Генетический шторм

Как я люблю эту бабку!

Она Алику два раза в день делает какой-то старинный массаж, поит травами, мажет самоварными мазями, и абсолютно уверена, что рука у мента будет работать. И я тому верю. Действительно ровесники Карфагена, чего там.

— Ари стех! Шевелись, мужчина! — и что-то ворчливо добавила по-армянски.

Гумиров послушно встал, энергично подталкиваемый женой, извинительно посмотрел на меня. Я ведь задание всем свободным зарядил — мешки с песком складывать полукольцом на набережной, сразу за бетонным парапетом, будем ваять пулемётное гнездо, подсмотрел достоверные детали на блокпосту армейцев. Кивнул ему, иди-иди, мол, без тебя справятся.

Тем более, что пулемётное гнездо будет ложным. Пулемёт же реально встанет в "Парусе", на верхнем этаже.

— Василий Семёнович, ты поел?

— Смотря что ты задумал, — сразу подобрался Будко.

— Да задумал я в аэропорт съездить, ненадолго, посмотреть, что там и кто там. А уж потом на "Тунгусе" прокатимся, ближе к вечеру. Ты как?

— Тогда я бутербродов возьму. Мария Степановна! — хозяйственный у нас шкипер.

Пока он готовил сухпай и клеил на стекло наклейку, я вышел к стойке ресепшен, сел в кресло дежурной, вспоминая, взял трубку телефона, какой там номер-то... Глянул под стекло.

— Алло, это ЦУКС? Мне оператор-7 нужен, Евсикова.

— Центр управления кризисными ситуациями МЧС на Красной Поляне слушает, оператор-5, спасатель второго класса Котова. — ответила трубка низким грудным голосом. — Кто спрашивает?

— Залётин Игорь Викторович, смотритель первого Заречного участка, — торопливо пропыхтел я в трубку, одновременно подтягивая к себе чистый лист бумаги и ручку.

— Очень приятно! Вы уже не смотритель, а официальный глава администрации, по новому Положению.

— Да по жбану. А Евсикова где?

Пауза.

— Лена погибла... Три дня назад. Теперь я на этом направлении.

Бах! Трубка всё-таки упала. Я быстро поднял, зачем-то подул на мембрану.

— Как так погибла...

На той стороне зашуршало, заскрипело, щёлкнуло.

— Как сейчас и принято погибать, Игорь, на посту.

Отчего-то мне казалось, что Красная Поляна и сейчас остаётся неким Раем на Земле, уж там не может случиться ничего страшного, там некий оазис, очаг благоденствия. Я и позвонил-то, если честно, чтобы послушать тоненький голосок, доносящийся словно из другого мира, другой реальности, куда при желании всегда можно смыться, спрятаться от происходящего самому и, что гораздо важней, перетащить туда уставших людей.

А ещё там есть "Тропа Хо-Ши-Мина", через перевалы ведущая от Красной Поляны в Ставрополье... Путь к призрачному спокойствию, которого, как выясняется, нигде уже нет.

Вон как вышло.

Прощай, Лена Евсикова, извини уж, что раньше не приехал.

— Алло, Игорь Викторович, вы меня слышите?

Я сглотнул вязкую слюну. Чего это меня так подшибло?

И не видел я никогда Евсикову, и разговоров было — раз, два и обчёлся. А задело. И очень крепко. Девчонка меня с самого начала вытащила, поставила на место, во всех смыслах, уберегла от нехорошего...

— Слушаю, да. Вас как зовут, простите?

— Светлана. У вас какой-то вопрос?

— Да нет. В гости хотел приехать...

Нет ответа, лишь дыхание слышу.

Сколько их там погибло от генки? Не буду спрашивать.

— Так и приезжайте, жизнь продолжается, — вроде, вполне сердечно сказала. — Теперь так. Вы на довольствии. Через четыре дня к вам придёт машина, привезут немного оружия, радиостанции, паёк, форму и новые удостоверения. Подберите себе двух помощников, ФИО впишете в бланки сами.

— Ага. Понял, гражданка начальница, всё сделаем, — я решил на том и закончить. — Кстати, у нас всё нормально, запишите там в тетрадку. Если что, выйду на связь.

