Уже не Гарри: Путь Власти

— Сколько невинных душ из-за них перешли на сторону Зла... Если бы я только мог разделаться с Повелителями...

— Мечтайте сколько угодно, сэр, — перебил его Снейп. — Вы не можете. Я не могу. В любом случае ваша бессмысленная попытка помешать им не оправдывает того, что вы обманом использовали Поттера в своих целях и едва не угробили при этом.

Чуть помолчав, Снейп добавил:

— Если не секрет, Альбус — сколько раз за этот год вы стирали мне память?

— Только один раз, — сухо ответил Дамблдор. Мда, мне тогда повезло оказаться этому свидетелем.

Хм... Не могло ли быть так, что этот старый интриган изменил и мои воспоминания? Вдруг что-нибудь из того, что я помню, на самом деле ложно? Чёрт возьми, это вполне может оказаться именно так! Да ведь, по сути, нет никаких причин верить утверждениям директора. Что, если и неизвестные Повелители — всего лишь предлог? Чёрт... Я ведь ничего достоверно не знаю!

— Вот как... Вы старательно скрывали любые улики против Квиррелла, лишь бы он добрался-таки до Философского камня. Вы рисковали жизнью Поттера, и вот ваш результат. Не сомневаюсь, вы довольны, Альбус.

— По крайней мере, Философский камень теперь уже никогда не достанется ни Волдеморту, ни Повелителям, — голосом уставшего от жизни старика отозвался Дамблдор. — И, что немаловажно, Повелители не получат повода мстить нам — виноват ведь Волдеморт.

— Повода? Повода?! — с тихой злобой прошипел Снейп. — Думаете, им будет нужен какой-то повод, чтобы отомстить, например, Гарри?!

— Несомненно, повод им не важен, — спокойно ответил директор. — Что бы ни делали Повелители, им нужна причина — пока они таятся в тени, формальный повод для любых действий не имеет значения. Но какова причина для мести Гарри? Такой причины нет. Если это зачем-то им понадобится, они способны уничтожить Хогвартс со всеми обитателями и прилегающей территорией за пару минут. Ещё за десять — всю Великобританию. Но сейчас у них нет такого желания... И только поэтому мы всё ещё живы.

— Пожалуй, я могу понять ваши мотивы, Альбус. Но я предупреждаю вас, — в голосе зельевара слышалась неприкрытая угроза, — предупреждаю: если вы ещё раз вздумаете рисковать жизнью Гарри Поттера ради своих неведомых целей, даже не ставя его при этом в известность, то я сделаю всё возможное, чтобы помешать вам.

— Всё-таки ты не понял, Северус, — Дамблдор громко вздохнул. — Но я и не планирую ничего подобного. Искренне надеюсь, что второй раз рисковать его жизнью мне не потребуется.

— Надеетесь, значит... — с горечью прошептал Снейп. — И я буду надеяться на выполнение вами договора. А сейчас советую вам пойти прочь отсюда и не мешать моим попыткам хоть как-то ослабить повреждения ауры.

Больше не раздалось ни слова. Лишь негромкие звуки шагов и шелест мантии свидетельствовали о том, что Альбус Дамблдор покинул помещение.

Я всё ещё изо всех сил изображал бессознательное состояние. С каждой минутой это становилось всё сложнее — казалось, жгло абсолютно все царапины и синяки, полученные мной в том бою, и это не говоря о более серьёзных ранах. Снейп после ухода Дамблдора несколько раз со свистом взмахнул волшебной палочкой, и я через закрытые веки различил вспышки заклинаний. Наконец, он постоял несколько секунд, словно вслушиваясь во что-то, и негромко произнёс:

— Теперь никто нас не услышит. Как давно вы очнулись, мистер Поттер?

От неожиданности я дёрнулся всем телом, сразу же издав приглушённый вопль боли — стоило шевельнуться, и заполыхали, казалось, даже те органы, о которых я и думать забыл после школьного курса анатомии. Я открыл глаза, и слабый свет факелов показался мне ярче Солнца, заставив прищуриться. Без очков я рассмотрел лишь силуэт профессора Снейпа на некотором удалении от себя. Шипя от боли, я попытался присесть, не сразу заметив сдерживающие меня верёвки.

— Не шевелитесь, Поттер! — приказал Снейп. — Если бы не Регенерирующее зелье, вас стоило бы обездвижить заклинанием или усыпить. К сожалению, целительный эффект в таком случае сильно страдает... Итак, насколько давно вы очнулись? Какую часть разговора сумели услышать?

— "Северус..." — едва я выговорил это слово, как меня охватил приступ мучительного кашля. Наконец, откашлявшись, я прохрипел:

— "Северус, ты уверен, что это зелье поможет? С ранами — поможет. Регенерирующее..." — я снова закашлялся. Казалось, не то, что кашель — каждый вдох заливает меня расплавленным металлом. Едва сумев повернуть голову, я, наконец, увидел левую руку.

— Поттер! — взволнованно выкрикнул Снейп, быстро подпрыгнув ко мне. — Я же сказал...

— Ха, ха, ха. Ха, ха, ха! Ха-ха-ха-кха-кх... — мой истеричный смех сменился мучительным кашлем. Не отрывая глаз, я рассматривал изувеченную руку, продолжая хрипло хохотать сквозь кашель, сопровождавшийся пароксизмами боли. — Кха... Это... Моё, профессор? Точно моё? Ха-ха-ха!

— Да, мистер Поттер, — мне показалось, что в голосе зельевара послышались садистские нотки. — Благодарите свою недостойную слизеринца безрассудность за то, что теперь ЭТО — ваше. Вскоре состояние руки чуть улучшится благодаря регенерации, но едва ли намного — и такой она останется навсегда.

Я всё ещё с изумлением рассматривал руку. Я лежал привязанным к узкой кушетке в какой-то жилой комнате, а вытянутая рука оказалась уложенной на стул рядом. Рукав отсутствовал, и на таком расстоянии даже с моим зрением, прищурившись, можно было увидеть остаток руки. Почти чёрная кожа, покрытая трещинами, из которых сочились гной и сукровица, и лишь в паре мест я разглядел капли чистой крови. Пальцы, словно обгорелые — с торчащими из-под омертвелой плоти костями. Следы магического ожога протянулись почти до локтя, лишь там сменяясь здоровой и только слегка покрасневшей кожей.

— Скажите, Поттер, — с горечью произнёс профессор Снейп, — чего ради вы отправились защищать этот Философский камень от Квиррелла? Я ещё понимаю, будь вы обычным тупым гриффиндорцем, каких там большинство — но вы-то, слизеринец, должны были понять: здесь что-то не так!

— Защищать Философский камень?! — я только изумлённо вытаращил глаза. — Вы что, сэр! Вообще-то я хотел забрать его себе. А про то, что Квиррелл тоже охотится за ним, я даже и не подозревал. Случайно став свидетелем того, как директор стирал вам память после неудачной попытки вывести Квиррелла на чистую воду, я решил, что заика служит Дамблдору — и вокруг Философского камня и лично меня начинается какая-то интрига. Я надеялся перехитрить Дамблдора, избавившись от Квиррелла в его отсутствие и забрав камень себе, после чего сбежать из Хогвартса.

— Значит, вы пытались украсть Философский камень, Поттер? — такого признания Снейп явно не ожидал. — Предположим, это немного более умное действие, чем защищать его от тёмного мага с заведомо неизвестной вам силой. Приблизительно вот настолько более умное, — профессор показал двумя пальцами, насколько именно. Где-то пара сантиметров вышла. — И о чём вы думали, надеясь переиграть Дамблдора? Он — далеко не тот добрый дедушка, каким может выглядеть.

— Я давно понял это, сэр, — пытаясь не кривиться от боли, чуть сдвигаюсь на кушетке, чтобы верёвки не так натирали. — Но после вашего разговора меня не оставляет самый главный вопрос... Кто такие Повелители?

— Повелители, Поттер, — Снейп чуть скривился. — Вам незачем об этом знать. Всё равно вы не в состоянии что-либо с ними сделать, а если случайно проболтаетесь, проблемы будут у всех. Повелители безжалостны к своим врагам и имеют дурную привычку карать за раскрытие тайны их существования.

— Меня, знаете ли, не очень радует такая возможность, что они в один прекрасный момент решат уничтожить Хогвартс заодно со всей Англией, — напоминаю профессору о промелькнувшем в разговоре факте. — Во всяком случае, Дамблдор явно считает, что сотворить такое они вполне могут. И вы, сэр, думаете, что я буду крепче спать, ничего не зная о таких врагах?

— Сохрани вас Мерлин от того, чтобы стать врагом Повелителей, — Снейпа аж передёрнуло. — Этот противник никому не по зубам. Несомненно, когда-нибудь я расскажу вам про то, кто такие Повелители. Но точно не сейчас. Сегодняшнее происшествие показало, что благоразумие вам, Поттер, отнюдь не свойственно.

— Значит, узнаю сам, — отвечаю ему, чуть скрипнув зубами. — И ещё один вопрос...

— Да, Поттер, — произносит Снейп, кажется, уже догадываясь, о чём я хочу сказать.

— Я пытался убить Квиррелла перед тем, как отправиться за Философским камнем. Я создал особое зелье... Оно устраивает мощный, но почти бесшумный взрыв, вся энергия которого остаётся в замкнутом пространстве вокруг жертвы. Я не думал, что хоть кто-то может защититься от подобного, но... Сегодня я узнал, насколько в действительности слаб в сравнении с опытным волшебником. Профессор Снейп... Не могли бы вы научить меня боевой магии?

— Да, — Северус не колебался с ответом. — Я буду учить вас боевой магии, Поттер.

* * *

— ...Таким образом, изучив показания множества свидетелей и очевидцев, я вынужден сообщить, что, несмотря на подписание господином Станюкевичем соглашения о признании новейших поправок к Статуту о секретности от 30 августа 1951 года, ранее отрицаемых Советским Союзом, правоприменительная практика на Украине ещё не приведена в удовлетворительное состояние. Всё ещё функционируют отдельные магловские заводы с использованием магических артефактов, что, согласно подписанным украинским министром магии соглашениям, безусловно, недопустимо. Сожалею, но принятие Украины в состав Международной конфедерации магов в данный момент не представляется возможным. Секретариат Конфедерации изучит текущие проблемы украинского магического сообщества и направит свои рекомендации по исправлению существующих противоречий...

— А теперь обсудим вопрос о предоставлении Министерству магии Украины целевых кредитов на реформирование системы управления и создание рабочих мест взамен ликвидированных с введением нового законодательства...

Очередное заседание Международной Конфедерации магов в Лондоне прошло, как и было запланировано. Ничего нового Альбус Дамблдор, действующий президент Конфедерации, не услышал. Несмотря на то, что его отлучка сорвала вчерашнее заседание, затянувшееся до глубокой ночи, особого удивления она не вызвала — к эксцентричному лидеру за десятилетия его руководства успели привыкнуть.

Наконец, две тысячи триста шестое заседание Международной конфедерации магов завершилось. Представители стран-членов Конфедерации начали расходиться, подчас объединяясь в небольшие группы по интересам для обсуждения текущих событий и стоящих перед ними проблем. Разошлись и представители стран-наблюдателей — Украины, России, Турции и Китая.

Покидая Большой зал Визенгамота, использованный для заседания, Дамблдор уже знал, кого он встретит в служебном помещении. Ушедший ранее наблюдатель от США, действительно, обнаружился именно там. Волшебник, официально зовущийся почти пародийным именем Сэм Смит, выглядел лет на сорок, но реально ему, по мнению Альбуса, могло быть и значительно больше лет. Или же, напротив, значительно меньше.

— Я не сомневаюсь, что у вас уже заготовлено объяснение, господин Дамблдор, — лишённый эмоций голос, казалось, мог принадлежать кому угодно, но не человеку. — Вы не выполнили распоряжение Повелителей. Скорее всего, это лично ваша вина, но, даже если это и не так, наказать вас в любом случае необходимо. Тратить время на оправдания незачем.

