Несколько тысяч лет назад он жил в одном из множества параллельных миров вселенной. В его мире магическая составляющая была хорошо развита: магия вошла буквально во все сферы жизни людей. Специализируясь в различных направлениях, он был довольно успешным магом, но ему хотелось славы, и тогда он начал изучать демонологию. Решив призвать сильного демона и покорить того на зависть всем своим коллегам, Глориус Юрикус Кас на долгие годы погрузился в изучение этой дисциплины. И вот, когда он решил, что готов, Глориус заперся в своей лаборатории и провел ритуал призыва. Что-то пошло не так, и прибывший демон оказался намного сильнее, чем ожидал Глориус. Маг уже был готов распрощаться с жизнью, но вместо того, чтобы сожрать душу неудачливого демонолога, демон предложил сделку.

Демон не мог магичить, но нуждался в магии. Глориус должен был поступить к тому на службу, взамен получив бессмертие. Демон также пообещал, что не тронет душу мага и отпустит его на свободу через десять тысяч лет. Подумав над предложением демона, 'смерть или служба', Глориус, конечно же, согласился. Демон прозвал нового слугу Глюком и перенес его в свой мир. Глюк, служа демону, продолжал свои исследования и со временем стал сильнейшим архимагом по меркам своего мира. Но через тысячу лет службы демон неожиданно пропал, и Глюк с удивлением заметил, что стал терять магическую силу.

Глориус понял, что, связанный магической клятвой, напрямую зависит от демона-хозяина. Вместе с магией он начал терять жизненную силу и превратился непонятно во что. Обладая бессмертием, он не мог умереть, но стал чем-то вроде призрака. Магичить Глюк уже практически не мог, но, собрав последние крохи своей силы, сумел изготовить артефакт, который позволил бы ему перемещаться между мирами в поисках хозяина.

Вот уже более шести тысяч лет Глюк скитался по разным мирам, но так и не мог найти демона, с которым заключил договор.

Когда же Глюк переместился в этот мир, он уже совсем ослабел и был пойман архимагом Викториусом, принявшим его за очередную демоническую сущность. Глориус был порабощен и стал частью охранного заклинания.

Но тут случилось чудо: Глюк наконец-то встретил своего хозяина, который принял его обратно на службу. И теперь Глюк продолжает исполнять свои обязанности с мечтою получить обещанную свободу.

— Ты что-то путаешь, Глюк. По-твоему, я и есть тот демон, который заключил с тобой контракт? У тебя что, крыша поехала? Посмотри на меня, у меня хвоста и рогов нет, какой же я демон?

— Хозяин, я не понимаю, что с вами произошло, но вы на самом деле демон. А обратиться в человека — так это для вас пустяк.

— Во-первых, я ни в кого не обращался, я родился таким, и, сколько себя помню, хвоста и рогов у меня не было. И, во-вторых, ты же сам сказал, что демон не мог магичить, как же он мог тогда обратиться в человека?

— Демонам не нужна магия, чтобы обращаться в людское подобие, это чем-то похоже на соответствующий процесс у оборотней, хотя структура преобразования намного сложнее, — ответил старичок. — А насчет того, почему я уверен в вас, хозяин, — так ваша внутренняя аура не изменилась, и я сразу признал ее. Такой я не видел больше ни у одного из демонов.

— Какая еще внутренняя аура? — рассердился я.

— Кроме обычной ауры, которую имеют все существа, существует также аура души. Это настолько тонкое излучение, что во всех мирах, где мне довелось побывать, ни одна из рас магов не смогла обнаружить его. Для них душа и ее аура — одно и то же. Но я, будучи в вашем мире, не раз наблюдал за тысячами пожираемых демонами душ и научился видеть и различать ауру души. Кстати, демоны тоже чувствуют ее, хотя и не видят. Для них душа грешника — это как пища, приправленная специями, а душа праведника — как сладкий деликатес, ну вы же должны помнить.

