Разрешаю поиграть...

Наконец, ему надоедает играть с тряпкой, некогда бывшей платьем и Людовик сдергивает его у меня с плеч. Смотрит на покрасневшую кожу. Поднимает взгляд выше. Встречается с моим заинтересованным и порывисто приподнимается вместе с тем наклоняя меня. Целует. Его язык у меня во рту, а его губы сосут мои, как он недавно сосал грудь. Пальцы одной руки сжимают сосок, а другая словно щитом накрывает мой пах, слегка сжимает, тянет, отпускает и опять сжимает.

Мгновение и я уже на столе, а его содержимое на полу. Вик задирает мне ноги, но сам оголятся не спешит, значит, придется еще подождать. Бутылка с остатками вина опять оказывается у него в руках.

-А вот сейчас самое время заняться этими губками — прерывает он поцелуй и прежде чем я успеваю понять, что он собрался делать, Вик выливает вино мне в промежность. Вскрикиваю от неожиданности и холода, о которых тут же забываю потому, что на их место приходит влажный и горячий язык.

-Ты никогда так не делал... — выдыхаю я.

Он мне не отвечает, только усиливает напор. Я знаю, что он хочет мне доказать. Знаю, что он думает таким способом сотрет последний барьер и выбьет остатки сопротивления. Я все это знаю. В отличии от меня, Людовик не знаю и не понимает ровным счетом ничего. Совсем.

Как там говорят перед смертью в мозгу пролетает вся жизнь. Ну, что ж, у меня она пролетает перед оргазмом. И здесь я отличилась. Но, сейчас, как никогда я четко помню все то, что он делал со мной. Как методично и жестоко Вик превращал меня в свое подобие. С каким удовольствием он исследовал меня.

Степень боли, которую я способна терпеть, наслаждения, голода, жажды, злости, страха, ненависти... И черт знает еще чего. Он был тем, кто ставил меня на колени и заставлял лизать его ботинки. Он же был и тем, кто целовал мои ноги и умолял пожалеть его. Кем он за эти года только не был. Но, никогда Людовик не являлся хорошим человеком. Никогда.

-Пойдем в постель — шепчет он отрываясь от меня, чтобы через секунду подхватить на руки и прижаться мокрыми губами к моим. Все-таки тело есть тело. Оно никогда не будет руководствоваться доводами разума. Он возбудил меня. Но, думаю иное, долговременное возбуждение перебьет плотское.

-Это наша спальня — шепчет он опуская меня на шелковые простыни — я так давно хотел показать тебе наш дом. Полагал, что придется упрашивать, но нет, ты сама пришла ко мне. И, возможно, я ошибаюсь думая, что это часть твоего плана. Нельзя же так имитировать удовольствие — так и тянет сказать, что все можно, если знать как.

Людовик сдергивает с меня остатки платья и принимается сам раздеваться, ну наконец-то! Думала не доживу. Он ложится на меня. Смотрит так, словно силится что-то понять, ну-ну, флаг в руки.

-Я люблю тебя, слышишь, Детка — шепчет он, медленно и плавно проникая в меня.

-Слышу — вот только не это надо было мне говорить, тебе стоило попросить прощения, для начала. И может тогда бы, моя рука дрогнула, не остановилась, нет, но дрогнула бы.

Он двигается осторожно, целует мое лицо и в какой-то момент пытается коснуться волос. Пора. Потом, могу и не успеть. Я приподнимаюсь, словно сама насаживаясь на него и прижимаюсь губами к губам Вика. Он, кажется, на пике наслаждения и оттого прикрывает глаза. Рука моментально находит в прическе шприц. А теперь главное не ошибиться, нельзя ошибиться, иначе вместо мести, я просто подарю ему спокойную смерть.

Сосредотачиваюсь. Заставляю его замереть, сжимая мышцами его член внутри себя и когда он не пытается больше двигаться колю. Резко, быстро, до упора.