Президент Конфедерации магов послушно склонил голову.

— Я готов подчиниться любому решению, принятому Шестерыми.

— Намекаете на то, что не от меня это зависит? — слуга Повелителей растянул губы в усмешке, в то время как в бесцветных глазах не промелькнуло никаких чувств. — Несомненно. Я не вправе определять вашу судьбу. Но вправе направить своё мнение по оптимальной мере наказания лично Второму.

Дамблдор постарался не показывать своих эмоций, но по его спине пополз холодок страха. Ещё не сделано столько запланированного... А на возможных преемников нет никаких надежд — концепция Высшего блага оказалась слишком сложна для понимания простых волшебников.

— Я полагаю, что для человека с вашим складом характера стандартные меры окажутся неэффективны. Поэтому логичнее будет в качестве наказания отрубить Гриндевальду ногу... Или обе ноги. Возможно, такого урока окажется достаточно. Да, я в курсе вашей маленькой слабости, господин Дамблдор.

Альбус чуть успокоился. Ему было очень жаль Гриндевальда, но душе потеря конечностей навредить не должна. Однако следовало создать у собеседника иное впечатление о возникших у Дамблдора чувствах.

— Значит, вы знаете, — прохрипел директор Хогвартса. — Осуждаете, несомненно?

— Осуждаю? Я никого не осуждаю. Ни мне, ни моим господам нет дела до ваших постельных предпочтений. Всё, о чём я думаю — как обратить чужие сильные и слабые стороны на пользу Повелителям. А ваша слабость такова, что просто невозможно ей не воспользоваться.

— Но... Пожалуйста, господин Смит, ведь Геллерт не виновен в моей ошибке! — Дамблдор был доволен своим актёрским мастерством — мало кто мог бы так правдоподобно изобразить ужас и отчаяние.

— Виновен, не виновен... Вы не понимаете главного, господин Дамблдор. Гриндевальд — только рычаг давления на вас. Не личность. Не игрок. Не человек, с интересами и желаниями которого следовало бы считаться. Всего лишь средство извлечения большей выгоды из сотрудничества с вами. Если его увечья окажутся действенным способом надавить на вас — тем лучше. Если бы вы оказались безразличны к судьбе бывшего любовника, его, вероятно, убили бы и стали искать новые способы контролировать вас.

Теперь Дамблдору уже не требовалось изображать пробившую его на секунду дрожь. Он почти ежегодно навещал Гриндевальда в Нурменгарде и видел, что тот даже полвека спустя сожалеет лишь о том, что оказался слишком слаб для победы в мировой войне. Сожалеет о погибших друзьях и сторонниках, но отнюдь не о десятках миллионов невинных жертв его тирании. Если Геллерт умрёт сейчас, он точно не попадёт в рай.

— Я... Умоляю вас, — президент Конфедерации встал на колени. — Умоляю — не надо трогать Гриндевальда! Если я виноват перед Повелителями, то и наказывать необходимо меня.

— Как я уже сказал, — равнодушно отозвался мистер Смит, — решение принимать не мне. Судьбу вашу и Гриндевальда решит Второй, как ответственный за данное направление. Но я в любом случае напишу именно такую рекомендацию. До свидания, господин Дамблдор.

Исчезла невидимая защита от подслушивания. Уже пара минут прошла, как затихли шаги наблюдателя при Конфедерации от самозваных Повелителей мира, о которых из всех участников недавнего заседания что-то слышали пяток человек. Альбус Дамблдор всё ещё стоял на коленях и... Улыбался.

Всё прошло по плану. В сложнейшей интриге, стоившей директору Хогвартса множества нервов, он достиг желаемой цели и обошёлся малой кровью. Проиграл Фламель, проиграл Волдеморт, проиграли Повелители. Проиграл и Поттер, понадеявшийся было на роль самостоятельного игрока. Как поразительно просто было предугадать его действия! Предугадать и направить. Жаль, конечно, что Гарри Поттер почти лишился руки, но, если повезёт, это отвратит его от Тёмных искусств. А значит, результаты выполненного плана на все сто процентов послужат делу Высшего блага.