Мир Подземелья

— -Sarroma! Argo le bennizeite!

Птицы, непринужденно щебетавшие где-то в вышине, куда-то исчезли.

— -Belle! Karfo qyd zjela!

У основания двух нижних лучей закрутились маленькие смерчи, у двух других заплясали озорные огоньки. Рукоять меча под моими пальцами похолодела и покрылась тонким слоем инея.

— -Beyano! Mickaho sherwe taxseweno!

Два огненных столба выросли передо мной, и два воздушных обдували спину. Обледеневший эфес мелко дрожал и вибрировал, удерживать его становилось все сложнее, но если бы я хоть на секунду его выпустил — -более страшной смерти трудно даже вообразить. Меня бы разорвали две выпущенные на свободу стихии.

— -Saktano merve arginea! Closh!

Четыре гигантских столба из огня и воздуха переплелись где-то там, в вышине... На меня посыпались сорванные ветки, здоровенный дымящийся сук рухнул совсем рядом, но прервать колдовство было невозможно. Заключительные слова слетали с губ совершенно самостоятельно, я мертвой хваткой вцепился в меч, шатавшийся все сильнее, будто что-то подталкивало его ис-под земли.

— -Marga! Mechano tekra suprema! Kargo micklosh deena!

Аркан пожирал все мои силы, я чувствовал, что сейчас упаду от усталости. Сразу три прокола "Заклятия Иглы" попытались появиться рядом со мной, но чудовищная мощь призванных стихий скомкала примитивную работу амулетов, даже не заметив. Жуткий крик резанул уши, из одного из выходов вывалилось что-то кроваво-красное... я отмечал детали какой-то частью мозга, толком не понимая, что они означают. Вихрь огня и ветра вырвался из сдерживающих пут пентаграммы, и последним усилием гаснущего сознания я указал ему цель. Последнее, что помню — -свист урагана и рев пламени, уносящиеся куда-то вдаль... И гулкий взрыв, наверняка стерший в порошок местную достопримечательность с красивым названием Гора Неверных Жен...

Перед глазами плавали разноцветные пятна. Преимущественно красные и зеленые. Пятна были большие и маленькие, они кружились в воздухе, складываясь в ромбики, квадратики и даже образуя сложные трехмерные фигуры, каким я с трудом мог подобрать название. Почему-то в мозгу крутилось только одно слово: икосаэдр. Вспомнить его значение я не смог, но по молчаливому согласию с подсознанием решил называть им причудливо ограненные шары, которые водили хороводы над изголовьем кровати... Минуточку, где это я?

— -Там, куда рано или поздно попадают все герои, вздумавшие шутить со Стихиями высших порядков, — -ворчливо раздалось над ухом. — -Андрюха, я понимаю, любовь-морковь, гормон берет свое... но надо хоть как-то оценивать свои силы. Себя не жалко, меня хоть пожалей, у меня же чувствительность на два порядка выше! Ты такую мощь призвал, что ее на всю группу армий "Центр" хватило бы!

— -Вы чересчур критичны, благородный маркиз, — -мутно-зеленое продолговатое пятно вклинилось в нестройные ряды своих цветастых товарок. Что-то больно кольнуло в руку повыше локтя, и чья-то мощная длань придавила вздрогнувшего меня к постели. Довольный голос отметил:

— -Рефлексы на уровне, общее состояние вполне удовлетворительно, если не считать катастрофической потери энергии. Я ввел противоядие, и теперь вам обоим больше ничего не грозит. А вам, милорд, я могу сказать только одно: он поступил абсолютно правильно. А мы оказались идиотами. Никто не мог знать, что определители расчета окажутся настолько мощны, что обнаружат строящийся аркан на таком большом расстоянии. А та волшба, что он использовал, растерла в пыль три "Заклятия Иглы".

— -Угу, герой, несомненно...

