Эффект массы

Саларианец должен был ждать его в одной из многочисленных забегаловок, затерянной где-то на нижних уровнях станции. К счастью перебираться на другой лепесток необходимости не было, планируя сегодняшние встречи, следователь специально выбирал места в одном сегменте Цитадели. Желания спускаться вниз у турианца не было никакого. Слишком непредсказуемыми и опасными могли быть нижние уровни, особенно на задворках станции, прилегающих к складам и портам. Нет, полнейшего беззакония там не царило, всё же Цитадель была фактически столицей всего цивилизованного космоса и за порядком здесь следили. Вот только до подобных захолустных уголков руки у СБЦ в последнее время доходили всё реже и реже, и на станции стали возникать пока ещё немногочисленные "неблагополучные районы", как их любили называть в официальных сводках. Но сейчас именно это могло сыграть на руку следователю, маловероятно, что убийцы, кем бы они ни были, станут его искать в подобных местах. Скорее всего, как подозревал Вакариан, если они ещё не отказались от идеи отправить его на тот свет, будут караулить ближайшие полицейские участки, ожидая, что именно туда он отправится за помощью и защитой.

Место встречи оказалось на удивление чистым и почти пустым. Хотя отсутствие большого числа разумных в забегаловке вполне объяснялось временем — сейчас в данном секторе станции был самый разгар рабочего дня. Войдя в небольшой зал, Гаррус сразу же направился к замеченному ещё с улицы сквозь панорамные окна саларианцу. Узнать его было не сложно, даже видев всего один раз, да и то мельком. А виной всему была слишком необычная для этой расы комплекция. Он был высоким, даже выше Вакариана, и что не менее удивительно, сложенным настолько крепко, что наверняка смог бы дать отпор даже крогану.

— Добрый день, — вежливо поздоровался турианец, подсаживаясь за столик к необычному саларианцу, уплетающему какое-то столь же необычное блюдо, очевидно из своей народной кухни.

— Таззик, — коротко бросил ему саларианец, даже не отрываясь от еды, — можешь так меня называть.

— Таззик, — начал Гаррус, посидев с минуту в молчании, так и не дождавшись от него продолжения, — я пришёл за информацией об одном... Турианце.

— Будет тебе информация. Многие недовольны этим, — покрытое шрамами лицо саларианца перекосила кривая ухмылка, что отнюдь не добавило ему красоты, — турианцем. А кое-кто желает поквитаться с ним за предательство. Мой хозяин много знает о тебе и считает, что ты сможешь доставить этому турианцу немало проблем. Поэтому он решил тебе немного помочь.

— И кто же твой хозяин?

— Серый посредник, — вновь усмехнулся чему-то своему Таззик, — наверное, слышал о таком?

— Доводилось, — не сказать, что Вакариан был сильно удивлён, услышав это, но получить помощь от таинственного Посредника он точно не ожидал.

— Вот и хорошо. Твои данные, — саларианец выложил на стол перед следователем небольшой информационный чип, — а мне пора. Итак, из-за тебя солидный крюк сделал.

Не стал задерживаться в забегаловке и Гаррус. Вызвав такси, он со всей возможной скоростью направился к себе в центральный офис СБЦ. Два информационных чипа почти в буквальном смысле жгли руки. И пусть данные, предоставленные волусом, и не доказывали напрямую факт измены Сарена Совету, но вполне могли стать поводом для начала серьёзной служебной проверки. А если же и во втором чипе, от Серого Посредника, будет что-то похожее, Артериусу точно будет грозить как минимум отстранение.

В офисе его встречали с волнением и одновременно распростёртыми объятиями. Новости о двух попытках за день убить следователя довольно быстро распространились по всему СБЦ. Добавлял беспокойства и факт того, что Вакариан справедливо опасаясь слежки, отключил свой коммуникатор, да и всю остальную электронику, включая инструментрон, перевёл в автономный режим. Искать его ещё не начали, но всё как раз к этому и шло. Насилу отбившись от многочисленных знакомых коллег, Гаррус рысью проскочил в свой кабинет и, подключив к терминалу оба чипа, тут же погрузился в подробное изучение всей имеющейся информации на Артериуса. Предстояло ещё составить обобщающий отчёт для Паллина, а времени, отведённого директором, оставалось меньше шести часов.

