Да, пожалуй, долго этот пуховичок тут не протянет. Раньше коты с помоек кормились да мышей-крыс ловили. Теперь — людей нет, помоек — нет, а нынешние мыши, боюсь, сами кого хошь сожрут. Особенно такого маленького. Оглядываюсь по сторонам еще раз. Зомби не видно. Может, по подъездам и прячутся, но в пределах досягаемости — ни одного не вижу.

— Парни, смотрим по сторонам в оба, — командую я и приоткрываю дверь УАЗа. — Кс-кс-кс-кс! Чего вылупился, опоссум малолетний? Тебя зову! А ну, подь сюда, животное!

Котенок бросил на меня долгий оценивающий взгляд, словно прикидывая, стоит ли вообще доверять этому подозрительному типу непонятной воинской принадлежности, а потом, не спеша потрусил в нашу сторону.

— Слышь, животина, шевели ходулями, я тебе тут до вечера дверь держать не буду! Я не швейцар!

Словно осознав степень серьезности угрозы, котейка прибавил скорости и красивым прыжком в приоткрытую для него пошире дверь приземлился прямо мне на колени.

— Вот, принимай, — протягиваю котенка Женьке, — получи и распишись.

С заднего сиденья тут же послышалась какая-то тихая возня, радостное попискивание и довольное урчание. Все, нашли друг друга. И то дело. Нужно было ее чем-то от страшных воспоминаний отвлечь. А тут этот опоссум. Нормально, пусть лучше им занимается. Захлопываю тяжелую дверь и, выжав сцепление, врубаю первую Пора нам. Хватит, нагляделись!

г. Пересвет, база Подмосковного ОМОН. 1 апреля, воскресенье, вечер.

И снова Гумаров оказался первым. Только в этот раз Тимур первым услышал. Что, впрочем, опять совершенно неудивительно. После того, как мы въехали в Святкино, от которого до окраин Пересвета всего три километра по дороге... Причем, дороге практически совершенно пустой (если не принимать во внимание какую-то мелкую промзону, в которой уже две недели, с самого начала можно сказать, не видно было ни живых, ни мертвых, и въезд на 'Таблетку', которую наши теперь взяли под плотный контроль) ... Короче, осознав что до базы — рукой подать и опасности нам, похоже, не грозят... Народ слегка подрасслабился и на заднем сидении все были заняты: Женька тискала безымянную пока животину, животина радостно урчала и время от времени тихонько мявкала, а сидящие по бокам от счастливой парочки Андреи наблюдали за происходящим с умильными рожами. С одной стороны, конечно, бдительность на нуле. С другой — ладно: ехать-то реально осталось всего ничего, да и мы с Тимуром, в отличие от этой растащенной троицы (не считая кошака), не расслабились и продолжаем бдеть. Всё в пределах нормы. Но у меня после всех моих контузий — небольшая тугоухость. Не настолько серьезная, чтобы ЛОР на медосмотре придираться начал, но тем не менее. А вот у Гумарова со слухом полный порядок. Опять же — уже упомянутая мною круглая бойница прямо перед ним... В общем — все условия.

— Нормально так! — удивленно хмыкнул он, когда до КПП 'Таблетки' оставалось буквально метров триста — только в горку подняться. — Это что там за дискотека?

Я даже переспросить у него не успел, что именно он имеет в виду — сам все увидел и услышал. Перед воротами секретной 'вэ-че', о которой мы долгие годы и знать толком ничего не знали, и которая оказалась 'верхушкой айсберга' над почти бездонными подземными 'закромами Родины', а точнее — их частью: складами вооружения ВВС Московского военного округа и 'Росрезерва', стоял франтоватый и раскрашенный красивыми камуфлированными разводами БТР. Явно не наша 'восьмидесятка', в Отряде вся 'броня', что штатная, наша изначально, что 'приблудная', вроде оставшегося в Осинниках у Сашки Лиско 'бардака' — стандартного армейского цвета хаки. А тут прямо игрушка, моделька с полочки коллекционера. Причем — без иронии, на самом деле красиво. Человек с хорошими художественными способностями 'бэтр' разрисовывал. Интересно, откуда ж он такой симпатичный взялся?

