— Мы оцепили район через десять минут, генерал. — доложил офицер. — Возможно к тому времени они ушли, но этот дом точно определен, как пусковая площадка.
— Он чуть повернулся чтобы показать на дорогу за спиной, потом налево. — Дорога перекрыта с обоих концов, как вы запросили. Жильцы, насколько нам известно, все еще в домах.
— Вы не проверяли?
— Нет, мэм. Это мы оставили вам. Но по нам никто не стрелял.
Этейн ничего не сказала, но ее поджатые губы явно говорили, что его ответ ее совершенно не устроил. Дарман не мог понять, почему они не решат проблему и не арестуют своих проблемных граждан сами, но они явно хотели, чтобы именно ВАР врывалась и выбивала двери. И это было явно не потому, что они считали, что Скорчу нужна разрядка. Дарман готов был поспорить что демонстрация силы ВАР была бы хорошим предупреждением всем, кто собирался помочь мятежникам.
— Похоже, местные не хотят, чтобы кто—то видел, как они тащат других местных на допрос. — почти шепотом заметил Атин по шлемной связи. Обе команды могли слышать друг друга. — А для нас играть плохих парней самое то.
— А может, он просто хочет убедить народ, что мы тут, и что мы готовы дать сдачи. — проговорил Найнер.
Корр выступил в новой и совершенно непохожей на Фая роли отрядного циника.
— Разумеется, может случится и так, что днем они ополченцы, а ночью мятежники…
— Нельзя им верить. — это сказал Скорч. — Никому. Они все будут в нас стрелять, дай только шанс.
Скорч не шутил. Дарман слышал это в его голосе. Они никогда не мог предсказать что именно для кого—то станет последней соломинкой, и не понимал почему атака на базу оказалась для Скорча болезненней, чем предыдущие задания. Но это, очевидно, было так. Может, это было потому, что столовая для Скорча была все равно что святилище, а теперь полем боя оказалась даже она.
Он спросит у него позже.
— Так, приготовились, выходим. — скомандовала Этейн.
Восемь коммандос вышли на опустевшую улицу под прикрытием двух «Нек—Щенков», разбившись на два ударных отряда. Дарман проверил картинку с камеры; на крышах не было никого, никого не было и в огороженных стенами внутренних двориках. Возле двери вылизывалось какое—то неизвестное Дарману небольшое темно—коричневое животное. Он просмотрел еще раз и увеличил картинку.
На заднем дворике самого большого из домов был хорошо заметен большой лоскут обгоревшей травы. Он был достаточно велик, чтобы оказаться следом от выхлопа ракеты «Аракид Хантмастер». Эти штуки можно унести куда угодно, их можно запустить за считанные минуты, и именно это попало в базу Хадде.
— Разумеется, эти парни могли просто готовить шашлыки… — проговорил Дарман.
Его перебил Сев:
— Ну, тогда зайдем и попробуем наш соус…
— Мне это не нравится. — Этейн все так же таскала контузионную винтовку, но в этот раз она сняла с пояса оба световых меча. Один — ее собственный, второй — ее погибшего учителя. Шаб, она здорово изменилась, с тех пор как Дарман впервые ее встретил. Но даже тогда, на Квиилуре, когда она проработала в подполье так долго, что не знала про армию клонов, она понимала что многого не знает, она доверяла своим солдатам и прислушивалась к ним. Она активировала один световой меч и посмотрела на здание так, словно приказывала дверям открыться.
— Я чувствую в этих зданиях множество существ… куча оружия… враждебность. Надеюсь, что у них хватит мозгов не высовываться. — Она просто подошла к дверям — безрассудный поступок даже для джедая — и постучалась в них, все так же сжимая световой меч в кулаке. — Великая Армия, открывайте!
— Ого. — проговорил Сев. — Храбро. И глупо.
— Открывайте или отойдите от двери. — прокричала Этейн. Она не озаботилась прикрытием, впрочем, она была джедаем, и у нее была собственная система предупреждения об опасности. Тем не менее, он присматривал за ней. А с Севом за насмешки он разберется позже. — Ваш ход. Сложите оружие и выходите.
Ответа не было. Штурм с джедаем не совсем то же самое что штурм обычной командой, потому что она может почувствовать то, что недоступно другим и когда Этейн чуть наклонила голову и отступила от двери, Дарман понял, что она почувствовала что—то особенное.
— Здесь шесть или семь существ, с оружием наготове. — сказала она. — Я надеялась, что они сдадутся. Ладно. Вскрывай коробку Дар. Посмотрим, что из нее выпадет.
— Мэм. — спросил Скорч. — Разрешите войти в штурмовую команду?
Скорч в этом нуждался, и Этейн, очевидно, понимала это.
— Разрешаю.
Дармана поражало то, насколько больше в ней теперь было от солдата, чем от джедая. Ему это нравилось. Она понимала. От этого он чувствовал себя в безопасности, он был уверен, что все они вернутся домой невредимыми. Один «Нек—щенок» передвинулся, его курсовой скорострельный бластер поднялся, нацеливаясь на будущий пролом в стене.
— «Омега», работаем. — скомандовала Этейн. — Дар, приготовься.
Раньше Дарман еще не пользовался Мерр—Сонновскими вышибными гранатами. Съемная направляющая сделала его диси чуть неуклюжей, но он не думал, что промахнется мимо дверного проема с двадцати метров. Атин, Корр, Скорч и Найнер замерли по сторонам от дверей, заметно дальше от них, чем обычно. «Дельта» встала в охранение, готовая разобраться с огнем из других зданий.
Когда Дарман прицелился и задержал на секунду дыхание, внезапно стало так тихо что, несмотря на равномерно пыхтящие двигатели «Нек—щенков», он расслышал, как где—то плачет ребенок. Этейн покрутила головой.
— Ребенок через улицу отсюда. — прошептал Дарман. Он догадался, что это ее смутило. — Мы готовы. По вашему сигналу.
Этейн ответила ему мрачной, с поджатыми губами улыбкой, словно она собиралась заплакать. Лишь на секунду. Потом она снова стала собой.
— Вышибай. — скомандовала она. — Огонь.
Дарман нажал на спуск.
Это точно было куда лучше, чем вышибать двери ногами. Стержень ударил в металлический лист и распахнул лопасти с такой идеальной точностью, что с громким хлопком и облачком пыли дверь рухнула внутрь, как штурмовая рампа. Скорч забросил в дверной проем гранату, команда ворвалась внутрь и началась стрельба.
Бело—синий огонь бластеров подсвечивал вход и окна так, словно внутри рвались связки петард. Дарман снова переключился на режим бластера и был готов снять любого кто вздумает вмешаться, но роль прикрывающего не могла успокоить его в то время, как его команда зачищала дом.
«Я оставил свою команду на Геонозисе.»
Он не знал — почему вспомнил об этом сейчас. Вспышки и треск бластеров внезапно смолкли. Потом раздался тяжелый «бууух» и крыша двухэтажного здания взорвалась, обрушив на улицу дождь из черепицы, пыли и обломков. Этейн присела; обломки облетали ее стороной — полезный фокус, если ты знаешь как его делать. Дарман почувствовал, как что—то простучало по его броне.
— Шаб, Скорч… — судя по голосу, это был Корр. — Ну что, доволен теперь?
— «Омега», у нас чисто. — раздался в его шлеме голос Найнера. — Четверо живых пленных, трое мертвых.
Один «Нек—щенок» подвинулся ближе к дому для прикрытия, другой остался стоять, наблюдая за безмолвными домами вокруг. Соседи вовсе не спешили высовывать головы из окон и рассматривать зрелище. Трое мужчин и женщина, спотыкаясь и шатаясь из стороны в сторону, вышли, держа руки над головой. Корр, Атин и Найнер позади держали из на прицеле своих ДС—17.
— В задней пристройке ракетная установка. — сказал Найнер. — И куча винтовок, минометов и бронебойных зарядов. Эй, позовите кто—нибудь ополченцев, чтобы они забрали этих шутников, ладно?
А потом вышел Скорч.
Он тащил за ногу тело — полного мужчину, насколько это можно было опознать. Задача была нелегкая, даже для тренированного коммандо. Не заботясь об осторожности он бросил тело посреди улицы, между «Нек—щенками», и вернулся в разгромленное здание.
Они могли предоставить разбираться с телами и ущербом домам напротив местному ополчению. Дарман хотел было помочь ему, но Этейн остановила его, коснувшись его руки.
— Просто прикрывайте его. — проговорила она. — И на вашем месте, я бы к нему не подходила.
Она чувствовала что—то, недоступное другим. Но для того, чтобы понять, что со Скорчем что—то не так, не требовалось быть джедаем, Дарман услышал как Сев пробормотал что—то и Босс ответил — «Нет Сев. Не надо.»
Ему потребовалось несколько минут, но Скорч все же выволок все три трупа и выложил их в ровный ряд. Дарман думал, что все закончится именно так: финальный жест, который должны понять местные; напоминание, что помогать мятежникам и следовательно — нападать на персонал ВАH — глупая затея, которая очень плохо закончится. С точки зрения «привлечь к себе сердца и умы» это был не лучший метод. Но Дарман понимал, почему Скорч был не в настроении раздавать конфетки местным детишкам.
«И всего—то два года назад на Квиилуре я рвался спасать местных от злых Сепов? Да, вот это и называется наивность…»
Скорч, державший дисишку в одной руке чуть наклонил голову, словно изучая улов из мертвых боевиков. Дарман подумал, что он собирается уйти, успокоившийся или же удовлетворенный; но вместо этого Скорч вскинул винтовку и начал поливать тела бластерным огнем. Дарман услышал синхронный вздох по линкам трех остальных шлемов. Потом, также внезапно как начал, Скорч прекратил стрелять, стянул одной рукой шлем и выразительно плюнул на каждую из трех дымящихся груд останков; Дарман и не подозревал что у него найдется столько слюны. Когда Скорч закончил — он вернул шлем на место, отошел к ближайшему «Нек—щенку» и уселся на подножку.
