— Да, это вполне может сработать, — согласился Хоннуок. — Теперь вопрос номер два. Покушение могло быть делом одиночки, но переворот предусматривает заговор, выступление против законной власти. Как мы объясним свои действия народу Горданы? Мы ведь не будем сваливать вину друг на друга, верно?!
— Шутите?! — хмыкнул Скэб. — Ронайс — мой человек. Он подберет любое подходящее объяснение. Тем более, что президента есть, в чем обвинить.
— Тогда у меня вопрос номер три, — Форк налил себе еще один бокал вина и медленно цедил его сквозь зубы. — Сверим наши "черные списки".
— Могли и Буремен должны быть обезврежены, — убедительно сказал Скэб. — ТЭГРА будет распущена, ее роль станет выполнять Внутренняя Армия. Комиссию Тревиса тоже необходимо будет упразднить. Слишком неприятный в ней собрался контингент.
— А самого Тревиса? — уточнил Форк.
Сеймор Скэб пожал плечами.
— Не обязательно. Посмотрим, как он себя поведет. Я вообще не сторонник гор трупов. Работа должна быть, по возможности, чистой.
— Стало быть, кроме президента, в особом списке двое? — допив вино, Форк поставил пустой бокал на стол и потянулся за салфеткой.
— Трое. Еще и так называемый генерал Собеско.
— Но почему?! — с легким удивлением спросил Бауль.
— Это личное, — Скэб посмотрел на него ничем не выражающим взглядом.
— Ну, хорошо, — Форк понимающе усмехнулся. — У каждого из нас могут быть свои маленькие слабости. А теперь, когда мы поняли друг друга в главном, надо понимать, приступим к конкретным деталям?
— Безусловно, — Скэб деловито кивнул. — Генерал, это уже по вашей части.
Коротко откашлявшись, командующий Внутренней Армией приступил к изложению диспозиции. Дагир Хоннуок слушал его с неотрывным вниманием, но на самом деле мысли его витали совсем в иных сферах. Ранее он точно решил, что после удавшегося заговора необходимо будет избавиться от двух подельников. Теперь его список вырос до четырех персон.
— Как здорово, что на свете есть друзья! — с чувством произнес Майдер Билон. — Надо было пролететь несчитанные миллиарды километров, чтобы в этом убедиться!
— Не жалеешь теперь, что я задержал тебя на сутки?! — весело ухмыльнулся Собеско.
— Не-ет! Когда бы еще я тогда со всеми вами встретился?!
Билон ничуть не кривил душой. В этот дождливый и холодный выходной день здесь, и в самом деле, собралось самое лучшее общество, какого только можно было пожелать. Вся семья Рэстанов в полном составе — во главе с генералом, с которым у него уже состоялась долгая беседа о поездке в Метрополию. Собеско, который явно нашел общий язык с Ритой, — Билону было даже немного завидно, ведь он-то сам еще не знал, когда сможет встретиться с Орной. И, наконец, новое для него лицо — Лика Ранси, жена старого знакомого Кена Собеско гранидского полковника авиации Дэсса Ургана.
Лика была уже на последних сроках беременности и поэтому выглядела немного отрешенной, словно прислушивалась постоянно к той искорке жизни, что зрела внутри нее. Но в разговоре она участвовала вполне активно, проявляя к его теме живейший интерес. Не удивительно, ведь ее мужа пришельцы готовили в космические пилоты.
— Майдер, вы нам, наверное, все уже рассказали, — госпожа Рэстан привстала, чтобы поправить съехавший вниз клетчатый плед, в который куталась Лика. — Но вот скажите, какое было ваше самое сильное впечатление во время поездки?
— Самое сильное?! — Билон всерьез задумался. — Пожалуй... Да, наверное, это... Как-то раз нас отвезли в какой-то провинциальный город, возле которого установлен памятник Последней Битве.
— Это они ее называют последней? — уточнила Лика.
