В светящемся лесу рассвет уже не казался столь ярким. Собственно, появление солнца из-за горизонта я пропустил. Внимание привлек странный звук, кто-то то ли рычал, то ли хрюкал. Звук повторялся, издавшее его существо приближалось. И наконец, обогнув кусты, оно предстало передо мной во всей красе.
С первого взгляда было ясно, что это именно чудовище. Тварь обладала довольно внушительными размерами, была чуть выше меня, но не прямоходящей. Точное число конечностей я определить не смог, но их было не менее восьми. Тело существа покрывала светло серая и местами желтоватая кожа, усеянная множеством шипов разной формы. Кажется, именно эта хренотень, а точней её статуя, украшала крышу храма, в котором начался мой недолгий путь в теле суккуба. Даже в тот момент я отметил, что существо не выглядит особо страшным, скорей мерзким и несуразным. Оно не могло быть частью фауны этого прекрасного мира, скорей это было порождение иррациональной злобы другого дефектно-разумного существа.
Вдруг на меня навалилась дикая сонливость, сопротивляться ей было невозможно. Я понял, что это не какое-то внешнее воздействие, напротив, мне, спящему в параллельном мире срочно требовалось проснуться.
Я открыл глаза и ничего не увидел. Да, я осознавал себя в темных пещерах, в то время, как под угрозой был как раз в другом мире. Ничего сверх важного здесь не происходило, просто ухо, под которым из мягких тряпок выступало что-то твердое, болью давало понять, что пора убрать с него нагрузку. Перевернувшись на другой бок, я попытался снова заснуть, но осознание опасности не позволяло это сделать. Я стал дышать глубже и медленнее, с каждым разом задерживая вдох всё дольше, но стоило очередной порции свежего воздуха попасть в легкие, как сердце вновь начинало бешено стучать. Я попробовал задержать дыхание на значительное время, но удушье лишь усилило панику. Наконец удалось поймать подходящий ритм дыхания, неглубокие вдохи раз в пять-шесть секунд, сердце потихоньку стало затихать, а в руках и ногах начало появляться сонное оцепенение. Выдохнув в очередной раз, я приказал телу "отключиться", и оно послушалось.
Открыв глаза, я увидел редкие облака на голубом небе, чуть ближе ко мне на ветке покачивались несколько жёлто-оранжевых фруктов. Спустя мгновение, прямо перед лицом у меня промелькнула мощная когтистая лапа и с треском врезалась в ствол дерева. Я тут же отскочил, чудовище кинулось за мной, но снова не достало, я было восхитился своей ловкости, но атака повторилась ещё несколько раз, и стало ясно, что дело не во мне. Тварь двигалась очень быстро, убежать бы точно не получилось, но при этом постоянно хватала воздух рядом со мной и довольно медленно реагировала, когда я менял направление движения. Это выглядело очень странно, но долго продолжаться не могло, рано или поздно она бы попала, и беготня бы на этом скорей всего закончилась. Кинжал послушно выпал рукоятью в ладонь, и опять это вызвало неожиданный эффект: стоявшее почти спиной ко мне существо мгновенно развернулось и попыталось зубами схватить державшую кинжал руку. Отдернуть руку я успел, тут же последовал взмах лапы, избежать когтей мне удалось только благодаря удачно оказавшемуся рядом дереву. Секунду спустя тварь обогнула дерево и снова кинулась на меня. Логично было бы спрятать кинжал или просто бросить, но убрать его можно было и не успеть, а бросать последнее оружие было бы не очень разумно. Так я оправдал свои действия потом, а в тот момент, как и положено человеку, не являющемуся профессиональным героем, я запаниковал и просто не подумал об этом. Я уже не успевал никуда деться от зубастой пасти и просто выставил перед собой руку с кинжалом. Удар вырвал рукоять у меня из рук, мощная лапа сбила меня с ног и прижала к земле, я уже успел представить, как зубы впиваются мне в шею, но чудище не шевелилось.
Даже из-под мертвой туши я смог выбраться не сразу, кинжал проткнул гортань твари и скорей всего вошел в мозг. Ничего солнечного в этом существе я не увидел, но с большой вероятностью предполагал, что это и есть Солнечный Хищник. Что ж теперь я знал, что с ними можно справить, но метод нельзя было назвать надёжным.
Судя по солнцу, которое уже не казалось таким ярким, от поселения я двигался на юго-восток. Надежды что старик на горе мне чем-то поможет было мало, но найти его было всяко перспективнее, чем просто бесцельно бродить по лесам и полям, пытаясь выжить.
Спустя пару часов мне встретился ещё один Солнечный Хищник. По всей видимости, искал он именно меня, но заметил его я первый и успел спрятаться. Я без особых усилий скрывался от него за кустами и деревьями, не давая приблизиться. Тварь чувствовала моё присутствие, но найти не могла. Через несколько минут пряток я нашел дерево, на которое можно было легко и быстро забраться, и скрылся в его кроне. Чудище ещё с пол часа бродило внизу, но не замечало меня, потом обреченно удалилось.