Спустя шесть часов ГС

Гаррус топтался в кабине лифта, ползущего на вершину Башни Совета, проклиная его всеми словами за то, что тот от чего-то не мог двигаться быстрее. К сожалению, попасть наверх, в Зал Совета можно было лишь на лифтах. Аэрокары из соображений безопасности туда не допускались. Из-за этого же, ему пришлось оставить внизу, на посту досмотра перед лифтами и всё своё оружие, которое по каким-то неведомым причинам, наверное, спросонья, он умудрился захватить с собой, ещё когда бежал к Паллину.

Отчёт удалось закончить за три часа до срока. Не став медлить Вакариан передал его директору и с чувством выполненного долга отправился обратно к себе в кабинет, надеясь немного отдохнуть и перекусить. Но совершить последнее у него не получилось, сказался долгий сумасшедший день, и уснул следователь прямо на рабочем столе посреди раскиданных инфопланшетов, всяческих бумажек и неубранных папок с делами. Там же его и нашёл Раюс, к слову нашёл очень вовремя, ведь как раз в это время, закончивший изучение отчёта Паллин направился на доклад к Совету. Но к сожалению, перехватить его по дороге Гаррусу не удалось. И теперь приходилось торчать в этом проклятом лифте, надеясь, что с директором удастся поговорить до начала слушаний об атаке гетов на Иден-Прайм.

Наконец двери распахнулись и следователь, одним из первых выскочив в Зал Совета, кинулся искать директора в этом довольно обширном помещении. Но того нигде не оказалось, очевидно он уже находился на докладе у Совета. В итоге Вакариан лишь обречённо рухнул на скамейку в парковой зоне. Теперь ему оставалось только ждать.

Напряжённое ожидание продлилось не слишком долго, вскоре Гаррус на лестнице перед лифтами заметил Паллина, вышедшего из каких-то внутренних административных помещений. Уже издали было понятно, что директор находится в довольно раздражённом состоянии и абсолютно не в восторге от состоявшейся встречи с Советниками.

— Директор Паллин! — окликнул следователь своего шефа, резво идущего к лифтам.

— Вакариан... — с каким-то недовольным выражением на лице поприветствовал его хмурый шеф, — только вас здесь не хватало.

— Что-то случилось? — следователь, ожидавший чего угодно, но только не такой реакции на себя замер.

— Случилось. Совет недоволен состоянием дел в СБЦ и отсутствием внятной информации по порученной нам проверке деятельности спектра Артериуса.

— Но... Как же? — Гаррус даже не смог сообразить, что ответить на это, настолько его растеряло то, что сказал ему Паллин, — Директор, я же предоставил целую гору информации на него. Неужели этого недостаточно?

— Мне дали понять, что нет.

— Но... Там же были доказательства работы Сарена с гетами. Прямые улики, даже с фотографиями! А данные о его генетических исследованиях? Это же незаконно! — следователь начал закипать. Всё что он делал, сколько раз за сегодня чуть не был убит, всё напрасно? А смерть Тарелла, она что, тоже, получается была напрасной, если Совету не понравились данные?

— Вакариан, это всё информация. Неподтверждённая информация в большинстве своём. Геты? Да есть снимки с ними, а ещё рассказ неизвестного торговца волуса, который скрывается неизвестно где. И даже если он существует, никаких доказательств, что гетов ему подсунул спектр, просто нет. Контейнер с этими чокнутыми роботами ему, опять же, по его словам, доставил не Артериус, а какие-то неизвестные кроганы, якобы работающие на Сарена. И остальная твоя информация, за которую можно было бы уцепиться — точно такая же. Либо неизвестный источник и нет свидетелей, либо не установлена степень достоверности. Я уже молчу про откровенную нелепицу, вроде попыток излечения генофага! — Паллин тоже начал выходить из себя, явно найдя на ком сорвать свой гнев за позор перед Советниками.

