В гости к мертвым.

За пять дней, что мы находились в командировке, обстановка в форте заметно изменилась — прибавилось людей, немного, но это было заметно; периметр начали удлинять в сторону реки.

ГАЗон, 'Ниву' и 'газель' припарковали за домом, грязь и слякоть просохла, выветрилась, и теперь можно было там поставить машины без риска застрять. Изосимов сразу помчался в совет на доклад, Петр, сославшись на усталость, побрел к себе, пообещав вечером заглянуть, а мы втроем пошли в дом, где я, сбросив с себя все на пол у кровати, завалился спать. Костя повторил за мной, а Виктор, пару минут покрутившись, пошел к отцу. Черный лохматый котяра, удивленно наблюдавший за нами с момента, как мы вошли, дождался, когда я усну, и приперся на кровать. Урча, потоптался у меня на подушке, а затем улегся над головой.

— С прибытием! — громыхнув дверью, ввалился в дом Григорий Иваныч, а кот с перепугу сиганул прочь, при этом оттолкнувшись лапами от моей головы.

— И тебе привет, Иваныч, — я сел на кровати и посмотрел на часы... Поспал целых сорок минут.

Костя, в отличие от меня, даже не шевельнулся. Сообразив, что накосячил, Григорий аккуратно закрыл дверь, виновато прошел к столу, сел на табурет, улыбнулся и, пожав плечами, сказал:

— Ну, извини.

В ответ я лишь кивнул и пошел к печке.

— Ну, как там? — понизив голос, спросил Григорий.

— Так Изосимов же доложил, наверное?

— Доложил, но мне же и вас послушать интересно.

— Иваныч, давай вечером. Петр, Витя будут... И мы тебе 'по ролям' все расскажем.

Иваныч, вздохнув, согласился.

— Как Никитка, как Лера?

— Нормально, там еще несколько детишек прибавилось у них. Да, 'интернат' решили в один из корпусов перевести, там перепланировать немного придется.

— Это дело, а то в том домишке, учитывая пополнение, сплошная антисанитария.

— И я про это.

— А в каком корпусе?

— 'Третий отряд', рядом с вояками.

— Хорошо, схожу, проведаю сейчас, — сказал я и налил себе чая, — а у вас как тут?

— Обустраиваемся, людей прибавилось немного, кого патруль на трассе подобрал, а кто и сам пришел... Лукин приказал связистам на короткой волне сообщения передавать.

— Ясно, значит 'все флаги в гости к нам'.

— Вроде того... В целом обычные люди пришли, из окрестных деревень есть, несколько дезертиров прибились, их сразу на службу определили. Несколько компаний мотаются по деревням и поселкам, волокут понемногу... В основном съестное, ну и все остальное тоже.

— И как, спокойно мародерки проходят?

— Нет, конечно, и мертвяки, и конкуренты...

— Откуда конкуренты?

— Из Оренбурга... Да и в районе нашлись населенные пункты, не до конца зазомбяченые, а Санково так вообще... Там ни одного мертвяка, да и недалеко от Жданово есть пионерлагерь бывший, там что-то вроде того, что мы тут делаем. Кто там находится, точно неизвестно, но ребята шустрые, и технику к себе тащат, и мародерские группы у них усилены кем-то из бывших силовиков.

— Вот как... А пообщаться с ними?

— Совет решил, что пока не стоит.

— Что, были столкновения?

— Нет, в том-то и дело, по мне, так вроде адекватные там люди... Но совет, сам понимаешь, — пожал плечами Иваныч и как-то скривился.

— Ладно, схожу к Никитке, — поставил я на стол кружку, оделся и, поправив на поясе кобуру, спросил, — а в целом, как у людей настроение?

— По-разному... Но в основном психоз и депресняк прошел.

— А что вообще слышно про Оренбург? — я прихватил с полки коробку с шоколадными батончиками, и мы вышли на улицу.

— То, что уцелело в двадцать третьем микрорайоне после обстрела с Донгузского полигона, теперь выжившие растаскивают. Известно о двух группировках в Оренбурге, небольших, одна обосновалась за Уралом в районе старых обкомовских дач, а вторая где-то на Самолетной, в частном секторе. Есть еще группы, но мы о них ничего не знаем. Да! Связисты перехватили переговоры, у Нижнесакмарского войсковую часть знаешь?

— Иваныч, я тут пятнадцать лет не был... Нет, не помню.

— Короче, это одна из частей Службы горючего Центрального военного округа. Топливо, железнодорожные пути, емкости...

— И?

— В общем, целая война развернулась за эту часть, но скоротечная. По последней информации, там сейчас ОМОН и ракетчики все к рукам прибрали, у нас есть с ними связь.

— И как они, настроены товарно-сырьевые отношения поддерживать?

— Пока на эту тему разговор не шел.

Так, болтая с Иванычем и слушая новости форта, мы дошли до корпуса отряда.

— Ладно, я в совет, потом к Галиму, и это... На ужин я, значит, в столовку не иду?

— Да, дома поужинаем, — ответил я, шагнул на открытую веранду корпуса и попытался открыть дверь... Закрыто, но детские голоса доносятся из-за двери. Я постучал.

Лязгнул замок, дверь открылась, и мне навстречу выплыла необъятных размеров грудь, на которой лежали очки с цепочкой на дужках. Грудь принадлежала незнакомой мне женщине, по виду так стопроцентная 'училка', и с формами тоже необъятными.

— Вы к кому, молодой человек? — закрыв за собой дверь, спросила женщина.

— Э-м... — не мог оторвать я взгляда от... очков, — тут Никита Андреев и Валерия, я к ним пришел.

— У нас карантин!

— То есть?

— То и есть... Мало ли, грипп или еще какая зараза.

— Если вы еще не в курсе, но та зараза, из-за которой погиб весь мир, похоже, не терпит соседства в организме с любым другим вирусом.

— Откуда вам знать?

— Просто наблюдения.

— Наблюдения у него, — хмыкнула 'училка', нацепила очки и пристально посмотрела на меня, — Леру сейчас позову, с детьми контакт запрещен советом на две недели.

Женщина исчезла за дверью, а я отошел к низкой лавочке в конце веранды и присел. Через несколько минут выбежала Лера.

— Привет! — она быстро подошла, присела рядом и чмокнула меня в щеку, — ужас, заросший какой!

— Привет, ну как вы тут?

— А знаешь, хорошо, в этом корпусе очень хорошие условия, обещали еще перестроить, и для воспитателей будут отдельные комнаты.

— Ты теперь официально в штате воспитателей?

— Да, мне понравилось с детьми возиться, и я им нравлюсь, — она поправила волосы, открыв красивое лицо.

— Да, ты своим видом должна детей успокаивать... Как Никита?

— Гораздо лучше, заикается совсем чуть-чуть... Странно, но про тебя даже не спрашивал.

— А что странного? Ребенок успокоился, ты с ним, рядом куча детей...

— Да, я тоже к нему прикипела... Он забавный, рассудительный такой, умненький.

— Значит, хорошо все?

— Да, — улыбнулась Лера, — и тут лейтенант от военных в ухажеры набивается.

— Так не теряйся.

— Я и не теряюсь, он меня вчера в наш кабачок приглашал. Посидели, поговорили... Он прямо интеллигентный такой.

— Вот видишь, и в условиях апокалипсиса можно найти выжившего интеллигента. Ладно, вот, детей угостишь, — отдал я ей коробку, — пойду, прогуляюсь по территории, посмотрю, что новенького тут наворотили.

— Пока, — снова чмокнула меня Лера, хапнула коробку и, покачивая обтянутыми узкими джинсами бедрами, направилась к двери, но потом остановилась и сказала, — карантин, может, раньше снимут, я к тебе сразу забегу, скажу.

— Спасибо.

