— Как идет ваша нелегкая работа, уважаемый Тинто?
— Ох, лучше не спрашивайте. Тоска смертная... — Начальник тюрьмы передернул плечами. — То ли дело работа ваша, вот где скучать, должно быть, не приходится.
— Увы. Боюсь, что моя работа на этой должности уже логически завершилась...
— Не скажите! Не скажите, господин Нариа. Вас вызывают во дворец на прием к королеве, так что, думаю, не все еще потеряно.
— А я думал, меня собрались везти на эшафот. Карета-то ВАШЕГО ведомства, уважаемый Тинто.
Начальник тюрьмы смутился.
— Транспорт из дворца почему-то не был прислан...
— Не городите ерунды, уважаемый Тинто, — прервал его старый полицейский. — Если из дворца не прислали карету, значит, я все еще числюсь у вас заключенным. И ваш экипаж должен, в случае некоего неудачного исхода дела, вернуть меня обратно. Правильно? Оттого и у кучера пружинный метатель за пазухой, и у форейторов — ножи в рукавах. На всякий случай, я не ошибаюсь?
— От вас ничего не скроешь, господин Нариа.
— Было бы, что скрывать... — Полицейский подошел к экипажу, и правый форейтор распахнул перед ним обитую коричневым сукном дверцу с черной занавеской на окне. Забравшись в салон (форейтор тщательно закрыл за ним дверцу), господин Нариа отодвинул занавесочку и сказал:
— Только об одном прошу. Не надо меня везти мимо всех кладбищ, ледников и эшафотов. Поверьте, я отлично знаю их месторасположение, не будем даром терять время...
— В королевский дворец, кратчайшим путем, — велел начальник тюрьмы. Кучер гикнул, щелкнул кнутом, и печально известный всему городу "катафалк имени короля" вырвался со двора.
Когда массивные, сделанные из каменного дерева с железными крестовидными накладками, ворота Синего Острога наконец оказались за спиной, господин Нариа позволил себе короткий вздох облегчения. Карета была без внешних замков. И никого не подсадили к нему внутрь для охраны. Кони бежали неспешной рысью, звонко цокая копытами, за окном мелькали дома добропорядочных обывателей, но господин Нариа даже не всматривался в них. Он узнал дорогу. Не раз ведь ездил по ней, хотя, конечно, впервые в этом экипаже...
Его не обманули. Кучер и впрямь держал курс прямиком в столичную резиденцию королевы Дрейк. Карета лихо взвизгнула рессорами на крутом повороте, чуть не завалившись набок, и конские подковы вдвое звончее замолотили по брусчатке Властной улицы, выложенной балязитом — черным, подобно антрациту, редким камнем с белоснежными вкраплениями-прожилками. Балязит позволял чеканить шаг и цокать копытами намного громче, чище и изящнее. Когда по Властной шел целый строй, на весь город раздавалось громкое победное марширование.
А у жителей окрестных домов были пожизненные проблемы со слухом.
Бывший (а бывший ли?) начальник полиции восседал на жестком сиденье, максимально расслабившись и запрокинув голову. В нее лезли всяческие мысли, мозг по привычке пытался анализировать ситуацию, но господин Нариа старательно одергивал его. Слишком мало данных для анализа, домысливать факты же слишком опасно. Его действительно везут во дворец, а значит, скорее всего — к королеве. Но действительно ли именно к ней? А если и к ней, то чем грозит эта встреча? Настоящим арестом, обвинением и приговором, всего лишь опалой и отставкой, прощением и возвращением на должность — чем? А может быть, новой должностью? А может, все-таки приговором?
Сами по себе ничего не означали ни эта карета, ни благосклонное отношение охраны Синего Острога, ни даже отсутствие личного охранника. Все это может значить лишь некую хитрую и сложную игру, комплекс психологических приемов, нацеленных на то, чтоб сломить его волю. Знаем, потому что сами подобными приемами пользовались... Сущность их, в принципе, проста — вначале дать надежду, продемонстрировать шанс на спасение, а потом стремительно разрушить его, ввергнуть пытаемого в самое пекло ада и беспросветности.