Выходило укрыться от главной опасности этого мира было совсем не сложно, если конечно это были действительно те самые Хищники. Но становилось непонятно, почему больше никто так не делает, секта сектой, но по словам самих же сектантов они этого мира боятся и выползают из своего поселения только ночью.
Сломав несколько веток и зафиксировав их межу двумя толстыми, я сделал место, где можно было попробовать поспать, конечно, забыв о комфорте, но и не особо рискуя упасть. Кое-как расположившись, я позволил сознанию отправиться на несколько часов в темноту.
Тело мстило мне за излишне продолжительное давление морды. Сначала, попытавшись встать, я обнаружил, что нога затекла до полного онемения и просто отказалась держать мой вес. Руки вроде шевелились, но тоже вяло, поэтому я умудрился удариться головой. Ударился не сильно, но даже слабое кровотечение в полосах в купе с отсутствием возможности нормально помыться было весьма неприятно.
Я продолжил на ощупь изучать ближайшие пещеры. Увы, чем больше развилок и ориентиров я пытался запомнить, тем сложней становилось их не путать. Вернувшись очередной раз к месту ночлега, я на всякий случай взял "постель" с собой. Я уже не боялся остаться без еды и воды, и соответственно никуда не торопился, поэтому решил учиться ходить без палки, просто делая шаги помельче. Это давало вполне очевидные преимущества: во-первых, я стал передвигаться значительно тише, во-вторых, мог не беспокоиться о возможной утрате той самой палки. Конечно, время от времени попадались жруны, но всегда удавалось остановить ногу или руку прежде, чем они бы увязли. К концу дня я уже передвигался достаточно быстро, схема пройденных путей пока держалась в голове, но к месту, где останавливался прежде я возвращаться не стал, так как нашел лучше.
Проснувшись на дереве, я вновь восхитился красотой этого мира. Ночной лес не сливался ни в единую мрачную стену, как привычные мне леса, ни в пеструю световую кашу, как утыканный всевозможными заведениями и рекламой город в эпоху электрического освещения. Мерцающие растения не освещали друг друга, и под кронами было не различить стволов, зато даже издалека можно было разглядеть каждый лист. Хоть я и не помнил, кем был прежде, с уверенностью могу сказать, что видел в тот момент четче и ярче, чем когда-либо прежде.
Спустившись на землю, я хотел продолжить путь. Но без солнца сложно сохранять направления, а в добавок под ногами то и дело поблескивали красные и фиолетовые ягодки, нагнувшись за одной неизбежно замечал ещё парочку, а распрямившись после пары десятков, понять куда шел было практически невозможно. Так путь был отложен в пользу сбора и поедания лесных ягод. Вкусовые качества ягод неожиданностью для меня не стали, хотя четких аналогий с известными мне ягодами провести не удавалось, они оказались такими, какими и положено быть лесным ягодам, то есть оторваться было затруднительно. Через некоторое время у меня болели колени и спина, но перестать есть по-прежнему не удавалось, пришло время сесть присесть на что-нибудь.
Я ощутил слабый ветерок на затылке, потом что-то легкое задело ухо и шевельнуло волосы на месте раны от падения. Я не глядя махнул рукой чтобы отогнать мотылька, но пальцы наткнулись на значительно более массивный объект, покрытый спереди шершавой кожей, а дальше густой шерстью. Я вздрогнул, но подскочить поза не позволяла, оставалось только обреченно обернуться и встретиться взглядом с обнюхивавшей меня кошкой. Кошка лишь на секунду смутилась обнаружения и продолжила меня обнюхивать, надо сказать размеры позволяли ей чувствовать себя вполне уверенно. Я понял, что убегать бесполезно и вообще резких движений делать не стоит, с одной стороны кошка — это не несуразное чудище, а настоящий хищник, идеально приспособленный для охоты в лесу, с другой стороны, как и любое нормальное животное, она не всегда агрессивна, и представляет угрозу только, если сочтет тебя врагом или обедом. Как и все коренные обитатели этого мира зверь немного светился, но куда менее ярко, чем встреченный ранее грызун или зелень, и это было вполне логично для бесшумного ночного охотника, а вот окрас существа был характерен скорей для домашней беспородной кошки, чем для дикого вида: большая часть шерсти имела угольно черный цвет, морду украшало большое рыжее несимметричное пятно, ещё насколько таких же разбросано по бокам, а носок задней правой лапы и вовсе остался белым. Я медленно повел руку к кошке, собираясь попробовать её погладить, кошка руку заметила, но не только не возражала, а даже наоборот сразу изогнула шею, показывая, где чесать.
Создавалось впечатление, что ко мне пришла именно домашняя кошка, ну не могло дикое животное так реагировать на людей. Не удовлетворившись чесанием шеи, кошка легла на землю и вывернулись кверху пузом и громко басовито замурчала. Через несколько минут я вытащил руки из мягкой шерсти чтобы расправить одежду и сесть поудобней, блаженно прикрытые глаза тут же раскрылись, кошка подняла голову и стала пристально меня рассматривать, "Что-то случилось, тебя что-то отвлекает?" — читался немой вопрос в её лице. Не обнаружив уважительных причин для прекращения ласк, она положила лапу мне на локоть, слегка выпустив когти потянула к себе.
