— Не уговорила.
— Второе. Я понимаю, что тебе надо в твою Долину. Про мбада я расслышала. Но от их холда до Долины пятнадцать дней на конях. Тебе по всем расчетам — одиннадцать. А если мерить не по предполагаемым пешим переходам, а по фактически в прошлый раз затраченному времени, то — дней семь-восемь. На Гессе, чтобы добраться до имения уважаемого господина Телегина — нам с тобой понадобится девять суток...
— Я не пойду.
— ...девять суток, если мы сымитируем ещё один флорастический рейд и выедем на конях. Мы будем двигаться до полудня. С нами, по-прежнему, будет моя платформа. На ней только разблокируют её двигатель.
— Я не пойду.
— ... И установят два терминала с выходом на Даяну. После обеда я помогаю тебе — здесь.
— Но...
— И снимаются штрафы за несредневековость, и коэффициент к начисленным баллам устанавливается равным трем.
Галина Осиповна сделала паузу, но Блейк промолчал тоже.
— Что ж, тогда последнее. Меня попросили сказать тебе, что... цитирую: "если ты согласишься, тебе помогут с тремя десятыми секунды".
— Какие ещё... — начал Блейк. И замолчал.
— Меня попросили простить тебя, если ты выматеришься... Ты удержался. Спасибо. Хоть я бы и простила. На этот раз. Но это ещё не всё, меня и к той фразе попросили добавить слова: "на этот раз — только на этот раз"...
На этот раз Блейк молчал недолго:
— Пять.
— Вообще-то, мне разрешили поднимать коэффициент участия до шести.
— Шесть!
— Принято!
Глоса вскочила, протянула руку и во весь голос заорала, почти завизжала:
— Веди!
"Что ж это я никак предсказать её не могу, — ошарашенно подумал Блейк, — даже в этакой малости?!"
Впрочем, тот выкрик оказался всего лишь фигурой речи. Подняв Блейка, она свистнула. Наверное, как-то не так, как час назад, потому что на этот раз со скал спланировал другой её знаменитый спутник — червонный скорпихор Рамзес. Он приземлился в шаге от них, вытянул голову к Блейку и закричал — резко, экзотично, какой-то переливчатой трелью.
— Хорошая лошадка... — на всякий случай пробормотал Блейк.
— Друг! — опять указала на него водительница.
"Если и этот полезет ласкаться!.." — с некоторым ужасом подумал Блейк, но Рамзес только спрятал жало, выступавшее на конце выгнутого в сторону парня чешуйчатого хвоста — яда в котором хватило бы на всю давешнюю тигрозаврову семейку...
— Рамзес двоих долго не потянет. Будем ехать по очереди. Сначала я на нём, ты бежишь за стременем, а через полчаса меняемся. У тебя же уже четвёртый уровень — удержишься?
— Как? В воздухе?!
— Он не полетит — поскачет. Рамзес умеет. Да и меньше при этом устаёт.
— Он слишком большой — не пройдёт пещеру.
— Под перевалом, да? Перелетит поверху. И без нас. А на той стороне меня найдёт. Но до тех пор мы, благодаря ему, сэкономим ещё часов двенадцать.
— А твой Спот?
— Крик Рамзеса он услышал. Пойдёт следом, прикроет тылы.
— Хотел же тихо, не спеша... — покачал головой Блейк.
— Сплошная морока с этим бабьём, да?
— Трогай!
Глоса не стала тянуть время, выясняя, кто здесь командир, она причмокнула, скорпихор вытянул согнутую в колене лапу, водительница, пользуясь ею, как подножкой, вскочила на своего зверя. Блейк ухватился за протянутое стремя.
— Н-но!
Рамзес был хорошо выучен: он явно показал начало прыжка, и Блейк прыгнул вместе с ним... После первого прыжка экзот, сделав небольшую паузу, прыгнул снова, а потом — опять через мгновенную паузу — новый прыжок. Передвижение походило на детский аттракцион "Гигантские шаги"... Остановки потихоньку сокращались, Блейк потихоньку приноравливался. Но, не будь у него четвертого уровня, был бы ему... аттракцион. А так, войдя в ритм с этим необычным скаковым животным, трежер скоро передал управление аватару.
