| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
И когда аппарат завис над площадкой в метрах двадцати я разглядел на сером матовом брюхе надпись MH-42. Секунды две он висел неподвижно, а потом звук стал выше, но не сказать чтобы сильно громче, на выростах-крыльях разместились двигатели из которых бил разгоряченный воздух, его потоки обдували лицо, отражаясь от земли. Это был конвертоплан модели 'Оса', впрочем, он у меня сразу вызвал ассоциации со скумбрией, только безглазой. На кабине не было видно окон, такая же матовая поверхность как и поверхность корпуса. Но не мне судить о фантазии творцов сего творения, что зависло над гравием сперва метра на три и опускалось ниже, а затем, вдруг, вырубив двигатели, провалилось сантиметров на десять и уже плавно и беззвучно зависло в полуметре над гравием.
— Во дела
— Что не читал про левитацию? — удивился Ииро,— Ты ж сам мне про нее рассказывал в тот памятный показ кухни
— Читать-то читал, но вот наживо впечатляет куда серьезнее
— То ли еще будет мой юный друг, то ли будет
Мой спутник просто подхватил мой ранец с плеча и, подойдя к середине конвертоплана, взмахнул рукой, сразу же на монолитном корпусе прорисовался прямоугольный контур и съехал вглубь в сторону, а на встречу Ииро выдвинулся трап, на который он сразу же встал, рукой ухватившись за борт. Он задержался на мгновение, чтобы повернуть голову:
— Ну, что ты там замешкался, Мстис? Ходу-ходу давай
— Ага, -только и смог что вымолвить я, зачарованно глядя на парящий аппарат, поначалу не впечатливший меня, но вот сблизи оправдавший все мои даже самые наивные ожидания, даже сторицей. Прямо какой-то детский восторг. Ах ты... Споткнулся я об трап и завалился вперед.
— Аккуратно, раззява,— Ииро вовремя поддержал меня и с легкостью затянул на борт.
699 год (2832 год по старому летоисчислению). Полет
Пробираться по скальным склонам было невмоготу. Пятки то и дело кололи острые грани камней, разбросанных целыми россыпями повсюду. Хорошо, что хоть ботинки есть, а вот то, что в них подошва тонкая и мягкая — очень плохо, но и на этом спасибо, без них все ноги изрезал бы давно.
Никогда не жаловался на выносливость, считая себя уж точно ни каким-нибудь дохляком, а тут прямо загнанной лошадью себя чувствую и дыхание под стать. Так-так, ещё самую малость, вон и первый ориентир из-за поворота показался: ссохшееся, почерневшее дерево костяком возвышающееся над проплешиной. На ней и трава не растет, только такая же черная и сухая, как и дерево, вся в трещинах земля.
— Неплохо-неплохо,— раздалось из-за спины, а я от неожиданности чуть не подпрыгнул.
— Уже много лучше прежнего, я всего-то минут пять жду,— Ииро показательно захлопнул крышку древних механических часов и отправил их во внутренний карман куртки. Его лучистая физиономия, казалось, светилась удовлетворением. Сидел он на гладком сером валуне и держал в левой руке большое красное яблоко.
— За..зачем такая, — с сипом выдавил ему в ответ
— А, что? Что 'зачем'?
— Зачем такая?.. Подошва?— отдышавшись, максимально отчетливо спросил я
— А вот ты о чем, — вновь улыбнулся в своей манере, последнее время уже выводившей меня из себя, собеседник, — Вот, погляди на кошачьих, собственно не на них самих, а на их лапы. У них мягкие и нежные подушечки на ступнях, которые позволяют бесшумно передвигаться и чувствовать поверхность, но ценой за это есть требуемая осторожность, ловкость и аккуратность движений, особенно, при беге. И у твоих сапог, подошва такая неспроста лишь бы тебя помучить посильнее, — он с непрекращающейся иронией в голосе указал пальцем на покрытую изрядным слоем пыли зеленоватую кожу сапог, -Скоро ты научишься передвигаться осторожнее, бесшумнее, плавнее и аккуратнее даже не отвлекаясь на такие 'мелочи' как разглядывание места куда бы ногу вставить, да куда не свалиться бы... Но это должно отложиться в тебе на уровне мышечной памяти и где-то в глубине твоего мозга, словно рефлексы. Ещё вопросы?
— Да, сколько это будет продолжаться? У меня ноги уже в кровь стерлись, — стянув сапог, констатировал я прискорбный факт.
— Сколько нужно, — подмигнул мне хитрец и захрустел яблоком. — Проснись
— Что?
Ииро меж тем продолжал сидеть и молча хрустеть яблоком. Меж тем кто-то назойливо требовал: 'Проснись!'. Внезапно весь каменистый клон заходил ходуном и стал осыпаться с низким утробным посвистыванием.
— Мстис!
— А что?!— я не сразу понял, что надо мной стоит Ииро и трясет меня за плечо.— Что произошло?
— Фух, а я-то уже начал переживать. Ты как? В норме?
— Снился какой-то странный сон. Что-то из юности снилось, но почему-то там были вы, причем в роли того, кого уже я очень давно не видел.
— И не такое порой приснится
— Надолго заснул?