Голоса ударились в долгий и абсолютно непонятный спор, продолговатое пятно уплыло из поля зрения. Так, подсчитаем плюсы-минусы... я помню, кто я, но не помню, как здесь очутился. Я слышу и распознаю речь, но не могу определить говорящего. Я вижу, но не в состоянии сфокусировать зрение. На первый взгляд закон "пятьдесят на пятьдесят" соблюден. Только один вопрос: что со мной дальше будет?

В хороводе пятен появились новые. Вначале темно-коричневое, оно совершило странное движение и превратилось в тонкую нить, затем светлое, оно выступило из-за темного... И я понял, что лучше б не выступало. Дикая боль затопила мозг, сердце отчаянно рванулось из груди, желудочные спазмы скрючили тело в непотребную загогулину. Два голоса завопили что-то невнятное, светлое пятно попыталось чего-то сказать, но почло за лучшее исчезнуть. И сразу же утихла сердечная боль, желудок прекратил акцию протеста, только голова продолжала болеть и веселые пляски цветастых пятен ускорили темп.

— -Надо было закрыть дверь, — -пробормотал один из голосов. — -А еще лучше — -предупредить ее, чтоб в течение суток к больному ни ногой! От такого энергетического дисбаланса он или помрет, или свихнется... Или необратимо потеряет магические способности. Право же, не знаю, что хуже...

Холодная резиновая полоска обернула запястье, в воздухе разлился острый запах спирта... Но последовал еще один укол, и я провалился в пустоту.

А все-таки, иногда приятно и малость поболеть! Отдохнуть, так сказать, душой и телом. Делать ничего не нужно, знай лежи себе да в окошечко на девушек посматривай. Со второго этажа конспиративной (хотя все, кому надо, и так знают) квартиры контрразведчика их хорошо видать. Эльфийки, человеческие... интересно, как же так сказать, чтоб не обидно было? Не самки же, в самом-то деле. Короче говоря, какие только красавицы по улицам не ходят! И зеленые, и светлые, и... Гм, это уже перебор. Только темных мне тут еще и не хватало. Я не расист, но...

Предсказание маркиза сбылось наполовину. В том смысле, что столицу сопротивления мы спасли, источник заработал вновь, и за каких-то двое суток Арнго буквально ожил. По рассказам Тани и маркиза, когда они с обессилевшим мной на плечах прорвались к городу, он напоминал собой обиталище призраков. Ни единого автомобиля, ни одного искусственного источника света, не горели ни витруны магазинов, ни уличные фонари. Почти пустые улицы и закоулки, мрачные патрули на дорогах, сетка окопов на окраинах, куда согнали добровольно-приказным порядком всех трудоспособных жителей. Траншеи рыли все без исключения, и, по словам маркиза, "более обреченных рож он не видел никогда в жизни". На купол уже никто не надеялся, люди и эльфы, забыв прежние распри, собирались дать врагу последний и решительный бой. У каждого третьего прохожего висела на плече винтовка, а у каждого второго болтался на шее "смертный медальон" — артефакт класса С, "последний шанс полицейского", способный породить одно, но мощнейшее боевое заклинание. Обычно это огненная дуга или направленный кинетический удар...

В ратуше раздавали оружие.

И когда великолепный городской фонтан?, представлявший собой целый комплекс исторгающих воду прекрасных статуй, забил вновь, это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Этот фонтан и был источником маны для доброго десятка провинций, его полная мощь была сравнима с мощностью ядерного реактора, питающего половину крупной земной державы. Мощнейший всплеск энергии разбудил заснувший город, люди, не веря своим чувствам, приходили смотреть на ожившую святыню. Я не видел этого, валявшись в постели практически без сознания, но ощущения модификата, долгое время лишенного доступа к источнику, а потом за несколько минут получившего свою полную дозу, сходны с реакцией наркомана на полный шприц самоубийственной дряни.