А форт претерпел ряд существенных изменений — вояки со всем своим хозяйством неплохо обжились. В западной части форта новоявленные фермеры готовили несколько единиц сельхозтехники, строились еще две вышки на периметре. На столбе у клуба 'завис' какой-то мужик — с проводами разбирается, а у административного здания метет дорожку какой-то мужчина. Люди постепенно устраивают свой быт, как могут. Мимо прошли и поздоровались двое парней Изосимова с красными повязками на руках — внутренний патруль. И правильно — мало ли что, и люди есть новые, и вариант, что кто-то умрет от инсульта или инфаркта, а потом обратится и пойдет жрать живых, тоже присутствует. Я направился к кабачку Толика, который разместился в какой-то хозяйственной постройке недалеко от здания бани. Желтой краской на стене было лаконично написано 'У Толика'. Уже подходя к двери, я услышал ругань за дверью, кто-то верещал противным женским голосом...

— ...одно пойло, устроили тут, понимаешь! Нет, чтобы детям чего привезти!

— Да у меня вообще-то не детское заведение, — послышался несколько растерянный голос Толика.

— Вот именно! А должно быть для всех!

— Подождите, я сам решу, что и для кого, вы тут три дня всего, а шуму от вас и претензий уже все наслушались.

— И еще больше услышите! Я пожалуюсь в совет...

— Что за шум, а драки нет? — вошел я в дверь...

— Вот, посмотрите, — сразу обратилась ко мне женщина, чем-то напоминающая Шапокляк, с мужской стрижкой и в спортивном костюме, поверх которого было надето драповое пальто, — я зашла, думала перекусить... А тут, кроме выпивки и идиотских чипсов, нет ничего!

— Привет, Толик, дай пивка баночку, — пропустил я ее реплику мимо ушей и присел на ящик у 'барной стойки' из двух длинных досок на проржавевших металлических бочках.

— Молодой человек! Вы меня слышите?

— Перекусить, это вам в столовую, — ответил я, — а тут да, питейное заведение.

— Ужас какой! Но до ужина еще далеко, а у меня хронический гастрит! Мне необходимо что-нибудь съесть!

— Простите, но если вы не заметили, то пару недель назад мир полетел под откос, и придется терпеть неудобства.

— Неудобства? Мы пришли сюда в надежде, что тут о нас позаботятся!

— Кто?

— Эм-м... а... — немного растерялась 'Шапокляк' от моего вопроса, — Совет! Это же власть!

— В некотором роде да, власть, но в пределах нашего забора, и эта власть установила определенные правила. Вы получаете суточное довольствие?

— А вы вообще кто?

— Человек, — я потянул кольцо, банка вспенилась, — такой же, как и вы... Так вы получаете суточное довольствие?

— Да, получаю! Но мне мало.

— Это вас спасет? — я достал из кармана брюк 'Марс' и протянул женщине, — Толя, чаю налей женщине.

— Спасибо, — 'Шапокляк' взяла батончик, присела на ящик рядом и заплакала, а Толик молча начал соображать ей чаю.

— Вы откуда сюда пришли? — спросил я спустя пару минут, когда она уписала батончик.

— Из Оренбурга... Приехали, увидели вывеску, там частота была написана... Муж связался с местной администрацией.

— Понятно, тогда вы должны понимать, что администрация делает все, чтобы это место было лучше, чем то, во что превратился Оренбург.

— Но и администрация, если уж приглашает людей, то должна нести ответственность! — снова стала закипать женщина.

— А тут и не держат никого... А ответственность, она распространяется только на безопасность и на то, чтобы дать приют выжившим, а уж дальнейшая судьба в их собственных руках.

Женщина ничего не ответила, а лишь хмыкнула и пошла к двери, возле которой задержалась и бросила:

— И на администрацию найдем управу!

— Клара Цеткин, мля, — буркнул Толик, когда 'Шапокляк', хлопнув дверью, вышла, — достала всех уже.

— Серьезно? И чем же?

— Это завгороно Ленинского района... В первый же день решила застроить Григория Иваныча...

— А тот ее послал? — догадался я.

— Ага, открытым текстом. Ей сначала предложили в местный приют пойти, ну, с детьми там, чтобы возиться... 'Это не мой уровень' заявила она.

— Понятно, ну, оботрется об реальность бытия.

— Шуму от нее много, — поморщился Толик, — а ты просто пивка выпить зашел или как?