— Не то слово 'заснул',— хмыкнул Ииро,— Продрых почти весь полет. Решил тебя разбудить на подлете, чтобы глянул воочию. Я признаться в первый свой полет с заложенными ушами сутки мучался. А ты вон как. Нормально все? А то что-то лицо у тебя бледновато
— Та вроде бы нормально
Признаться честно, я и не ожидал, что засну. Как-то размеренное посвистывание двигателей, да бескрайние морские просторы под нами, сперва привлекали мое внимание, а дальше и вовсе я приник к иллюминатору, как только стоило, подняться выше за уровень облаков и все стало молочной пеленой под нами. Поскольку у меня нейроинтерфейса не было, то я не мог просто подключится к сенсорным системам корабля и 'увидеть' происходящее снаружи, то и Ииро попросту сделал прозрачными, затемненные до этого иллюминаторы. И я прильнул к ним, созерцая полет. Впрочем, первые минуты восторженных ощущений схлынули, а дальше я как-то незаметно вырубился, разместившись на кресле, принявшем мою форму и отключился.
— Долго я проспал?
— Да минут десять, просто еле добудился до тебя. Ты точно в порядке?
— Да нормально все. А где мы сейчас?
— Подлетаем как раз к Гренландии. Сам взгляни
Мягкое и теплое сиденье будто не желало выпускать из своих объятий, но стоило твердо поставить обе стопы на пол, как небольшое сопротивление схлынуло, а я с непривычки немного пошатнулся. Но вид из окна заставил позабыть и о кресле, и об Ииро, и обо мне самом. Мы как раз проходили полосу облаков, пронизывая ее сверху вниз, а снизу, на нас наплывала бескрайняя, насколько хватало глаз, скальная полоса насыщенного зеленого цвета, с такого расстояния чуть ли не черная.
По мере снижения уже стали различаться исполинские волны, неистово бьющие в отвесные скальные склоны, простирающиеся в обе стороны, насколько хватало глаз. Волны били в эти черные склоны и разбивались белесыми бурунами, оставляя за собой пенистые шапки. Мы снизились метров до ста и они представали во всей красе. Зрелище изумительное в своей феерической мощи. Мы кое-какое время едва продвигались вперед и я понял, что зависли здесь мы ради того, чтобы я оценил величественность представшего зрелища. Но в тот момент у меня не было ни малейшего желания нарушать столь поразительную картину пустыми словами. Слова — ничто. Есть только десятиметровые волны, разбивающиеся об отвесные скалы, на своих плоских шапках поросшие темным хвойным лесом, за лесом же раскинулось небольшое озерце с двумя притоками, отражающее багровые облака закатного солнца.
— Гройхрем — древний лес,— Ииро, молча стоявшей за моим плечом, подал голос,— Твои фамильные владения
— Эт-то...все? Кхе-кхе
— Нет, это только лишь часть,— Ииро ободряюще хлопнул по плечу,— Ничего освоишься
От хлопка по плечу картинка смазалась и потеряла в четкости, а слова растянулись. Что-то ощутимо хлопнуло, где-то за глазами, от чего все и вовсе поблекло, а во рту появился знакомый привкус крови.
— Мстис?! Мстис! — крик Ииро долетал очень отдаленно, слова едва-едва угадывались, зато стоявший, словно трансформаторный, гул заполонял все остальное, нарастал от комариного писка до громоподобного раската, легко перекрывая посторонние звуки.
— Эй, Мстис, слышишь меня?! Если слышишь — моргни
Веки, ставшие резиновыми, упорно не подчинялись и стоило огромных усилий моргнуть
— Хорошо, хорошо. — его голос тонул в 'трансформаторном' шуме, — Сколько пальцев видишь?
Как только дошел смысл сказанного я удивился. Ведь не было вообще ничего, ни одного источника света в этой кромешной темноте. И когда только стало так темно? Даже кончика носа не разобрать, я даже с трудом различал свое положение в пространстве. Тело будто попало в вязкий мед и медленно проваливалось в него, на секунды подтормаживая. Губы треснули, едва шевельнулись, язык еле-еле заворочался:
— Свет...нет...не..вижу,— легкие сотрясло кашлем, а 'трансформаторный гул' начисто закрыл какие бы то ни было звуки. К кашлю и непонятному гулу добавилась дрожь, пробегающая по мышцам и, нарастая, переходящая в судороги. Ощущения такие будто молотком бьют, а потом пропускают электрический разряд. Причем бьют все больше по оголенной кости, по пути задевая все нервы, какие только есть в организме. Сперва, корежило ноги, затем дрожь и судороги стали подниматься выше, они не перетекали, а стремительно нарастали, охватывая все больше и больше пространства. Переходили вдоль всего позвоночника к рукам и торсу. А когда эта волна дошла до головы, то в ней будто бы что-то взорвалось. На какой-то миг даже произошла вспышка в глазах, и я увидел втыкающего в мое колотящееся тело какие-то электроды Ииро. Затем прояснение схлынуло, откатилось назад, вновь вышла наперед все затмевающая боль. Ощущение будто мне вновь пять лет и я вновь угодил в осиный рой. Только осы были куда как крупнее и беспощаднее, да и жалили исключительно в болевые точки, глаза, барабанные перепонки...
* * *
**
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
