Один наглый адмирал

"Два часа ночи"

"Всего лишь? Это даже не тянет на "безумную волшебную ночь", как в прошлый раз, после который ты со мной аж в четыре утра связался!"

"Я ж говорю — на этот раз все серьезно"

"У нас шестнадцать-ноль-ноль... Соберу семью в девять тридцать вечера — тогда и показывай нам свою очередную пассию"

"Она не очередная! Кэрита Уловссен — это на всю жизнь!"

"Да-да-да, как и восемь раз до этого. Кэрита Уловссен... М-да-а-а... крепко ж тебя припекло, что ты на бывших герцогинь полез..."

Вот откуда отец все знает, а? Он же уже лет пять не служит в разведке. Типа обычный бизнесмен.

"... которые старше тебя почти в два раза"

"Сотня-другая лет совместной жизни, и разница в возрасте сотрется, пап"

"Ну, дай-то звезды... хе-хе. Главное, что не Игнатова!"

"Вот зачем такое — на ночь, а?!"

"А ты что, спать собрался? Совсем твоя невеста мышей не ловит!"

"Я слышал, что "белые вороны" снова "уральцев" натянули?"

"Тьфу! Умеешь же ты испортить настроение, сынок!"

"Это тебе за попытку повлиять на рацион моей невесты. Она готовит отличную кашу. Не хватало, чтобы она мне мышей по утрам приносила..."

Глава 7.

— Выше, Кэрита! Выше!

Она засмеялась и дала форсаж. Сильный толчок под ноги и в спину, свист ветра в мембранах шлема, и антигравитационная сбруя подбросила ее под самый купол стадиона, к полуметровой сфере управляемого мяча... Удар силовым манипулятором, и мяч летит к створу ворот противника...

Солнце в чистом голубом небе пробивает светофильтр защитного щитка, холодный морозный воздух пробивается под маску. Хочется смеяться и кричать от восторга...

Ревут трибуны. Взрываются иллюзион-фейерверки и, рассыпаясь на верхушках пышными кронами-фонтанами, взлетают вверх "стебли" из конфетти.

— Фе-ло-ри! Фе-ло-ри! — Скандируют болельщики.

+++

— Солнышко фелорийское... пора вставать... — Ее гладили по голове.

— М-м-м... мам, я уже просмотрела документы по экономике пояса Калинина... я их потом подпишу, ладно? Еще пять минуточек...

Вот только голос, что ей отвечает — совсем не мамин. И даже не женский:

— Хм... я тебе даже завидую, моя дорогая. — Голос мужской. — Мне хорошие сны сегодня не показывали... Правда, я свой сеанс благополучно прободрствовал, но и в остальное время розовыми понями меня не радуют... Нет-нет, я не жалуюсь, ты не подумай!

Кэрита резко оторвала голову от подушки и проморгалась. Рядом с кроватью на корточках сидел... Полар Фукс. В красных в белый горошек трусах и черной майке. Его заросшее щетиной лицо как раз находилось на уровне ее глаз. А сами его глаза были красными, как у кролика. В спальне витал ядреный запах кофе. Судя по освещению, было раннее утро.

— Сколько...?

— Семь ноль-ноль. — Мгновенно понял ее вопрос Фукс. — Я быстренько спрошу, и ты дальше спи, ладно?

— Ну?

Кэрита напряглась, ожидая очередной колкости или подначки, но Фукс опять ее удивил неожиданным вопросом:

— Я чего спросить-то хотел... как мне лучше — с бородой или без?

— И ради этой ерунды ты меня разбудил в такую рань?! — Возмутилась она.

— Это очень важно, Кэрита! — Не отставал Фукс. — Ну, скажи! Я тебе больше с бородой нравлюсь или без бороды? Говори честно — я приму любой ответ!

Кэрита уткнулась в подушку и простонала:

— Да мне пофиг, адмирал! Хоть косички заплетай! А хочешь — пейсы! И с чего ты вообще взял, что мне нравишься, а?!

— Ни-ни... народ Галактики не поймет ни косички, ни, тем более, пейсы. — Помолчал и неуверенно спросил. — Неужели, не нравлюсь, а?

Кэрита всерьез задумалась и все-таки нашла, к чему придраться:

— Ты меня своей щетиной всю расцарапал!

Правда, докопаться к чему-либо еще после такой ночи она вот так сходу не смогла.

— Ой. — Кажется, Фукс натурально испугался. — Прости, Кэриточка! Я понял! Никакой бороды! Чисто выбритые гладкие, как у младенца, щечки! Как скажешь, дорогая! Все! Спи!

Она не успела увернуться от легкого поцелуя, а он вскочил и опрометью бросился в сторону коридора. Хлопнула дверь.

Кэрита уткнулась в подушку с твердым намерением досмотреть замечательный сон до конца — там, после ТЕХ соревнований, их команду будет награждать мама...

+++

— Время проведения операции "Фарун" совпадает с уничтожением неизвестным противником на второй планете системы Аркан-Бетта археологической экспедиции от Наранского Университета под эгидой корпорации "Громов и Бауэр".

— Опять Громовы... — Вздохнул Рудешко-Ильяни. — Как я понимаю, Клеман, вы не смогли выяснить, что на Аркан-Бетта-Два обнаружила эта несчастная экспедиция?

— Пока не смогли, Игорь Каданьевич. Пока. — Ответил полковник Комитета Общественной Безопасности Клеман Шимански. — И не смогли — именно в деталях. Косвенных фактов, тем более, с учетом новых данных, более, чем достаточно. Дальняя разведка системы Наран нашла что-то, оставшееся от Предтеч, сообщила на Ниран. Громовы получили информацию первыми, организовали свою экспедицию. Или, если не первыми, то быстрее всех подсуетились и организовались. Экспедиция прибыла на место — работала там четыре с половиной месяца. Вначале перестал отвечать маяк экспедиции. Подождали для порядка неделю, прислали спасателей. На месте раскопок и лагеря — хорошая такая вороночка и радиоактивное заражение местности. Мегатонны полторы — не меньше. Явно — орбитальный удар.

— Идентифицировали?

— Разумеется! Уже ТОГДА версия о случайно сработавшем артефакте Предтеч была отброшена, как несостоятельная — анализ изотопов показал, что ядерный заряд был изготовлен из урана с месторождений Гаммы Винница. Между прочим, на вооружении сил Эредо официально тогда состояли совсем другие ядерные боеприпасы. Ну да это — ни о чем — у каждого уважающего себя государства на вооружении есть десяток-другой боеприпасов, приобретенных через вторые-третьи руки.

— При этом...?

— Да. — Полковник понял начальника с полуслова. — У нас, хм, на руках есть единственный выживший, участвовавший в наземной операции на Аркан-Бетта-Два. Судя по всему, имел место контакт второго или даже третьего рода. Никаких других удобоваримых объяснений тому, что человек мог выжить в эпицентре мегатонного ядерного взрыва, я не вижу.

— Как рабочая версия — принимается. — Кивнул Рудешко-Ильяни. — Есть еще что-то, не так ли?

— Так точно! Версию о том, что Фукса сразу же законопатили в штрафбат считаю несостоятельной. Его, наверняка, упекли в одну из закрытых лабораторий.

— Но в дисциплинарных частях он все-таки побывал — это неоспоримый факт, Клеман.

— Из-за того, что ничего интересного не обнаружили, Игорь Каданьевич. Промурыжили полгодика-год и спихнули в штрафбат. Ликвидировать не стали — пожадничали. Вдруг, что-то вспомнит или что-то в нем откроется. Наверняка, решили понаблюдать за ним в экстремальных условиях. А что может быть экстремальней, чем штрафбат, верно? Я подошел к самому интересному. Полара Фукса в штрафбате и, наверняка, ранее, в лабораториях, курировал давний сослуживец его отца — полковник ГРУ Эредо Ричард Кавелье.

— Что же интересного в том, что он бывший сослуживец? На Эредо весь высший комсостав разведки так или иначе относится к бывшим сослуживцам Валерия Фукса.

— Интересно то, что на следующий день после битвы при Эредо...

Рудешко-Ильяни поморщился и поправил подчиненного:

— После инцидента при Эредо, полковник. После ИНЦИДЕНТА!

— Виноват, господин директор! — Полковник вскочил из кресла и вытянулся по стойке смирно. — На следующий день после инцидента при Эредо Ричард Кавелье был найден мертвым в своем доме. Признаков насильственной смерти вначале обнаружено не было, присутствия посторонних обнаружено не было. Позже, правда, нашли признаки применения препарата "Гарпун-24", очень достоверно имитирующего инсульт.

— "Двадцатый"? — Переспросил Рудешко-Ильяни. — Если не ошибаюсь, наша экспериментальная разработка. Кажется, даже из лабораторий еще не вышла.

— Ну, судя по всему, все-таки вышла, Игорь Каданьевич. Сейчас шерстим лабораторию, которая этим занималась. Вряд ли что-то найдем, но — чем черт не шутит.

— Валерий Фукс. — Уверенно сказал Рудешко-Ильяни.

— Так точно. — Усмехнулся полковник. — Когда ничего нельзя определить, кроме того, что смерть была насильственной, а инструмент указывает на КОБ или другую федеральную спецслужбу, можно с уверенностью сказать, что в деле замешан Старый Лис.

— Да уж... — Рудешко-Ильяни вздохнул. — Действительно, интересное дополнение к делу "Фарун". Многозначительное. Документальная информация по "Фаруну", разумеется, отсутствует?

— Разумеется.

— Ожидаемо. Если уж Валерий Фукс занялся этим... Значит, нужно полноценное расследование? Допросы свидетелей, осмотр мест происшествия, работа с материальными уликами?

— Так точно, директор!

— Вы слишком долго к этому подводили, Клеман. Можно было покороче.

— Виноват.

— В данный момент наша работа на Эредо значительно затруднена. Но я знаю, что нужно сделать. Организуйте мне канал связи с нашей пышечкой. Насколько я знаю, мой медведеподобный родственник так и не устранил этот зреющий гнойник в своей семье. Опрометчиво с его стороны. Очень опрометчиво! За родственниками нужно смотреть в оба! На этот раз, Клеман, Хэкон ничего ни о факте беседы, ни о ее содержании узнать не должен. И Фрея должна в это поверить — предоставьте ей все нужные доказательства и даже можете извиниться за произошедшее — дескать, не доглядели. В конце концов, у нее в грядущей операции будет довольно... решительная роль. В ее распоряжении, если не ошибаюсь, есть два экспедиционных корпуса, да?

— Так точно. Общая численность — до пятисот вымпелов первого и второго рангов.

— Вот и отлично. Негоже им стоять без дела, проедая бюджет Федерации.

+++

— Я тебя предупреждала?! — Возмущенный молодой женский голос. — Предупреждала?! Никаких гаремов! Что это за девка, а?!

— Ш-ш-ш! Потише, Полина! — Голос женщины постарше. — Не видишь, девочка спит! Поди, устала, ночью... умаялась.

— Полиночка, ну правда! — Заискивающий голос Фукса. — Ну, что ты...? У нас с тобой не может быть никакого будущего, кроме чисто братско-сестринских отношений! Ты же моя любимая сестренка! Ты сама это прекрасно понимаешь!

— Пф! Между прочим, поправкой к гражданскому кодексу Земной Федерации от первого марта 2409 года были разрешены браки между близкими родственниками одноуровневого родства! В том числе, между братьями и сестрами! Вот!

Ого! Какая, однако, юридически подкованная молодежь!

Мужской голос. Не Фукса:

— Доча, ты упускаешь из виду, что эта поправка была издана в условиях сильнейшего демографического кризиса. После открытия Милославского этот закон потерял всякий смысл!

А это кто-то историю неплохо знает.

— Ха! Не волнует! Мы с Полом созданы друг для друга! Мы — идеальная пара! А всякие левые девки...

— Ш-ш-ш... Полиночка, что ж ты у меня такая громкая, а? — Женский голос, озаботившийся в самом начале о крепком сне Кэриты.