Однако основное внимание привлек даже не бронетранспортер, а расположившийся на нём со всем максимально возможным комфортом экипаж. На краю командирского люка, опершись левым локтем на дырчатый кожух ствола развернутого вдоль дороги КПВТ, сидел плечистый молодой мужик моих примерно лет в старого образца камуфлированной куртке 'Склон' и Краповом берете. Такие куртки я помню хорошо: перед первой чеченской в них весь 'вэвэшный' спецназ щеголял. У меня такой же комплект был когда-то, да не уберег: в бою на Лысой горе под Бамутом от него одни обрывки остались. Как сам тогда уцелел — понятия не имею. Наверное, бог и прапорщик Комаров за молодым дураком приглядели. А вот берет у мужика заломан на левую сторону. Не наш 'краповик', не софринский. Из 'Витязя' наверное. Значит, не прошли мои идеи мимо командира — начали мы резервистов 'под ружье' ставить. Кстати, в правой руке у мужика — желтая эмалированная кружка, из которой он что-то время от времени прихлебывает. Чай, скорее всего, или кофе. Хорошо устроился!

Кроме него на броне еще двое бойцов в стандартной 'флоре' и с шевронами Внутренних войск. Похоже, из тех, с которыми мы 'Атак' в Посаде чистить пытались — уж больно лица знакомыми кажутся. Один сидит верхом на башне, обеими руками придерживая упертую прикладом в броню СВД. А второй... Второй, зараза, пляшет. Прямо на закрытых сейчас люках моторного отсека. И хорошо так, с душой. Уж не знаю, как именно этот стиль называется, но по виду здорово напоминает популярный в середине восьмидесятых 'верхний брэйк'. Ну, тот, который в отличие от брэйка 'нижнего' — без всяких падений и вращений на спине и пузе. Все верно, на крышу 'бэтра' падать больно, а крутиться на ней — жестко. Из колонок стоящего в ногах у снайпера небольшого кассетного магнитофона (надо же, я и не думал, что такие еще у кого-то остались) надрывается давно покойный Юра Хой:

Мы — доблестные воины Света!

Мы — избранные рыцари Святого Завета!

Хм, надо же, знакомая и, надо признать, вполне подходящая песенка. Гоняем мы, правда, несколько иного противника, но тоже вполне себе нечисть и нежить. И танцует паренек здорово. Продолжающий попивать то ли чай, то ли кофе, но точно что-то горячее, судя по поднимающемуся над кружкой легкому парку, спецназовец лишь снисходительно улыбается, Ну, да, понимаю его: чем бы дети не тешились — лишь бы не руками...

Сам Христос нам за командира!

Мы — Спецназ! Истребители вампиров!

Как бы расслаблено не выглядела эта троица, при нашем приближении они явно собрались: снайпер вскинул винтовку и преувеличенно внимательно стал разглядывать наш УАЗ сквозь прицел, а танцор перестал приплясывать и выудил откуда-то 'ручник'. 'Краповик', с явной неохотой поставил кружку на броню между люками командира и водителя и гибким движением соскочил с брони на землю, привычно пристроив автомат на сгибе локтя. Сделав пару шагов вперед, он остановился на обочине и недвусмысленно изобразил правой рукой тот самый жест, которым 'гаеры' дают водителям понять, что пора бы остановиться и прижаться к обочине. Я выкобениваться не стал, послушно сбавил скорость и, моргнув по привычке пару раз поворотником, остановился на противоположной стороне дороги. Углядев, как сопровождая нас, слегка довернулась башня бронетранспортера, глубокомысленно пялящаяся прямо в лицо раструбами КПВТ и ПКТ, я со значением кашлянул, тонко намекая спутникам на необходимость вести себя вежливо и прилично. Мол, ребята при исполнении и, насколько я по себе знаю, обычно чувство юмора служивые в шкафчике в раздевалке оставляют, вместе с гражданской одеждой.

Распахиваю дверцу пошире и вежливо здороваюсь с подошедшим 'краповиком'. Тот кивает в ответ и интересуется целью нашего приезда. Нормально! Отлучились на полтора суток, а нас уже домой пускать не хотят...

