Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Помимо всего, они вели себя крайне неподобающе в моем присутствии. Впрочем, признаю, попали мне под горячую руку.
Куритье молчал, обдумывая мои слова.
— Я все понял. И я прошу меня извинить за промах моих людей.
— Хорошо, грасс. Но сейчас мне надо отправиться обратно в свой замок. Там еще есть дела.
Я, конечно, соврал. Не стал говорить ни про Райкину, ни про то, что еду не в замок, а в Брантау. Впрочем, замок лежит по дороге, могу и туда заглянуть. Я про замок Шапетэ говорю. Но брать его себе не буду, пусть достанется будущему мужу Райкины.
А Куритье-то какой! Вначале рассердился, а потом проглотил обиду, да еще и сам извинился! Видимо, нужен я им, очень нужен. Или побаивается моей волжбы? Точно не знаю.
В замок я так и не заехал — что там забыл? Вместе с Эйридом и Райкиной мы двинулись напрямую в Брантау. Однако надежда на быструю встречу с друзьями не оправдалась. Городок хоть и небольшой, но под завязку набит военными. В каждом доме жили постояльцы — грассы, солдаты, а то и просто авантюристы и мошенники — где крутятся деньги, там и они. А деньги на обустройство формируемого войска мятежные эрграссы выделили, уж не знаю, где их взяли.
Хотя есть у меня одна догадка. В этом мире про банкиров я не слышал, есть они или нет, не понятно. Ростовщики, конечно, имеются, как же без них. Но про банки не слышал. Само интересное — монеты может чеканить любой эрграсс, он же ответственен за золотое их содержание. И такая система распространена на все ближайшие страны. С фальшивомонетчиками поступают жестко, хорошо если только руки отрубят.
Как вспомню про то, как я пристроил две десятирублевые монеты моего мира, так зябко становится. Мне просто повезло, что не схватили. А могли бы повязать, хорошо, что приняли монеты моего мира за чужестранное золото с низким его содержанием.
Ну так вот, раз банков здесь нет, то деньги принято или хранить дома, или закопать или отдать на сохранение эрграссу. Вот я и думаю, не оттуда ли денежки на войну? Забрались эрграссы в чужие накопления. А если проиграют? Те, кто деньги им отдал, останутся ни с чем.
Почему, несмотря на такие риски, люди все равно несут свои накопления эрграссам? Можно хранить дома, да только не будешь безвыездно сидеть на сундуке в своем замке. Можно закопать. Но, говорят, есть умельцы, кто чует золотые клады. Поэтому те, кто их все же решает закопать, накладывают заклинание крови. С таким заклинанием ни один нюхач не учует, откуда золотом несет.
Но и здесь заковыка. Заклинание непростое и мощное. Ни один маг, каким бы сильным не был, не узнает, где клад закопан, если вплотную к тайнику не приблизится. Но если даже случайно на него набредет, то открыть не сможет. Это как с тем мешком с золотыми тулатами, который мне пришлось изнутри взорвать. Только там заклятье простенькое было, но принцип похожий.
Открыть запечатанный схрон может только тот, кто заклятье наложил. Или его потомок. Потому и называют волжбу заклятьем крови. Якобы, сын, внук или еще кто из ближней родни окропит своей кровью тайник, тогда тот и откроется.
Но такое заклятье не всем по силу сотворить. Вот потому-то некоторые грассы, кто в магии не очень силен, и пользуются хранилищами эрграссов, рискуя потерять свои деньги, если с эрграссами что-то случится. Те ведь тоже денежки не в сундуках держат, а под заклятьем крови, как правило.
Говорят, что казна эрграсса Верни так и пропала. А теперь, если и найдут ее, то некому будет распечатать... Блин! Блин! Эйрид! Точно! Он же сын Верни, значит, струйка его крови сможет вернуть исчезнувшие богатства. Надо только знать, в каком месте они спрятаны. Точно!
