Джеймс почувствовал неприятный укол совести, когда Зейн упомянул имя Ральфа, но вскоре забыл про это. Через несколько минут, переодевшись в джинсы и футболки, они оба жизнерадостно выбежали на солнечный свет, направляясь к стадиону для квиддича.
Джеймс провел весь день на поле с Зейном, немного попрактиковавшись с метлой, но в основном просто наблюдая за тренировкой команд Когтеврана и Гриффиндора. Когда Зейн присоединился к своей команде, чтобы наспех поужинать и подготовиться к матчу, Джеймс в сопровождении Теда и гриффиндорцев вернулся в гостиную, где они переоделись, а потом спустились на ужин.
Атмосфера перед первым матчем сезона всегда сопровождалась волнением. Большой зал шумел от добродушных шуток, криков и возгласов импровизированных гимнов факультетов.
Во время десерта Ной, Тед, Петра, и Сабрина, одетые в форму для квиддича, выстроились перед столом Гриффиндора, взявшись за руки и улыбаясь, как будто собирались показать представление. Они в унисон затопали ногами по каменному полу, привлекая к себе внимание всего зала, а затем пустились в пляс, с энтузиазмом танцуя ирландскую джигу и напевая песню Дэмьена, написанную им перед этим:
Мы из Гриффиндора, шутим и веселимся,
Но квиддич у нас в крови,
Для смелой и сильной игры
Мы были рождены.
И Когтевран узнает,
Что же бывает,
Когда гриффиндорский лев
С небес нападает.
Игра будет жесткой,
Проверит наш дух,
А ловец Когтеврана —
Просто лопух.
Мы соберемся все вместе,
И каждый рад,
Что наша команда,
Пнет вас в…
Последние слова потонули в смеси рева и одобрительных возгласов гриффиндорцев и свиста и улюлюканья со стороны когтевранцев. Гремлины низко поклонились, очевидно, довольные собой, а затем присоединившись к своим товарищам по команде, умчались на поле для последних приготовлений.
Первый и последние матчи сезона по квиддичу, насколько Джеймс знал, всегда собирали больше всего народа. В конце года во время финального турнира каждый знал, что, какая бы команда не играла, матч будет захватывающим. Однако в начале года студенты волновались и рассчитывали на победу только собственной команды факультета. Во время большинства матчей трибуны заполнялись студентами и преподавателями, украшенными в цвета их команды и размахивающими флагами и транспарантами. Когда Джеймс подошел к стадиону, он был рад видеть и слышать восторженные толпы. Студенты размахивали руками и кричали друг другу, занимая свои места. Учителя в основном сидели на верху трибун, которые были разделены на секции, посвященные их факультетам. Поднявшись по лестнице в секцию Гриффиндора, он увидел, что его отец сидит рядом с комментаторской будкой в окружении чиновников Министерства справа и делегацией Альма Алерон слева от него. Гарри увидел Джеймса и помахал ему, широко улыбаясь. Как только Джеймс подошел к нему, Гарри организовал грандиозную перестановку, чтобы освободить место Джеймсу, для этого потребовалось передвинуть почти всех в их группе. Джеймс пробормотал извинения, и сделал вид, что не заметил гримасу раздражения на лице Сакарины, скрытую за ее вездесущей натянутой улыбкой.
— Как я уже говорил, у нас в Штатах тоже есть квиддич, — сказал профессор Франклин, его голос был еле слышен на фоне рева толпы, — но по некоторым причинам он не так популярен, как спортивные игры на метлах вроде грязнобола или полосы препятствий. Однако, наша команда будет участвовать в чемпионате мира по квиддичу в этом году, она подает большие надежды, как мне сказали. Но я настроен скептически.
Джеймс посмотрел на американцев. Любопытно было видеть их в реальной жизни, когда они не исполняли своих служебных обязанностей. Интересно, что же они думали о матче? Мадам Делакруа сидела в конце ряда, ее лицо ничего не выражало, руки, лежавшие на коленях, были сильно напряжены, так что выглядели они неприятно, словно клубок коричневых червей. Профессор Джексон взглянул на Джеймса и кивнул в знак приветствия. Мальчик заметил черный кожаный саквояж с необъяснимым содержимым, стоявший у него между ногами, надежно закрытый на этот раз. Профессор Франклин был одет в свою парадную мантию с высоким белым воротником и кружевным шарфом на шее, и квадратные очки, весело отражавшие свет, когда он оглядывал трибуны.
— А где Ральф? — спросил Гарри у Джеймса. — Я думал, что сегодня вечером увижу его с тобой.
Джеймс пожал плечами, избегая взгляда отца.
— А! Началось! — объявил Франклин, выпрямляясь и вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Команда Гриффиндора появилась из больших ворот между трибунами, их красные мантии развевались позади каждого как флаг.
— Первой появляется на поле команда Гриффиндора во главе со своим капитаном Джастином Кенелли! — голос Дэмьена Дамаскуса громко раздавался из комментаторской будки.
Игроки резко взмыли в воздух, тесно сближаясь по мере того как поднимались все выше, а затем столь же внезапно остановились, формируя большую букву Г прямо перед трибунами Гриффиндора. Затем буква распалась, игроки разлетелись в стороны, петляя вокруг друг друга, показывая головокружительные фигуры высшего пилотажа, и в конце перестраиваясь в букву П. Сидя на метлах, они широко улыбнулись и громко поприветствовали Гарри и Джеймса. Трибуна Гриффиндора взорвалась дикими оглушительными аплодисментами, и Джеймс увидел десятки улыбающихся и кричащих лиц, повернувшихся, чтобы посмотреть реакцию Гарри. Гарри привстал, коротко кивнул и помахал всем рукой в ответ на восторженные приветствия.
— Можно подумать, сама королева почтила всех своим присутствием, — пробормотал Гарри, усаживаясь обратно на место.
— А теперь на поле выходят когтевранцы, — объявил Дэмьен, и его голос прокатился эхом по всему полю. — Во главе с капитаном Дженнифер Теллус, одержавшей победу в прошлом году!
Команда Когтеврана вылетела с противоположной стороны трибуны, будто фейерверк, разлетаясь в разных направлениях, выписывая сложные петли и перебрасывая друг другу квоффл со скоростью, которая просто резала глаз. После серии нескольких на первый взгляд хаотичных движений вокруг трибун, когтевранцы одновременно ринулись в центр поля и внезапно остановились, развернувшись лицом к болельщикам. Каждый игрок поднял вверх правую руку, и Дженнифер, застывшая в центре, подняла квоффл над головой. С трибуны Когтеврана тут же раздались бурные аплодисменты, другие факультеты приветствовали их криками признательности и уважения.
Наконец, Дженнифер и Джастин заняли свои позиции над центром поля, кивая друг другу в знак приветствия. Команды выстроились за ними. Внизу на центральной полосе стоял Кабриэль Ридкулли в своей официальной форме. Он держал квоффл под мышкой, одну ногу поставив на чемодан, в котором находились мячи для квиддича.
— Я хочу видеть честную игру, — прокричал он игрокам. — Капитаны готовы? Игроки, внимание! И-и-и-и-и… — он поднял квоффл в своей огромной руке и бросил со всей силы. — Квоффл в игре!
В ту же секунду, как он бросил мяч, Ридкулли также убрал ногу с чемодана, который распахнулся, выпуская два бладжера и снитч. Все четыре мяча выстрелили вверх, сливаясь с игроками, приводя тех в движение. Трибуны разразились аплодисментами и громкими криками.
Джеймс вспомнил, что хотел найти Зейна в команде Когтеврана. Его светлые волосы нетрудно было заметить на фоне синей мантии. Он прорвался сквозь группу игроков, сделал удивительно резкий разворот, и рискуя свалиться с метлы, отбил бладжер. Тот не смог попасть в цель лишь потому, что Ной пригнулся и успел в нужный момент отбить его в сторону. Рев восторга и разочарования раздался в толпе.