Примерно как вытащить человека из ямы с дерьмом, вымыть, переодеть, посадить на лужайку с цветочками, а потом бросить в пыточную камеру. Как раз тогда, когда он только-только привыкнет валяться среди цветиков и радоваться жизни...
Господин Нариа давным-давно не ждал от нее ничего хорошего.
Раздалось громкое "Тпру!", заржали лошади, и карета остановилась напротив ворот королевского дворца. Не парадных ворот, как отметил ее сиделец, но и не "черных дверок", через которые ходят слуги, доставляют на кухню провиант и вывозят мусор. Так себе, обычный запасной вход, высокие тяжелые двухстворчатые двери, у которых привычно торчал караул гвардейцев. Они встрепенулись было, заслышав звук подъезжающего экипажа, но увидев каурых лошадей и коричневые бока "королевского катафалка", вновь расслабились. Тюремный транспорт и его пассажиры были не тем фактором, ради которого стоило вздымать алебарды по стойке "На караул!". Гвардейцы, презрительно покосившись на вылезающего из кареты полицейского, продолжили перебрасываться шуточками.
Дисциплина, однозначно, была на высоте.
Дверцу господину Нариа, как и положено, отворил левый форейтор. Провел мимо гвардейцев, даже не подумавших загородить дорогу и спросить имя и причину приезда, коротко поклонился и уже развернулся, чтобы уходить, когда цепкие пальцы Кеш-ги сомкнулись на его плече.
— Подожди-ка, быстрый мой... Не объяснишь ли ты мне, с какой целью меня доставили сюда?
— Вас доставили на встречу с королевой. Ее Величество пожелала с вами поговорить.
— Я ей зачем-то понадобился?
— Не могу знать! Вам все объяснят.
— А почему никто не вышел встречать?
— Не могу знать! Сказали, что вас проводят.
— Кто проводит?
— Поймайте лакея...
Понимая, что от тюремного служителя больше ничего не добьешься, господин Нариа отпустил бедолагу.
Итак, все-таки его захотела увидеть королева...
— Эй, ты!
Лакей низшего ранга, шедший коридором, обернулся и испуганно присел, увидев печально знаменитого человека. Господин Нариа для порядку представился и приказал:
— Меня привезли. Доложи Ее Величеству. Мигом!
— Слушаюсь! А насчет вас есть распоряжение. Подождите Ее Величество в Голубой гостиной. Если желаете, вас проводят...
— Не нужно. Я знаю расположение комнат. А ты птицей лети!
Лакей кивнул и унесся. Начальник полиции — пока неизвестно, уже бывший или еще нет — пожал плечами и двинулся знакомой дорогой. Голубая гостиная располагалась в соседнем крыле дворца, и дорога ему было прекрасно известна.
Вот теперь уже было, над чем поразмыслить...
Его привезли во дворец, пропустили внутрь через второстепенный вход, не встретили и не выделили персонального провожатого. Лакейское "Если желаете..." истинно лакейским и является, ясно, что никто не получал насчет него, господина Нариа, каких-то особых указаний. С одной стороны, пока с ним обходятся, как с просителем высочайшей аудиенции не выше барончика из самой дальней провинции...
С другой стороны, господа, а стоит ли привередничать тому, кто еще час назад сидел в тюрьме и не знал, навсегда ли он там останется или еще имеет какие-то шансы? Не топает угрюмый конвой за спиной — ну и ладно, значит, ему все-таки доверяют. Можно в любую минуту свернуть с маршрута и пойти гулять по дворцу, в надежде самому встретить где-нибудь королеву. Где находятся покои высочайших особ, он также отлично знает. Конечно, его туда не пустили бы даже в лучшие времена, но королеве всенепременно доложили. Если, конечно, она бы изволила находиться у себя.
Итак, какой же из всего этого следует вывод? Старый прожженный интриган усмехнулся на ходу.
