Чешуя и хвост. Странник

— А, вот же неудобно вышло. Простите... — я состроил извиняющуюся моську. — Меня зовут Карн де Руэн. Граф Карн де Руэн.

Из серии меня зовут Бонд. Джеймс Бонд.

— Целый граф пожаловал к нам в Прибрежное, — мужик состроил на лице восхищённо выражение. — Слышите, ребята, — Чихет обернулся к сопровождающим, — скоро к нам, похоже, и сам Курт д' Орвей пожалует. Гарс, иди бабам говори, чтобы стол накрывали, раз к нам целый граф пожаловал, — в голосе мужика так и сквозила ирония.

Парни весело и беззаботно расхохотались, слегка опустив наконечники своих бюджетных копий в пол.

Я, глядя в серые глаза Чихета, холодно улыбнулся, показывая, что шутку его я заценил. В этом мире существует лишь один закон: закон силы? Сейчас мы это проверим...

— Что ж, уважаемый, посмеялись и хватит, — я напустил в тон побольше холода и надменности, которой без сомнения обладал ныне покойный граф Карн де Руэн. — Именем морского флота Нирамской Империи, и именем графского рода де Руэн я приказываю вам отпустить нас, — в моих словах было столько уверенности, что в глазах двух парней я увидел лёгкие нотки страха перед влиятельным аристократом.

— Да какой из тебя, граф?! — усмехнулся мужик. — Голодранец ты обыкновенный, каких на свете пруд пруди. У тебя даже одежды нет. Или нынче в столице мода такая: голыми задницами светить?

— Вам не приходило в голову, откуда мы здесь взялись? — вместо ответа вежливо поинтересовался я. — Чтобы облегчить ваш мыслительный процесс, уважаемый Чихет, я вам поведаю: мы приплыли из Зубастых Рифов.

— Брехня, — с лёгкой ноткой неуверенности произнёс староста. — Оттуда никогда никто не возвращался.

— Вот видишь, друг мой, — нарочито вежливым тоном произнёс я. — Ты и сам сказал. Никогда. Никто. Не возвращался. А вот мы смогли. Понимаешь, с кем ты связался? — я холодно улыбнулся, одарив старосту ледяным взглядом.

— Это невозможно, — ещё менее уверенно произнёс Чих. — Опытные моряки оттуда не возвращались...

— Ты видел ногу Нирама? — я кивнул в сторону сидячего паренька, и, не дожидаясь ответа старосты, продолжил: — Его чуть на тот свет кракен не отправил, вцепившийся в ногу щупальцем. Да и меня с Пингом, — кивок головы в сторону имперца, — эта тварь жизни чуть не лишила.

— Но как вы выжили?! — тут же с изумлением произнёс паренек, которого Чихет окрестил Гарсом.

— Лишь чудом, — пафосно произнёс я. — Мы — поданные Нирамской короны, представители имперского флота, направленного на юг для борьбы с Грунским Халифатом. По пути наш боевой бриг наткнулся на три пиратских фрегата во главе с Хашарриусом Бесстрашным. Мы не могли побороть мощь корсаров, а потому я принял решение отступать в сторону побережья империи. Вот только пираты загнали нас в самое пекло, где из двухста пятидесяти семи членов моей команды выжили лишь мы вдевятером. Кто-то погиб от острых скал, кто-то от щупалец кракена, а кто-то от оживших мертвецов, коих в Зубастых Рифах были тысячи. Мы лишь чудом выжили там. И сейчас, когда мы находимся на родной земле, ты хочешь нас убить? — я сказал это таким тоном, словно староста собирается совершить самую абсурдную вещь в мире.

— Откуда мне знать, что вы — военные, а не те же самые пираты? — с огромной долей сомнения в голосе произнёс Чихет — Почему я должен вам верить?

— Метка имперского флота вам ни о чём не говорит? — Керит пошевелил левым обнажённым плечом, показывая место, где должен был находиться знак имперского флота, в чём я, честно говоря, весьма сомневался.