— То есть, котейка, теперь я приговоре к твоему пузу? Не худшая перспектива, но у меня были ещё некоторые планы.
Примерно через час начало светать, всё это время меня принуждали к новой почетной обязанности. Когда кошка наконец решила удалиться, в руках ощущалась усталость.
Как и собирался, я двигался на юг. Около полудня зазевавшись я чуть не угодил в лапы Солнечного Хищника. Свою добычу он уже нашел и тихо доедал в кустах, человеческое происхождение кровавых ошметков выдави только остатки одежды. Заметив меня в шаговой доступности, чудище хрюкнуло и попыталось меня схватить, я отбежал на несколько шагов, но оно не бросилось следом, а сделало пару неуверенных шагов, покрутило головой будто потеряв меня, хотя я находился в прямой видимости, и вернулось к трапезе.
Как и говорил Юннэк, мой путь пересекал большой ручей, а некоторые бы даже назвали его речкой. Я не преминул возможностью искупаться и промыть рубашку от остатков фруктов и, освежившись, повернул вверх по течению.
Верхушки деревьев уже почти дотягивались до остывающего, утратившего полуденную яркость и покрасневшего, шара. Наконец нашелся холм, который с натяжкой можно было назвать горой. Конечно, могло оказаться, что это не та гора, но, будучи не подготовленным к таким переходам и прихрамывая последние часа полтора на обе ноги, я старался не думать об этом. Обычно подъем на такую гору занял бы у меня минуты две, но в этот раз занял все двадцать и стал настоящим мучение. Вообще-то для живущего "где-то здесь" человека было бы странно стоять точно на вершине в ожидании моего прибытия, но его отсутствие стало для меня почти личной обидой. Я уже собирался начать звать "кого-нибудь", но вовремя сообразил, что совершенно безосновательно решил, что неведомый старик хороший. Ну, не захотел он жить с придурками-сектантами. Ну, научился выживать в одиночку. И что? Из этого следует, например, что он меня не съест? Получалось, не так уж и плохо, что на исходе сил я никого не нашел.
Раздумывая о сложности человеческой натуры и признаках, по которым о ней можно судить я вдруг озадачился другим вопросом: "А я сам хороший?". Сперва ответ казался очевидным, но я не успел его мысленно произнести, и возникли сомнения. Говорят, судить о человеке нужно по поступкам, только большинстве случаев картина получается далеко не полная, даже участник событий по прошествии времени видит их совсем не такими, чего уж говорить о сторонних наблюдателях. Моё же положение оказывалось совершенно уникальным в этом отношении, всё что было до Неявного Лабиринта не только не считалось, но и не имело никакого влияние на моё настоящее. Смешно сказать, но мой новый возраст был менее года, а если не считать время созерцания чужих жизней, то и вовсе составлял несколько дней. Что же я за это время успел сделать, какие решения принял? Со второго раза ценой жизни Анса Клайри смог не устроить конец света, освободил Хиарру, но в той ситуации было бы странно поступить иначе, симметричное знакомство с Лайлтисом можно было назвать моей заслугой, я помирился с Хиаррой, но опять же ничего сложного в этом не было, потом, психанув из-за плохо сна, я попробовал смыться из Лабиринта, явно не дойдя до какого-то логического конца, в результате оказался там, где оказался, и ещё не известно в каком положении оставил спутницу, наконец в Землях Страха убил двух человек, конечно не просто так, но можно было обойтись и без этого.
— Да уж, начал жизнь с чистого листа! — проворчал я себе под нос. — И в каком месте я хороший? Ах да, ещё лишил Керса невероятного секса с демоном, заодно сократив время, за которое Сканта должна была его спасти, вот тут я и правда молодец.
Стянув ботинки, я почувствовал себя самым счастливым человеком и, откинувшись на какой-то куст, мгновенно уснул.
Пробуждение в темноте принесло мне приятное открытие: усталость, даже физическая, в отличии от ран оставалась в том мире, где была приобретена. Сжевав заранее собранные грибы, я отправился дальше обследовать пещеры.
Со скрипом восстанавливая в памяти изученную часть сети пещер, я был вынужден отметить, что в некоторых местах сомневаюсь, и вообще заниматься этим мне надоело. Сомнения вызывала и целесообразность этого занятия, грибы и вода встречались повсеместно, никаких других "благ" не было вообще, а для того чтобы использовать знание пещер в случае конфликта с подземными сектантами требовалось изучать их куда более досконально, чем я это делал. Так я решил не продолжать планомерно расширять обследованную территорию, а просто пойти куда-нибудь, по возможности запоминая, как вернуться.
В общем я шел куда-нибудь и ушел довольно далеко. Конечно, сохранять направление было затруднительно, но в том, что не проходил дважды одно место, я оставался уверен. С ориентацией во времени дела были не лучше, в некоторой мере можно было ориентироваться на естественные потребности, но справедливости ради нужно было отметить, что уже вчера я лег спать не потому, что захотел спать, а от скуки.