— Тьфу, Глюк, да не ел я никаких душ и тем более не помню, какие они на вкус.

— Действительно, хозяин, я ни разу не видел, чтобы вы их ели, в отличие от других демонов. Но как вы объясните, что до сих пор живы? Ведь для продолжения жизни демон просто обязан пожирать души. И чем больше он их употребляет, тем сильнее становится, а вы были одним из сильнейших архидемонов.

— Глюк, я человек, и мне для продолжения жизни нужна обычная пища. Тем более, там, в зале, во время так называемого приема я вышел из пентаграммы, ты не забыл?

— Да, хозяин, но та пентаграмма не смогла бы вас удержать. Несмотря на заверения архимага, эта пентаграмма рассчитана на демонов среднего звена, вы же относитесь к высшей касте. Но все равно, чтобы не причинять вам неудобства, я, находясь вне пентаграммы, незаметно разрушил ее контур. А после атаки магов там и вовсе не осталось никаких следов. Так что по этому поводу не извольте волноваться.

— Понятно. Спасибо, Глюк. Кстати, я смотрю, ты с каждым разом становишься все бодрее.

— Конечно, хозяин, ведь теперь вы рядом, и моя сила возвращается.

— Так ты, значит, падла, энергетический вампир! А я-то думаю, что меня так в сон клонит, — попытавшись схватить Глюка, я чуть не свалился с дивана, а старичок, спрыгнув, сжался на полу и прикрыл голову руками.

— Хозяин, не надо, простите, я только чуть-чуть, у вас же силы немерено, даже если я не буду с вами рядом, то все равно из-за наших магических связей я буду как зависеть, так и пополняться энергией от вас. Просто, когда я нахожусь рядом, это происходит быстрее.

Старичок дрожал и был сильно напуган. Мне стало жаль его.

— Встань и не трясись, не трону я тебя. Что ж, вампирюга, давай так: раз ты уж присосался, то должен отрабатывать.

— Все, что прикажете, хозяин, — затряс бородой старичок.

— Вот тебе мое первое задание...

* * *

Отпустив Глюка, я опять заснул, а утром проснулся от того, что опять со мной на диване кто-то сидит.

— Неугомонный старикашка, опять ты? Теперь ты и по утрам мне спать не будешь давать?

— Какая я тебе старикашка?!— раздался возмущенный девичий голос.

Открыв глаза, я увидел, что надо мной склонилась Тина.

— Ой, Тина, привет, а ты чего? — попытался я подняться.

— Лежи и не двигайся, — толкнула она меня в грудь, и я повалился на подушку.

Рядом стояли Толик, Алина и остальные ребята, а Тина водила надо мной раскрытыми ладонями.

— Так, отставить Кашпировского, — сказал я и буквально выскользнув из рук магички встал с дивана. — Со мной все в порядке.

— Все в порядке? Да ты уже второй день без сознания, — сказал Толик.

— Все, я уже себя нормально чувствую, только есть очень хочется.

— Роман, мы все так переживали, отец даже хотел пригласить дворцового лекаря, но ваши друзья не согласились и пустили к вам только нас с Тиной, — заговорила Алина.

— Правильно сделали, а то от ваших магов всего можно ожидать. Сначала заживо зажарить хотели, а теперь вдруг лечить надумали.

— Ой, сэр Роман, нам всем так неудобно, папа так ругался с дедушкой Викториусом... И ему, и папе теперь так стыдно. И мне за них очень стыдно. Да если бы я только знала, я бы ни за что не позволила им такое провернуть!

— Алина, вот на кого-кого, а на тебя с Тиной я нисколько не обижаюсь. Насчет извинений от твоего папы и Викториуса, мы еще вернемся к этому вопросу. А для начала можно поесть, а?

— Конечно, конечно, сейчас все принесут. Сэр Роман, папа очень просил сообщить, когда вы придете в себя. Не согласитесь ли вы с ним еще раз встретиться?

— Можешь передать ему, что после завтрака я абсолютно свободен. Только у меня два условия: пусть архимаг тоже будет присутствовать при нашем разговоре, и, если можно, без всяких там церемоний, а то на ваши официальные встречи у меня появилась аллергия.

— Хорошо, я передам папе.

— Кстати, Алина, как там твой брат? А то архимаг говорил о каком-то вторжении?

— У него все хорошо, сейчас у них затишье. Он передавал вам всем привет. Сказал, что из всех его знакомых только вы удостоились подобной встречи у отца, с таким фейерверком в главном зале.

— Ха-ха, ему смешно. Ты лучше напомни его высочеству, что его клятву никто не отменял и что до прибытия в столицу у него и Оза сухой закон, — язвительно сказал я.

Принцесса хихикнула и пообещала непременно в точности передать мои слова брату.

— Тина, ну а у тебя как дела? Надеюсь, все разрешилось? — искренне сочувствуя, спросил я.

— Да, сэр Роман, все равно это рано или поздно должно было произойти. Мама и папа все объяснили, почему они скрывали это даже от меня. Теперь у нас все будет хорошо. И еще, спасибо тебе большое.

— Пожалуйста, только у меня к тебе большая просьба: больше ко мне в ночнушке не приходи, а то твои родители меня точно прибьют.

— В какой ночнушке? — спросил Толик, глядя на меня и Тину.

Я взглядом, полным отчаяния, посмотрел на окно комнаты. Опять?

— Рома, ты мне ничего не хочешь рассказать? — спросил меня Толик.

— Фу-фу-фу, Толик, все вопросы к Тине. Мне и одного влюбленного паровоза в виде Алексея хватило. И вообще, что за мания меня в чем-то подозревать? У вас вообще после того, как мы попали в этот мир, какое-то обострение на почве ревности.

— Кстати, насчет обострения, — перебил меня Андрей. — Ты нам ничего не хочешь объяснить?

— Ладно, расскажу все как на духу, только, девушки, вы действительно хотите знать правду?

— Конечно, — ответила Алина. — Мы никуда не уйдем, пока ты нам все не расскажешь.

— Ну уж нет. Сначала вы раздобудете мне обещанный завтрак.

— А потом ты нам все-все расскажешь? — вцепилась в меня Тина.

— Да, но будет еще два условия, — заговорщицки сказал я.

— Какие? — заинтересованно спросили девушки.

— Ну, во-первых, вы поклянетесь, что никому не расскажете то, что сейчас услышите. Вам я готов это все рассказать только потому, что вы все равно из Толика и Леши потом все вытянете. А второе условие: вы сейчас же принесете мне все свои ночнушки.

— Ночнушки? Зачем?

— Я их уничтожу. А во время следующих наших ночных встреч я попрошу приходить ко мне сразу обнаженными. Будет хоть за что по шее получать, а то получается, ничего не видел, ничего не делал, а все хотят мне голову оторвать.

У меня в глазах закружились звездочки: Толик, как всегда, применил свое любимое воспитательное оружие.

— Хорош дурью маяться, давай садись и рассказывай...

Все же за рассказ я принялся только после того, как прислуга принесла завтрак. Сидя со своими друзьями за столом, я рассказал о том, что в этом мире во мне проснулись необычайные способности. Рассказал, что там, в зале, выхватив кинжал из рук архимага, я понял, что мои силы многократно увеличились. Но после таких нагрузок мой организм все-таки не выдержал, и поэтому, вернувшись в покои, я потерял сознание. Также я сказал Толику, что теперь кинжал должен быть у меня: вдруг опять случится какая-нибудь экстренная ситуация, и нам понадобятся мои новые способности, а кинжал увеличивал их многократно. Тем более, хозяином кинжала был все-таки я. Конечно, Толик с этим не согласился, но Тина буквально за пару минут успокоила моего друга, и он сдался...

Попросив Алину договориться о встрече с королем, я решил еще немного поваляться на диване. Ожидая приглашения, я закрыл глаза и мысленно попытался выстроить дальнейшую линию своего поведения с Дариусом Третьим и Викториусом.