Его хотят поставить на место.
Всего-то навсего.
Указать ему, что он никто, один винтик в сложной машине, одна проштрафившаяся пешка. Даже во дворце до него нет никому никакого дела. Если сейчас еще придется долго, час или больше, ждать Ее Величество в Голубой гостиной, то...
То он все-таки еще способен предугадывать мысли и поступки людей. А значит, еще может вести свою партию.
Он все-таки пока нужен королеве...
А дворец в это время претерпевал значительные изменения. Господин Нариа шел и видел повсюду аврал, ремонт и прочие безобразия. Один попавшийся лакей тащил под мышкой бронзовую статуэтку короля Миндовга Четвертого, на роскошные усы которого король Миндовг Пятый впоследствии любил вешать нижнее белье своих любимых фрейлин. В одной из комнат со стен сдирали обои тошнотворного серо-зеленого цвета, и правильно, в общем-то, делали. Но в соседней двое слуг неизвестно зачем сбивали лепнину с потолка, стоя на шатких качающихся стремянках. Внизу ходил мажордом "низшего" крыла и самозабвенно ругался.
И это было повсюду. В людской N 4 кошкой чистили дымоход, и животное пронзительно, с надрывом, орало, на все лады честя своих мучителей. Кошачий мяв полицейский слышал еще за два коридора до места трагикомедии. Судя по всему, кошка сумела то ли отвязаться, то ли перегрызть веревку, потому что мяв вскоре прекратился, а кто-то маленький, черный и оставляющий грязные следы лап стрелой пронесся по ковровой дорожке, чуть не сбивая всех с ног, и устремился в Бархатную анфиладу, все помещения которой были обитым дорогущим гирейским бархатом. С дикими воплями лакеи понеслись ловить несчастную кошку, но она, похоже, решила живьем в плен не сдаваться...
На лестницах скатывали одни дорожки и раскатывали другие. Специальная бригада лакеев в Зале Памяти крепила под портретами королей династии Снэа их краткие биографии, но некоторые портреты почему-то снимала. Их заворачивали в бумагу и куда-то уносили, причем новых не вешали...
Слуги драили статуи и парадные доспехи в нишах стен, отмывали полы и окна, и даже перебирали и точили развешанные на стенах клинки в некоторых залах. Больше всего дворец напоминал старинный боевой крейсер, больше века простоявший на приколе в порту и давным-давно не выходивший в море, на который вдруг вздумало пожаловать с осмотром высшее командование. Сыграна всеобщая "Полундра", и разленившийся экипаж спешно разбирает тряпки, метлы и веники, в авральном режиме приводя боевой корабль в порядок. Главное — это все успеть до прибытия начальства, и не забыть до блеска надраить самую большую катапульту на корме. Вдруг начальство вздумает проверить ее боеготовность?
Не особенно торопясь, господин Нариа добрался до Голубой гостиной, до которой, по счастью, еще не дошла глобальная реконструкция. Означенное помещение проходило по бумагам Министерства Двора как "Комната отдыха высочайших особ первостепенной важности", а потому у входа стоял навытяжку гвардейский караул, напоминая статуи. Казалось, гвардейцы даже не дышат. Во всяком случае, узнав подошедшего, они распахнули обе створки двери, совершенно синхронно переложив алебарды в другие руки. Если бы господин Нариа знал о существовании механических людей — роботов, он бы непременно употребил это сравнение.
Пройдя в комнату, весь интерьер которой был выдержан в нежно-голубых тонах — светло-голубая обивка стен, чуть более темные диваны и кресла, даже стеклянная люстра на потолке выполнена из голубоватого стекла, господин Нариа заложил руки за спину и стал расхаживать взад-вперед вдоль длинной софы светло-синего гобелена, так и манящей своей мягкостью. Ужасно хотелось плюнуть на все и плюхнуться на нее, но... Чиновник с отвращением оглядел свой кафтан. Помят, манишка все так же испачкана кровью, а уж запах... Непередавамый запах тюремной гнилой соломы не спутаешь ни с чем. С отдыхом пока придется повременить...
И тут двери вновь распахнулись, и один из гвардейцев, надсаживаясь, проорал:
— Ее Величество королева Таварра и Эс-Зиверского Архипелага, Тереза Дрейк! И почтеннейший дьюк дворцовой стражи, госпожа Хелависа ар-Глен!
— Здравствуйте, господин Нариа, — неуловимо улыбаясь, произнесла среднего роста молодая женщина в великолепном синем платье невероятной густоты цвета. На ней не было макияжа и дорогих украшений, кроме серебряных серег с небольшими сапфирами, и не было даже короны. Королевскую корону ей с успехом заменяли длинные, ниже талии, свободно ниспадающие по плечам и спине волосы серебряного, словно текущий благородный металл, цвета. Таких волос больше не было ни у кого в мире.
— Здравствуйте, Ваше Величество, — покорно склонил голову бывший начальник полиции. — Приветствую также и вас, госпожа начальник дворцовой стражи...
Он не назвал госпожу Хэлли полным званием, на что имел бы право, будь у него звание аналогичное или выше.
— Здравствуйте-здравствуйте, — полупропела госпожа Хэлли, вслед за королевой вплывая, а не входя в комнату. Перед полицейским стояли две облеченные высшей властью девушки, чем-то неуловимо похожие. Не как сестры, а как... Он не мог подобрать определение. Как компаньонки, что ли...
Только у одной из них были серебряные волосы, а у другой — золотые. И чуть-чуть покороче, всего лишь на ладонь ниже лопаток.
На какое-то мгновение установилась немая сцена. Королева молчала, внимательно изучая лицо господина Нариа. Ее подруга прохаживалась вдоль окна, выполненного в виде витража с преобладанием синего стекла, отчего Голубая гостиная вдвойне становилась Голубой, залитая потоками мягкого синеватого света, так что казалось, будто сидишь в аквариуме. Полицейский стоял прямо, но не по-солдатски во фрунт, и смотрел на королеву, не опуская взгляд. Госпожу Хэлли за своей спиной он игнорировал.
Наконец, почувствовав, как медленно нарастает напряжение, он сделал короткий поклон высшей знати, приложив правую руку к сердцу. Королева улыбнулась и села на диван, он же продолжал стоять. Ее Величество оперлась на спинку и жестом предложила ему сесть напротив.
— Благодарю вас, я постою. — Отказался господин Нариа. Не хватало еще сидеть в присутствии венценосной особы. — Весь во внимании, ожидаю того, что Ваше Величество соблаговолит мне сказать...
Госпожа Хэлли за спиной ехидно хмыкнула. Замерший чиновник никак не прореагировал.
— Господин Трито Кешми Нариа, я вызвала вас для серьезного разговора. Помните ли вы, что произошло ночью, больше двух дней назад?
— Прекрасно помню, Ваше Величество. Я был арестован и препровожден в тюрьму по приказу госпожи начальника дворцовой стражи Хелависы ар-Глен.
— А за что вы были арестованы?
— По обвинению в убийстве.
— Вот как? Прекрасно. — Королева изящно потянулась, положив руку на спинку дивана. — Признаете ли вы свою вину?
— Нет, не признаю. — Решительно отказался господин Нариа.
Королева удивленно распахнула зеленые глаза.
— Как это? Вы при массе свидетелей совершили убийство и были за это арестованы. Один из свидетелей — сама начальник стражи!
Начальник полиции собрался с духом и решительно опроверг обвинение:
— Я был арестован незаконно, по незнании госпожой начальником дворцовой стражи "Устава вахтенных команд" и "Кодекса прав и обязанностей высших офицеров". Прикажите доставить сюда оба документа.
Ее Величество позвонили в колокольчик, и явившемуся лакею были продиктованы названия. Спустя несколько минут Устав и Кодекс были доставлены из библиотеки, и господин Нариа самолично указал пальцем на нужные статьи.
