказал мне, что видел моего старого знакомого, твоего отца... видел в кругу немертвых. А что это может значить? Только то, что Диомед заодно с некромантами. Переметнулся к ним...

#Хьюгин и Мьюнин — говорящие вороны, которые облетали весь мир, возвращались к Ёдину и рассказывали ему об увиденном.

— Это невозможно! — воскликнул Дайрес и до хруста сжал кулаки. — Даже говорить такого не смей! Отец никогда бы не пошел наперекор своим заветам.

— Говорю же: печально. — Оставив варево на огне, Хемдаль подошел к имитатору и дружески положил руку ему на плечо. — Да ты сам, думаю, не дурак, знаешь, что Хьюгин никогда не врет.

— Он мог ошибиться или неверно истолковать увиденное...

— А что тут не так толковать? Все ясно: переметнулся, да и переметнулся. Кто знает, какие у него причины? Да ты нос раньше времени не вешай: шаман — ловкач. Видать, решил как-то исхитриться.

— Зря я ушел из дому. — Дайрес замолчал, смахнул с лица одинокую слезу, несколько раз глубоко вздохнул и заговорил вновь: — Не рассказывай об этом Сандро. Не хочу, чтобы он подумал обо мне плохо.

— Чего тут плохого-то? Дети не виновны в поступках родителей. Да ты не переживай, от меня он ничего не услышит.

— А твои братья? Они не расскажут?

— Нет, конечно, они же не знают! Ладно, сейчас покушаешь плотно, эля выпьешь, а там и жизнь наладится.

— Хорошо бы, — криво улыбнулся Дайрес, — чтобы наладилась.

* * *

А в это время Синдри допрашивал незваного гостя:

— Зачем ты здесь?

— Я уже говорил, — вздохнул Сандро, — мне и Дайресу пришлось скрыться от непогоды.

— Я спрашиваю не тебя, — сказал карла и повторил свой вопрос: — Зачем ты здесь?

— Нам нужна ваша помощь, — отозвался Трисмегист, принимая видимый облик.

— Здесь ты ее не найдешь. Ты зря пришел, Тривеликий.

— Синдри, ты пережил многих своих соплеменников, и должен помнить, что многие из них умерли от рук некромантов. Ты воевал, был генералом в Последней войне. Неужели, тебе не хочется довести дело до конца и покончить с неупокоенными?

— Свое дело я сделал: некроманты — пленники в своих же землях.

— Надолго ли? — вмешался Сандро, поняв, наконец, какие цели преследовал Трисмегист, когда заманил своего же ученика в опасные пещеры. — Да, цепь ошейника, на который посадили некромантов, крепка. Но ведь не вечна.

— Неубедительно. Мне говорили это сотни раз. Придумай нечто новое.

— Повелители мертвых убили твою семью: отца, жену, сыновей, — запальчиво заговорил друид. — Их убил тот, кому мы идем мстить.

— Арганус сделал это по твоему приказу.

— Мой рассудок был затуманен. Я не был собой.

— Как и Арганус, — добавил Синдри. — Ненавидеть тебя, Тривеликий, у меня гораздо больше причин, чем его. Но я помню не только зло, которое ты сотворил, но и добро. Поэтому и не прикончил тех, кого ты привел.

— Былого не воротишь, — заметил друид.

— Теперь другое время, но беда та же, — подхватил Сандро. — Некроманты не успокоятся пока не получат полную власть; пока не превратят всех людей в своих рабов...

— И что с того? Мы с братьями не вмешиваемся в дела Большого мира. Мы вечны и переживем не только людей, но и некромантов.

— Да ты обыкновенный трус! — скривился в гримасе презрения юноша. — Трус, который скрывается за высокими идеями.

— Никто не смеет называть меня трусом! А если хочешь проверить мою храбрость, выходи на бой!

— С удовольствием! Но если проиграешь, то пойдешь с нами.

— Идет! — одобрил Синдри, зная, что бессмертного невозможно победить.

— Я бы не делал этого, — прошуршал в голове некроманта голос Трисмегиста.

— Поздно...

Сандро не знал, как победить, но не хотел отступать. Три бессмертных умелых воина и полководца будут хорошим дополнением к его малочисленному отряду. Такой подарок судьбы, или же не судьбы, а Трисмегиста, нельзя было упустить.

— Убивать я не стану, но быть тебе битым, — предупредил Синдри, отошел на десяток шагов от некроманта и приготовился к бою.

— Начнем, — кивнул юноша и сплел первое заклинание.

Карла со скоростью рыси рванулся вперед. За какое-то мгновение преодолел расстояние в пять шагов и уже размахнулся топором, когда огненный шар поглотил его целиком. Сандро попятился, опасаясь, что подобная волшба не сможет ему помочь. Так и оказалось. Когда пламя истаяло, Синдри стоял цел и невредим, лишь подвижный нагрудник раскалился на нем докрасна и, судя по всему, нестерпимо жег плоть.