Дергается, ударяя меня головой о спинку кровати. Подскакивает, вырываясь из меня и моих рук. Замечает шприц. Лицо искажается ненавистью. Бьет. Сильно, жестоко, до хруста костей. Сначала по щеке, затем по рукам, которыми я стараюсь прикрыться. Бьет, бьет, бьет... Не больше пары минут, но этого достаточно, чтобы я оказалась покрыта кровоподтеками. Когда он заносит надо мной руку для очередного удара, она вдруг плетью виснет. А затем и сам Людовик начинает оседать и в итоге падает на кровать, я чудом успеваю увернуться и не быть погребенной под ним.

-Что это за дрянь?! Какой яд ты мне опять вколола? Думаешь, сможешь меня убить, сучка?! Не выйдет!...

-Знаю — я еле ворочаю разбитыми губами, но все же отвечаю ему:

-Это не яд, Вик. Ты не заслуживаешь такой легкой смерти. И никогда ее заслуживать не будешь. Да и вообще, как я могу позволить тебе умереть, прекрасно осознавая, что твоя смерть может принести массу неблагоприятных для меня последствий? Нет, милый, ты получишь все сполна. Весь спектр ощущений!

-О чем это ты? Детка, не зли меня, ты же знаешь, что расплата...

-А не будет никакой расплаты! Это конец, дорогой! Я вколола тебе особенный коктейльчик. В нем чего только нет, но преобладает тиопентал натрия. Весьма полезная вещичка, благодаря которой можно усмирить даже самых непокорных. Сейчас ты чувствуешь, как тебе начало отказывать тело, но не спеши с выводами, это не тело тебе отказывает, а твоя моторика. Скоро откажет мимика, затем речь. Нет, "овощем" ты не станешь. Ты будешь все понимать, чувствовать и при этом больше никогда не сможешь без посторонней помощи и головы повернуть, впрочем, как и свести счеты с жизнью. Готовься провести остаток своих дней бревном. И пока тебе не отказала речь, предлагаю толкнуть последнюю речь.

Он смотрел на меня, а его глаза ничего не выражали. Ни страха, ни упрека, ни ненависти, ни усталости. Ничего.

-Ты пожалеешь об этом, Детка. Хотя, разрешаю тебе начать жалеть с этого момента... агхх — рхааа...

-И как всегда ты упустил свой шанс. Мог бы покаяться... Жаль — жаль, как был жалким ублюдком, так им и сдохнешь, но не сейчас и не в ближайший десяток лет, я надеюсь ты окончательно свихнешься, но вот узнать наверняка вряд ли кто сможет — пара кликов на мобильнике, что я обнаружила в его штанах — это Скорая? Мужчине стало плохо. Записывайте адрес...

А все-таки ночной Лондон — дрянь. Не нравится он мне. Я не чувствую величия в этом городе. Только боль и гнет кровавых лет прожитых на этих улицах. И ничто не в состоянии помочь этому месту. Сколько бы не пытались улучшить фасад нутро остается прежним. Ночью из-за огней фонарей и ярких вспышек витрин это не так сильно заметно, но все же, стоит выйти к Темзе, оглянуться на Тауэр и ощущение, что это место полно боли возвращается.

Это моя последняя ночь в Лондоне. И я постараюсь запомнить ее. Это вообще моя последняя ночь в прошлом, с которым я теперь уже точно прощаюсь навеки.

-Я не знаю кто это, но если это какой-то розыгрыш то пошли вы...

-Это я.

-Киса?! Ты где, что с тобой?! Ты почему пропала?

-Сколько вопросов, Лала, ты такая любопытная, прямо не сестра, а мартышка. И не смей рыдать в трубку, я все слышу. И единственное зачем я звоню тебе, чтобы сказать, что теперь моя семья может спать спокойно. А я начинаю так жить.

-Киса...

-А теперь я и правда, прощаюсь с тобой навсегда. Будь счастлива и поцелуй за меня брата.

Я отключаюсь и бросаю мобильник в реку.

Да, моя жизнь теперь будет другой.

И не собираюсь я для этого ждать рассвета. Ночью мне как-то привычней.

Хотя... Рассвет наступил, две минуты тому назад. Не вышло быть оригинальной.

Впрочем, теперь я могу быть просто самой собой. Ведь мне все же удалось сделать это. Уничтожить свой самый большой страх.

Я стала свободна.

Навсегда.

Эпилог.

Лучшее алиби — быть жертвой.

-А ты уверен, что оно ничего не понимает?

-Конечно! И хватит переспрашивать уже в сотый раз! Сколько мне тебе объяснять. В этом крыле только тех пылятся, кто точно уже никогда не сможет вернуться в человеческий вид, они "овощи" и их до сих пор не отправили на тот свет только потому, что за них платят не хилые бабки. Сечешь? Так что тормози уже со своим сыкоством! Ты мне заплатил? Заплатил. А дальше уже как хочешь! Можешь развлечься с этим двуполым, а можешь валить! Никого не держу.

-Да ладно тебе. Ты только дверь запри, не хочу запалиться.

-Сейчас, вколю этой ошибке чего-нибудь посильней, а то потроха у него, как желе, может и обосраться во время этого дела, а мне потом убирай. Не хрен! Все равно таким мозги уже ни к чему. Пусть кайфует.

Этот сученыш снова привел кого-то. Кого-то, кто решил трахнуть меня. Твари! Они заплатят! Они мне все заплатят за это! Я не знаю сколько уже здесь, но очень скоро я пойду на поправку! И плевать, что он мне там колет, я не сойду с ума!

Когда-нибудь я выберусь! Точно, выберусь! Я смогу! Я сильный или сильная? Неважно! Главное, что я знаю кто я! Я... Я... Ох, как смешно все плывет вокруг. Почему-то качается... Весело и смешно, совсем не страшно, как раньше — хорошо...

THE END.

12.06.15.

От автора.

Здравствуйте. Я решила пойти на уступок, просто потому, что не хочу чтобы мне оставляли комментарии в надежде, что я вышлю окончание. Терпеть не могу эти бартерные отношения. Поэтому выкладываю книгу целиком. И надеюсь, что все же смогу услышать от вас — мои читатели такое просто и обычное слово: "Спасибо".

Что касается людей, участвовавших в конкурсе (и не игнорировавших меня, за что низкий вам поклон), наиболее понравившиеся и развернутые работы я выкладываю ниже.

С уважением, Владислава Мека.

Итак, вот окончания, которые могли бы быть альтернативой и заранее извините те, чью историю я не выставила. Мне по душе они все, хотя бы потому, что вы их писали и старались, но надо быть все же более объективной. Поэтому прошу ознакомиться:

Лена Ушакова

Мне всегда хотелось обычной жизни, где будут любящие родители, куча братьев и сестер. Одним словом Семья, где каждый любит и понимает друг друга, но жизнь это не всегда то, что мы хотим.

Вот и сейчас стоя у ворот, я думала почему жизнь так не справедлива ко мне, что я сделала не так. Как говориться перед смертью не надышишься, я усмехнулась, уж лучше смерть чем то, что ожидает меня сейчас. Позвонив в дверь, я стала ждать пока мне откроют. К моему удивлению дверь открыл сам Людовик.

-Что всех слуг распугал, усмехнулась я

-Что ты, Детка, такую 'дорогую гостью' как ты я всегда готов встречать сам.

Ответив Людовик сделал приглашающий жест в сторону двери. Стоило мне войти в дверь, как он сильно толкнул меня к стене, и как всегда пострадала моя многострадальная голова.

-Можно было и полюбезней с 'дорогой гостьей', скривилась я .

-Конечно можно, но зачем, ты же любишь боль, прошептал он уткнувшись мне в шею.

-Я пришла поговорить. А не обмениваться любезностями.

-А я уж думал, что ты по мне соскучилась, что ж говори если есть, что сказать.

Я вздохнула и собралась с мыслями, возможно я делаю самую большую ошибку в своей жизни.

-Я согласна уехать с тобой, если ты оставишь в покое мою семью, мне надоели эти игры. Я устала бороться, устала играть, я просто хочу жить. Но у меня есть условие, я не хочу принимать участие в твоих играх. Я не хочу быть монстром.

Вик внимательно посмотрел в мои глаза, в них не было ни капли лжи, я говорила чистую правду. Пусть лучше я ,чем Джулиан и Лала.

-Девочка моя, ну почему же такое упадническое выражение. Мы будем счастливы. Я и моя Детка. Он прижал меня, пытаясь слить наши тела в единое целое.