— Спасибо, Игорь, зафиксировала, — ответила девушка и тут же спросила, явно чувствует. — Что-то ещё?

Скажу, пожалуй.

— В дальний рейд собираюсь, в центральный Сочи, — с трудом пропыхтел я, уже не хочется разговаривать.

Вот тут она возбудилась, не меньше, чем недавно вояки. Пришлось опять рассказывать и пояснять, что и зачем. Потом, как я понял, она кого-то позвала к пультам, из старших.

— Что? Простите, это я не вам... Так. Связь с нами держать вы не сможете, дальность большая, а у вас пригодной станции нет, "Северок" привезут позже... Тем не менее, если вдруг представится такая возможность и будет оперативная необходимость, то имейте ввиду, ваша миссия для Центра очень важна. Если всё-таки свяжетесь, то при необходимости я даже смогу поднять вертолёт, при наличии площадки осуществить эвакуацию группы. Например, на Стадионе, — чуть неуверенно объявила она. — Не знаю, как там сейчас ситуация.

Это правильно, такое гарантировать трудно, как тут завтра повернётся.

— И в Дагомысе есть, — вспомнил я.

— Ну, туда-то вы вряд ли заберётесь. Впрочем, ближе мест для посадки хватит.

Я хмыкнул. Девочка, девочка...

Потом Котова помучила меня немного, уточняя детали и высказывая пожелания, дала уточнённый прогноз погоды, кое-что мне подсказала из делового, Центр хоть и немного, но что-то знает о дорожной обстановке. Да и возможность эвакуации при горяченьком многого стоит. Через минут пять мы виртуально расстались.

Поехали в аэропорт, развеемся, посмотрим на новое.

На подъезде к блокпосту на улице Мира, что встал рядом с поворотом к старому зданию аэровокзала, мы вышли по радиосвязи, объявились, так сказать. Как говорил мне Мокшанцев, блок там солидный, капитальный. Местные сразу заколготились, начали верещать, типа, чего мы тут катим — опасно! Надо бы по объездной, да по той стороне реки, надо бы так, этак... Короче, я их бодро послал, мне самому видней, как и зачем ехать, сидят там... Лучше бы в город лишний раз скатались, вытащили кого.

Мы вообще с дедом выбрали самый радикальный путь.

Сразу после автомоста на кольце свернули на набережную, пролетели мимо "Нового Века", отметив для памяти два чёрных "Ленда-200" у центрального входа, и ушли дальше, на Авиационную. Без происшествий и встреч выскочили на главное кольцо, и сразу ушли на Мира. И все дела, больше страхов и разговоров.

Блок действительно капитальный, но какой-то мирный, никто сюда уже не суётся, видать, группировки не видят смысла прорываться в порт или на Поляну. И в городе ништяка хватает.

Звезды на наклейках сработали, да и машина была обозначена, так что проехали без проблем. На подъезде к огромному зданию модернового аэропорта бросилась в глаза практически пустая автостоянка. Небывальщина.

— Видишь, Игорь? Пусто. Подожди-ка... А когда первая атака была, ночью?

Ну да, если ночью да не в сезон... И всё равно, штук сорок машин для такого хаба — крошки.

Предварительный сбор информации дал следующее: в порту рулят осколки прежнего начальства. Людей немного, большую часть недавно вывезли на Поляну. Всего тут человек шестьдесят живёт. Ментов нет, их сразу забрали в сводную группу. Охрана объекта на САБ-е, службе авиационной безопасности, их очень мало, и неполное отделение вояк. По летунам картина неясна, но известно, что в работе только вертолётчики. Есть ФСБ-шники, их немного осталось, то ли двое, то ли трое, местные, курортные, держатся особняком, мутные.

Смертность тут была приличная, потому и отогнали людей в горы. Правит всем некто Маркин, главный инженер сооружения.

На внутреннем КПП нас тоже ждали.

Я с удовольствием поставил машину на самом блатном месте у раздвижных дверей, раньше сюда только спецтранспорт причаливал. Вышли, пульт послушно закупорил машину. Ну вас на фиг, в салоне оружие лежит, а кто знает, насколько вы тут тихие да гладкие... Огромный пустой зал современного международного аэропорта был наполнен гулкой тишиной, в которой эхом отражался каждый наш шаг. Огромная растерянная пауза. Это не просто сюр, такое впечатление врезается на всю оставшуюся жизнь.

