Глаз Демона [2014]

— Я говорю его устами, — замогильным голосом сообщил Тварь. В нем оставалось все меньше и меньше терпения.

— Отлично. В таком случае я назову тебе имя человека, с которым я раньше работал. Не знаю, где он добывает магические реликты, но факт остается фактом. Когда-то он обратился ко мне за помощью, ведь у него были некие проблемы со сбытом. Я свел его с нужными людьми и обеспечил прикрытием.

— Что изменилось?

— Марсо Иллэн, — проскрежетал криминальный босс. — Не стоило ей доверять. В один прекрасный момент она предала меня, и каким-то чудом уболтала поставщика работать с ней. Что ж, за это она, в конце-концов, и поплатилась жизнью, ведь так?

— Где мне найти этого человека?

— Его зовут Карл ва Риккод, он богатый дворянин и делает регулярные подношения Храму. Узнали бы эти святоши, — Лаффе хохотнул, — чем он занимается и какое золото им сует, то вмиг бы позеленели от злости. Хотя возможно еще и узнают. Слышал ведь, что в городе творится? Новая охота на еретиков, ведьм и... колдунов.

Сказав последнее слово, Лаффе внимательно поглядел на Геринга, но тот не изменился в лице.

— Прости, — вновь заговорил Оран. — Свести тебя с этим человеком я не могу. Мы в ссоре, после того как он предпочел меня Иллэн. Но если все же повстречаешь его, то постарайся не убивать. Чувствую, после того как Марсо сойдет со сцены, он вновь приползет ко мне на коленях, умоляя о помощи...

Лаффе встал, направляясь к выходу. Бусфа, внимательно следил за своим боссом, но еще пристальнее — за человеком, который вышиб ему несколько зубов и сломал нос. Бандиту очень уж хотелось всадить наглецу нож под ребра, и он знал, что так и поступит. Возможно сегодня ночью? Ключи от этого дома у него есть, а здоровяк ничего не подозревает. Один удар в печень, и клиент готов. А дальше Бусфа поднимется на второй этаж и разделается с полуживым парнем. Облегчит его страдания.

— Мы уходим, — бросил Оран, проходя мимо своего подчиненного. Бусфа лишь кивнул.

Когда они были уже почти у входной двери, из гостиной донесся ленивый голос:

— Одну минутку. У меня еще один вопрос, который стоит прояснить.

Жнец шел к ним, и Лаффе ощутил раздражение. Он не мальчик на побегушках, и не должен выслушивать всякую чушь, а тем более не обязан срываться по первому требованию! Он уже хотел было высказать это в грубой форме, но вспомнил о своей врожденной осторожности и сдержался. Кто знает какие еще услуги ему понадобятся от Жнеца или от Мардука? Никогда не ссорься с опасными людьми, если этого можно избежать — таково было его кредо.

— Что еще? — тоном Оран все же продемонстрировал свое отношение к ситуации.

— Случилась одна очень неприятная вещь, — лицо Жнеца не выражало никаких эмоций; восковая маска, не более. — Ситуация оказалась не столь простой, как я думал изначально. Паренек, что сейчас умирает наверху, проболтался инквизиции о том, чего они знать не должны. А потому вскоре они выйдут на тебя, мой друг. Я в этом уверен.

Лицо Орана Лаффе вытянулось, он ощутил как бешенство волнами накатывает на сознание. Черты лица исказились, смазались; сейчас он как никогда был похож на того, кем и являлся — убийцу, манипулятора, лжеца, сумевшего построить свою небольшую империю зла. Но ничего предпринять он не успел, так как Геринг сработал раньше. Молниеносным движением он выкинул правую руку, где был зажат кинжал, пробивая дорогой костюм, межреберные перегородки и в конечном итоге — сердце. Оран Лаффе сполз по стене все с тем же выражением ненависти на лице, даже не поняв, что произошло.

— Прости.

