— Как чувствуешь себя? — Я поинтересовался самочувствием Аррика. — Не ранен? Как нога? Э, а что у тебя с головой? Я вначале подумал, что в меле извазюкался.

Аррик потянулся рукой к волосам, провел по ним ладонью, потом посмотрел на нее.

— А что не так?

— Да целый клок с правой стороны белый. Порядочный такой клок. Красился?

— Нет, — удивленно ответил Аррик. — Они что, белые?

— Седые! — воскликнул Дири, — Вучко, твой знакомый от страха обделался, вот и поседел.

— И вовсе я не... А тебя я знаю, я вспомнил. Ты илот?

— Я свободный человек! — обиженно протянул Дири. — Это ты илотом был, да Волчонок тебя выкупил, — с вызовом ответил он и тут же, скосив на меня глаза, сменжевался. Видимо, вспомнив свое недавнее илотское прошлое, и кто его сделал свободным.

— Я это не забыл, — насупился Аррик. — Но меня в илоты продали, а ты все-таки был илотом, я помню.

— Не был я им в Нантере, не был. Это все обман, притворялся я.

— Ага, обман. Как тебя пинками подгоняли забыл?

— И кто меня подгонял, напомни, что-то я запамятовал.

— А мой брат, вспомнил?

— А, один раз было, только Волчонок его быстро вырубил, забыл?

— Так то Вучко, не ты же?

— А я тебя хорошо отдубасил. Мне понравилось, — Дири растянул рот в довольной улыбке.

— И тебя, илота, за это плетьми отстегали. Илот!

— Никто меня не бил.

— Ага, а кто орал и плакал? Я не глухой, все слышал!

— Орал — да, но не плакал, а смеялся. Над тобой, дуралеем. Ты думал, что Дартон и Волчонок меня били? Дождешься! Спроси у него, бил или нет? Он меня вообще не бьет! Мы друзья!

Дири с вызовом смотрел на Аррика. А мне что делать, парнишки явно невзлюбили друг друга. По первости сначала петушатся, а потом друзьями становятся. Хотя и не всегда. А ведь первым Дири сейчас подначивает.

— Он врет, Вучко?

Нет, конечно. Тогда в Нантере мы специально скрывались, Дири притворился илотом, я — слугой. Тем более, не я, а Дартон делал вид, что работает плетью. Но сейчас мне почему-то не хотелось вставать на сторону Дири, уж больно он сейчас упорист.

— Смотря про что речь ведется.

— Волчонок! — удивленно возмутился Дири.

— А что, Дири? Ты спросил, бил я тебя или нет, смотря когда. В Нантере не было, а до этого, сам знаешь...

Дири смутился. Ведь было дело, выпорол я его однажды хорошенько.

— Ага! — удовлетворенно произнес Аррик. — Значит, было, а еще говоришь, что не илот!

Дири понурил плечи и грустно вздохнул.

— Да, илот. Был я илотом. Как себя помню, всегда им был. И били часто. Хозяин, соседи, парни местные, женщины. Даже плетьми. Я ответить не мог, ведь илот же. Волчонок меня спас, а то скоро на юг должны были отправить. Ты-то был свободным, пусть и слугой, в илотах немного пробыл. Повезло. А мне повезло, когда Волчонка встретил. Ладно, правда за тобой, признаю. Вот только про Нантер я правильно сказал, тогда я только притворялся илотом. И... про трусость твою был не прав. Меня так не мучили, как тебя с ногой. Поседеешь тут. Ладно, забудь.

— У меня в самом деле волосы седые?

— Угу.

— Я очень сильно испугался. Вчера в трюме, то есть, уже позавчера это было. Меня никто не бил, а я испугался очень сильно. Она меня только за ногу схватила, чем-то уколола, но это не больно было. Не очень больно. А я испугался, даже... это самое... ты был прав, что я там...

— Ты что, плачешь?

Аррик надулся, но плакать перестал. Дири же смотрел на него с удивлением, с одной стороны ему было непонятно, а с другой во взгляде пацана просвечивала толика... нет, не презрения, но чего-то такого, отдаленно похожего.