— Или как... Надо еще что-нибудь? Мы машины подготовим и рванем, наверное, в Оренбург.

— Конечно, надо... Ассортимент прежний, как сказала эта...

— 'Шапокляк'?

— Точно! — рассмеялся Толик, — а я все думаю, на кого она похожа. Да, найдете пойло и курево, везите, заберу.

— А как предыдущая поставка?

— Пф-ф, так заканчивается, и это, Влад, у вас есть конкуренты, позавчера с Каргалы мне привезли два ящика водки.

— Это ребята на 'скоровской' буханке?

— Ага, они... Познакомился?

— Нет, все как-то не было времени.

— Нормальные парни... Молодые, правда, немного безбашенные. И вот, думаю, это тебя устроит в качестве расчета за предыдущую поставку, — Толик извлек из-под брезента в углу помещения два цинка 7,62х39, поставил их один на другой, а сверху положил три РГД-5.

— Устроит... А откуда?

— Вояки... Это, считай, мои основные клиенты.

— Бизнес пошел?

— А что теряться? У меня в Оренбурге два бара было, только начал на ноги вставать, а тут эти зомби... Мне нравится это занятие — стоять за стойкой, разные люди, разные истории жизни... Раньше даже записывал самые интересные, хотел книгу написать, представляешь?

— Здорово, ты это не бросай, в смысле записывать, мало ли как все дальше сложится, и ты напишешь какие-нибудь 'Хроники форта Джанет'.

— Хм... ну, напишу, не напишу, а название я запомню, что ты подкинул, — улыбнулся Толик.

— Пользуйся... Ладно, как будет что для тебя, так сразу заскочу, или Виктора отправлю. Что с меня за пиво?

— За счет заведения и в благодарность, что избавил меня от этой 'Шапоклячи'.

— Ну, бывай...

10 Апреля. Форт Джанет.

— Ни хрена себе, как туго! — Виктор, пыхтя, пытался взвести затвор ДШКМ после того, как мы очистили обе 'шайтан-машины' от смазки.

Разобраться с 'крупняком' нам помог дед Галим, кто бы подумал! А он, оказывается, служил танкистом на Т-55 и РПД ему был знаком, с ним тоже помог. Галим показал нам, правда, сам с трудом вспоминая, как и что, но в любом случае это не методом тыка разбираться. В четыре патронных короба сложили снаряженную ленту, по пятьдесят патронов в каждой, после чего Витя аж подпрыгивал, как хотел пострелять.

— Вечером, к реке съездим, попробуем. Надо проверить все это железо, — ответил я и покосился на сложенные у стены ящики с патронами и арсенал, который мы втроем перечистили и проверили.

АКМы после чистки и более пристально осмотра пришлось опять сортировать, по-настоящему путевых автоматов оказалось только три: и стволы нормальные и УСМ без дикой выработки, отстреляем еще, проверим. А РПД порадовали, все три просто в отличном состоянии, во всяком случае, визуально дефектов не выявили, да и вообще мне этот ручной пулемёт понравился — относительно легкий, удобный предохранитель, и какой-то простой весь, как лом.

Григорий Иваныч с симптомами бодуна с утра ушел в совет. Впечатлился Иваныч нашими рассказами вчера за ужином и налегал на алкоголь, особенно Витя поспособствовал, тем еще оказался рассказчиком и 'пантомимом'. Я приглашал и Андрея на ужин, но он отказался, был с сестрой — смерть Михаила подкосила женщину.

После обеда занялись машинами, точнее, сначала решали, какую машину готовить под поездки на мародерку. С одной стороны, ГАЗон вместительный, а с другой, 'форд' легко бронирован, более маневренный и при этом достаточно тяжел, чтобы распихивать бампером зомби. Место под груз в нем тоже высвободилось за счет снятых сидений.

— Все-таки предлагаю Форда, — я открыл боковую аппарель и еще раз критически осмотрел салон, — рация уже стоит, спасибо воякам, в люк удобно вылезти, встав на сиденье, а в ГАЗоне надо какую-то люльку городить под это. Опять же расход топлива.