Вам приходилось видеть в стельку пьяного боевого мага? Поверьте, это еще не самое страшное. А вот когда тысячи, десятки тысяч колдунов самых разных рангов устраивают грандиозный праздник, выплескивая в пространство мегаватты энергии... Впору удивляться, как они не разнесли этот занюханный городишко сами, без помощи врага. Празднование Победы затянулось на два дня, и все это время в небе висели по три-четыре радуги зараз, на каждой площади стихийно организовывались массовые гуляния с соревнованиями в магическом искусстве, на каждом перекрестке разыгрывались шуточные колдовские дуэли с жонглированием огненными шарами... Превеликое множество наспех созданных иллюзий заполонило кварталы, от них отмахивались подручными средствами, отнюдь не торопясь писать жалобу градоначальнику. По ночам улицы заливала грандиозная иллюминация, дома, фонари сияли так, что не было видно даже исправно (пока что) включаемой луны. Похоронное настроение горожан провалилось, как не бывало! "Из воздуха" создавались декалитры дорогих вин, их бесплатно разливали на каждом углу, и народ пил не хуже гиппопотамов, отмечая все подряд праздники, начиная от дня рождения автократора и кончая будущим блицкригом над ордами негуманоидов. В том, что он будет, не сомневался никто! Хотя профессиональных вояк в Арнго было относительно немного (что-то около тридцати колдунов второй силы), на поле боя собирались выйти десятки тысяч магов-"любителей", жаждущих доказать взбунтовавшимся "малоросликам", на что способен бессмертный человек в состоянии неуправляемой ярости! Но меня отчего-то тревожило лишь одно: догадываются ли бунтовщики об ожидающем их неприятном сюрпризе? Три радуги сложно проглядеть даже при большом желании...

— -Андрюха, жив еще? Хватит валяться, и так пролежал все что можно, — -просунувшийся в дверь маркиз имел на лице (да и на теле тоже) все последствия двухдневной непрерывной гульбы. Кожаную неброскую куртку, сменившую чересчур приметный мундир, покрывали темные пятна зловещих багровых оттенков, на широком отложном воротнике имелся косой надрез, как от неудачно отбитого выпада, а под правым глазом наливался здоровенный синяк. Вместе с маркизом в комнату ворвались алкогольные пары, имевшие свой источник, похоже, в объемистой бутылке, которую мой друг прятал за спиной... Я честно попытался рассмотреть на этой помятой роже хоть какие-то признаки офицерского достоинства:

— -Кто тебя так разукрасил?

— -Да так, полудурок один... — -он поискал, куда пристроить бутылку, и после некоторых раздумий установил ее на журнальный столик, — -левша. Обеими руками одинаково хорошо владел, зараза... Я выпад отбил, а он, сволочь, ближе подобрался и как даст! Ну, я тоже...

— -А что же скажет цивилизованное общество?

— -А что ему, я ж того придурка не убил, поваляется в больничке, отдохнет чуток... Кстати, спасибо, что напомнил. Нас вызывает сам лорд-лейтенант.

— -Что, неужели совесть проснулась? — -попытался съехидничать я.

— -Похоже. Одевайся, нам подали к подъезду лимузин.

Лимузин был, конечно, шикарный... Длинный, как крокодил, черный, как рояль, комфортабельный... В глубоких кожаных креслах вполне можно было утонуть, а содержимое мини-бара едва не заставило меня захлебнуться слюной от зависти. Ей-богу, то, что хранится в подвалах моего манора (небольшое поместье, усадьба), не идет ни в какое сравнение с нектарами, которые пьет местный губернатор. "Морское белопенное", по цене тридцать платиновых за бутылку, "Империя страсти", напиток королей... Я, среди своих друзей имеющий репутацию ценителя хороших вин, пробовал их только раз в жизни — -после сдачи решающего экзамена Школы Серебряного Света, ректорат не пожалел средств на первое и единственное за семь лет учебы увеселительное мероприятие. Тридцать новоиспеченных офицеров накачались тогда едва не до потери пульса, обмывая свое боевое крещение... Экзамен заключался в том, чтобы в одиночку выследить и убить волкодлака или тролля, и допускался к нему далеко не каждый.