Через полчаса в комнату явился уже знакомый нам дворецкий, и я проследовал за ним.

* * *

Идя на аудиенцию к Дариусу Третьему, я надеялся, что после такого промаха со стороны архимага Викториус просто не сможет нам отказать в помощи. А его величество, если что, также чувствуя вину перед нами, поддержит.

Меня подвели к дверям в кабинет его величества, возле которых опять же стояла охрана. Два рыцаря все в таких же идеально чистых доспехах с изображением на груди меча, вокруг которого вились розы, не шевелясь, стояли по бокам двери. На этот раз сопровождавший меня слуга постучал, а затем отрыл дверь сам.

Меня уже ждали. В уютном кабинете стоял круглый стол, за которым сидели его величество Дариус Третий и архимаг Викториус. Присев в предложенное мне кресло, я внимательно посмотрел на обоих.

— Рад снова вас видеть, сэр Роман. Надеюсь, вы уже поправились? По крайней мере, мне доложили, что вы чувствуете себя хорошо. Иначе я бы не потревожил вас, — произнес Дариус Третий.

— Да, ваше величество, я чувствую себя нормально. Спасибо, что поинтересовались. Давайте не будем ходить вокруг да около, а сразу приступим к накопившимся вопросам. Судя по оброненным фразам капитана Моргана, вы умный и деловой человек и привыкли решать вопросы по существу.

— Вы довольно неординарный молодой человек. Так сразу быка за рога... И вас даже не смущает, что перед вами находится царственная особа, — улыбнулся Дариус Третий.

— Простите, ваше величество, я никоим образом не хотел вас обидеть. Но вставшие перед нами вопросы крайне важны для меня. Поэтому я хотел бы решить их незамедлительно.

— Мы просим прощения за произошедший инцидент, но и вы должны нас понять, сэр Роман. Все сложилось таким странным образом, — извиняющимся тоном произнес маг.

— Не буду врать, архимаг Викториус, я зол на вас, ведь я и мои друзья были в шаге от гибели благодаря вам. Но, думаю, это не станет препятствием для нашего конструктивного диалога.

— Если бы я не боялся обидеть вас, сэр Роман, я бы предложил вам золото в качестве извинений, но это было бы неправильно. Поэтому я спрашиваю вас, сэр Роман, напрямую, поскольку мы действительно совершили грубую ошибку, — король опять с укором взглянул на архимага, — то, может быть, вы сами попросите нас о чем-нибудь? В пределах разумного, конечно.

— Вы совершенно правы, ваше величество, у меня есть одна просьба, касающаяся вас обоих. Видите ли, вам, наверное, уже известно, что мы не из вашего мира. Не вижу причин этого скрывать. Здесь мы оказались совершенно случайно, нас перенес сюда вот этот артефакт, — и я положил кинжал на стол. — У меня к вам просьба: нам очень хотелось бы вернуться домой. Но мы не знаем как. Возможно, архимаг Викториус смог бы помочь нам в этом вопросе. Это единственная наша просьба.

Архимаг опять взял кинжал в руки. Я не отрывал от него взгляд. Через пять минут Викториус положил кинжал обратно и, смотря на меня, вынес нам приговор.

— Уважаемый сэр Роман, к моему большому сожалению, я не смогу вас вернуть обратно. Да, я знаю, что эта письменность принадлежит демонам, но прочитать ее я не в силах, это не обычные руны демонологов. Магическое зрение тоже не сильно мне помогло: внутренняя структура этого артефакта настолько сложна, что, будь даже этот артефакт сделан людьми, на расшифровку ушли бы годы. А так как его сделали демоны, то это вообще практически не возможно. Мне очень жаль.

Меня как будто ударили чем-то тяжелым по голове. Все, надежды рухнули. Я смотрел обреченным взглядом на архимага и уже не понимал, что он мне говорил. 'Как я скажу об этом ребятам?' — думал я.