— Нет, она и на самом деле стала для них Последней. Когда-то в процессе объединения планеты здесь состоялась битва, в которой войска Империи сломили сопротивление какой-то местной армии. Причем, дело было после широкомасштабной ядерной войны, и это было какое-то бандитское государство, выросшее на обломках прежних.
В горле у Билона снова пересохло, и он сделал паузу, чтобы глотнуть лакина.
— Сам комплекс на меня особого впечатления поначалу не произвел, — продолжил он. — Много больших бетонных конструкций. Все не слишком красиво, хоть и монументально. А потом вдруг увидел: мемориал очень старый. В бетоне видны промоины, сделанные дождями за несколько столетий. И знаете, когда куда-то часто падают капли, остается что-то вроде известкового налета. В некоторых местах, куда обычно не добираются уборщики, выросли целые сталактиты... или сталагмиты, словно в пещерах. А тут еще журналистка из Чинерты обратила внимание на местные газоны — какие они пышные, ровные и ухоженные. И спросила об этом. Ей переводчик так покровительственно: это самые обычные газоны, просто за ними постоянно ухаживали на протяжении почти тысячи лет. И тут меня проняло. У них почти тысячу лет, то есть немногим меньше девятисот по нашему счету, не было ни одной войны, даже гражданской. После этого я стал обращать внимание на то, как много у них старых зданий и вообще старины. Хотя заметить это не так просто: она на вид почти не отличается от того, что у них сейчас. Этот мир так и дышит своей историей, а между тем, ее изучение вне специальных заведений запрещено — мы узнавали. Это мир конца истории. Они словно законсервировали сами себя в этом бесконечном настоящем.
— Странно, — задумчиво покачала головой Рита. — Они, оказывается, столько лет у себя живут в мире, а здесь представляются такими воинственными.
— Я уже с этим разобрался! — воскликнул Билон. — Понимаете, наверное, везде военные — это каста. Но в их мире это уходит корнями в какую-то совсем седую древность. Офицеры, даже технари, как правило, происходят из семей, в которых почти все мужчины на протяжении многих поколений посвящали себя военной службе. Только рядовых обычно набирают наемниками из всякого отребья. Так вот, эта каста впервые за столько сотен лет вдруг почувствовала, что у нее появился смысл жизни! Они не просто воевали с нами, они играли в войну со всем азартом и упоительностью! При этом, сами они не знают, что такое настоящая война, ее уже нет даже в их генетической памяти. Поэтому они так бездумно жестоки — не примеряют наши страдания на себе.
— Не могут — научим! — сумрачно произнес генерал Рэстан.
Это прозвучало как-то слишком зловеще, и его супруга поспешила повысить всем настроение, принеся из духовки какой-то особенный пирог, который могла есть даже Лика. Потом они дружно ели этот пирог, а попутно в подробностях обсуждали вопрос о том, не является ли состояние "конца истории" в Империи следствием отсутствия войн.
— Война — конечно, двигатель прогресса, но слишком гадкая штука, чтобы хотеть видеть ее вблизи, — рассуждал генерал Рэстан, размахивая вилкой с наколотым на нее куском пирога, который он, похоже, забыл отправить в рот.
— Согласен! — поддержал его Собеско. — И что гадостнее всего, самые большие жестокости и несправедливости часто совершают глубоко штатские политики, которые любят отвлеченно рассуждать на мягких диванах, а сами пороха и близко не нюхали и никаких лишений никогда не испытывали.
— Такие больше всего и виновны в развязывании войн! — добавила Рита, блеснув своими темными глазами. — Они считают, что воевать и умирать всегда будут другие!
Собеско и генерал Рэстан синхронно кивнули. Очевидно, каждый из них вспомнил что-то свое.
— Извините, — вдруг тихо произнесла Лика Ранси. — Что-то мне неважно. Похоже, у нас тут собралась очень хорошая компания, и малыш решил к ней присоединиться.
Как ни странно, никакой суматохи не возникло. Госпожа Рэстан мигом успокоила Лику, сообщив, что у нее в запасе есть, как минимум, два-три часа, а Рита, сбегав в ее комнату, принесла "тревожный чемоданчик", заранее собранный еще пару дней назад.
Лику со всем тщанием проводили к выходу и помогли спуститься с крылечка, к которому Кен Собеско уже подогнал большой внедорожник — темно-зеленый "Оронт Сагранну". Сопровождать Лику должна была Рита, а с ними вызвался и Билон. Все равно, до самолета на Ойдевиз у него было еще больше трех часов, и нужно было чем-то себя занять. К тому же, здесь он мог оказаться не лишним.
— Куда мы едем? — поинтересовался он, садясь на заднее сиденье рядом с Ликой.
— В Гамбрук, — коротко бросил Собеско, осторожно трогая машину с места.
— А почему туда? — немного удивился Билон.
Этот промышленный пригород Реперайтера никак не ассоциировался у него с медициной.
— Во-первых, близко, — обернулась с переднего сиденья Рита. — Во-вторых, Гамбрук — хоть и рабочий район, но репутация у местного роддома очень хорошая. И, в-третьих, Лику там ждут.
— Ох-х! — Лика внезапно вцепилась в руку Билона.
— С вами все в порядке?! — Билон не на шутку испугался. — Может, вам прилечь?! Здесь, вроде бы, места хватит...
— Ничего! — Лика с шумом выдохнула воздух. — Испугались?
— Да, немного...
— Это такая тренировка, приближенная к реальности, — Рите было явно не по себе, но она шутила, чтобы отвлечься. — Чтобы ты был готов, когда свою жену рожать повезешь!... Лика, как у тебя?! Шевелится?!
— Нет, пока еще нормально, — Лика уже восстановила дыхание. — Он подождет.
— Будет мальчик? — спросил Билон.
— Да, мне сказали пришельцы. Они умеют определять.
— Ваш муж будет рад.
— Да, особенно, если ему дадут внеочередное увольнение. С начала их занятий я видела его всего три раза... Ох-х!...
Как и обещал Собеско, поездка была короткой. Вскоре они въехали в ворота и после пары поворотов очутились на большой стоянке, полной машин.
— И это все в роддом?! — ужаснулся Билон, помогая Лике выйти.
— Нет! — Рита первой выскочила из машины и уже достала из багажника "тревожный чемоданчик". — Просто по соседству находятся бассейн и спорткомплекс, поэтому здесь постоянно тусуется молодежь. Стоянка-то бесплатная.
Сопроводив Лику в роддом, Рита и Билон вернулись к автомобилю. Собеско пока остался улаживать формальности и подписывать документы.
К вечеру дождь прекратился, ветер разогнал тучи, и на небе высыпали звезды. Рита задумчиво посмотрела вверх.
— Ты знаешь, возле какой звезды обращается планета пришельцев? — внезапно обратилась она к Билону.
— Нет, — Билон покачал головой. — Нам даже не рассказывали. Где-то в районе созвездия Скитальца. Среди нас один баргандец разбирался в астрономии, он как-то определил по виду их звездного неба.
— Интересно было летать в космос? — Рита по-прежнему смотрела в небо.
— Мы этого практически не заметили. Внутри корабля движения не чувствуется. Мы там пробыли три с лишним недели, сделали за это время два прыжка, а потом нам сказали, что прилетели. И мы сразу же оказались в другом мире.
— Он очень сильно отличается от нашего?
— Не слишком.
— Но все равно, это другой, совсем другой мир! — Рита мечтательно вздохнула. — Мне хотелось бы самой когда-нибудь полететь к звездам. Когда у нас набирали кандидатов в курсанты, я подавала заявление, но мне отказали. Мол, женщинам не положено. А сейчас, оказывается, среди них учится одна девушка, из Вилканда. И другая, которая потом стала баргандской императрицей, тоже прошла тесты. Наверное, и я бы смогла.
— Надеюсь, это не единственный набор, — постарался поддержать ее Билон. — Может, будут еще.
— Может... — Рита, наконец, опустила голову. — Хотя, с другой стороны, если бы у меня приняли заявление, то меня начали бы готовить как курсанта, не отправили в Реперайтер, и я не познакомилась бы с Кеном...
Неспешную беседу нарушил внезапный рев мощного мотора. Дорогой низкий спортивный автомобиль внезапно рванул с места из соседнего ряда и, не успев вовремя повернуть, задел клык бампера массивного "Оронта", разбив себе фару.
— Ох, и вонь сейчас поднимется! — пробормотал Билон.
Дверцы спортивной машины распахнулись, и оттуда полезли, словно большие крысы из гнезда, четверо молодых парней агрессивного вида.
— Какого ... ты воткнул сюда свою тачку?! — завопил самый наглый из них, вылезший с водительского места. — Ты что, ..., не видел, что мне выезжать некуда?!
— Что ж ты, дружок, даже объявление не повесил, что это тоже твое место? — подчеркнуто миролюбиво осведомился Билон. — Внимательнее надо быть, внимательнее. Или хотя бы шофера нанимать.
Хотя трое из четверых были крупнее и, возможно, сильнее него, никакого страха он не чувствовал, только легкую гадливость. Эта компания была не из тех, кто лезут в драку, даже вчетвером на одного.
Очевидно, до вожака тоже дошло, что Билон совершенно его не боится.
— Ты чё, не понял, с кем связался?! — прошипел он. — Да мой отец — начальник районного отдела ТЭГРА! Он на тебя так наедет — не успеешь оглянуться, как в лагерь загремишь! В общем, пока я добрый, гони пятьсот монет и мотай отсюда!
— А если денежек не хватает, ты нам свою подружку в залог оставь! — гадостно захихикал самый мелкий из них. — Пусть едет с нами, а мы ее потом вернем, гы-гы!...
— Майдер, отойди в сторонку, — недобро усмехнулась Рита. — Сейчас я им объясню...
— Только смотри, никого не убей ненароком, — тихо посоветовал Билон, не сомневаясь, что первый лейтенант спецназа мигом научит эту гоп-компанию уму разуму.
Все четверо, между тем, продолжали ухмыляться. Они чувствовали себя хозяевами жизни и не ощущали никакой угрозы.
Рита сделала несколько мягких, крадущихся шагов вперед и вдруг остановилась. На сцене появились новые действующие лица. В круг света, образовавшийся вокруг единственной уцелевшей фары спортивного автомобиля, вступили пятеро крепких парней в полувоенной одежде. На рукавах у них Билон заметил широкие белые повязки с черными буквами СОП, а затем узнал в старшем пятерки бывшего пехотного капрала Сарифа Круэля, с которым познакомился полтора года тому назад, когда готовил статью о Службе охраны порядка.
— И кто это тут беспорядки нарушает?! — Круэль многозначительно похлопал по ладони короткой полицейской дубинкой. — Ну, конечно же, это наш Дуган-младший! Что, опять в кого-то въехал, ушлёпок, и начинаешь права качать?! А я тебя предупрежда-ал...
— Да нет... я это так... без претензий, — Дуган стал словно вдвое меньше, а его кодла начала старательно изображать, будто они здесь совсем не причем.
— Насчет претензий это я сейчас выясню! — грозно пообещал Круэль. — Они вам ничего не разбили.
— Этот бампер и не такое видал, — хмыкнула Рита, отступив немного в тень. — Царапина.
— Тогда валите отсюда! — распорядился Круэль, еще раз обведя свирепым взглядом всю гоп-компанию. — И если я узнаю, Дуган, что вы опять на кого-то наехали, твоя тачка отправится в металлолом! И никакой папаня не поможет — ты меня знаешь!
Пробормотав что-то похожее на извинение, потускневший Дуган поспешно полез на водительское место. Остальная троица так же споро расселась по местам. Машина осторожно, словно крадучись, развернулась и стремительно понеслась прочь, поревывая мотором и бросая яркие блики единственной фарой. На стоянке, едва освещенной далекими фонарями, снова стало тихо.