Вот почему его оставили в живых. И почему открыли на него такую охоту, когда он сбежал из тюрьмы. И теперь мне понятно, почему эрграсс Райчен организовал ему побег. Вовсе не для того, чтобы на престол посадить. Зачем? Райчен и сам может тарграссом стать.
В самом деле, кто такой Эйрид для рилийцев? За ним никого нет, потому что всех или почти всех членов местных кортанских родов на корню вырезали. За Эйридом никто не пойдет. А как ключик для исчезнувших сокровищ парень будет нужен. А Верни, как я слышал, в самом начале мятежа сумел завладеть всей казной тарграсства, которую потом так и не нашли.
За время моей жизни в этом мире я много раз слышал про потерянные артефакты и что именно за ними ведется охота. Готов с этим согласиться — рилийцы не откажутся от такого подарка, если смогут найти эти реликвии. Да только что они с ними будут делать? Если уж Верни и другие мятежники, потомки тех, кому принадлежали артефакты, не сумели ими воспользоваться, утратив магию предков (рилийцы же их магически переиграли, подавив восстание!), то пробудить и воспользоваться реликвиями, если те найдутся, рилийцы не смогут.
А вот казна — это действительно серьезно. Я вспомнил разговор с грассом Хрифантом, когда мы в походе проезжали котлован, оставшийся на месте замка одного из восставших эрграссов. Хрифант тогда засомневался, что Фрейф и рилийцы с таким рвением (даже замок снесли!) ищут исчезнувшие артефакты. По мнению грасса, искали казну. И если ее, действительно, спрятали, затворив заклятием крови, то именно Эйрид был тем ключиком, кто сможет вернуть утерянные сокровища. Вот почему за парнем устроили такую масштабную охоту. Деньги, громадные деньги!
Кстати, а Эйрид и не знает про это. Или... знает? Интересно, надо будет его порасспросить, да приглядеться, будет искренен или нет.
Но сейчас пока не до этого, надо друзей искать. А как это сделать? Не ходить же по всем домам и пристройкам и интересоваться, нет ли здесь двух грассов — раненого отца и белокурого мальчишки, а с ними еще и слуги-илота? Я, конечно, прошелся — целый день мотался и единственное, чего добился, нашел свободный угол, где можно было пристроиться мне со своими спутниками.
Попытался прорваться к руководству всей этой неорганизованной военной оравы, но даже этого не сумел. Грассы, у которых я спрашивал о местонахождении командиров, либо пожимали плечами, либо указывали... разные места. Вечером, уже засыпая, я молчаливо решил, что здесь не требуется никаких шпионов и предателей — и без Шапетэ можно легко разгромить этот неорганизованный муравейник.
Зато на следующий день моя голова все-таки заработала. Ведь Дартон был ранен, а здесь был центр, где кучковались лекари-маги. Вот их-то, оказывается, найти проще простого — многие грассы оказались в Брантау именно по причине ранений и болезней.
Не успел я подойти к первому лекарскому объекту, как повстречал знакомого — грасса Бертоле. Он был из числа младших грассов, который, как и я, принимал участие в том печально окончившимся походе.
— Грасс Вучко, — Бертоле узнал меня первым, — а вы какими путями оказались здесь?
Я, конечно, обрадовался появлению знакомого лица — теперь есть источник информации, а то с незнакомыми грассами не очень-то поболтаешь, я для них слишком молод. Мне пришлось вкратце рассказать о том, как удалось спастись, остальные свои похождения я почти пропустил. Зачем распространяться про свои приключения? Да еще и про конфликты, тем более со смертельными исходами.
Бертоле от удивления пощелкал языком — даже сокращенный и выхолощенный рассказ на него произвел впечатление. Сам он при бегстве через мост был ранен, причем довольно тяжело. Но ему удалось не упасть с коня, иначе бы затоптали насмерть (это он так сказал). Потом его привезли сюда и одним из первых отправили на лечение к прибывшим лекарям. Иначе, как сказал со вздохом Бертоле, был бы он сейчас без ноги, а то и без двух. Но магия хорошо лечит — и вот теперь он почти здоров.