— Хорошо что мы зашли в нужный дом… — пробормотал Корр.
Люди вокруг наверняка увидели устроенное Скорчем представление как подчеркнуто оскорбительное послание (как будто его нужно было подчеркивать) — не связывайтесь с Республикой. Но Дарман видел брата, который сорвался, и, наверное, временно не мог выразить свой гнев другим образом. Может, это было и к лучшему. Дарман видел такое пару раз среди солдат, и знал как братья собирали таких по частям, но он не знал что случалось с теми, кто не смог поправиться после срыва. Он вспомнил о том, что едва не случилось с Фаем и подумал, что догадаться об этом несложно.
Этейн махнула ополченцу, ожидавшему у барьера.
— Так, местные силы могут начинать приборку, и пусть на всякий случай пройдутся по остальным домам. И, пожалуй, лучше будет, если мы останемся здесь. — Судя по виду, она отнеслась к выходке Скорча спокойно. — А я пойду проведать Скорча.
Она присела на подножку рядом со Скорчем и взяла в свои руки его, затянутые в перчатки, ладони, отчего Дарман ощутил какое то странное чувство. Он частично расслышал что она говорила. Она говорила Скорчу, что она понимает его, и что она может помочь ему успокоиться, если он не будет возражать, чтобы она повлияла на его разум, чтобы поддержать его на остаток дня.
Негромкий щелчок в ухе Дармана отвлек его от подслушивания, объявив что кто—то подключился на приватной частоте команды.
— Все в порядке? — спросил Найнер. Дарман понимал, о чем он. Найнер хотел знать не собирается ли кто—то еще сорваться также, как Скорч. — И если нет, то расскажите про это сразу.
«Нет. Ты никогда не знаешь что на тебя найдет, и порой именно этого ожидаешь меньше всего.»
Внезапно послышался звук «пиии—у—пиии—у», и вскрикнул Атин.
— Шаб, какой—то чаккар словил заряд.
Они разом закрутили головами, выискивая стрелявшего. Тот засел на крыше дома с противоположной стороны улицы. Парень из Четырнадцатого дернул скорострелку «Нек—щенка» и первой же очередью сбил с ближайшей крыши дождевой сборник, прежде чем сумел сконцентрировать огонь на том же месте, что и остальные. Они уже пристрелялись, ответили огнем, и укрылись за баррикадой, к тому времени, как Атин выяснил что выстрел, точнее — пуля, был остановлен его броней.
— Я в порядке. — чуть смущенно объявил он, пытаясь вывернуть шею так, чтобы рассмотреть полукруглую отметину на краске его наплечника. — Мой лучший товарищ, броня третьей модели… шаб, мне чуть не испортили день.
— Прекрасная стрельба, мир'осик. — окликнул Дарман стрелка из Четырнадцатого. — На таком расстоянии даже виквай сумел бы попасть в цель. Какой шаб тебя учил?
— Ускоренное обучение. — ответил солдат с невозмутимым видом
— Да? Ну так передай Ускоренному, что как учитель он осик… слушай, хочешь несколько уроков меткой стрельбы? Только попроси.
— Дар, отвяжись от бедняги—беленького. — вступился Корр, сам не так давно служивший в рядах «мясных консервов». — Первое задание?
«Мы на своей первой миссии сработали отлично. Зачем его оправдывать?»
На самом деле, ничего там отличного не было. Генералы—джедаи, совершенно необученные, воевать не умели. На Геонозисе погибла половина личного состава коммандо — их развернули на поле боя как простую пехоту, не в том месте и без воздушной поддержки. Дарман промолчал; Корр в чем—то был прав.
— Извини, нер вод. — сказал Дарман. — Когда вы покинули Камино?
Солдат на секунду замешкался, словно он что—то забыл. Он снял шлем чтобы вытереть лоб, и выражение на его лице демонстрировало приступ дезориентации, а не желание уйти от ответа.
— В штабквартиру мы прибыли пару недель назад. — проговорил он.
— Готов спорить, что в Типоке все также хлещет ливень. Он никогда не прекращался. Ни одного ясного дня. Никогда.
Солдат озадаченно нахмурился. Он крутнул в руках шлем, словно собираясь надеть его снова.
— Когда я грузился было сухо. — сказал он. — Вообще не припомню дождей.
— Дай—ка, я проверю калибровку. — дружелюбно сказал Атин и взобрался к турели «Нека».
Дарман был так ошарашен ответом, что даже не съязвил насчет солдат, которым надо бы больше практики. На Камино нет дождя? Похоже, наблюдательность у этого парня была под стать его меткости.
Сзади к нему подошла Этейн.
— Проблемы?
— Угу. Этот парень из Четырнадцатого сказал, что на Камино не было дождя.
Этейн с задумчивым видом потерла щеку.
— Он шутил?
— Мне он не показался юмористом. — Чувства Дармана все так же остро реагировали на все, что было необычно для его братьев—клонов, и если в Четырнадцатом пехотном не знают даже основ Мэндо'а, если они появились с Камино, где не шло дождя — то что—то тут не так.