— Представляешь, как тут ночью народ потрясывает? — прошептал шкипер, глядя на ажурный потолок. — А ведь дежурные, наверняка, ходят, смотрят.

— Жутковато. Могут и не ходить, — так же тихо возразил я, представив картинку. — Системы видеонаблюдения никто не отменял.

К начальству нас вёл некий Фёдор, спокойный дружелюбный брюнет из САБ-а.

По дороге он рассказывал о нехитром житье-бытье общины, стараясь не особо распространяться об имеющихся проблемах. Сейчас это вообще не принято, проблем-то у всех по маковку, эка невидаль.

Шли-шли, и в оконцовке Федя привёл нас в какой-то небольшой коридорчик, где попросил подождать, Маркин, мол, ходит по территории, решает вопросы. Уселись с напарником на белом кожаном диванчике, чувствуя некую идиотичность ситуации. И чего я сюда припёрся-то? Мне портовские ничем помочь не могут, они сидят на месте, стерегут сами себя, информации о нужных нам окрестностях не имеют, Федя уже немного прояснил картинку.

Ладно, раз приехали, то будем ждать.

Хм, чисто больничка. Интерьер в белом, где-то тихо шумит водичка, чуть гудит стартер дневного света. И ни пылинки. Время шло, я начал клевать носом.

Тут нас и зажучили. Точнее, попытались сделать таковое.

Из-за угла быстро вышли двое резвых, оба в светлых полотняных костюмах, наглаженные, чисто выбритые, политые дорогим одеколоном, — морды деловые, строгие. Первый, белобрысик, что потолще, сразу привычно хлопнул у меня перед лицом корочками.

— ФСБ России! Граждане, нам нужно задать вам пару вопросов.

Борзый какой, весь в инерции былой власти и Тайны.

Дед было дёрнулся вскочить, но осёкся по моей руке. Торопиться не надо.

Ни "здрасьте" вам, ни "пожалуйста"... Словно вокруг всё по-прежнему. Словно надёжное крепкое Государство под неусыпным всевидящим надзором этих чекистов всех выручило и вообще себя круто проявило. Сидят тут в тепле, шланги, за периметром, в самом безопасном месте Адлера, куда никто не лезет, и не высовываются. Дело нашли — допрашивают пришлых от скуки, удобную работу придумали. Нормальные дзержинцы уехали в Поляну, стоят на границе или уже полегли там же, как Мокшанцев рассказывал, этим же и здесь зашибца! Они вообще дальше Сочи бывали когда-либо?

— Задавай, — легко разрешил я, откидываясь назад.

Назгулы переглянулись. Второй, что посуше и постарше, чуть смял рожу.

— Пройдёмте в помещение, это приказ!

Крайних ищут. Никуда идти нам нельзя. Ни при каких, не верю я таким хлыщам, и этого вполне достаточно для принятия решений. Пьяные от внезапной власти, наглые, так ничему и не научившиеся. Упрячут сдуру в зиндан, а там "караул!" не крикнешь, наши ничего не узнают, потому и не выручат.

— С какого болта? — поинтересовался я. — Мы не к вам, так что в очередь.

Вообще-то, у меня с обеда имелось яркое желание с кем-нибудь подраться, так уж день сложился.

— Вы что себе позволяете, гражданин Залётин! — привычно отработал чекист. — Понимаете ваще, с кем говорите? Вы арестованы!

— С курортниками, чтоль? — поддержал меня дед. — В костюмчиках нарядных, с духаном французским...

Младший не выдержал, сделал шаг к дивану, сунул руку за борт пиджака.

Может, рядовой читатель-обыватель и верит в повальную спецподготовку и гениальные рукопашные способности даже рядовой секретарши из органов, — это их доля и беда. Я же волкодавов сразу вижу, по глазам, по повадкам, по жестам. Здесь таких нет, точно, это курортники, зацепились после Олимпиады за нагретое.

Я встал рывком, во весь рост, на одних мышцах — умею из любого положения выпрямляться взрывным образом, — и сжал ему правую так, чтобы придавить связки до полушока. Пусть ручка обмякнет на недельку.

— За стволы не хватайтесь, чекисты курортные, — от злого хрипящего шёпота у меня даже слюна во рту забулькала. — Вам двух обойм не хватит, чтобы меня остановить, обоих наружу выверну.

А шкипер-то сбоку встал, грамотно! И ПМ в руках не дрожит.

— Вы понесёте ответственность по всей строгости зако... — зашипел было старший.

— Чего-о?!! — рявкнул я так, что лампы на потолке испуганно замигали. — Метлу зачехли! Ты кто такой, член копеечный? Это я вас сейчас арестую и отвезу к себе в Заречье, там и будем разбираться, кто вы на деле, лоси холёные, и почему до сих пор не расстреляны у первой же осины! Я глава администрации, за мной район, люди оставшиеся! А вы кто? Чем тут занимаетесь? Может, людей из зоны выводите? Тарелки бьёте? Пропавших ищете? Может, на границе стоите с коллегами, диверсов ловите?

— Руки в гору, сигуранца, — просто сказал Василий Семёнович слева, взводя курок. И тут же крепко пнул острым коленом в печень старшенькому.

Тот осел на колени, согнулся в спазме.

Наверное, никто и никогда с ними так не обращался. И мысли о том не допускали, орлы белокрылые, получая заветные корочки. Ни-че-го не поняли. И зачем вы тут нужны? А местные, смотрю, привыкли, глазки закрывают. Но и я их прибивать не собирался, зачем мне проблемы на пустом месте, в остатках формального они в штате.

— Мы тебя найдём, браток, — неосмотрительно пообещал старший, пытаясь распрямиться, вот ведь неуёмный.

Тук! Я вбил кулак ему в грудину так, чтобы стало очень больно, но рёбра не сокрушать. Есть, оппонент запоцкал перекошенным ртом, как рыба-сом на берегу таёжного озерца. Даже скучно.

— Уже нашёл. Рад?

Тук!

— И опять нашёл. Скоро тебе медаль дадут.

Тук! Второму, за компанию.

— Продолжаем поиски? Не? Ну, тогда приезжай, как соскучишься.

Тук! Опять тебе, первому хватит.

А телевизоры говорят, что их чему-то там учат, приёмам брюслическим да чакнористым. Те, кого учили, за НЛО гоняются, разведгруппы на границе гасят.

— Пистолеты у них забери, шкипер.

Будко быстро обшарил скорчившиеся на полу тела, вытащил два ствола, импортные, а какие, не разберу, не знакомы. "Глоки", чтоль? Ага, они.

У нас в России "Глок" есть вещь статусная. Этот пестоль показывает всем, что ты не просто Человек с Ружьём, а успешный Человек с Ружьём. У тебя успешные погоны и успешный пистолет. А главное: ты успешный крутой стрелок! Может даже "практической стрельбой по пятницам" занимаешься в компании губернатора. Так у нас во многом. Купил скрипку — ты просто обладатель скрипки, купил глобус — ты обладатель глобуса, купил "зеркалку" — всё, млялечки, ты уже Фотограф.

— Всё ещё хотите меня поискать, не? Что моргаешь! Ща опять найдете, отвечаю. Знач так, слушайте сюда, штирлицы... По приезду домой соберу собрание людское, составлю протокол о гражданском возбуждении уголовного дела в отношении обоих. Обвинение будет простое: вы просрали всё. Всё! Предав, таким образом, страну и став врагами народа! Это по вашей вине началось, это вы упустили противника и начало кошмара, гоняясь за белыми да голубыми ленточками. Вас люди в городе ждали! А вы обжирались тут, сучьё, костюмы дорогие покупали, часики... Какие у вас машинки внизу стоят, ну-ка, ну-ка? Как ты там сказать хотел, обсосок? "Вы понесёте ответственность по всей строгости закона". Буду настаивать на виселице, по закону военного времени! Подписка о невыезде пока, сидеть ровно и не дышать! Приеду на днях, и вас мне выдадут, не сомневайтесь, сейчас народ решает, всю общину притащу, ещё и армейцев возьму. Так что топитесь или вешайтесь сами. Офицеры? Ну, вот и не позорьтесь. Ценное вкурили?