На мой вопрос, не встречал ли он грасса Дартона, тоже раненого в том побоище, Бертоле покачал головой.
— Нет, не видел. Я ведь, грасс Вучко, две недели вообще не вставал, да и потом ходил еле-еле. Может быть, грасс Дартон и был в Брантау. Одно могу сказать — за две последних недели я обошел полгорода, повстречал многих знакомых, но про вашего спутника не слышал. Если он и был здесь, то, значит, вылечился раньше меня, а потом уехал.
— А куда он мог податься?
— Вот уж не знаю. На север, на восток, на юг. Одно только ясно, что не на запад — там же река, да и этот проклятый мост. Нормального человека сейчас туда не затащишь. Сколько наших воинов там посекли!
Я тут как раз навострился — а что, может быть, Дартон и парни как раз туда поехали — меня искать? Где искать, как не там, где расстались? Думаю, что это хоть и попахивает авантюрой, но попытаться отправиться туда стоит. Или нет? Надо все как следует обмозговать. Только не надо забывать, что со мной сейчас две обузы. Одна из них — Эйрид. Ну, с ним чуть проще, можно отправить парня на восток или с собой взять. А вот Райкину опасности подвергать нельзя. Надо выдать ее замуж.
— Скажите, грасс, вы женаты?
— Теперь уже нет.
— Как это?
— Да все просто. В Нантере я женился, там же и овдовел, когда рилийцы напали.
— А дети есть?
— Так и не получилось, где-то, конечно, есть, да и не так уж и мало, с кем только ночь не проведешь. Я ведь с ваших примерно лет в наемниках.
— А снова жениться не собираетесь?
Бертоле рассмеялся.
— Я? Да куда мне. Хотя, если удастся разбогатеть, да бабенка подвернется пухленькая...
— А если не очень пухленькая, и не бабенка вовсе, а очень юная грантесса? Да еще и с замком в придачу, как?
Бертоле посерьезнел, бросив на меня непонятный взгляд.
— Вы шутите? Тогда посмеемся вместе.
— Какие шутки, грасс. Девушка, весьма милая, дочь грасса, чья семья недавно погибла. У ее отца был замок, он сейчас пустой. Но думаю, долго пустеть ему не дадут, найдутся желающие.
— Вот именно, — мрачно ответил Бертоле, — найдутся. У меня нет никого, и денег тоже. А охрана замка, что с ней? — с некоторой надеждой спросил грасс.
— Ушла, перекупили.
— Понятно, — еще сильнее омрачился Бертоле. — Спасибо, мой юный грасс, но, видать судьба у меня такая, дожить холостяком до старости.
— Да подождите, грасс, вы же не все знаете. Будут вам солдаты, наймете столько, сколько пожелаете. У юной грантессы хорошее приданое.
— И сколько? — заинтересованно спросил Бертоле, его глаза впились в меня.
— Я знаю, что у грантессы есть сорок тулатов, но, возможно, в замке еще можно что-то найти. Ее отец был богат.
— Кто он?
— Грасс Шапетэ.
— Не слышал. Так, значит, она богата? И юна?
— Да.
— Неплохо, очень неплохо. Но как с ней познакомиться. Наверное, желающих много и я безнадежно опоздал?
— Вы первый, потому что грантессу я только что привез. Она хоть и юна, но особа трезвомыслящая. Сама не прочь выйти замуж за человека, который станет ей опорой. Да и к замку привыкла.
— Я ваш должник, грасс Вучко!
— Да пустое. Если вы не против, то я сейчас вас ей представлю.
Бертоле, конечно, был не против. Даже наоборот, всю обратную дорогу до снятого мной жилища грасс был возбужден. Еще бы, получить замок, к нему солидный куш денег, а в придачу миленькую юную жену, что может быть лучше? Главное — он в одночасье превращается из младшего грасса в грасса настоящего, с замком, землей, виланами.