— А может и убью... — задумчиво выговорил карла, медленно приближаясь к некроманту.

Сандро выкрикнул новое заклинание, на этот раз из стихии воды. Ледяная стужа сковала Синдри, заставила его идти медленнее, но не остановила. С трудом передвигаясь, карла с каждым мигом становился все ближе. Сандро наколдовал Волну смерти и не поверил своим глазам, когда Синдри с виртуозностью ловца кинжалов принял выпущенный гримуар на пику своего топора и, ловко взмахнув, направил магию обратно на заклинателя. Чародей нейтрализовал собственное творение и, пятясь, поочередно ударил Стрелой хаоса, Нежностью Лилит и Плетью Хель — все безрезультатно.

— Тебе конец, полумертвый, — отбиваясь, уворачиваясь, а порой попросту оставляя магию без внимания, Синдри подошел вплотную к некроманту и размахнулся топором.

Сандро закрыл глаза, уже не рассчитывая открыть их снова, но в последнюю секунду, за миг до того, как сталь коснулась головы, выговорил формулу: выпустил в мир еще одно заклинание.

— Я победил, — открыв глаза и шумно выдохнув, сказал Сандро и обошел вокруг замершего без движения карлы. Улыбнувшись, дотронулся костяным пальцем до лба Синдри и что-то невнятно прошептал.

— Что ты со мной сделал, поганец! — взорвался криком карла.

— Всего лишь заклинание оцепенения, — пожал плечами Сандро. — Ты согласен, что я выиграл?

— Нет!

— Тогда у тебя будет целая вечность, чтобы еще раз обдумать свое решение, — с этими словами некромант развернулся и пошел прочь.

— Стой!

— Ты что-то хотел? — обернувшись, спросил юноша.

— Да, — пыхтя от злости, выдавил сквозь стиснутые зубы карла. Синдри уже несколько веков не доводилось признавать поражения. Тем более делать этого перед заносчивым, неопытным и малолетним колдуном. Но какой у него оставался выход? — Я согласен на ничью...

— Если так, то братья Ивальди пойдут войной на Хельгард?

— Да...

— Тогда ничья! — обрадовался некромант и снял действие чар.

— Осталось только уговорить братьев, — угрюмо уронил Синдри.

— На этот счет у меня есть идея, — подал голос Трисмегист и подошел ближе к старшему Ивальди: — Слушай...

* * *

— Слушай меня, слушай... — до сознания Морены доносился голос, больше напоминавший скрежет, но пробивались в нем знакомые интонации.

Властвующая королева догадалась, кто к ней обращается. Но сейчас она была слишком далека от своих покоев, чтобы призвать ментальную сферу-проводник. И, широко распахнув свое сознание, попыталась мысленно найти Хозяина и ответить на его Зов.

— Да, мой повелитель, — с покорностью рабыни отозвалась королева.

— Кто управляет Хельгардом в отсутствии Фомора? — до Морены донесся ласкающий голос учителя, к которому она прониклась не только уважением, но и любовью.

— Виконт Жерар де Пикиньи, — лаконично ответила королева и приготовилась слушать, чтобы продлить удовольствие от разговора. Арганус здесь, рядом. Уже скоро он дойдет до стен Хельгарда, возьмет столицу штурмом и подарит Морене свободу, а быть может еще и взаимность. Ах, она мечтала об этом больше всего на свете...

— Не позволь ему связаться с Фомором. Наместник не должен знать, что я приближаюсь к Хельгарду и захватываю приграничные крепости.

— Да, повелитель, я все исполню в точн... Мерзкий паршивец! — выругалась Морена, поняв, что Арганус закончил сеанс связи, даже не попрощавшись. — Чтобы ты не задумал, милый, ты будешь моим! — пообещала она и поспешила в тронную залу, где надеялась разыскать Жерара.

Виконт был на месте. Он озадаченно ходил из одного угла в другой и нервно постукивал костяными пальцами по рукояти висевшего на поясе меча. Жерар был одет в черный с красными вышивками плащ, под которым виднелся красный камзол с геральдическим драконом на груди, на челе — обычном голом черепе — красовалась скромная диадема из белого золота без инкрустаций — знак временной власти. Это был новообращенный лич с хорошими магическими задатками. Но он мог похвастаться лишь грубой силой, а не умением плести витиеватые, тонкие гримуары.

— Морена! — увидев королеву, обрадовался виконт. — Королева, мне, вашему скромному почитателю, нужен ваш совет.

— Говори, — властно отозвалась некромантка.

— О, повелительница мертвых, хранительница душ и...

— Хватит! Выкладывай, что у тебя. И покороче.

— С одной из приграничных крепостей прервалась связь. Я опасаюсь, что это вражеское нападение ...

— И что ты хочешь от меня услышать? — иллюзорные брови Морены удивленно изогнулись.

Всем некромантам: и пребывающим в столице, и живущим вдали от Хельгардских фонтанов, было известно, что королева Хельхейма ненавидела свою мертвую личину и скрывала ее под магией. Морена была мастером иллюзий и, с помощью воистину неподражаемого колдовского таланта, без труда воссоздала свою прежнюю, человеческую красоту.

— Совет, моя королева. Совет — это все, о чем я прошу, — учтиво поклонился Жерар, исподлобья взглянув на налитую жизнью грудь, маняще скованную тугим корсетом.

— Ты получишь его, — проследив за взглядом виконта, призывно улыбнулась Морена.

— Мой меч у ваших ног! — преклонив колено, воскликнул Жерар.

Морена долго и пристально смотрела на виконта и только теперь поняла глубину чувств, которые испытывал к ней новообращенный лич, еще не утративший человеческое начало. Он по-прежнему видел в ней женщину, утонченную и изысканную. С годами, веками, это чувство остынет, канет в небытие, но сейчас оно было крепко в погибшем сердце виконта. Морена с готовностью приняла этот неожиданный дар. Она подошла ближе к молодому личу, который еще не успел растерять человеческой любви к красоте, провела рукой по его костяной щеке и надменно посмотрела в глаза.

— Жерар, ты должен остановить Аргануса, перебить его воинов всех до одного. И сделай это сам, без помощи наместника, опередив его. Не говори ему ни о чем. Молчи. Ты заберешь его славу, а позже, когда Балор Дот вернется из Залов Аменти, тебе достанется не только слава Фомора, но и его место в Совете.

— Нет создания коварнее женщины! — восхищенно сказал виконт и послушно поднялся, повинуясь легкому касанию руки, тепло которой он чувствовал, даже понимая, что перед ним иллюзия. Он прижался к раскрытой ладони, не желая, чтобы тепло человеческой плоти его покидало.

— Ты преувеличиваешь, Жерар, — снисходительно улыбнулась Морена. — Мы, женщины, просто не любим, когда наши фавориты плетутся в хвосте. Поэтому всячески помогаем им подняться выше остальных.

— Фавориты? — переспросил виконт, смакуя это слово, как терпкое вино. — Мне нравится этот неожиданный поворот, моя королева! Я сделаю все в точности, как вы сказали.

— Что ты, милый, — прерывисто вздохнула Морена и приложила руку к груди, будто у нее кольнуло в сердце. От этого движения тугой корсет еще крепче сдавил женские прелести, отчего Жерару в один миг даже показалось, что завязки не выдержат и лопнут. Морена могла бы оказать виконту подобную услугу и наворожить соответствующую иллюзию, но не стала делать этого раньше времени. — Это полностью твое решение, Жерар. Твой план, твое осуществление, твоя слава. Я — всего лишь тень, которая в случае необходимости отведет от тебя удар.

— Вы лучшая из теней! — воскликнул Жерар и выхватил из ножен меч. — Славься королева!

— Славься... — Морена нежно провела по плечу виконта и, развернувшись, пошла прочь.

А Жерар с радостью и восхищением смотрел ей вслед. Его истаявшее сердце дико кричало. Вот она, та, о которой он мечтал! Но что может предложить девушке мертвец? Многое! Очень многое! И для того, чтобы заслужить ее расположение, он умолчит. Ничего не скажет Фомору, а сам примет бой и победит. Несомненно, победит! Во славу королевы. Во славу лучшей из красавиц!

Глава 13. Ночная охота

__________________________________________

В те дни в городе бушевала чума. Познавшие кровь, почуяв чужие боль и страдания, страх и отчаяние, примчались на зов смерти, прилетели в усадьбу самого добродетельного из вестфальцев, чтобы обратить его в свои ряды, сделать порождением Мрака. Но, грех скрывать, прибыли в час лихой святые братья и изгнали детей Тьмы. Посему герцог, кроме как материально, не пострадал.

Приходская книга Вестфальского Собора

__________________________________________

Тени кружили вокруг усадьбы Ливуазье, как опавшие листья, подхваченные ветром; плясали в мерном, завораживающем танце; высматривали, наблюдали. Увидев достаточно, посчитав, что время пришло, они с соколиной скоростью обрушились на особняк. Зазвенело стекло разбиваемых окон, заскрипела, захрустела ткань раздираемых занавесок, с гулким эхом рухнули входные двери.

Охота началась.

Окно в спальне разлетелось на мелкие осколки. Из ночи вышли человеческие силуэты, окруженные серой магической дымкой. Анэт закричала во все горло. Марта, не успев испугаться, схватила ребенка в охапку и рванулась к двери. На пороге ее встретил вампир, обнаживший в издевательском оскале сверкающие белоснежные клыки.