— Директор у меня было всего двенадцать часов, этого недостаточно для полноценной проверки всего! Я уверен информация подтвердится, но дайте мне больше времени для этого, задержите слушание хотя бы на двое суток!

— Задержать Членов Совета на двое суток? Не смешите меня, ваше расследование закончено Вакариан! — видимо не желая продолжать скандал посреди Зала Совета, раздражённо бросил Паллин и, развернувшись, не прощаясь, быстрым шагом направился к лифтам, по пути едва не влетев в группу людей, поднимавшихся по лестнице.

Следователь, уже собирался последовать за своим шефом, но его внимание привлекла та самая компания людей, в которую почти влетел директор СБЦ. Понять, что эта пятёрка из вооружённых сил Союза для любого знающего не составило бы труда — все они были облачены в военную форму, судя по блеску золота — парадную. Двое о чём-то активно переговаривающихся мужчин в странных круглых головных уборах, расширяющихся от низа к верху, были одеты в торжественно-белую форму. На золотых поясах у обоих болтались короткие ножны с, судя по всему, холодным оружием. Ещё один мужчина был в более скромном чёрном комбинезоне, впрочем, так же украшенном золотыми элементами. На груди он был распахнут и оттуда проглядывал ещё один слой одежды, довольно забавный, окрашенный в бело-чёрную полоску. Оставшиеся мужчина с женщиной были в форме, в целом повторяющей ту, что была на первых двух, но довольно странного зелёно-голубого цвета, и без холодного оружия.

А ещё Вакариан похоже знал, кто это. Но стоило проверить, и он шагнул им навстречу.

— Доброго дня, полагаю вы из экипажа "Авроры"?

Компания остановилась, один из мужчин в белом пристально всмотрелся в следователя своими голубыми глазами и, чуть помедлив, всё же ответил:

— Да. Капитан третьего ранга Гагарин, с кем имею честь?

— Гаррус Вакариан, старший следователь СБЦ. Я проводил проверку деятельности спектра Сарена Артериуса...

Неизвестное пространство, флагман Сарена Артериуса

Разумные в этих местах не появлялись вот уже больше миллиона лет, а потому на всех известных картах современной галактики, данный сектор из целого веера ретрансляторов обозначался как неисследованный, а, следовательно, запрещённый к посещению. Но вынырнувший из прыжка гигантский корабль, а точнее его пассажиров какие-то глупые запреты совершенно не смущали. Ведь никто и никогда не узнает о том, что они здесь были, да и вообще, на взгляд немногочисленных разумных на борту исполина, эти законы, принятые больше тысячи лет назад, уже давно утратили своё значение и необходимость. Впрочем, сам корабль подобные глупости волновали ещё меньше. Был он поистине древним, построенным ещё в те далёкие времена, когда ни одна из нынешних рас, бороздящих просторы галактики, просто не существовала. Но об этом также никто из ныне живущих не имел ни малейшего понятия. Исполин умел хранить свои секреты.

Сарен Артериаус, турианец, Спектр Совета Цитадели, к слову, пожалуй, самый лучший спектр современности, обладатель многочисленных наград не только Иерархии, но и едва ли не всех известных разумных рас, сидел в своём любимом кресле где-то в глубине древнего гиганта и предавался невесёлым размышлениям. Вот уже скоро десять лет он скитался по галактике словно какой-то паршивый кварианец. Отдых и покой могли ему только сниться, да и то редко. В последнее время и такая нормальная для любого органика вещь, как сон была ему почти не доступна. Он попросту не мог уснуть. Что-то незаметное, на самой грани сознания, всякий раз, как он мечтал погрузиться в желанную дрёму, мешало ему. Словно какой-то лёгкий, почти беззвучный шепот, который исчезал тут же, стоило попытаться к нему прислушаться. Подобное он услышал, или вернее сказать почувствовал, первый раз около десяти лет назад, и с тех пор это повторялось всё чаще. Последние же пару лет шепот почти не смолкал, впрочем, не становясь от этого более громким, или разборчивым. Прекращался он, как было установлено опытным путём, лишь в двух случаях. Первый — когда Артериус испытывал какие-то сильные эмоции. Второй — когда сидел в этом, ставшем ему уже почти родным, кресле. Не сказать, чтобы оно было особенно удобным, или уютным, скорее наоборот — вросшая в пол конструкция из каких-то многочисленных трубок, проводов и непонятного материала, из которого и был по большей части сделан корабль, застывшего кривыми разводами, была по меньшей мере странной. Но именно эти на первый взгляд недостатки, делали кресло почему-то столь притягательным для турианца. А может быть, всё дело было в том, что мысли здесь становились на удивление лёгкими, чёткими и ясными. Исчезали сомнения и тяготы, уходила душевная усталость, да и любые решения, что он принимал, сидя в нём, как будто сами вплывали в его голову, не приходилось мучиться, выдумывая что-то, или тяготиться неверным выбором. Но самое главное мерзкий шепот! Шепот, когда он сидел здесь, как-то сам собой затихал, и измученные нервы спектра успокаивались, а внутри разливалось мягкое и светлое спокойствие.

— Сарен, у нас плохие новости, — ход мыслей турианца, словно забывшегося в них и потерявшего счёт времени, прервал напряжённый женский голос. Артериус поднял свой тяжёлый взгляд и с трудом сфокусировал его на своём верном помощнике и соратнике. Вернее соратнице. Леди Бенезия Т"Сони, один из самых уважаемых и подлинно мудрых матриархов азари присоединилась к его делу пять лет назад, и за всё это время он ни разу не усомнился в её верности и ни разу не пожалел о том, что согласился принять её. Между тем, азари, увидев, что её готовы слушать, продолжила:

— Иден-Прайм. Заложенный нами заряд обезвредили, место раскопок и все доказательства присутствия наших помощников уже у людей.

— Что?!? — рык Сарена, казалось, сотряс всё немаленькое помещение, однако Бенезия даже не поморщилась.

— Мы установили, что незадолго до нашего отлёта на Иден-Прайм прибыл военный корабль Союза. Фрегат "Аврора", под командованием известного тебе капитана Андресяна. Высаженная им десантная группа смогла обезвредить заряд и спасти колонию.

— А что маяк? — Артериус вскочил с кресла, его глаза засветились ярко голубыми огнями, он уже собирался броситься к азари, но как обычно в последний момент смог подавить возникшую где-то глубоко внутри вспышку ярости, казалось затмившую на мгновение всё сознание.

— Похоже, им воспользовался один из людей, — Бенезия лишь мгновение помедлила с ответом, чтобы приготовится действовать. Она прекрасно знала, что новость не понравится её повелителю, его же реакцию, за проведённое с ним время, она успела узнать очень хорошо.

Этот раз не стал исключением. Спектр, обуянный безумием, в ярости крушил и без того скудную обстановку помещения, матриарх же привычно укрылась за непроницаемым биотическим барьером. Пару раз Сарен порывался проломиться сквозь него, но это ему не удавалось. Азари была очень сильным, а главное умелым биотиком. Но вот странное и словно чужое, абсолютно иррациональное безумие начало сходить с турианца, он постепенно успокаивался, перестал метаться по комнате и громить всё вокруг и наконец, замер рядом со своим креслом-троном тяжело и как-то затравленно дыша. Так, словно эта вспышка, как, впрочем, и многие до неё, вовсе не принадлежала ему. Его глаза перестали пылать голубым огнём, вновь приобретя привычный серо-голубой оттенок, и Артериус, с трудом подбирая слова, хрипло просипел: