Кристиан Фэй: Угроза Теней

Сжимая кочергу, Айвори двинулся к давно запертой комнате в дальнем конце западного крыла. Дверь оказалась приоткрыта, и из образовавшейся щели тонко сочился утренний свет. Он толкнул ее мысом ботинка и застыл на пороге, с колотящимся сердцем обозревая припорошенную пылью комнату. Мебели в ней не было, окна закрывали изъеденные молью шторы, и солнце пускало лучи через образовавшиеся дыры.

Свободной рукой Айвори стер капли пота со лба. И чего он только ждал? Что Нафаль поприветствует его, сидя на полу посреди комнаты?

Он подался назад, в коридор и закрыл за собой дверь. С удовлетворением отметил щелчок замка, повернулся, чтобы вернуться на обжитую им территорию, и вскрикнул. Тьма в узком проходе сгустилась, стала почти осязаемой. Заслышав стук множества коготков, Айвори вздрогнул.

— Ты здесь не хозяин, слышишь?! — выкрикнул он, тыча дрожащей кочергой в пустоту перед собой. Другой рукой он что было силы сжимал гладкий камень амулета, и — то ли от тепла его ладоней, то ли от опутавшей дом магии — тот весь пылал.

Белое лицо, вынырнувшее из мрака, ничего не выражало. Черные брови бессильно опущены, когда-то округлые щеки впали, и скулы на их фоне выпирали острыми гранями. В ужасе Айвори выронил кочергу и прижал ладони ко рту.

— Помо... Помо...— сиплый шепот сорвался с его дрожащих губ. Но произнести это слово полностью Айвори так и не сумел.

Блестящие бока монстра приблизились. Зловоние задавило остальные чувства, заполнило пространство меж украшенных картинами стен. Лицо Нафаля жмурило пустые глазницы, и из них стекали желтоватые струйки гноя.

Непроницаемые клубы мрака сомкнулись, и наступила ночь.

* * *

— А вот и здание фабрики.

Экипаж вильнул на очередном повороте. Вся его конструкция отчаянно скрипела, того и гляди готовая развалиться прямо на ходу, разбросав пассажиров по тянувшейся вверх дороге. Спустя минуту из густой зелени действительно вынырнуло угольное тело фабрики, неожиданно огромное и нелепое на фоне окружавших его природных красот.

Эль Дин выглянул в пустую раму окна, грозя выпасть целиком на следующем же ухабе. Вернувшись на место, детектив весь сиял, словно сам не ожидал обнаружить здание на прежнем месте. Указав на серые крыши, он повторил:

— Пятая фабрика. Фэй работает здесь.

Инспектор сдержанно кивнул, подавляя желание выскочить из трясущейся колымаги на ходу, найти мерзавца и задать ему пару вопросов. И ответов на эти вопросы, Докопайц был уверен, у Кристиана не найдется.

* * *

Когда стрелки часов сомкнулись на десяти, Кристиан не выдержал и принялся бродить по машинному залу, с трудом унимая сотрясавшее его волнение. Наконец заметив блестящие в утренних лучах крылья автомобиля Айвори, он одернул пиджак и спешно отправился навстречу.

Однако лаково-красный экипаж оказался пуст, а мотор заглушен. Ни водителя, ни самого Айвори видно не было.

Водитель Гамал, чистокровный кумкурец с забранными в неряшливый хвост волосами и козьей бородкой, отыскался на выходящем к заливу заднем дворе. Он стоял, опершись локтями на парапет, и задумчиво пыхал на простершуюся далеко внизу гладь воды.

— Хозяин отослал меня. Сегодня остался дома,— ответил он, явно желая, чтобы от него поскорее отвязались.

— Почему?— вырвалось у Кристиана. От волнения он впился пальцами в железные перила.

— Вот съездите к нему и спросите,— съязвил Гамал и прикурил очередную кривую сигаретку. Пыхнув пару раз, он добавил:

— Даже шляпу одел, а потом передумал. Странный он в последнее время...

Едкое облачко окутало водителя, и у Кристиана защипало в глазах.

— Давно это было?