Познакомил я их друг с другом, и не прошло и часа, как Бертоле и Райкина отправились предъявлять права на замок. За это короткое время грассу удалось завербовать полдюжины солдат, пообещав выплатить приличное жалование. Так что, думаю, замок они отстоят. Как-никак Райкина единственная дочь прежнего владельца замка. Да и Бертоле на ее деньги сможет набрать еще какое-то количество наемников.
От варианта, что Бертоле убьет девушку, забрав ее деньги, я сразу отмахнулся. Вот это было бы большой глупостью. Во-первых, юная симпатичная жена — где он лучше найдет? А во-вторых, в противном случае он лишится законных прав на замок, уподобившись другим ловцам удачи в поисках возможности стать истинным (а не младшим) грассом.
Место, где на реке я расстался с друзьями, теперь контролируют рилийцы. К тому же меня там ищут. А Эйрида тем более разыскивают, ведь за парнем шла самая настоящая охота. Он же сбежал из их главной крепостной тюрьмы, и вряд ли поиски отменили. Поэтому соваться туда — верх глупости. А как же мои друзья? Им чуть проще, их не ищут, но они не рилийцы и в мятежном войске состояли. Поэтому поразмыслив, я решил, что к мосту ехать бессмысленно — и сам попадешься и друзей там не найдешь. Но если их нет в Брантау, а в районе моста искать не стоит, где же они могут скрываться?
Лодка! Они плыли в лодке, а Дартон был ранен. Весел нет, уже ночь почти. Ну, конечно же, они проплыли слишком далеко, чтобы возвращаться для лечения в Брантау, да и тогда никто не мог знать, что лекари туда понаедут. Поэтому их стоит искать на местности, что тянется вдоль реки. На каком берегу? Ту сторону контролируют рилийцы и высаживаться там слишком опасно. Парни, получается, где-то на правом берегу, то есть, где я сейчас стою. Но это только в том случае, что их лодку не прибило на ту сторону. Без весел и в темноте могло и такое произойти. Тогда мне следует вначале проехаться вдоль правого берега, а если никого не найду, значит переправлюсь на тот берег и буду искать их там.
Отправиться на поиски я решил утром следующего дня, а пока Эйрид пусть купит продуктов, кто знает, как там, где мы будем проезжать, с продовольствием? Думал проснуться пораньше, чтобы не затягивать отъезд, но уже на рассвете пришлось вскочить с лежанки. Где-то вдалеке на юго-востоке, в самом тылу силетских позиций слышались раскаты грома. Нет, это не гроза, не дождь, это стреляли мортиры. Рилийские. И без предательства Шапетэ началась операция по уничтожению живой силы силетцев. В принципе, рилийцы могли обойти силетские заставы и без помощи предателя. Или, если Куритье был прав, нашлись другие, кто вывел рилийские мортиры к нам в тыл. А ведь после обстрела придет черед и коннице.
Я велел Эйриду срочно седлать коней, а сам бросился к печке, еще не остывшей и жадно черпал энергию. Чем больше ее насобираю, тем существеннее будет шанс выжить в надвигающейся бойне.
Я был готов, наверное, целую вечность вытягивать энергию, но долго оставаться здесь нельзя, если прорвется рилийская конница, тогда нам не выбраться. А бежать я решил на северо-запад, наискосок в сторону реки. Выехав на улицу, мы с Эйридом были единственные, кто выбрал это направление, остальные или метались в панике или целенаправленно двигались на юго-восток, как раз под удар рилийцев. Никто же не знал, что те должны зайти с тыла.
С трудом пробившись сквозь толпу, чуть не унесшую нас в том же направлении, мы прорвались на почти пустынную улочку и, пришпорив коней, поскакали дальше. Вскоре стало ясно, почему все бросились на юго-восток. Да, там был силетский тыл, но имелась еще одна причина бегства людей в ту сторону. С запада тоже напали рилийцы, их, судя по всему, было немного, и они исполняли роль загонщиков. Нарвавшись на край ловчей сети, я в спешке принялся раздирать свой силовой щит, формируя из сгустков силы штыри, молотки, сабли — одним словом все, что помогало нам отбиться от наседающих врагов, благо их попадалось мало.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |