Рояль вице-адмирала Руднева

— Что такое? — по стариковски спросил Макаров, — каким подарком?

— Рекомендую ехать немедля в порт. Или даже нет, туда, откуда открывается хороший вид на порт. Я решил подарить России и лично вам — флагман. Корабль.

— Кхм, — Степан Осипович задумался, — неожиданно! Что хоть за корабль?

— Увидите.

И, уже через двадцать минут, стоя на сопке, что возвышалась над портом, Макаров увидел ЕГО. Корабль, который он увидел, не нуждался в разъяснениях — это был линкор. Гигантский, в сторону Порта смотрели орудия. Через секунды орудия развернулись и дали залп в сторону японцев, которые пытались атаковать Императора. Макаров, мелко подрагивая от предвкушения запрыгнул в машину и приказал немедля в порт. Однако, линкор не смог зайти в Порт-Артур. Слишком мелкой оказалась лужа жёлтого моря.

ИМПЕРАТОР встал на внешнем рейде, под прикрытием береговых батарей, давая разглядеть себя во всей красе. Поражающей и смертоносной. Ведь линкор был не только красив своей грозностью, он ещё и демонстрировал силу. Силу, с которой нельзя не считаться.

Через двадцать минут из кормы линкора выплыл маленький катер. Оказавшийся не таким уж и маленьким. На катере был Хьярти и дроиды, которые тут же разошлись по своим искиновским делам. Хьярти встречал лично Макаров. И журналисты, которые преследовали Макарова всегда и теперь — бились в экстазе от осознания того, что они первые, кто расскажет миру об этом. Ступив на причал, Хьярти пожал руку и коротко обнял адмирала:

— Я рад, что у вас всё в порядке, Степан Осипович. А теперь — позвольте вам представить. Флагман первой тихоокеанской эскадры — тяжёлый линкор "Император".

Макаров радовался как ребёнок, но через пару минут всё же спросил:

— Откуда? Откуда он у вас?

— Это государственная тайна, — подмигнул ему Хьярти, — и лично моя. Теперь мы будем не уничтожать японцев, а склонять их к союзу с нами и против Антанты, в частности — Америки, имеющей виды на тихий океан и Австралии — британской колонии...

Макаров радостно улыбнулся и пригласил Хьярти к столу. Но не выдержал и лично начал допрашивать его про корабль. Журналисты застрочили в блокнотах, тем более, что Хьярти сливал им заведомо ложную информацию, преувеличивающую и без того великие боевые характеристики Императора.

* * *

Кайзер

* * *

— Рейнбоу, мне нужен автомобильный завод! — я читал доклад о учениях под Петербургом, — причём...

— Да понял я, понял, — цветастый оторвался от закручивания гаек на машине и посмотрел на меня фиолетовыми глазами, — боюсь, тут придётся повозиться. И я в этом деле ничего не смыслю, это шеф наш — гений бизнеса. Он и завод организует, если надо.

Как же сложно с этими русскими. Но желание заполучить в армию грузовики было нестерпимым. Эх, тогда бы мы такого жару задали французам и австриякам! Вовек бы не оправились.

Мы были в спецгараже, моём личном гараже, в котором и работал официально цветастый. Он был не единственным. Ещё трое из потомков — связисты и особисты, работали вместе со мной. Один — обеспечивал связь в любое время дня и ночи, остальные двое — и так понятно. Ловили крыс и нагружали полицию, иногда помогая им раскрывать преступления и бороться с революционерами. Сделали они очень немало.

Цветастый закрыл капот двигателя и сел на место водителя. Я же спросил у него:

— Слушай, а сколько машин в год может выпускать завод?

— Зависит от технологии завода. Есть конвейерная сборка — она намного эффективнее, есть стапельная, её быстрее и дешевле организовать. В нашем времени концерн Даймлер-бенц выпускал машины миллионами...

— Миллионами? И почему выпускал? Его что, закрыли?

— Не, его полностью поглотило Абстерго. Сотни больших и маленьких предприятий, одно из крупнейших машиностроительных предприятий мира. Купили, переделали под наши стандарты и технику, и с тех пор — это Абстерго.

* * *

Русские всё-таки построили линкор. И это имело бурнейшую реакцию мировой общественности. Да и название — говорящее. Император. Явно намёк на Россию и германию, учитывая, что с недавних пор наши армии и флоты, в случае большой войны, нужно рассматривать вместе.

Линкор невообразимой мощи — даже фотографии его... на цветной странице был сложенный вчетверо огромный лист из плотной бумаги, на котором с поразительной чёткостью была напечатана фотография линкора, а рядом с ним — парочка простых броненосцев. Которые смотрелись откровенно скудно рядом с монструозным кораблём. Всё-таки они сделали это... знать бы точно, для чего именно? Ведь Англия имеет не меньшую технологическую базу и все планы по введению в заблуждение летят к чертям...

А, впрочем, почему бы и нет?

Я снял трубку телефона, стоящего на столе и набрал номер Хьярти.

— Алло?

— Это Вильгельм.

— Да, да, — Хьярти ответил сонно. Точно, он же в Порт-Артуре, а это половина планеты от берлина... нда. Забыл, неудобно даже как-то.

— У меня один вопрос. Почему ты решил ввести в игру линкоры?

— Сейчас, — Хьярти зевнул, — сейчас нам надо резко восполнить боевую мощь на тихом океане, после позорного поражения первой тихоокеанской эскадры. Это был действительно позор — плохие командиры, плохие офицеры, некомпетентное руководство и во главе всего — алчный до славы политик. Угробили и себя, и корабли.

— И ты это не предотвратил?

— Нет, я это организовал. Флот был слишком косным, в нём скопилось много, прости за прямоту, дебилов и мудаков. Мы с Макаровым отправили их всех во Владивосток, зная, что это приведёт их к гибели. В Порт-Артуре остались наиболее боеспособные корабли и лучшие офицеры, которые прошли жёсткие проверки и лучшее обучение.

— И это всё?

— Нет. Есть ещё две причины. Первая — я рассчитываю склонить Японию к миру. Ведь Япония имеет амбиции на владение тихим океаном и Азией. И имеет перспективы вхождения в КС. По крайней мере, они могут быть хорошими союзниками.

— Это сложный политический манёвр. Как Япония сможет разорвать союз с Англией?

— А вот это самое интересное. Мы принудим их экономически. Ведь если они подпишут — не потребуем репараций и окажем поддержку. А Англия — далекоооо! И развязывать войну с нами они пока не решатся, после обнародования КС — точно. Пока не построят собственные линкоры. А вот тут — третий пункт. Я вытягиваю Англию на открытую конфронтацию по линкорам. Это даст им мощный толчок к совершенствованию этого вида кораблей, фактически — заморозив все остальные проекты. Про море — отдельный разговор, главное — что поле боя в Европе — это суша. Пока англичане будут строить свой флот, они ухудшат финансирование новых видов вооружений. Пулемёты, автомобили, авиация... Тут главную роль играет то, что линкоры — это сверхдорогой проект, который может быть пущен на дно и не способен работать за пределами моря и прибрежной зоны. Плюс к тому они удвоят потери, требуя, что бы их линкоры соответствовали моим по боевым качествам.

— И много их у тебя?

— Один. И я планирую построить ещё три. А так же есть масштабные проекты, но ими уже нагружены все кораблестроители России и Германии. Тут у меня один вопрос возник, иного плана, — прервал мысли кайзера Хьярти, — железные дороги. Одним из главных направлений деятельности Абстерго является транспорт. Это основа экономического развития любой страны. Сейчас я думал над транспортом между Россией и Германией. Во-первых — придётся унифицировать железнодорожную колею. Во-вторых — унифицировать ЖД стандарты и в третьих — перейти к созданию более мощных паровозов. А так же — дизельных тепловозов. Я занимаюсь в основном моторостроением — это движители кораблей, машин, железных дорог, авиации. Вот сейчас на моём заводе освоили создание двигателей в две с половиной тысячи лошадей для эскадренных миноносцев. После небольшой доработки эти двигатели можно поставить на мощный грузовой тепловоз.

— А нефть где взять?

— Придётся захватить аравийский полуостров. Там нефти — море. Этот регион должен быть сразу поставлен под контроль КС, ведь наличие нефти — основа для боеспособности армии. И для экономики. В России тоже нефти много, смею вас заверить — человечество изобретёт более эффективные источники энергии даже при очень активном использовании нефти. Поэтому нет смысла её беречь.

* * *

*

Утром пятого января я проснулся в своей каюте на Императоре. Мне в каюту зашёл кот Цезарь и начал меня будить. Мол, хозяин, жрать давай. С трудом поднявшись, я посмотрел в окно. Ничего нового — серое небо и воды тихого океана. Хотя нет, жёлтого моря.

Кинув цезарю сосиску, я пошёл по коридорам корабля в сторону кают-компании. Подобных помещений на императоре было шесть. А ещё актовый зал, спортзал, и ещё много чего.

Предстояла работа второй очереди. Я уже модернизировал варяга и гарибальдийцев до упора, сделав их убийственно опасными кораблями. Однако, как показал опыт, в прямом боестолкновении они имели слабости, лоб-в-лоб на противника не попрёшь. В тот раз обошлось без потерь в кораблях только благодаря тому, что вся акция, включая утопление владивостокской группы была спланирована нами. И Японцев мы застали уже слегка потрёпанными, плюс адмирал был немного не в себе от того, что его в момент блистательного триумфа обломали и ранили. Поэтому церберам повезло — они провернули с японцами то же, что и японцы в той истории с варягом — тщательно спланировали атаку и заранее распределили роли, застали их врасплох в состоянии, в котором они не смогли реализовать своё численное превосходство.

Но больше так везти не будет. Да и море — по прежнему остаётся местом, где решается вопрос о контроле над миром.

Меня ждала работа. Поприветствовав заскочившего на огонёк палавенова я убыл с помощью личного вертолёта в направлении порт-артурского завода "звёздочка" — по производству подводных лодок.

Завод представлял из себя четыре классических ангара, крупных. В них происходило таинство рождения нового подводного корабля. Как диверсант я склонялся именно к этому виду оружия. Неожиданная атака не требует ни владения морем, ни численного превосходства.

Первые ПЛ РИФа, которые спустили на воду в июле, были проектом времён первой мировой. Внутри субмарин было тесновато, неуютно, но это так на всех ПЛ. Дизельные двигатели давали весьма недурной ход, а под водой при помощи регенерации воздуха и ёмким ионисторам они могли пройти до семисот миль без забора воздуха. Шноркель на лодке и вовсе делал её способной преодолевать солидные расстояния в тылу врага.

Субмарина первой серии напоминала типичную начала века, зато вторая серия — уже более походила на субмарины середины-конца века — круглая в сечении, с двухкорпусной конструкцией, шестидесяти метров в длинну и очень ходкая, благодаря хорошим электромоторам. Сейчас сваривали корпус второй лодки, а так же — активно эксплуатировали первую, обучая местных подводников.

Вооружение лодок не поражало воображение, но имело один нюанс — внешние подвесы для торпед. Торпеды можно было повесить сверху на корпус лодки, как ракеты на самолёт, таким образом помимо двух внутренних ТА имелось четыре внешних. Залпом ПЛ могла выдать шесть торпед, что было очень неплохо, хотя далеко с таким вот обвесом лодка не может уйти, торпеды всё-таки мешают и нормальной маневренности, и представляют некоторую опасность.

Аналогично было с минами.

* * *

*

Мы спускали на воду подводную лодку. ПЛ была со всей серьёзностью принята в состав флота, вот только сделано это было в обстановке абсолютной тайны. Вообще, лучший способ тут — это сделать огромный бункер для ПЛ, с подводным входом, то есть без каких-либо выступающих наружу частей.

ПЛ плавно опустилась на воду, нырнув носом и тут же вынырнув. Я стоял поодаль, поэтому вода, разлившаяся от спуска на воду первой субмарины второй серии не захлестнула ноги. Степан Осипович не понимал, почему я настолько много внимания уделял ПЛ, даже при том, что мы полностью владели окрестным морем. Я же — просто молчал.

Первый экипаж получил командира — бывшего командира одной из миноносок, что была отправлена во Владивосток, а теперь почила в бозе. Или просто защищает Артур от останков японского флота, так как от нашего там не осталось даже останков. Только запах.

* * *

*

Японское море.

* * *

*

— Что будем делать, господа? — спросил капитан, посмотрев в перископ и дав посмотреть старпому с оператором вооружений.

Оба задумались.

ПЛ типа "Первая" стояла под перископом близ японской базы на острове Цусима. Капитан пользовался немалым уважением среди команды, поэтому быстро разобрался, что к чему и решил использовать по-максимуму свои возможности. Лодка, которую ему выдали, была не столько воином, сколько тихим ночным убийцей. И он порадовался — ведь ему нет нужды вступать в бой, что бы потопить транспорт или иной корабль противника. Но тут ситуация была особая.

— Не знаю, не знаю. Мин у нас только восемь штук, да и те — маломощные, — с сомнением проговорил командир БЧ-3, — сколько мы ещё можем пройти?

— Немного, — ответил капитан.

Ситуация сложилась патовая. Они были рядом с военной базой, в святая святых японского флота. Обойдя все минные постановки, ПЛ смогла подойти на дистанцию пуска торпеды по порту.

— Тогда давай мы заминируем проход в их собственных минных полях. Так будет намного проще.

* * *

*

* * *

*

Петербург ликовал. Ликовал, праздновал, да и морское министерство было немного на взводе. Никто не замечал, вернее, не хотел замечать, как смурнеет день ото дня император, особенно в отношении флота.

Проблем накапливалось всё больше в связи с откровенным шапкозакидательством, но император то знал, кому они обязаны победами. По этому поводу ему уже доложили и аналитику по флоту, и по армии. И действия своих венценосных родственников, к которым Николай раньше внимательно прислушивался, ему не нравились. Ещё меньше ему нравилось то, что его, императора, считают за дурака. Особенно потому, что он не заразился шапкозакидательством и всехпобедизмом. Николай знал, абсолютно точно знал, что русский флот не будет получать в подарки линкоры, поэтому был дан старт гонке, в которой англичане и американцы стартуют с позиций на несколько шагов впереди России и на полшага впереди Германии.

Верфи Петербурга в спешном порядке доделали броненосцы типа Орёл, вот только они безнадёжно устарели ещё на стапеле — Император сделал так, что стало очевидно — против него можно посылать хоть все броненосцы флота, изничтожит. Нужен равный противник.

И чем дальше военные и флот утопали в всехпобедизме, тем страшнее становилось императору. И он искал способ остановить этот процесс.

За этим он и обратился к советникам из будущего и ему был дан совет — устроить фиаско. Сухопутное фиаско русского оружия, при этом необязательно кого-то посылать в бой, достаточно просто начать репрессии среди системы снабжения и командного состава, и даже среди солдат. Ведь большая часть армии, мягко говоря, плохо соответствует высокому стандарту качества КС, который был аналогичен армии пятидесятых годов.