Реакция Аррика меня тоже немного удивила. Хотя чему удивляться-то после того, что он перенес. Рабство, потом неожиданное освобождение, бегство, когда нельзя остановиться ни на день, ужасная пытка, сделавшая его калекой, а затем избавление от плена и лечение. И снова плен и пусть его там не мучили, я имею в виду физические мучения, но ведь моральных мук было препорядочно, это видно до сих пор. Вот и сорвался парнишка. А ведь, я помню, он был совсем не таким, когда в Нантере жил. Живой, шебутной, даже драчливый.

И что мне с ними делать, с обоими? Только, кажется, примирение пошло, теперь опять друг на друга косятся. Надеюсь, недолго это будет продолжаться. Помирятся, должны помириться. А там, глядишь, и подружатся. Хотя драки все равно не миновать, а может быть и не одной. Без этого никак. Я в их возрасте не подравшись не помирился бы. И кто кого побьет? Раньше Дири сильнее был, а теперь и подавно. У Аррика проблема с ногой, да похудел-то он как в илотах! Длинная дорога тоже выматывает.

А вот Дири, наоборот, все такой же поджарый. Он и раньше сильным был, Аррика в Нантере побил. Побьет и сейчас. А вот что дальше будет, как оба себя поведут? Стоит мне за ними посматривать или даже вмешиваться? Вроде не маленькие, самостоятельные, этому жизнь научит. Пусть разбираются сами. А если Дири палку перегнет, то... этой палки от меня и отведает. Шучу я так. Хотя идея вполне подходящая. И главное, я знаю, не обидится. Так что мне скорее стоит за Арриком приглядывать, хоть краешком глаза.

Но это уже потом, а сейчас ноги в руки и идти к месту, где я условился встретить Эйрида и Вилема. Здесь не очень далеко, верст семь примерно. Только осторожно надо двигаться, после вчерашнего боя можно напороться на стрелу или арбалетный болт — много солдат разбежалось по окрестным лесам, а что творится с моими способностями я что-то не пойму. Вроде как действуют, да только с перебоями. То есть, то пропадают, а потом снова появляются.

А через полсотни шагов, я понял, что еще одна проблема выискалась — Аррик, точнее, его нога. Парень шел, припадая на одну ногу. Молчал, но лицо пацана закаменело, а если присмотреться, то можно заметить, как он зубы сжимает, когда на больную ногу ступает. Нет, семь верст ему не пройти, а оставлять одного в лесу нельзя.

Значит, что делать? Правильно, лечить будем. Жаль, что я самоучка, только и могу-то, что энергией живительной накачать больное место, а как конкретно лечить дальше не знаю. Полагаюсь на то, что организм сам справится, подпитанный моей силой.

Вначале немного опасался, ну, а вдруг мои лекарские возможности исчезли? Все ведь может быть. Нет, не пропали, бледное лицо Аррика быстро стало наливаться краской, настроение у парня поднялось, и ступать на покалеченную ногу теперь почти не больно. Зато у меня тонус упал. Ладно, солнышко поднимается, тучек почти нет, поэтому сейчас подзаправлюсь энергией, глядишь, и тонус прибавится. И вперед, на встречу с Эйридом и Вилемом.

Глава 19. Вилем

Когда Волчонок (ну и имечко!) притащил выцарапанного из плена рохлю, Вилем, пусть и удивился, но совсем чуть-чуть — сильный маг этот рыжий. Даже лечить может. Его исцелил, а ведь рана была такая, что хоть сразу в гроб ложись. Но Вучко своей волшбой его спас. А потом, когда рыжему удалось за ночь поставить на ноги совсем уж безнадежного Русти (точнее, теперь его зовут Дири), в нем яркими всполохами вспыхнула надежда. Неужели покалеченная рука, несколько лет как плетью висящая без движения, будет исцелена? Но надежда вскоре умерла, не умеет рыжий, оказывается, лечить такие ранения. Здесь нужен настоящий маг-лекарь, только где такого возьмешь? Правда, в Ландоре живет такой лекарь, но говорят, что к его помощи мало кто обращается — уж больно услуги мага дорого стоят. Эх, найти бы ключик к зарытым сокровищам! Золото есть, много золота, а ключа нет, и не будет. Так что, расстроил Вилема этот Вучко, очень расстроил — маг, у которого получается вылечивать серьезные ранения, от которых запросто можно умереть, не умеет ничего другого.