Староста окинул моего друга пристальным взглядом, после чего нехотя подошёл к нему и с интересом начал рассматривать татуировку на плече обнажённого по пояс имперца, которую тот выдавал за метку военного флота Империи. Только это был знак не военного, а Изгнанника.

Если бы староста с его сопровождающими знали специфику шестиугольника с отсутствующей на ней руне, жизни они нам оставлять уж точно не стали бы. А значит, можно со спокойной уверенностью заявить, что жители села Прибрежное просто-напросто не знали значения метки, чем Керит тут же и решил воспользоваться.

Действительно, у всех восьмерых имперцев есть подобная татуировка, а у меня — нет. Но я ведь не обычный моряк, а целый граф, который не обязан уродовать своё аристократическое тело подобными вещами. Поэтому доказать старосте мы ничего не докажем, но ещё одну монетку в его копилку сомнений всё же подбросим.

— Я не знаю специфику татуировок военных Нирамской Империи: слишком далеко мы находимся от цивилизации, — спустя пару секунд внимательного рассматривания татуировки произнёс староста. — Поэтому, вы уж простите, но из-за этой метки я вас отпустить не могу.

— И что же вы собираетесь с нами делать? — вежливо поинтересовался Керит.

Судя по его напрягшемуся в мгновение ока лицу, он к чему-то приготовился.

— Через два дня мы караван отправляем в Тюрих — город в двух неделях отсюда. Вот вас вместе с ним и отправим. В городе том есть и военные, а потому они мигом поймут, кто вы есть на самом деле. Если правду говорите, то заранее извиняюсь, если же нет — то всё правильно сделал...

Договорить мужику не дал Керит, который, напрягшись, со всей силы врезал Чихету прямо по ногам. Тот от неожиданности не удержал равновесия, из-за чего подобно огромной статуе под удивлённые и ошарашенные взгляды двух парней повалился на землю. Прямо головой в ноги Керита. Имперец быстро одним ловким ударом ноги отправил старосту в нокаут, после чего предупреждающе занёс ногу над шеей Чихета.

Друг завладел положением и, будучи связанным, взял мужика в заложники. Мда, честно говоря, подобного поворота событий не ожидал никто из нас. Даже я, уже пытающийся судорожно придумать план побега из сарая, никак уж не мог подумать, что спокойный Керит окажется столь молниеносным.

— Положите копья на землю! — чётко, разделяя каждое слово, произнёс друг.

Парни, с ужасом взирая на безжизненное тело на земле, медленно нагнулись и затем также медленно положили копья на землю.

— Теперь освободите моих друзей, — заметив недовольные выражения лиц двух молодцев, он спокойным тоном добавил: — Или ваш староста станет покойником, — Керит демонстративно надавил ногой на позвоночник пребывающего без сознания мужика.

Парни торопливо покивали, показывая, что сделают всё так, как говорит мой вассал, после чего начали торопливо нас развязывать. Мои освобождённые друзья тотчас подхватили копья, после чего, развернув их, с силой дали древками парням прямо в лоб. Те, не ожидая от имперцев такой прыти, никак среагировать не смогли, а потому теперь на полу сарая покоились уже трое жителей Прибрежного.

Спустя каких-то пять минут мы все девятеро были свободны и вооружены двумя бюджетными копьями и одним топором, а я одел наряд парня, с комплекцией, похожей на мою. Наши заложники были тщательно связаны по руками и ногам, благо верёвок хватало. А у двоих во рту были ещё и кляпы, которые мы, посовещавшись, решили сделать из месячных портков одного из имперцев: чтобы жизнь селянам мёдом не казалась.

Старосту мы решили не затыкать раньше времени: нам же нужно было найти наше оружие, а без помощи Чихета это было малость затруднительно. Да и сориентироваться, в какую сторону нам стоит выдвигаться, тоже необходимо. А потому мы начали терпеливо ждать, пока староста очнётся от столь сильного удара Керита.

Наконец, спустя минут десять, Чихет начал медленно шевелиться, сопровождая свои потуги жалобными стонами, после чего, поняв, что связан, он молниеносно раскрыл глаза, с непониманием уставившись на нашу компашку. Ну да, только что связаны были мы, а теперь — уже он. Чудеса, да и только...

Я приветливо улыбнулся старосте своей самой обворожительной улыбкой, на которую только был способен, отчего тот вздрогнул, словно я собирался его съесть.

— С морфлотом Нирамской Империи шутки плохи, господин Чихет. Надеюсь, что сейчас вы это понимаете, — я добродушно усмехнулся, показывая, что совершенно не в обиде на старосту.

Я продолжал гнуть свою линию нашего прошлого, чтобы, когда староста всё же освободится из пут, он сто раз подумал, прежде чем отправляться за нами в погоню, которая нам надоела до чёртиков.

— Именно потому, что вы не слишком знакомы с татуировками военного флота, вы остаётесь живы, дорогой Чихет. Считайте, что вам повезло: графский род де Руэн очень редко оставляет неприятелей в живых. А теперь не могли бы вы нам поведать, где находится наше оружие? Там один только клинок стоит больше, чем десять деревень, подобных вашей. Поэтому...

— В моём доме, граф, — судорожно кивнул староста, в душе радуясь тому, что выживет. — Отпустите меня, и я вам покажу, где он находится.

— Прости, Чих, — я пожал плечами, показывая, что меня подобные условия не устраивают, — ты же должен понимать, что лишний раз рисковать я не хочу, поэтому просто расскажи, где находится твой дом. А мы уже сделаем всё остальное...

— Но... — хотел было возмутиться староста, но кончик копья, упершийся в его гортань, заставил мужика мгновенно замолчать.

— Ты, похоже, не понял, — с горечью в словах произнёс я, — что с представителями военного флота Нирамской Империи шутки плохи. Мы прошли через огонь и воду, а потому не заставляй нас ждать, засунь свои недовольства к себе в задницу, и чётко отвечай на поставленные вопросы, — я сделал жест рукой, чтобы Пинг, державший оружие у горла староста, отнял копьё.

Тот понятливо кивнул, молниеносно выполнив моё приказание.

Староста со страхом посмотрел на меня, после чего сказал:

— Большой дом в центре деревни, на двери изображение медведя и несколько защитных рун. Внутри, на столе будет лежать ваше оружие, граф.

— Прекрасно, господин Чих. Спасибо за помощь! — я кивнул, после чего Пинг молниеносно развернул копьё и тюкнул старосту по макушке, отправляя того в страну сновидений.

Чихет вновь безжизненной куклой свалился на пол. Думаю, что голова у него после такого будет болеть ещё долгое время.

Дождавшись, пока Рин засунет кляп в рот старосты, я произнёс:

— Что ж... Я думаю, вы все его слышали... — я обвёл всех присутствующих вопросительным взглядом, после чего, дождавшись молчаливых кивков с их стороны, добавил: — Тогда двинулись, парни.

Я развернулся и, провожаемый довольными взглядами имперцев, аккуратно приоткрыл неприятно скрипнувшую дверь, впуская в затхлый сарай свежий поток воздуха, после чего начал внимательно рассматривать окружающее пространство. Не забывая, впрочем, и об опасностях, которые могли таить для нас жители деревеньки.

Уже наступила ночь, что свидетельствовало об одном простом факте: после нашего прибытия на берег прошли уже целые сутки. Наступившую темноту развеивали небольшие керосиновые лампы, бичевой прикреплённые к длинным деревянным столбам, торчавшим по бокам тропинки. Тропинки, которую местные деревенские жители называли лаконичным словом 'дорога'.

Сам сарай находился на окраине Прибрежного: прямо метрах в двадцати от него начиналась густая чаща. В неё вела небольшая, но притом хорошо протоптанная тропинка. Могу даже предположить, что именно вот это недоразумение и ведёт в ближайший к селу город.