Бусфа ругнулся, в панике начав воевать со своим поясом, где были пристегнуты ножны со смертоносной сталью. Геринг поглядел на него ленивым взглядом, и, качнувшись вперед, вдавил двумя пальцами бандиту кадык, перекрывая трахею. Тот начал задыхаться, царапая горло и пуча глаза. Тварь неспешно, словно на прогулке вытянул свой кинжал из тела Лаффе, и добил Бусфу коротким точным ударом.

— Вот у меня и нет больше полезных связей в Арсдане, — с сожалением буркнул Геринг. Он знал, что по-другому поступить было нельзя. Храмовники рано или поздно вышли бы на заказчика, коим являлся Лаффе, а тот сдал бы им с потрохами его, Жнеца. Служители Эркалота очень хорошо умели убеждать. — Осталось заткнуть кучера, и можно будет пойти перекусить.

На сытый желудок Герингу всегда думалось лучше.

* * *

[9]

Основой любого Измерения являются его жители. А если точнее — то души тех, кто населяет Осколок. Верно утверждают, что в каждой ауре, даже самой низкой и незаметной, есть толика бога. Мало "нарисовать" цветущий мир, чтобы Измерение зажглось яркой точкой в бесконечном тумане Вселенной в него следует вдохнуть жизнь. Заселить его бессмертными сущностями, которые будут заключены в смертную оболочку и замкнутый круг жизни. Именно так и поступают боги, и именно этим объясняется то, что рас во Вселенной великое множество. Смертные лишь отображают того бога, что создал их. Другое дело, что боги сами между собой весьма схожи и разделяет их в основном мировоззрение да природа могущества (Хаос, Свет, Тьма, Упорядоченное).

Сила любого владыки в первую очередь зависит от того количества душ, что ему подвластны. Чем их больше — тем бессмертный сильнее. И наоборот. Как только в мирах перестают верить в одного из богов, тот, как правило, теряет силу и исчезает. И напротив. Если кого-то из ныне здравствующих возносят на божественный пьедестал, он вполне может занять пророчащее ему место. Так случилось с Суз-Ра-Контом, крови от орков, Эркалотом, названным богом Солнца и Добродетели, Нагарстом, злобным темным божеством. Как правило, могущество таких "скороспелых" богов невелико и надолго на своем троне удержаться они не в силах, но некоторые впоследствии занимают почетное место среди тех, кто застал сотворение первых миров...

Войны между Измерениями в основном происходят ради душ, ведь, как правило, после завоевания мир полностью преображается в угоду своим новым владельцам. Расы, жившие там раньше, умирают, но их бессмертные сущности остаются, и наполняют силой новых смертных. Лишь малой толике удается скрыться через Разломы Реальности, но и в этих редких случаях перерождение необходимо. Ведь душа, неспособная обрести новую жизнь, рано или поздно угасает как уголек на ветру...

Из дневника архивариуса Карстаила; Измерение Миллио; за 9 лет до Большого Краха.

Максим не сразу понял, что плавает в бесконечном океане, теплом и прозрачном. Вокруг него смыкалась сама Вселенная, даруя умиротворяющий покой. Никакой боли, страхов, разочарований. Он даже не понимал, где находится и что с ним происходит. Сон он и есть сон. За гранью реальности всегда лучше, чем вне нее. Здесь человеческой воле подвластно все.

Сколько Макс дрейфовал в столь расслабленном состоянии, он не знал. Может быть целую вечность, но вскоре молодой человек начал различать стены, пол, потолок. Светильник на грубом столе, занавешенное окно. Кровать. А на кровати тело.

Его тело.

Оно беспокойно спало, на лбу выступила испарина, из ноздрей вырывалось неровное дыхание. Выглядел Максим плохо, чему и удивился. Приблизившись к своему телу, он вгляделся в лицо, пытаясь понять, что все это значит.

Не-е-ет, это явно не он. Таково решение принял для себя Сиркин, а после взмыл к потолку, просочившись сквозь него словно тот был соткан из воздуха. Солнце высоко стояло над городом, а Макс все летел и летел вперед. Ему нравилось. Он ощущал свободу. Непомерное чувство легкости способствовало его счастью. Вероятно так и выглядит рай, отстраненно подумал студент, наконец замедляя свой бег между облаками.