— Часа три тому назад. А что? Что такое? — крикнул он, но Кристиан уже скрылся в распахнутых воротах цеха. Спустя минуту от главного входа донесся рокот автомобиля. Заслышав его, Гамал швырнул бычок в воду и бросился следом, но слишком поздно — алое пятно уже исчезло за поворотом.

* * *

Пока инспектор добирался до пятой фабрики, продирался через непонимание местных рабочих с помощью бравого детектива Эль Дина и наконец понял, что Фэя уже и след простыл, прошло десять минут. Целых десять минут, за которые маньяк мог убить. И, как инспектор и подозревал, Кристиан обнаружился перед домом своей запланированной жертвы. Оборотень задумчиво изучал замки парадной двери, внушительный монолит которой не давал и шанса для взлома. Вел он себя крайне странно: заметив инспектора, не пустился бежать, а махнул рукой в знак приветствия и вновь занялся замком.

Впрочем, странное поведение выделяло всех психопатов, и удивляться здесь было нечему.

— Инспектор! Не ожидал вас здесь увидеть.

— Да уж, наверное,— с издевкой ответил ему Докопайц. Он с сожалением вспомнил о детективе, ожидавшем в экипаже у ворот. Те остались слишком далеко от особняка, и только сейчас инспектор понял, что находится с убийцей один на один.

Но Кристиан совсем не рвался нападать. Он увлеченно ковырял спицей в замке, каждую минуту прерывая свое занятие и прикладывая ухо к лакированной поверхности. Впервые инспектор видел его таким обеспокоенным.

— Можно поинтересоваться, что вы делаете?

— Мне нужна ваша помощь. Один человек... Я уверен, он находится под магическим влиянием,— проговорил юноша. Спица сорвалась с замочной скважины и полоснула его по пальцу. На коже набухла кровью глубокая царапина, края которой, впрочем, тут же стянулись. Инспектор даже затаил дыхание при виде подобного чуда. Кристиан же как ни в чем не бывало продолжил взламывать замок.

— Я уверен,— повторил он,— что следующей жертвой с запиской будет именно господин Айвори.

— А вы как узнали?

— Назовем это предчувствием. Похоже, без лишнего шума нам не обойтись...— Кристиан швырнул бесполезную спицу в куст жасмина и потер шею. Только сейчас Докопайц заметил щетину на его подбородке. Края шелкового платка Фэя свободно болтались у расстегнутого ворота, а под глазами залегла глубокая тень.

Поэтому инспектор решил говорить как можно медленнее, чтобы его собеседник не упустил ни одной детали.

— То есть, вы хотите вломиться в дом господина Айвори, основываясь лишь на предчувствиях?

Фэй выразительно кивнул, довольный, что его так быстро поняли, и со всей силы обрушил ногу на запертую дверь. Та жалобно затрещала, повисла на одной петле, и дорога в особняк оказалась открыта.

— Да что вы творите?! — вскричал инспектор, пораженный недюжинной силой Кристиана. Он положил руку на заткнутый за пояс револьвер, но Фэй лишь приложил палец к губам.

— Это единственный способ сохранить ему жизнь,— тихо проговорил он.— В особняке господин Айвори находится в опасности.

— У вас нет никаких доказательств...

Фэй скользнул по нему мрачными омутами глаз и безмолвно шагнул внутрь. Инспектор двинулся следом, дивясь собственному безрассудству.

Непривычно холодное пространство холла проглотило его, разом отрезав от внешнего, жаркого мира. Докопайц вдруг почувствовал себя крохотным и жалким под расписным куполом, достойным храма Петрополиса. Фабрикант Айвори вел шикарную жизнь, особенно по меркам Южного Содружества — из холла уходили лучи коридоров, а за узким балконом, протянувшимся под сводами, можно было разглядеть галереи стрельчатых арок и комнаты второго этажа. Помещений в особняке было больше, чем констеблей в участке Докопайца, но он казался безжизненным и брошенным. Ни слуг, ни единого пятна света или голоса. Лишь тишина, тьма и огромные, всепоглощающие пространства.

— Айвори! Господин Айвори! — крикнул Кристиан. Эхо его голоса заметалось под сферой купола.

— Может, его нет дома?