Роскошное авто с шумом и помпой, которые обеспечивали полдесятка мотоциклистов, подкатило к ратуше, собравшийся народ восторженно заорал, подкидывая вверх шапки и файерболы... У краев алой ковровой дорожки выстроился почетный караул раззолоченных гвардейцев, при нашем появлении синхронно, как единый организм, взметнувших подвысь шпаги. Эдельгерд Крайми, ради такого случая одевший парадный серо-пепельный с металлическим блеском мундир своего ведомства, церемонно поприветствовал всю нашу компанию, и, идеально, как на параде, развернувшись на каблуках, пригласил следовать за собой. Упившиеся в зюзю горожане что-то приветственно кричали вслед уходящим героям, братаясь между собой и пытаясь напоить замерших, подобно статуям, гвардейцев... Предводительствуемая белобрысым эльфом, интернациональная команда победителей шагала навстречу своей законной награде, грязными сапогами пачкая начищенные до блеска полы высокой башни лорд-лейтенанта...

Нас, конечно, наградили. Не орденами и медалями, на которые мы с маркизом, будучи офицерами другого государства, не имели права, а особой подвеской к гербу, обеспечивавшей нам дипломатическую неприкосновенность на территории Мономата. Таня, не имеющая еще ни дворянства, ни даже нормальных документов, удостоилась звания Почетной гражданки Арнго и целой усадьбы в пригороде (по чистой случайности принадлежащего еще бунтовщикам-демократам), а Эдельгерд был высочайше поименован герцогом Ракайно с правом на собственный замок. Также дворянскими титулами были награждены все трое наемников, гербовые татуировки им сделали не отходя от кассы. Правда, Доррано плакался мне потом по пьяной лавочке, что решительно не представляет, что ему делать с этим дворянством и как дальше жить, ведь снова в наемники идти как-то зазорно... Градоправитель, по совместительству еще и местный губернатор, носивший громкий титул лорд-лейтенанта и не менее громкое имя Беллами Кейлеб Фейбиан, жалостливо разводил руками, сетуя, что не может дать большего, законы Концессии, увы... В качестве извинения был организован грандиозный банкет, быстро переросший, впрочем, в самую банальную пьянку. Всеобщее веселье шло по накатанной уже третий день...

— -Ну вот, так я тебе и рассказываю... Жило-было Чудо-Юдо, раз в триста лет вылазило оно со дна морского и орало: "Я! Вашу мать! Чудо-Юдо!" И отдавали ему рыбаки самую красивую девушку, потребляло ее Чудо-Юдо и снова уходило на глубину. И вот однажды вылезло оно в очередной раз, осмотрело брошенную деревню, ямами изрытую, и снова заорало: "Я! Вашу мать! Чудо-Юдо!" И ответил ему одинокий голос: "Юдо? Юде... Юде?! Аларм, аларм! Фойер!" И не стало Чуда-Юда. Понял?

— -Нет. Давайте еще выпьем?

— -Объясняю еще раз. Жило-было Чудо-Юдо...

Маркиз пил на брудершафт с градоначальником уже четвертый раз, с упорством истинно русского человека рассказывая ему один и тот же анекдот. Лорд-лейтенант, будучи англичанином по рождению, решительно отказывался понимать тонкую игру слов собутыльника, всякий раз предлагая ему выпить еще. Поначалу я даже удивился такому жизнерадостному нраву местного мэра, но изловленный при попытке недолить и прижатый к стенке лакей поведал, что тот провел в жутком напряжении все четверо суток с момента мятежа, каждый день ожидая атаки, а поскольку сам являлся волшебником первой силы, обладающим очень большим резервом, но и больше всех зависящим от притока энергии, то практически не мог ни спать, ни есть. И сейчас его высокопревосходительство просто-напросто изволило восстанавливать пошатнувшееся здоровье, используя простые, проверенные веками методы... Еще находясь в трезвом состоянии, он успел пообещать немедленно после подавления революции отправить нас троих в Тарронайд личным порталом... Стоп! Я сказал: "После подавления..."?! Слышали бы меня прежние друзья-марксисты...