Однако сэкономить время не получилось. Они ещё и в первый раз поменяться с Глосой не успели, как из недалёкой рощи донесся истерический вопль:
— О, Богиня!!
Блейк был одиночкой. В обычных условиях, заслышав в Даяне подобный, полный ужаса, зов о помощи, он прикинул бы степень своей вооружённости, градус предполагаемой угрозы и либо с ещё большей осторожностью пошёл бы дальше, либо не спеша свернул с тропы, дабы посмотреть: не достанется ли и ему с трупов толика трофеев.
Теперь, к своему удивлению, понял, что пришла очередь совсем других вариантов. Объяснять что-либо Глосе времени не было — Блейк, не раздумывая, бросил стремя и повернул к роще. До той было около ста пятидесяти метров — на две дюжины секунд.
"Не успею!" — понял трежер, но только увеличил темп.
— Блейк, руку!.. — раздалось чуть сзади.
Он оглянулся — успел обеими руками вцепиться в протянутую ладонь откинувшейся на стременах, перегнувшейся к нему водительницы, и Глоса одним движением забросила его на Рамзеса, позади себя.
— Держись! Готовь арбалет! Мой! — прокричала она ему и скомандовала, — Чако!..
Скорпихор понял то, чего не понял парень — он резко, высоко подпрыгнул и мощными взмахами раскрывшихся крыльев начал подниматься над рощицей.
"Хотел бы я знать, — ворчливо подумал парень, — как можно одновременно держаться и при этом заряжать арбалет?!"
Но ноги сами нашли прикрытые шерстью удобные впадины в теле зверя, Блейк напряг колени, освободил руки — убедился: держится! И тут же чудовищный арбалет Глосы заскользил по её спине — парень еле успел подхватить его. Ох, тяжеленный-то какой!
— Мне — на плечо! — скомандовала водительница.
Да, это правильно. Блейк с натугой приподнял экзотичное оружие и опустил ствол на девушку. Тот чуть скользнул и удобно устроился специальной выемкой на её плече, тут же что-то щёлкнуло, и арбалет зафиксировался. Парень попробовал шевельнуть его — градусов в шестьдесят ход был свободным.
"На моих уровнях его так и используют — парами", — понял трежер.
— Смотри: вон они!
Их было четверо: трое мальчишек и девчонка. Они на небольшой полянке прижались друг к другу спинами, окруженные стаей сизых шакалов. Пара убитых хищников валялась на земле, один катался по поляне, пытаясь выкусить арбалетный болт из под своего ребра, но ещё с дюжину кружило вокруг людей, а ещё столько же, не спеша, выбирались из-за раскидистых кустов.
— О, Богиня! — опять закричала девчонка и толкнула локтями мальчишек, — Ну же!...
И те неуверенно, неловко, вразброд закричали тоже:
— Богиня! Богиня!
Шакалов их крики не впечатлили. Они сужали круг.
— Блейк, давай! Яви им чудо!
Блейк перевёл один рычажок на крайнюю цифру "шесть", другой — на деление, у которого ярлычок стрелки часто мерцал (трассировка), утопил синюю (звериную) кнопку — другие, под незнакомыми значками, не тронул — разбираться не было времени. Навёл прицел на готовящуюся к прыжку на людей стаю. Шесть звериных силуэтов налились красноватым туманом.
"Да!" — согласился с выбором целей Блейк и нажал на спусковой рычаг.
Шесть негромких хлопков шести спущенных тетив почти слились в один.
Это было красиво: шесть светящихся, сорвавшихся с неба стрел, шесть забившихся в судорогах, визжащих бестий на земле, резко отпрянувшие от окружённых людей остальные хищники, замершая в нерешительности у границы поляны вторая стая...
— Богиня!! — завизжала девица и, как топор, вскинув вверх меч, ринулась вперёд. Мальчишкам ничего не оставалось, как последовать её примеру. Двое прикрыли её по бокам, третий чуть отстал, дабы хоть как-то контролировать тылы.