Арсдан (кажется этот город называется именно так?) с высоты птичьего полета, выглядел красиво. Улицы, башни соборов и храмов, каменные дома в несколько этажей, площади, парки, даже небольшое озеро, где рыбаки удили рыбу. А еще люди. Их было много, и каждый светился своим оттенком. Одинаковых не существовало, сколько Максим не старался отыскать. Снежинки, подумалось ему, в которых струится горячая кровь и бьются сердца. Оболочки для душ.

И все разные. Да. Это понравилось Максиму. Он улыбнулся и попытался отыскать кого-то знакомого. Странно, но ни родителей, ни друзей он почувствовать не смог, хоть его восприятие охватывало не только этот город, но и земли далеко за его пределами. Он видел всех, и в то же время не мог отыскать самых важных для себя людей. Почему? Мысль эта не задержалась надолго, и вскоре Макс о ней забыл. Вместо этого молодой человек обратил внимание на одну точку, приглянувшуюся ему. Да... он знает этого человека.

Геринг. Так он ему представился. Они друзья? Возможно.

Сиркин сфокусировался на пульсирующей точке, и спустя какое-то мгновение был уже рядом. Торговая лавка, где везде развешаны ткани и расставлены зеркала. Вокруг Геринга хлопотало сразу несколько служанок, снимая с его могучего торса мерки.

— Костюм будет вам как раз впору, милорд Пар ва Ут. Отличный материал, его изготовили лучшие умельцы! А краска! Ах, это же просто произведение искусства! Вы будете сверкать на любом приеме!

— У меня действительно сегодня встреча со старым знакомым, — подтвердил Геринг.

— Правда? И кто же это, милорд? — хозяйка лавки стояла неподалеку, внимательно следя, чтобы ее служащие не напортачили; на своем уже не молодом лице она изображала максимальное раболепие на какое была способна.

— Карл ва Риккод. Он живет в квартале знати. Сегодня я думаю его навестить. Сделаю сюрприз.

— Ах сюрпризы! Я уверена, ему понравится...

Максим некоторое время наблюдал за этой сценой, но она ему показалась неинтересной. Он подошел к одному из высоких зеркал, но не увидел своего отражения. Хотел было спросить у хозяйки магазина в чем дело, но передумал. Возможно с зеркалом что-то не так. Бывает. Сиркин прошелся по залу, и на него никто не обращал внимания. Мысль, что возможно его попросту не видят, не посетила молодого человека.

Через минуту он снова взмыл в небо. Ему нравилось ощущать легкость полета. Чувство полной свободы, когда за плечами нет груза сожалений и обязательств. Разве это не прекрасно? Он был даже не птицей, он был... самим ветром! Солнечным светом! Облаками, кислородом, молекулами! Он был ВСЕМ.

Еще одну смутно знакомую ауру Максим различил спустя какое-то время, но не сразу понял, что привело его в мраморный зал с колонами и куполообразным потолком. Здесь было светло, и гулял сквозняк. А еще внизу находилось множество людей, среди которых молодой человек различил ту, ради которой он сюда пришел. Блондинка с голубыми глазами и очень серьезным лицом. Кажется она понравилась ему когда-то, но знакомы они не были. Леди Астор. Или... просто Астор. Красивое имя. Как и она сама.

Максим призраком опустился на искусно вырезанную статую местного бога, и некоторое время любовался девушкой. Она его не замечала, как и все те люди, что находились в зале. Все они внимали голосу человека, который стоял за трибуной. В матовых рыцарских доспехах, он громогласным голосом, который вдобавок еще разносило эхо, говорил что-то о долге, безопасности и каком-то Эркалоте. О врагах, Проклятых, Бездне. О необходимости приносить жертвы...

— Отныне город Арсдан — поле боя! Мы не должны упустить возможности обезопасить свой мир, чтобы не повторился ужас Великого Вторжения, когда враг несметными полчищами наступал на наши города и поселения! Тогдашней войны можно было избежать! Можно было... но наши предки не проявили жесткости! У них не было горького опыта, они не знали, что такое война на выживание, и им преподали страшный урок. Мы же, верные слуги Его, повторения того ужаса не допустим! Если придется, то на алтарь общего блага будут принесены сотни и тысячи...