— Есть. Я чую его запах.

Кристиан прошел вперед, пристально вглядываясь во мглу второго этажа.

— Господин Айвори! Господин Айвори, с вами все в порядке?!

Где-то в глубинах дома пронесся легкий стрекот и шорох, словно ветер гнал сухие листья. По коже инспектора пробежал мороз; покосившись на юношу, он понял, что не одинок в своем страхе. Лицо Кристиана потеряло цвет, а взгляд застыл, словно он увидал саму смерть.

— Быстрее,— сбивчиво прошептал он.— Быстрее, зовите подмогу.

— Что?..— не понял Докопайц, но Фэй уже преградил ему путь и принялся шаг за шагом оттеснять ближе к выходу. Спина оборотня закрыла весь обзор, отчего инспектор пришел в еще большее волнение. Но доставать оружие он не спешил. Вдруг мальчишка его дурачил? Он достаточно натерпелся от Фэя, чтобы верить ему на слово.

— Кого звать?— пропыхтел он, яростно упираясь.

— Полицию, армию, магов! Кого хотите, только быстрее!

Кристиан раздраженно взмахнул руками, и тут инспектор увидел его.

Он убил Тряпочника больше десятка лет тому назад. Продырявил его косматую голову дважды, когда тот, хохоча, исполосовал напарника Докопайца кривым ножом. Таким же образом, как убил еще тридцать мирных жителей, когда те мирно спали в квартирах на окраине трущоб. Сливал их кровь в ведра и спускал кожу.

Но именно лицо Тряпочника взирало на него из мрака гигантского холла. Ухмылялось, обнажив гнилые, поредевшие зубы.

— Ах ты, сволочь!— выдохнул инспектор. Немеющими от ужаса руками он выхватил револьвер и отправил в грязную рожу две пули. Затем еще две. Однако Тряпочник продолжал скалиться, и тогда инспектор двинулся вперед. Кристиан что-то кричал, но уши словно заложило, так, что ни единое слово не просачивалось в кипящее от ярости сознание Докопайца. Плевать. Он должен был наконец убить эту дрянь.

Через мгновение ноги инспектора подкосились. Перед носом мелькнул паркет, сменившийся вязким мраком.

* * *

Тяжело дыша, Кристиан опустил руку и беспомощно уставился на лежащее на полу тело.

Чтобы остановить инспектора, у него ушел весь остаток бурлящей в крови магии. Теперь он действительно мог полагаться лишь на свои клыки и нюх. Ни Лиса, ни самодовольной Диа рядом, только он и черная тварь, один на один. Кристиан никогда бы не подумал, что ему будет не хватать охотника с его ружьем. Но время истекало, и Фэй не мог себе позволить отступить и мчаться на поиски подмоги.

Когда инспектор потерял сознание, монстр исчез. Скрылся в глубинах комнат, но Кристиан все еще чуял его гнилой запах. Оставалось разыскать гадину и порвать в клочья, пока она не сделала то же с Айвори.

Из сада донеслись крики, кто-то бежал по аллее от ворот.

Ухватив бесчувственного инспектора за мясистые лодыжки, Кристиан оттащил его за порог, под лучи солнца. Затем кое-как приладил дверь на место, окинул холл быстрым взглядом и придвинул шкаф со скрежетом, от которого свело зубы.

Особняк погрузился во тьму.

Вдох, выдох. Кристиан сжал кулаки, так, что ногти до боли впились в кожу ладоней, и позвал Волка. В памяти всплыло самое мерзкое из увиденного за последний год. Блестящее от впившегося стекла лицо мертвой дамы. Кровь собак на стенах квартирки в Петрополисе. Создание, личину которого нацепила тварь из особняка.

Вдох. Выдох.

Нестерпимый зуд зубов заставил его поморщиться. Кости затрещали, вторя постукиванию из глубин особняка, но Кристиан через силу двинулся вперед. Шаг за шагом он принялся подниматься по гигантской лестнице на второй этаж.