"А чего раньше ждали?! Четверо против полутора десятков некрупных хищников... Если стоять на месте, то дождались бы атаки со всех направлений и по одному точно погибли бы, а так — мечом и манёвром... Только первым поставить бы кого-нибудь покрупнее... Какие-никакие доспехи на них же есть, от неконцентрированного укуса любые спасают точно, да и от захватывающего — пару секунд продержаться помогли бы, и поддерживая, оберегая друг друга..."
Девчонка сверху вниз, с разгону раскроила, едва не снесла напрочь голову шакалу, вставшему на её пути, другой, бросившийся на неё слева — нанизался на лезвие её соратника, а справа парень длинным взмахом отсёк переднюю лапу у ещё одного. Раненый зверь отскочил в сторону и, визжа, на трёх ногах заколбасил к лесу. За ним, с таким же жалобным поскуливанием, хоть их никто не тронул, бросились ещё четверо.
"... и, если гибнет более половины стаи, остатки, по неписаному стандарту, бегут".
— Богиня! — опять заорала девчонка и, как копьё, метнула свой меч вдогонку.
"...и осталась безоружной, вот дура... и ведь всё равно ж не попадёт... и... однако!..."
— Богиня! — раздался восторженный слитный вопль сразу из четырёх глоток: меч, действительно, как копьё, пролетел дюжину метров и пришпилил к земле сизаря! Остальные — только прибавили визгу, прибавили ходу. Вторая стая давно уже благоразумно притормозила, а заслышав новые верещания, тихо растворилась меж деревьев.
— Ого... — Глоса впечатлилась тоже. — Спускаемся?
— Но...
— Ты собираешься бросить мои заказные болты?!
Против этого возразить было нечего. Блейк промолчал.
— Рамзес, тъах!
И Рамзес сложил крылья... Почти совсем.
Блейк, вцепившись коленями в бока экзота, а руками в арбалет, еле удержался на его спине. В ушах засвистел ветер, земля ринулась на них...
"Он же привык — только с Глосой, а вот сейчас с моим добавочным весом, ка-а-ак!..."
Но скорпихор всё рассчитал точно: вовремя раскинул крылья, и приземлились они мягко.
— Освободи арбалет — внизу ложа есть синий рычажок. На себя! — скомандовала водительница.
"Сам знаю", — мысленно проворчал трежер. Случилось ему однажды вдвоём побродить по уровням, тогда и научился обращаться с парным оружием... А заодно, приобрел тяжёлый опыт общения с умными женщинами. Больше на Земле он так не рисковал.
Он отщёлкнул фиксатор, приподнял оружие, Глоса тут же соскользнула со своего Рамзеса.
"Всё-таки какой же он тяжелый!" — удерживая арбалет обеими руками, Блейк поднял ствол вверх, стало легче. Освободил руку, перекинул ногу через спину скорпихора и, чуть опираясь, спустился следом. Представил, как выглядит: эдакий герой виртуальных былин! — покачал головой. Попросил:
— Да забери ты его!
— Кидай, — улыбнулась девчонка.
"О, Богиня!" — взмолился парень и кинул.
Наверное, какая-то богиня и в самом деле приглядывала за этой поляной: арбалет не завертелся, полетел, как надо и куда надо и, самое главное — добросить до Глосы у Блейка получилось.
Ну, то, что десятикратная водительница легко подхватила его, одним движением закинула себе за плечи и зафиксировала — за чудо считать, наверное, не надо. Хоть смотрелось тоже... качественно.
— Могёшь, — улыбнулась она. — Идём знакомиться!
Идти не понадобилось: все четверо, сплочённым отрядом, с обнажёнными мечами шли к ним. Меч был даже у девчонки: Блейк ещё в воздухе видел, как за ним сразу отправился тот, что в схватке закрывал тылы.
Подошли.
Девчонка неуверенно, почти жалобно спросила:
— Блейк?
"Да уж, прославился..."
— Ну?
Она сглотнула, перевернула меч остриём вниз и с силой вогнала его в землю. Опустилась на одно колено. И то ли продекламировала, то ли взмолилась:
— Рыцарь Богини, прими мою верность!