Вечер был необычайно жарким. Палящее солнце не щадило ни игроков, ни болельщиков. На земле на разных концах поля для обеих команд были выделены зоны охлаждения, где стояло около десятка больших ведер с водой. Время от времени, игрок подавал сигнал палочкой специальной группе студентов внизу, что хочет охладиться.
Один из студентов с помощью палочки поднимал воду из ведра, и она всплывала на тридцать футов над полем словно раскачивающегося пузырь. Затем, когда игрок пролетал под пузырем, другой член наземной группы направлял свою палочку на парящий шар воды, взрывая его в облако капель и обрушивая на него. Толпа восхищенно смеялась каждый раз, когда игрок появлялся из радужного облака, встряхивая мокрыми волосами и чувствуя себя довольным и освеженным, снова вступал в игру.
Команда Гриффиндора рано открыла счет, но когтевранцы дали серьезный отпор, и игра продлилась до самого вечера. Солнце уже садилось к тому времени как когтевранцы обогнали в счете, и матч принял тот лихорадочной, возбужденный характер, что только очень редкие игры могут выдержать. Джеймс наблюдал за ловцами, пытаясь уловить хоть малейший признак появления снитча на поле, но нигде не было видно и следа крошечного золотого мячика.
Внезапно, как только он отвел взгляд, вспышка света от садящегося солнца блеснула на чем-то над трибунами Пуффендуя. Джеймс прищурился, и вот он, снитч, порхающий среди транспарантов. Ловец команды Когтевран уже заметил его. Джеймс крикнул Ною, который был ловцом Гриффиндора, вскочив с места и указывая в направлении крошечного мячика. Ной быстро развернулся на метле, тоже выискивая снитч. Он увидел снитч, когда тот полетел вниз, прямо в гущу кружащихся игроков и носившихся бладжеров.
Ловец Когтеврана рванулся за снитчем, когда тот пронесся мимо него. Он чуть не упал с метлы, но сделал петлю и вернулся в игру. Тед, один из загонщиков Гриффиндора, нацелился бладжером прямо в ловца Когтеврана, вынудив парня пригнуться и вильнуть в сторону, но ему не удалось сбить его с курса. Ной приближался с другой стороны поля, лихо подныривая и облетая других игроков. Болельщики наконец сообразили, что к чему. Как один зрители вскочили на ноги, закричали и зааплодировали. И вот, в самый разгар игры, Джеймс увидел нечто, что полностью завладело его вниманием, отвлекая от матча в первый раз за все время игры.
На поле был магл, он стоял со стороны охлаждающей зоны Когтеврана. Джеймс едва мог поверить своим глазам, но человек просто стоял, одетый в кем-то брошенную мантию, смотря вверх на игру с выражением страха и недоумения на лице. Он что-то держал в руках около своего лица и Джеймс понял, что это магловская камера. Он снимал матч! Джеймс оторвал взгляд от магла и посмотрел на своего отца, который стоял рядом с ним, крича вместе со всеми и радостно подбадривая игроков. Джеймс дернул отца за мантию и прокричал ему сквозь рев толпы.
— Папа! Папа, там кто-то есть! — он энергично размахивал рукой, показывая на поле через толпу стоявших и ликующих болельщиков.
Гарри смотрел на Джеймса с улыбкой, пытаясь услышать, чего он хочет.
— Что? — крикнул он, наклоняясь к Джеймсу.
— Там! — Джеймс снова крикнул, показывая в ту же в сторону. — Его не должно быть здесь! Он магл! Я видел его здесь раньше!
Лицо Гарри мгновенно изменилось. Улыбка исчезла. Гарри поднялся во весь рост и оглядел поле. Джеймс так же оглянулся вниз в поисках незнакомца. Он был уверен, что тот исчез, и Джеймс останется выглядеть дураком, но человек был еще там, уставившись вверх на схватку. Мальчик увидел, что тот опустил камеру, и она свисала с его правой руки. Джеймс присмотрелся и заметил, что у человека была повязка на руке и бинты поменьше в двух местах на лице. Он, видимо, поранился, выпрыгнув через витражное окно, но, похоже, не достаточно сильно, раз вернулся снова сюда.
Гарри проталкивался через американскую делегацию, вежливо извиняясь, и уверенно направляясь к лестнице. Джеймс следовал за ним, стараясь не отставать. Вместе они бежали, перескакивая через две ступеньки, направляясь к выходу с трибуны. Джеймс понял, что его отец выполнял сейчас свою работу мракоборца, не задумываясь, отдаваясь своему инстинкту. У него не было никакого чувства паники, беспокойства или гнева, он просто деловито и непреклонно направлялся в сторону магла. Гарри и Джеймс добежали до выхода, когда игра закончилась. Гром оваций прозвучал над стадионом, и внезапно зрители ринулись на поле. Кейб Ридкулли пересек центральную линию, чтобы палочкой собрать игровые мячи.
Не останавливаясь, Гарри целенаправленно шел к концу поля, где он и Джеймс увидели странного человека, но теперь, когда они оказались внизу, они не смогли его увидеть. На поле было огромное количество людей, которые постоянно перемещались, создавая слишком много шума и невообразимую путаницу. У магла была как минимум сотня способов ускользнуть, исчезнуть в опускающемся сумраке среди холмов и леса позади поля.
Гарри не останавливался, пока не оказался на том месте, где стоял человек. Он медленно повернулся, выискивая пути, куда тот мог скрыться.
— Туда, — показал он. Джеймс проследил за взглядом отца, тот указывал на одну из трибун, на проход, ведущий в секцию Когтеврана, — или туда, или туда… — говорил Гарри отчасти себе, отчасти Джеймсу, показывая на дорожку между трибунами Пуффендуя и Слизерина, а затем указывая рукой на сарай со снаряжением для квиддича. — Он не выбрал бы сарай, так как знал, что из него нет выхода. В лучшем случае, он мог использовать его как укрытие, а он хотел убежать, а не спрятаться. Выход с трибун ему бы тоже ничем не помог. Нет, он выбрал бы тропинку. Прошло всего две минуты. Джеймс?
Джеймс посмотрел на отца с широко раскрытыми глазами:
— Да? Что пап?
— Иди к директрисе и расскажи ей, что мы видели. Пусть Тит встретит меня у начала той тропинки через пять минут. И не беги, иди спокойно. Мы не знаем, что это, и мы не должны вызывать панику на пустом месте. Просто быстро иди и передай мои слова, хорошо?
Джеймс коротко кивнул и повернул туда, откуда они с отцом спустились, напоминая себе не бежать. Он поднимался по ступенькам, пробиваясь через выходящую толпу, даже не зная, кто выиграл матч, но был доволен тем, что отец ему поверил. Какой-то частью себя Джеймс боялся, что отец не поверит ему, возможно даже отмахнется от его тревоги. Но мальчик надеялся, что отец знает его и доверяет ему. Гарри оправдал его надежды, когда спустился на поле в поисках странного человека без колебания и не задавая лишних вопросов. Конечно, в этом и заключалась работа мракоборца. Сначала расследование, а потом уже вопросы, если они потребуются. Тем не менее, Джеймс был очень рад тому, что Гарри доверял ему достаточно для того, чтобы отправиться выслеживать человека, полагаясь лишь на слова сына.
Несмотря на облегчение от реакции отца, Джеймс был, однако, разочарован тем, что человек смог так легко скрыться. Так или иначе, он был уверен, что Гарри и Тит не смогут найти следов или признаков того, куда этот магл мог уйти. И тогда Джеймс вернется туда, откуда начал, не имея никаких доказательств, что он действительно видел незнакомца на поле для квиддича.