Меняться полностью он не собирался. Стоило оставить ясность сознания, иначе господин Айвори рисковал закончить жизнь с разорванной глоткой. И без того серые стены растеряли последние краски, и мир превратился в монохромное пятно. Топоток за перекрытиями усилился. Теперь вместо него в ушах Кристиана громыхали удары, где-то в отдалении колотилось человеческое сердце и сбивчиво присвистывало дыхание. Айвори еще дышал, что казалось отличной новостью. Хуже было то, что неведомое нечто не издавало никаких запахов, лишив Фэя важнейшего ориентира. Особняк пропах пылью, древесной смолой, лаком для паркета, масляными красками, крысами — да, похоже, те все-таки водились за перекрытиями — и подгнившими фруктами. Кисло воняло потом, ужасом, мочой и симфонией древесных нот парфюма Кристиана, которым он так некстати надушился день тому назад.

Оказавшись на вершине, Фэй застыл. Прислушался. Затем снял пиджак, аккуратно сложил его и повесил на деревянные перила. Кристиан совсем не хотел, чтобы единственная стоящая вещь его гардероба пострадала в драке. Когда еще он смог бы заказать такой же, с прекрасными перламутровыми пуговицами и кроем точно по фигуре?

Эти пуговицы едва не стоили ему жизни.

Тень оказалась быстра и бесшумна. На мгновение виски пронзила слепящая боль, и пол ушел из-под ног. В последний миг Фэй ухватился за лакированное дерево перил. Но черное маслянистое тело монстра уже поблескивало рядом. Тонкие лапки рядами торчали из мясистой туши — словно гигантская гусеница обнажила брюхо,— непрерывно шевелились, клацали полупрозрачными острыми когтями. Тушу увенчивала человеческая голова, взиравшая на Кристиана безразличными мертвыми глазами. Теперь вонь была отчетливо различима; сладкий запах разложения забил ноздри.

Он вскочил на ноги, но тут же был отброшен на узкий балкон. Влетел головой в крепкие резные столбики балюстрады, за которыми зияла пропасть похожего на площадь холла.

Монстр наплыл сверху, и на Фэя навалилась странная слабость. Издав грудной рык, он попытался ухватить податливые ватные бока. Но пальцы прошли сквозь черное тело свободно, словно через туман. На мгновение он даже перестал их чувствовать.

После накатила дурнота. Кристиан согнулся в спазме, вновь приложился лбом о балюстраду.

Где-то, совсем рядом отчаянно колотилось сердце Айвори.

За стенами особняка слышались крики, входная дверь сотрясалась от ударов.

Над ухом щелкали коготки.

Кристиан с треском вырвал столбик, вонзил его в нависшее над ним тело. Тьма поглотила его беззвучно, податливо впустив кулак с зажатым в нем колышком. Фэй ткнул пальцами в глаза человеческой головы монстра, но тщетно. Лишь холодная кровавая слизь потекла по его ладони.

В голове помутилось, и Кристиан бессильно обмяк, откинулся на пол. Звуки постепенно угасали. На миг ему показалось, что в зыбкой одноцветной дымке первого этажа пробежала тень, плеснула белая копна волос.

Смоляные бока перекатывались в солнечном свете, пробивавшемся сквозь шторы. Стены особняка смыкались коконом над их головами, сухой воздух застыл мертвой стеной, запахи давили.

Кристиану отчего-то вспомнились звездные ночи Брюхвальда, и веки сомкнулись, отправив его в сон.

— Диа...— еле слышно проговорил он и замер, вслушиваясь в довольное урчание монстра. Перед его взором, словно клочья тумана, проносились шершавые холодные стены подвала (где-то в отдалении беспрестанно капала вода, а наверху, за толщей камня и перекрытий громко и пьяно хохотал отец), растущий на глазах диск луны (при виде которого захотелось сжаться, спрятать лицо в ладонях), влажные от росы еловые иглы, испещренная солнечными пятнами могильная плита. Пятна крови, собственные грязные руки с землей под ногтями, быстрый росчерк отцовского хлыста, мутные от старости глаза Лилии Визен, опять кровь, и все по новой.

Пестрая карусель воспоминаний закрутилась снова. И снова.

* * *

Вспышка обожгла его веки, и в воздухе повеяло холодом. Это ледяное дуновение вырвало Фэя из дымки забвения.