Я жадно вдыхал чистый сосновый воздух, который не мог испортить даже доносящийся до меня лёгкий запах свежего навоза. Лепота, да и только...

Ну, согласитесь же, что местные жители очень неплохо устроились и данную местность при наличии хотя бы зачатка экономических способностей с лёгкостью можно переоборудовать в хороший курорт. Побережье моря с красивым песчаным пляжем и сосновый бор с чистым воздухом...

Однако, пора бы всё же вернуться к делам насущным... На сельской улице никого не было, что не могло меня ни радовать: лишние свидетели нашего побега нам могут только помешать.

Я осторожно вышел из сарая, ступая на улицу, усыпанную маленькими камешками гравия. Сделав знак, чтобы остальные имперцы следовали за мной, я, периодически озираясь по сторонам, двинулся по единственной дороге села, высматривая дом с изображением медведя на двери. Каждые несколько мгновений я с замиранием сердца останавливался после внезапно раздающихся из ближайших домов звуков.

Нам очень повезло, что уже наступил вечер. Ведь все селяне уже находились в своих домах, совсем не думая о собственной безопасности и о том, что было бы неплохо выставить хоть какие-то патрули. Видимо, село Прибрежное было настолько далеко от цивилизации, что врагов или недоброжелателей у его жителей никогда и не было.

Спустя пять минут неторопливого шага мы вдевятером оказались на пороге добротного дома, на двери которого красовался большой медведь-гризли с оскаленной в яростном рёве пастью, а по бокам от него располагались семь рун, напоминающих своим внешним видом скандинавские. Выполнены они были кровавой краской, что невольно заставляло задуматься: стоит ли заходить в этот дом?

Зная устройство данного магического мира, я не мог с уверенностью предсказать, что будет, когда я открою дверь жилища старосты. Вдруг эти руны с медведем — своеобразная магическая сигнализация, и как только мы окажемся внутри дома, раздастся вой сирены, который привлечёт всех местных жителей на улицу?

И что делать тогда? Понятное дело, что с восьмью неплохими воинами (себя я в расчёт не брал из-за отсутствия какого-либо боевого опыта) селянам справиться будет невероятно тяжело. Даже с учётом того, что лишь трое из нас вооружены. Привыкшие к комфорту и отсутствию опасности селяне вряд ли смогут что-то противопоставить бойцам, прошедшим через настоящее пекло.

Но ведь устраивать в этой деревушке бойню будет как-то не по-людски. На мне и так уже весит большое количество трупов, и усугублять этого мне однозначно не хочется.

И всё же оставаться на улице тоже лучше не стоит: в любой момент нас могут заметить. А потому я, наконец, решился, толкнул довольно легко поддавшуюся дверь и...

Ничего не случилось. Нарисованный на двери медведь-гризли не зарычал, в доме не завыла никакая сирена, и даже руны не засветились от того, что в жилище старосты зашёл кто-то посторонний...

Одновременно разочарованный и довольный я тотчас юркнул в приоткрывшуюся щель и оказался на пороге небольшой комнаты, в середине которой стоял стол, заваленный нашим немногочисленным оружием. Помимо столь важного в хозяйстве атрибута мебели в доме находились ещё две грубо сколоченные лавки, сидеть на коих я бы не посоветовал никому, большой двухметровый шкаф с изображением того же самого грызли на дверцах, а также кровать, как две капли воды похожая на то недоразумение, что располагалось на борту Чёрного Дракона.

Вместо ковра на полу было расстелено несколько медвежьих шкур, из чего я сделал вывод, что у старосты села на этот счёт есть небольшой пунктик. Возможно, даже с извращенческими наклонностями.

Я одним мощным прыжком подскочил к столу, словно был каким-то легкоатлетом, после чего, спустя пару мгновений, без труда выудил из этой кучи железа нирамский серебряный кинжал. Прижав его к груди, я спокойно вздохнул, в душе радуясь тому холоду и тяжести, которые ощущались в моих ладонях.