Зато как боевой маг рыжий весьма неплох. Неподалеку от Висячих камней Вучко сумел поразить чужого мага, который до этого выжег дыру в груди Вилема. А вчера каким-то образом сумел освободить из плена рохлю, хотя на пристани было два десятка солдат. Умелый воин этот рыжий, да только одному с таким количеством врагов не справиться, иначе с чего бы он от них бежал?

А теперь, оказывается, в плену еще один дружок рыжего имеется и Вучко опять задумал спасение. На что рассчитывает? На внезапность? Зачем-то костер разжег, день-то теплый. И еще дров велел насобирать и в амбаре сложить. Он хочет поджечь амбар и под прикрытием пламени каким-то образом выкрасть дружка? Безрассудство, вот что это такое.

Хорошо хоть рыжий отослал его вместе с рохлей подальше от поместья, иначе пришлось бы самому думать об исчезновении из опасного места. Но Вилем не стал далеко уходить, он подыскал для рохли укромное лесное местечко, а сам, найдя на пригорке хороший участок для наблюдения, залег в ожидании предстоящей развязки. Но долго лежать ему не пришлось — появились солдаты. С наблюдательного пункта Вилем увидел, как с нескольких сторон показались солдаты, числом вовсе не в два-три десятка человек, а на порядок больше — несколько сотен воинов, которые начали брать поместье в кольцо. И еще были люди, направленные на патрулирование окрестностей.

Оставаться вблизи от поместья стало опасно, в принципе, что сейчас произойдет, Вилему ясно — рыжего если не убьют, то наверняка схватят. И мальчишку Дири тоже. Смотреть нечего, нужно уходить, пока кольцо не захлопнулось, и он бесшумно покинул опасную зону. Подобрав Эйрида, Вилем направился к северу, но далеко уходить не стал — нужно определиться, что делать с рохлей.

В принципе было два варианта действий. Можно сдать его солдатам за определенную плату. Эйрид им почему-то нужен. Вопрос только в том, сколько заплатят и заплатят ли вообще. Если бы солдат была пара десятков, тогда еще можно попытаться продать рохлю, но их, оказывается, несколько сотен. Слишком серьезные люди, чтобы ему заплатить. Отберут пленника, а его, Вилема, зарежут.

Есть другой вариант, как поступить. Зарезать рохлю самому. Или на крайний случай отпустить, пусть идет, куда хочет. То, что парень попадет в руки солдат, это ясно, но тогда не захотят ли те поохотиться и на него, Вилема? Мало ли что им придет в голову. Поэтому лучше зарезать, а самому исчезнуть. Пожалуй, это оптимальный вариант.

Он взглянул на Эйрида и потянулся к ножу, но когда правая рука достигла рукояти, а сам он, уже заходил к парню со спины, чтобы удобнее перерезать тому горло, рохля, до этого удрученно сидевший на лесном пеньке, вдруг заговорил.

— Странная у меня жизнь. С младенчества я почти всю ее провел в клетке. Небо видел редко, да и то маленький кусочек через тюремную решетку, а когда перевели глубоко в подвал, то даже забыл, как оно выглядит. Зато последний год провел в бегах, неба и солнца насмотрелся. Почти все время в бегах, все бегу и за мной бегут, ищут, поймать хотят. Ты знаешь, Вилем, а я ведь эрграсс. Серьезно. Если быть точным, эрграсс без замка и земель. Без вассалов. А мог быть сейчас даже тарграссом, это как фортуна бы повернулась. Не веришь? Я бы тоже не верил. Мне и самому кажется, что все это сказки. Я ведь сын эрграсса Верни, того самого. Когда я родился, он восстание поднял и если бы не помощь Рилии, то отец стал бы тарграссом Силетии. Вот потому за мной и охотятся. Я про свое происхождение молчал, скрывал от всех. Только Вучко с самого начала знал. И помогал мне. Я ведь думал, что смогу исчезнуть, уйдя куда подальше, затерявшись вот хотя бы на этом острове. Но нет, нашли меня и здесь. Теперь скрывать свою тайну нет причин, это уже и не тайна. Если с Вучко что-то случится, то мне не жить. Не хочу снова в Гатилию, лучше умереть на свободе, глядя на небо, на солнце. Ты сможешь меня убить? Понимаешь, я себя не смогу, не получится.