Тем же вечером мы вылетели в Англию. Что ж, игра опять начата, даже против моей воли, и я не знаю, хочу ли я выиграть(

Прошло 2 месяца с того момента как мы покинули Румынию. Ко мне все чаще приходит мысль как сложилась бы моя жизнь, не будь Вик совершенно спятившим ублюдком. Все это время я ищу в нем хотя бы толику разума, но увы и ах.

Вот и сегодня он пришел ко мне после своих 'экспериментов' в преподнятом настроении.

-Милая как жаль, что ты отказалась от наших развлечений, мне так грустно без тебя, улыбнулся он и налил два бокала вина. Вик всегда любил выпить вина после своих развлечений, поразмышлять на философские темы сидя у камина, настоящий лорд. Вот и сейчас он сделал глоток из бокала, а второй протянул мне.

Взяв бокал я не спешила пить.

-Ты же знаешь я не люблю такие игры, грустно улыбнулась я и выплеснула свое вино в камин.

После того как я выплеснула вино, лицо Вика недовольно скривилось а потом он засмеялся.

-Девочка моя, ну почему ты такая сучка? продолжая смеяться спросил он, Что было в вине?

-Яд, через 10 минут ты умрешь от остановки сердца, и даже вскрытие не покажет, что ты был отравлен. А я и мои родные заживут спокойной и счастливой жизнью.

-А такой ли счастливой жизнью ты хочешь жить, если меня не станет. Я ведь люблю тебя, да и ты меня уверен тоже. Просто не как не можешь себе признаться.

-Нет, я не люблю тебя

-Тогда конечно, все кончено... забудь. Улюбнулся он мне и его сердце остановилось.

Людовик так и умер с улыбкой на устах.

Перед тем как покинуть Англию на всегда, я решила посетить то место где все началось, могилу матери Вика. Как и всегда меня встретил ангел с одним крылом, я прошла по знакомому маршруту. Могила была заросшей, хотя кому ее убирать из рода Людовика никого не осталось. Уже собираясь уходить я заметила краещек бумаги торчащей из под земли, нагнувшись я выташила и развернула листок бумаги:

'Привет, Детка. Если ты это читаешь, значит, я на небесах. Впрочем, вряд ли меня туда пустят, ну да ладно. Что, убила любимого? Радуешься? Ну-ну... Хотя я думаю, что особого счастья ты от этого не испытываешь. Может, самонадеянно с моей стороны, но я все-таки надеюсь, что ты обо мне поплачешь. Я бы тебе в этой малости не отказал. Так что и ты уважь свою любовь, скажи что-нибудь, типа: 'Было и в нем что-то хорошее...', допустим, хорошего во мне кот наплакал, но я любил тебя, как умел. Не думай, что я стремлюсь оказаться на том свете, ничего подобного. Я надеюсь, что через пару дней разорву это письмо, и это всего лишь моя мнительность и ты действительно меня любишь. Я вот тут на досуге поразмыслил и решил, что это, в сущности, неплохой выход для меня, уверен, расстались мы ненадолго, буду ждать тебя у дверей в преисподнюю, чтобы ты не робела и поняла: здесь все, как дома, ничего нового, и лица все до боли знакомые... Все могло быть иначе... ну, не беда, так тоже неплохо.

PS. Кстати, я люблю тебя Детка.

Я сложила письмо, сунула его в карман, заревела. Я плакала, размазывая по лицу слезы, и беспомощно повторяла: 'Сукин ты сын, как же без тебя мне'.

Мне трудно было понять, кого я оплакивала в ту минуту: Вика, или себя, или нас обоих. Я всхлипывала, часто дыша, и уже не вытирала слезы, они скатывались по моим щекам и падали на безвольные руки, потом дыхание стало ровнее, и я понемногу начала успокаиваться. Когда слезы высохли, я поднялась с земли. Жалкая, растерянная, самой себе я показалась глупой самонадеянной девчонкой, которая ушла слишком далеко от дома и заблудилась. Я не могла без него...

Я ухожу...

Сегодня дождь позвал меня с утра

С собой в дорогу — яростный и частый...

И я решаю — кажется, пора

И мне искать потерянное счастье...

Я ухожу.

Заплаканным стеклом,