Максим перестал слушать. Рыцарь не казался ему интересным. А еще больше ему не нравилось то, как он говорил. С надрывом и фанатичным блеском в глазах. Он не был свободен. Его сковывали рамки страха. Боязнь того, что все во что он верит, может оказаться пустышкой. И он готов был доказывать всему миру обратное. Любой ценой.

Когда эхо его речи утихло, присутствующие люди стали задавать вопросы. В основном организационные, касающиеся стратегии дальнейших действий. Главный рыцарь сообщил, что подкрепления с других городов уже в пути, но еще не прибыли. Так же возможно... только возможно!.. из Сантатема откликнется на их зов некто Нардан ва Цорри, отец-магистр. Это имя Максиму не сказало ни о чем, но присутствующие приободрились и зашумели.

Молодой человек хотел было уже улетать, как слово взяла Астор. Услышав ее мелодичный, хоть и холодный голос, он развернулся.

— Рыцарь-коммандер, сэр, я хотела бы уточнить один вопрос.

— Слушаю вас, леди Астор.

— Разве не следует сосредоточить все силы на поисках того... хм, человека, которого я задержала? Он мог бы пролить свет на ситуацию...

— У вас есть зацепки, хранительница?

— Есть.

— Тогда можете считать себя ответственной за это дело, леди Астор.

— Благодарю за доверие, — девушка кивнула.

В мраморном зале продолжались споры, но Максим уже просочился бесплотным телом сквозь потолок и вновь парил под облаками, подставляя лицо солнечным лучам. Он потерял счет времени и просто растворился в окружающем мире. Странно, но мысли не посещали голову юноши. Он даже не спросил себя, почему может летать, и как у него получается замечать столько всего сразу. Это ведь сон, верно? А во сне можно все...

Целую вечность спустя, а возможно лишь преодолев несколько мгновений, Максим приметил, что мерцающие точки, которые были людьми, не только различаются между собой гаммой оттенков, но и гаснут. В одном месте это происходило особенно отчетливо. Жизни утекали из тел через жуткие мучения, из-за чего вспыхивали и затухали, словно факел в ночную грозу. Сиркин приблизился, подлетев к большой площади, где собралось множество народу. Целая толпа. Им нравилось происходящее, но молодой человек не разделил подобных чувств. Виселицы, позорные столбы и кострища выглядели жутко, и было ясно, что созданы они лишь для одной цели: доставлять боль и в конечном итоге дарить смерть.

Вид этих злых орудий заставил вспомнить о чем-то очень неприятном. О сыром подвале, запахе крови и блевотины, о менторском голосе брата-инквизитора, бесконечном потоке вопросов. И истязаниях. Долгих и мучительных.

Но разве это произошло с ним? Он не чувствует боли.

С эшафота вещал старик в багровой рясе, возведя руки к толпе. Он кричал об избавлении, о еретиках и неверных, которые долгие годы находились среди честного люда. Но пришло время исправить эту несправедливость, отправить их к Эркалоту, чтобы они могли очиститься. Целое море людей бесновалось и гудело, выкрикивая разные фразы, угрозы, шутки. Они верили, что все, что происходит на их глазах — правильно.

Максим бесплотной тенью остановился возле одной из виселиц. Как и прежде его не заметили, а он и не спрашивал почему. Палач в черной маске только что надел петлю на шею совсем еще молоденькой девчонки. Каштановые спутанные волосы, сорванные башмаки, полу изорванное платье. Ее аура горела ярко, несмотря на страх. На толпу девушка смотрела с вызовом, ненавистью. Сиркину неожиданно захотелось прикоснуться к ней, но когда он потянул вперед руку, палач дернул за рычаг и под ногами несчастной разверзлась пропасть. Веревка натянулась, ломая позвонки, и тело забилось в судорогах. Победоносный рев возвестил, что толпе понравилось. Очень понравилось. Долой еретиков, кричали они.