— Дружище, давай поступим так: я сейчас на отрядную 'дежурку' выйду, а они с тобой свяжутся и подтвердят и личность, и полномочия. У вас же связь есть по-любому...

Тот только широкими плечами в ответ слегка пожал, мол, валяй, действуй, а мы посмотрим, 'что там за Сухов'.

Не закрывая дверь, снимаю с крепления микрофон рации.

— Югра — Алтаю-11. Югра, Югра — Алтаю-11.

— Югра на связи, — отзывается Дежурная часть Отряда голосом Стаса Сорокина, сменщика Дяди Сани.

— Югра, я тут на блоке у 'Таблетки', прошу связаться со старшим и дать добро на проезд.

— Алтай-11, тебе заняться больше нечем? — Стас, судя по голосу, вымотан не меньше Дяди Сани и трудовым 'энтузизизмом' явно не пылает.

— Югра, это тебе там заняться нечем, а мне точно в лоб КПВТ смотрит. Как принял? Прием.

— Принял тебя, — вздыхает Стас, осознавший, что мой вызов — вовсе не глупая первоапрельская шутка.

Буквально через несколько секунд из люка механика-водителя выглянула усатая физиономия лет этак сорока — сорока пяти. Усатая и с напрочь неуставной, да еще и всклокоченной неопрятной шевелюрой. Обернувшийся на призывный свист 'краповик' вернулся к 'восьмидесятке' и принял у водителя вытертый светло-оливковый брезентовый шлемофон. Берет свой он при этом снимать не стал, лишь приложил сложенный пополам шлем наушником к правому уху, а 'бобышки' ларингофона прижал к горлу пальцами.

Пока спецназовец общается с 'дежуркой' я разглядываю мехвода. Похоже, дефицит специалистов в батальоне серьезный. Хотя, конкретно в этом случае — оно даже к лучшему. Вид у мужика, конечно, ни разу не боевой, даже камуфляж на нем — не уставная армейская 'флора', а какое-то пятнистое недоразумение, что разные грибники, рыбаки и просто огородники подешевке на рынках покупают. Зато такой, в отличие от пубертатного сопляка, двигатель, наверняка, знает, как отражение собственного лица в зеркале, до мельчайших подробностей. И водить будет аккуратно. И за состоянием своей 'ласточки' следить. Это в атаку ходить мужики в его возрасте, в большинстве своем, не шибко годны. А вот за 'баранку' — скорее, наоборот. Повезло 'краповому' с 'рулём'.

Спецназовец, завершив разговор, вернул шлемофон патлатому мехводу и снова направился к нам.

— И чего ваньку валял? Не мог метров за двести на нас выйти и пароль назвать?

— Мог, наверное, — развел руками я, — если б вашу волну знал и пароль, до кучи. Я когда вчера уезжал — еще ничего похожего не было, а оповестить нас, по ходу, забыли...

— Тьфу, твою ж душу! — сплевывает в сердцах 'краповик'. — Вот ни черта у нас не меняется, а!

— Если поменяется, братишка, это будет уже не Россия. Да и заскучаем...

Мой собеседник лишь белоснежно улыбкой блеснул

— Как приедешь, выяснить все не забудь.

— Да теперь уж точно не забуду, — серьезно ответил я. — Ни к чему мне такие приключения. И без них проблем найти можно влегкую.

— Мне, кстати, Югра о четверых только сказал. А пятый-то у вас кто?

Надо же, глазастый. Солнце уже заходит, сквозь мутноватые триплексы видны только силуэты внутри салона машины, да и те — весьма условно. Или Женька из-за моего плеча выглядывала?

— Пятая. Знакомую в лагере беженцев встретили. Оставлять было неправильно.

— Согласен, я б тоже не бросил — кивает одобрительно мой собеседник. — А ты ничего, нормальный. Я опасался, что быковать начнешь.

— С чего бы? — недоумевающе хмыкаю я. — Вы тут тоже не для мебели поставлены. Раз останавливаете и проверяете — значит, приказ такой получили. А у меня все приказы от тех же людей, что и у тебя. Ну и с чего мне бодающегося с воротами барана тут изображать?

— Точно, нормальный, — одобрительно тянет 'краповик'. — Ну, ладно, не буду задерживать. Езжайте!

— Спасибо, — шутливо козыряю я ему на прощание двумя пальцами. — Ты, кстати, из какого ОСН*? 'Витязь', 'Русь'?

— Не угадал, — широко улыбается тот, — ГСН 'Черный скорпион', 'сотая' ДОН*. Что, из наших?

— Почти. Софринская бригада, разведка.

— Младший брат значит. Тоже неплохо. Бывай, разведка!

— И тебе счастливо, братишка!

Ого! Вот это скорость! Нас всего-то два дня не было, а результаты трудов строительной бригады уже видны, что называется, невооруженным глазом. Между окраинными многоэтажками Пересвета — натуральный муравейник: мельтешит народ в строительных спецовках, громко тарахтит дизель ярко-желтого катерпиллеровского бульдозера, блестят в лучах уже почти севшего солнца перламутрово-кислотными оттенками кабин китайские грузовики, неторопливо крутит стрелой автокран 'Ивановец' на базе старенького МАЗа. И главное — не зря вся эта суета, ох, не зря. Метров, не соврать, триста вполне себе надежной и прочной на вид бетонной стены между жилыми домами уже поставлено. Высокая такая, основательная — метров шесть, не меньше. На мощном фундаменте из крупных блоков. Дальше, насколько я могу видеть, пока только площадку разравнивают. Окна первого и второго этажа двух самых ближних к дороге многоэтажек закрыты, будто ставнями, листами толстого железа. Точь в точь как витрины 'Ростикса' на Триумфальной.

Работают строители дружно и, несмотря на сгущающиеся сумерки, прерывать свою деятельность явно не собираются. Наоборот, начинают включаться по периметру стройки мощные строительные прожекторы на высоких штативах. Есть у меня подозрение, что у них тут все круглосуточно и посменно. Уж больно они тут все шустрые. Если б с самого утра трудились — уже подустали бы. А эти — как заведенные. Да уж, человек, реально осознающий, что именно и зачем он делает — страшная сила. Такие горы своротят.

Нам навстречу неторопливо проезжает отрядный 'Тигр', из верхних люков которого явно не для проформы осматриваются вокруг снайпер и пулеметчик. Знакомые, кстати, лица: Коля Терехов и Дима Грузинцев. Оба из моей роты, только из второго взвода. Коротко жму на клаксон, здороваясь. Оба в ответ лишь кивнули, да водитель 'Тигра', которого я разглядеть не смог, тоже сигналом СГУ крякнул и, не останавливаясь, дальше покатил. Ну, что сказать, все верно '... несет службу бодро, ничем не отвлекаясь'. Ситуация вокруг такая, что отвлекаться на болтовню действительно не стоит. Сменятся — в казарме и потреплемся. А пока у них дела куда как важные — строителей охранять. Встретить, так сказать, во всеоружии, если, не дай бог, приковыляет сейчас на свет из леса со стороны той же 'Таблетки' какая-нибудь дохлая мерзость... А то еще и не приковыляет, а скачками примчится...

Кстати, надо будет попозже не забыть и попробовать связаться со Скуратовичем, и этот вопрос ему задать... Эти самые мутанты, которые морфы — они как вообще, к миграциям склонны? Просто если они будут сидеть в брошенных городах и, подобно обычным 'деревянным', при отсутствии поблизости пищи — прятаться по щелям и 'в спящий режим' уходить — это одно. А вот если у них хватит соображалки и сил сбиваться в 'артели' и начать 'гастролировать'... Это будет совсем другая история. Причем, очень грустная. Я вот специально опытным глазом по стройплощадке зыркнул, пока мимо ехал — ни одного строителя без кобуры не углядел, каждый при 'револьверте'. Шучу. Револьверов как раз ни одного не увидал. В основном — старые, слежавшиеся и толком пока не расправившиеся кирзовые тэтэшные кобуры на поясах. И где набрали столько? Хотя, что значит — где? Да на складах ВВС на 'Таблетке'. Думаю, в 'закромах Родины' если поискать, то и не такого выискать можно.