Тут же то же самое сотворили остальные:
— Рыцарь Богини, прими мою верность!
— Рыцарь Богини, прими мою верность!
— Рыцарь Богини, прими мою верность!
10. Забота о выживании вида
Когда, закончив обсуждение итогов первого года обучения, начальник Академии, поморщившись, предложил им перейти из релаксационной комнаты в рабочий кабинет, кураторы переглянулись и за его спиной улыбнулись друг другу. Вера Игоревна оглянулась на аквариум и не удержалась — щёлкнула ещё раз по его стеклу перед носом у пузатого вуалехвоста, но тот опять только поблымал толстыми губами... Хорошо ему, наверное, рыбу этому в тёплом красивом домике... За прозрачным стеклом.
— Садитесь, — кивнул им на стулья вдоль длинного стола босс. Сел и сам — в своё начальственное кресло у знамени Конфедерации. Кураторы послушно расселись — недалеко от него, напротив друг друга.
— Господа! — начальнику была неприятна эта официальная процедура, но на то он и официальное лицо. — Вера Игоревна я вынужден напомнить, что девятнадцатого июля Вам исполняется двадцать семь лет, а у Вас до сих пор нет ни одного ребенка. Дмитрий Олегович, Вам двадцать девять лет исполняется на месяц позже, но пользуясь случаем, я и Вам напоминаю "Пункт Первый": "Забота о выживании вида — главный приоритет официальных властей". То есть, согласно уставу Государственного Учреждения, через полгода Вы, Вера Игоревна, и через семь месяцев Вы, Дмитрий Олегович, получите последнее предупреждение о том, что ещё через полгода прозвучит констатация: работа мешает вашей личной жизни, и вы оба будете уволены. Ибо никакая государственная структура не может мешать счастью своих сотрудников, — начальник, как от кислого, скривил губы, выговорив неуклюжую формальную конструкцию.
(Все знали: не только "государственная". Государство не может диктовать "персональную политику" частным фирмам, но может обложить ту "налогом на несчастных". Неподъёмным налогом. На любую "фирму". Даже, если в неё будет входить только один человек: сама женщина после двадцати восьми лет, у которой нет ни одного ребенка, или она же, но после тридцати семи лет — без двух детей. Или то же с мужчиной — двумя годами старше.
С голоду умереть не дадут многочисленные пособия. Но все они требуют бесконечных подтверждений, а обеспечивают только уровень выживания, не предусматривая никаких излишеств, никакого баловства, никаких следов роскоши... И те же налоги могут обрушиться на мужчину, сводившего бездетную женщину в дорогой ресторан, и даже на родителей, приютивших в своем ухоженном особнячке родного бестолкового бездетного сынка...
Не получается найти любимого/любимую самим? — есть целая индустрия "служб знакомств". Заполняешь анкету со своими данными, пишешь анкету с требованиями к будущему избраннику (или будущей избраннице) — от цвета глаз до... знания бухучёта, общаешься с агентом — тебе улыбаются, с тобой разговаривают, из тебя душу вытрясут психоаналитики! — и тебе найдут. Они будут очень стараться! И не только потому, что ты им заплатишь, очень хорошо заплатишь, но и потому, что государство приплатит тоже: за каждую пару, продержавшуюся более "среднего срока" — им скидка по налогам... А лучшим из лучших, успешным самым, самым эффективным — на сегодня эффективным! — ещё и пропуск на официальные информационные каналы... Рекламка...
А нет у тебя денег... или уступив очередной волне моды, можно "отдаться на волю рока" — есть "Партнёр", программа официальных властей... Заполняешь другую, очень короткую, анкету, анкету, в которой пунктов с "требованиями" нет вообще, из ограничений — только возраст, запускается генератор случайных чисел, сверяются генетические карты Акт об официальности пары выдаётся тут же — до фотографий, до любых сведений об избраннике(-ице) — только имя, фамилия. Подписываешь — и вперёд, без права на отказ. Нет, отказаться, конечно, можно — пишешь заявление на развод, получаешь клеймо "асоциальбельности" в личную карточку и живи дальше, как хочешь!