Вилем стоял, застыв от слов Эйрида. Не врет? Не должно. Надо же, сам просит себя убить! Сын эрграсса, чуть ли не тарграсс! Вот у кого много денег. Денег... денег...

И тут Вилем вспомнил разговор трех чужаков, которые искали и нашли место, где спрятано золото. Тогда Вилем, укрывшись за деревом в Закатной чаще, услышал про существование схронов со спрятанными сокровищами. Один их чужаков что-то говорил про кровь и назвал имя Верни, главаря мятежных эрграссов. Значит, Эйрид сын того Верни. Но что те говорили про кровь? Этого Вилем вспомнить не мог. Связано как-то с кровью и схронами.

— Послушай, Эйрид, а почему за тобой идет охота?

— Я ведь последний из древних кортанских родов.

— И что? Зачем ищут? Чтобы убить?

— Вначале будут пытать, — по лицу Эйрида прошла судорога. — Они ищут исчезнувшее сокровище — казну силетских тарграссов, а там еще и древние артефакты были.

— Какие артефакты?

— Не знаю, — Эйрид пожал плечами, — магические. Но я же не знаю, где казна, когда восстание было, тогда, когда она исчезла, я только-только родился.

— А кровь, твоя кровь? — Вилем, не зная точно, что может скрываться под тайной крови, задал вопрос, по сути, наобум в надежде немного прояснить непонятные слова тех чужаков в лесу, когда было найдено место схронов с сокровищами.

— Моя кровь? Ну да, кортанская, последняя. Только магических способностей у меня нет, в детстве вытравили. Хотя кровь не изменить. На нее могли сокровище спрятать.

— Казну? — хрипло спросил Вилем.

— Ее. Только никто не знает, где она. Исчезла. А уж как искали! Все замки эрграссов до самой земли снесли. Нет ничего!

— А если кто-то знает, где казна зарыта?

— Сколько лет прошло! Я думаю, что люди, что сопровождали обоз, погибли, унеся с собой в могилу тайну сокровищ.

— А если все-таки кто-то знает место, где казна?

— Она на кровь затворена.

— Чью кровь?

— Наших родов. — Эйрид невесело улыбнулся. — Кортанских. На мою, значит, тоже.

— Поэтому тебя и ищут?

— Да? — удивленно поднял голову Эйрид. — А ведь точно. Да только нет нигде тайника.

— А если бы кто-то знал, — не унимался Вилем, — ты мог бы отворить тайник? Что для этого нужно сделать?

— Сделать? Точно не скажу, но, кажется, все должно быть просто. Надо полить моей кровью место, где казна на кровь затворена, да обряд произвести.

— Какой обряд?

— Магический.

— То есть нужен маг? Так?

— Наверно. Только маг сильным должен быть, кровь-то древняя. А таких магов, наверное, нет.

— Почему древняя?

— Роды наши древние, их основатели сильными магами были. Когда в Кортанию с острова приплыли, то там с ними никто в силе волшбы сравниться не мог. И не только в Кортании, но и везде. Говорят, что это наши предки развили магию в этом мире, до этого она слабенькой была. Поэтому, чтобы отворить тайник, если он где-то существует, нужно перебороть нашу древнюю кортанскую кровь. Одного, даже лучшего мага будет мало, может быть, десяток самых сильных магов потребуется, чтобы силы их объединить.

Рука Вилема сжала нож. Значит, ничего не получится. Место схронов есть, кровь для их отворения тоже нашлась, а исполнителей нет. Точнее, ему их не найти, такое под силу лишь правителям, которым служат самые сильные маги. Сдать Эйрида? Нет, слишком высока ставка, не для него такой куш.