До Кэриты, наконец, дошло, что голоса не являются частью ее сна. Голоса относятся к набившей оскомину реальности. Она осторожно пошевелила пальцами, активируя свой терминал. "8:40" — показали часы.

Какого черта тут происходит?!

Она открыла глаза.

В спальне находились пятеро: Фукс — чисто выбритый, отглаженный, свежий и румяный (правда, красные глаза никуда не делись), черноволосые женщина и девушка — похожие друг на друга, явно родственницы, рыжеволосый подросток лет пятнадцати и лысый мужчина чуть выше среднего роста.

Прежде, чем Кэрита задалась вопросом, а как, собственно, на территорию охраняемого преданными людьми особняка могли попасть посторонние, она заметила, что все гости, кроме Фукса, являются проекциями. И, судя по не очень хорошему качеству "картинки", трансляция велась либо издалека, либо с использованием высокого уровня шифрования — изображения дрожали, плыли, окутывались сеточкой помех и теряли четкость.

Она громко прокашлялась.

Все замолчали. Взгляды скрестились на Кэрите. И та, сообразив, как ЭТО выглядит со стороны — скомканная постель, голая женщина, укрытая полупрозрачной вуалью-одеялом — неожиданно для себя покраснела. Она торопливо натянула одеяло до подбородка и зашарила глазами в поисках своей одежды...

Совсем замечательно! Ее ночнушка, в которой она пришла в спальню Фукса, красноречиво валялась в центре комнаты на ковре... Да и толку от той ночнушки — что она есть, что ее нет. Одна видимость.

Она даже успела ухватить за хвост успокоительную мысль о том, что регулярные косметические процедуры и тренировки позволяют ей и в этом возрасте выглядеть очень и очень неплохо... даже по сравнению с юной дочерью.

Она дернулась и с удивлением поняла, что не может слезть с кровати! Быстрая ревизия показала, что две гибкие ленты надежно прихватывают ее за щиколотки к станине кровати! Да что за...?!

Полар Фукс торопливо отвел взгляд.

— Адмирал! Твою... — Она едва смогла сдержаться. — ... флотилию! Какого... звездного демона, а?!

— Ну... Кэриточка! — Забормотал Фукс в сторону окна. — Ну, не злись, пожалуйста, солнышко! Не при родителях же! Я тебе потом все объясню!

— Это типа, чтоб я не сбежала, что ли?!

Неожиданно, на ее вопрос весело ответил подросток:

— А до этого от него две смылись... Прямо во время помолвки, хе-хе!

— Четыре. — Мягко поправила его женщина. — Четыре, Майкл. Ты пропустил два семейных совета...

— Они просто перенервничали! — Неуверенно вставил Фукс под четырьмя осуждающими взглядами и одним — взбешенным. — Вы их напугали!

— А я б на их месте тебя за шею к кровати привязывала. — Фыркнула девушка.

— Действительно, Полар! — Согласилась женщина. — Ты перегибаешь палку!

— А если и правда сбежит? — Оправдывался этот... — Я ж не дурак — такую женщину упускать?!

+++

Сошлись на том, что Кэрита пока полежит, а семья Фуксов сделает вид, что не замечает, в каком она находится положении. А потом она выскажет Фуксу все, что она хочет ему высказать сейчас. Что характерно, решение было подано так, будто Кэрита не возражает! Дескать, межсистемная связь — штука дорогая, и нечего время этой связи тратить на отвязывание всяких герцогинь от кроватей.

— Да это у вас семейное, что ли?! — Вырвалось у нее.

Все, кроме Валерия Фукса, смущенно отвели взгляд... тот и так старался в сторону Кэриты не смотреть.

— Кхм... посмотрите на это с другой стороны, госпожа Уловссен. — Мягко заметил Валерий Фукс. — У вас теперь появился железный повод предъявить претензии виноватой стороне.

Взгляды всех присутствующих снова скрестились на поежившемся Поларе Фуксе.

— Валера, но для этого не обязательно было пристегивать девушку за обе ноги к кровати!

Кэрита уже готова была вслух выразить горячую поддержку и согласие, но Гаяне Фукс, оказывается, не закончила свою мысль: