Нарушитель клятвы(закончено)

Две няньки уже стояли. С безмолвными лицами и бездонными глазами. А ребенок продолжал спать. Старые женщины не помеха, но некромант успеет уйти и прихватить дитя.

— Что от меня нужно? — Динарии пришлось согласиться.

Глава 23

Вспышки. Мерцания. Огненные бури, крутившиеся вокруг. Земля, разлетавшаяся клочьями. Падавшие ветви, трескавшиеся деревья. Вокруг стоял хаос. Казалось в одно мгновенье все перестало подчиняться законам этого мира.

В центре всего — в солнечных лучах, которые ломались от раскалённого воздуха, стояла Хэлл. Видно только её спину, с которой спадал кусок платья и оголял плечо. В руках она держала светящиеся диски, размером с крышки деревенских колодцев. Хэлл укрывалась ими, как только в её сторону летели огромные шары огня.

Позади стоял паломник. Все в той же серой рубахе и штанах. Несмотря на летавшую пыль и грязь, его волосы оставались такими же белыми, как и при первой встрече. У ног паломника покоился мешок, который он редко выпускал из рук и два меча. Синего свёртка не видно.

Свет продолжал лопаться, разлетаясь на тысячи мелких осколков. Земля вздыматься, а деревья косились в стороны, будто их накрывало волнами моря. Сквозь весь этот круговорот леса, пробивались голоса. Точнее вопли.

— Прочь! Прочь! — голос Хэлл звучал громче всех.

— Он наш! Он наш! Тебе не устоять! — отвечали ей хором другие голоса.

После чего земля содрогнулась ещё больше. Она стонала и трещала, словно одновременно тысячи кожаных тряпок разрывают руками.

— Ааа, вам не достать его! — Хэлл продолжала кричать.

— Отдай! — вторили ей.

— Нет! — ответила Хэлл и вскинула руки. — Сила призыва! — крик ударил, словно кнут, — сгущайтесь тучи, дайте сил! Ударьте молнией по ним! — и Хэлл соединила ладони.

Небеса разверзлись, словно треснули по полам. Щель осветилась белым светом и из неё посыпались искры. Приближаясь к земле, они увеличились и ударили, будто копья, пущенные с высоких стен.

— Получайте чёртовы твари! И если вернётесь обратно живыми, то передайте магистру, что зря она не взяла меня в ученицы! — кричала Хэлл и продолжала взывать к небесам.

Грозовые тучи начали сходиться, будто невидимая иголка сшивала порванные небеса. Они медленно, но упорно скрывали дыру, откуда сыпались молнии, будто в небесах их кто-то сеет.

— Ой ёй ёй, дела поворачиваются не лучшим образом! — вдруг завопила Хэлл и повернула голову. Страх и ужас — все, что было на её лице. — Эй, святоша! Начинай молится всем богам! Потому что нам скоро конец!

Руки Хэлл постепенно гасли. Свет покидал их, а на смену приходил дым. Перчатки ведьмы начали тлеть, испуская белый дымок, который тонкими струйками исходил во все стороны.

— Святоша! Хватай меч и беги! Я тебя сейчас выкину!

— Сдавайтесь! Вам не устоять перед силой четырёх! — голос раздался со всех сторон, словно Хэлл окружали десятки ведьм.

— Не ври, ты здесь одна! — ответила Хэлл и снова повернула голову. На этот раз, по её щекам текли слёзы, поблёскивая в свете молний, как маленькие драгоценные камушки.

— Давай же, беги! Доставь меч! Я долго не выдержу!

Паломник пришёл в движение. Он отошёл в сторону, чтобы Хэлл перестала закрывать его спиной. Паломник сложил перед собой руки. Он запел. Только не было слов, одно гудение. Голос, как дым обволок эту маленькую поляну, на которой проходил бой. Воздух задрожал.

— Сила призыва! — голос паломника изменился. Теперь он напоминал голос храмовников — жуткий и суровый, словно исходил из глухой пещеры. — Доспехи повелителя!

Паломник развёл руки в стороны. Вокруг него закрутились белые латы, сверкая и озаряя светом паломника. Потом доспехи, как будто живые, стали прилипать к нему, издавая громкие щелчки, словно невидимый кузнец ковал их прямо на нём.

Хэлл кричала и стояла на коленях, вздевая руки к небу. Ещё не много и она сдаться и тогда адское пламя прорвётся и спалит весь лес.

— Длань повелителя! — выкрикнул паломник и с небес опустилась огромная ладонь, бирюзового цвета, и накрыла фигуру в тёмном плаще.

— Неет! — уши пронзил визг.

Все стихло. Хэлл лежала в обугленной траве. Паломник медленно повернулся, будто доспех сковывал движения. Он выглядел в точности как храмовник, только на белом нагруднике красовался чёрный крест, который перечёркивала рваная полоса, словно какой-то зверь оцарапал глянцевый щиток. Потом все потемнело и исчезло. Наступила полная тишина.

Глаза ели открылись. Сначала было темно. Потом появился огонёк, расплывчатый и вскоре более чёткий. У костра сидел паломник и помешивал варево в котелке. Анар огляделся. Хэлл лежала рядом, завёрнутая в плащ. Их окружали все те же хвойные деревья, которые были здесь изначально. Вокруг костра росла не тронутая трава. В голове всплыл образ ведьмы, лежащей на обугленной земле.

— Фух, это всего лишь сон, — Анар нащупал под собой меховой плащ. — Откуда вещи?

Паломник обернулся. На безмятежном лице расплылась улыбка.

— Слава повелителю, ты очнулся, — паломник вытащил глиняную кружку и опустил её в дымящийся котелок. — Держи, то что тебе сейчас нужно.

Анар поднёс, дрожащими руками, кружку к губам. В нос ударил ароматный запах варенного мяса.

— Откуда это все?

Паломник не торопился отвечать. Он забрал у Анара пустую кружку и поставил её рядом с костром.

— Мертвецам не нужны вещи. На небесах о них позаботиться повелитель, — ответил паломник.

Анар с лёгкостью привстал. В ногах и руках чувствовалась боль, но она не мешала двигаться. Он укутался в плащ и уселся около костра. В огне потрескивали поленья и от него пахло елью.

— Помню потерял сознание, — Анар помотал головой и взял ещё одну кружку горячего бульона. — Я уснул? Как долго я спал?

— Три дня, — коротко ответил паломник.

— Ого, так много. Вот меня подкосило, — бульон обжёг язык. — А она сколько спит?

Паломник не ответил. Он потянулся к котелку и достал две заячьи ноги. Бросил их на маленькую еловую лапу и пододвинул к Анару.

— Дак сколько же она спит? — Анар повторил вопрос.

— Столько же, сколько и ты, — не выдержал паломник.

— Тоже устала. Она уже тогда была на исходе, — подметил Анар. — Не удивительно, что она сейчас лежит и храпит.

Паломник рассмеялся. Это случалось так редко, как дождь в зимние месяцы. Иногда он просто улыбался и этого было достаточно, но с каждым шагом вместе с новыми друзьями паломник расцветал. Ещё не много и он даст семена. Одной судьбе известно, что это будет.

— Что там с мертвецами?

— Аа, там дальше, — паломник махнул рукой в глубь леса, — была стоянка. И там же теперь на её месте могильник. Хотя там нет могил — трупы просто лежат, будто они когда-то заснули и не проснулись. Я снял с них кое какую одежду взял плащи... было даже не много утвари, — он поднял вверх кружку, которая пожелтела от времени.

— Надо бы взглянуть на них.

— Зачем? Я их похоронил и провёл отпевание, — ответил паломник.

— Вот тебе делать нечего, — хмыкнул Анар и принялся за заячью ногу, — он тоже с ними лежал? — Анар махнул куском мяса.

— Нет, его пришлось ловить, — улыбнулся паломник и взял вторую ножку.

Они ещё долго сидели и смеялись, вспоминая прошедшие дни. Вспоминали ворчащую Хэлл, когда они пробирались сквозь дерби Фелькира и её юбка все время цеплялась за колючие кусты, а потом оголяла свои ноги и жаловалась на кровоточащие болячки. Вспоминали Вартаза, когда он так смешно моргал единственным глазом, а все молчали, боясь его обидеть, кроме ведьмы которая обещала выколоть ему второй раз если он не перестанет её смешить. Вспоминали визжащего Анара, который выскочил из кустов с голым задом, когда его укусила змея и опять же вездесущую Хэлл, предложившую отсосать яд, куда бы его там не укусили. Они были вчетвером совсем не долго, и за это время их изрядно потрепали храмовники, но вспомнить они могли многое. Особенно если Анар добавлял истории, до знакомства с паломником.

— Как-то раз, ещё до нашего попадания в подвал форпоста, — Анар поднял указательный палец, — мы забрели в одну деревушку, и там к нам пристали ребятишки...

— И Хэлл сквернословила при них? — спросил паломник.

— О нет, она целый вечер показывала им фокусы. Она уселась на траву, и дети её просто облепили, как пчелы цветок. Летели искры, лопались цветные пузыри. Хэлл корчила рожицы и вызывала маленькие облака, которые щепали ребятишек молниями. Это было что-то. Никогда суди по человеку по первому впечатлению, он всегда может оказаться другим.

Паломник не много отшатнулся и уставился на пламя костра, которое мирно щекотало пятки темноте.

— И это полная правда мой друг, — сказал паломник, — Хэлл храбрая женщина. И если даже она ведёт себя как потаскуха, прости меня за сквернословие повелитель, Хэлл может быть хорошей. Не теряй её. Мне кажется вы нужны друг другу.

— Кто мы? — запротестовал Анар, — ей нужен Вартаз.

— Судишь по человеку...

— Да ладно, хватит тебе, — Анар хлопнул паломника по плечу.

Хэлл мило всхрапнула и почесала нос перчаткой испачканной в саже...

— Что это? — в голове Анара всплыл образ из сна, когда перчатки ведьмы начали дымиться и тлеть. — Это не сон... это не сон. Что случилось?

Анар повернулся к поникшему паломнику. Тот с виноватым лицом поднялся и отошёл в сторону, где свет от костра осветил его серую рубаху. Паломник прижал к груди руки и подбородок. Губы зашевелились и из уст полилась молитва. Анар отодвинулся к Хэлл и сам того не понимая закрыл её от неизвестного. Взгляд отыскал синий свёрток, а рука приготовилась схватить меч.

— Анар, на нас напали ведьмы, точнее они забрались тебе в голову. Битва была у тебя здесь, — паломник постучал пальцем по виску, — Хэлл спасла всех. Она сражалась с ведьмой у тебя в голове..., и я там был. Смотрел. Нас чуть не убили.

— Ты тоже сражался... доспехи, сияющие доспехи.

— Я лишь помог, надо было помочь раньше, пока Хэлл ещё держалась. Я пришёл поздно. Я молю повелителя, чтоб она очнулась, но слишком много сил истрачено, — показалось, что по щеке паломника проскользнула слеза. — Здесь была настоящая буря, точнее у тебя в голове.

— Доспехи... откуда доспехи? Они появились из воздуха просто так.

— Многого нельзя понять...

— Но ты объясни...

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, — их прервал знакомый голос, от чего на лице паломника расползлась улыбка, — хватит уже бубнить. — Хэлл проснулась, — раз бубнились, как две старые бабки. А ты святоша, готовься и начинай молится. Я сейчас тебя душить буду.

Ведьма пошатываясь поднялась, скинула плащ, которым она укрывалась и подтянула перчатки.

— Ну вот, испачкала, — сказала Хэлл не обращая на окончательно порванное платье, которое оголяло весьма красивую грудь. — Что уставился... а черт, — Хэлл нагнулась и подняла плащ, — удушение задерживается. Дай мне одежду, чёртов фанатик, — проворчала она.

— Здесь только мужская и она не много попахивает мертвечиной, — ответил паломник и подал ведьме аккуратно сложенную в стопку одежду.

— Мне насрать, хренов ты ублюдок...

— Хэлл! — вмешался Анар.

— А ты вообще заткнись, — оборвала его ведьма, — я тебе ещё тогда говорила, что его надо прикончить. И хватит на меня таращиться!

— Что это, ты именно сейчас начала стесняться — леди невинность, — вскипел Анар.

— Да потому что смущаешься то ты, а не я. Вон как покраснел. Баб что ли никогда не видел, — Хэлл натянула старую кожаную куртку, кое-где виднелись потёртости и дыры. К удивлению вещи мертвеца, на ней смотрелись хорошо и пришли в пору. Хэлл поправила перчатки и уставилась на паломника. Сердце отчитало десять ударов, прежде чем ведьма нарушила тишину.

— Имя?

Сначала Анар не понял, чего именно она хочет, но видимо паломник мог читать мысли или просто хорошо мыслил логически.

— Рад Лидл, — сухо ответил паломник. В светло серых глазах мелькнула искра или это просто игра света от костра.

— Мне что пытать тебя? Хочешь, чтоб я тебе поджарила пятки и вытаскивала каждое слово клешнями? Может сам все расскажешь?

— Давайте сядем, — паломник, точнее Рад, уселся на землю, скрестив под собой ноги, — Хэлл тебе нужно поесть, возьми, — он протянул кружку с бульоном.

— Ты все три дня вливал его мне в горло! Меня тошнит только от одного слова! Я хочу мяса! — при каждом слове Хэлл срывалась на крик.

Рад выловил в котелке кусок мяса и положил его еловую лапу. Анар взял ветку и передал её Хэлл.

— Мтеперьм, мгомврим, — пробурчала Хэлл пережёвывая зайчатину.

И Рад Лидл заговорил. Он начал с того, как попал в орден. Сын высокородных дворян. И не какой-то второй или третий сын, а первый и единственный. В тринадцать стал оруженосцем магистра ордена Храма, и этим разбил сердце матери и разгневал отца. В шестнадцать его посвятили в рыцари и в это же время отца забрала лихорадка, а мать вскоре наложила на себя руки. В двадцать Рад получил чёрный плащ и участвовал в битве при Синхае, где было разбито войско еретиков. Через два года, на его спину накинули красный плащ, и он получил магическую силу и звание магистра второй степени. В двадцать пять он приехал в главную цитадель ордена Думос, где примерил белый плащ. Там же остался в должности магистра первой степени. О чём вскоре сильно пожалел. Быстро карабкаясь вверх — он с такой же скоростью набирал врагов. Участвовал ещё в нескольких компаниях. Одна из которых была против не людей, за что он получил белые доспехи и вошёл в высший совет. Рад стал двенадцатым магистром и первым кто этого добился в двадцать девять лет. Ему даровали один старших замков и тысячу рыцарей в подчинение.

— Если бы только отец видел меня. Это были мои единственные мысли тогда, — проговорил Рад при звуках горящих поленьев.

Идиллия продолжалась не долго. Очередное сражение. Очередной город еретиков. Очередные смерти невинных людей.

— Дети. Там плакали дети, — по щеке Рада скользнула слеза, теперь точно.

Последней каплей стали документы, которые Рад увидел у одного из высших магистров. Рыжий свиток бумаги. Буквы, написанные чернилами и печать императора.

— Для укрепления власти императора и расширения земель его владения, повелеваю захватить город. В живых никого не оставлять, дабы некому было мстить и подрывать устои государства, — глаза паломника остекленели, будто он прямо сейчас смотрел на эту бумагу и читал императорский указ.

Это было последним ударом, словно его близкий друг ударил в спину кривым кинжалом. Рад сорвал с себя плащ и покинул замок. Он готовился к смерти, сидел у старого дуба, возле замка. Всю ночь он ожидал, что за ним придут, но пришёл только повелитель.

— Он спросил меня, почему я перестал молиться. А я, задыхаясь, как узник в узкой камере... не могу выдавить и слова, — Рад смотрел куда-то в глубину леса, будто там среди крон деревьев прячется его повелитель.

Повелитель. Весь в белом. Вокруг него свет, словно солнце в его груди. А голос такой успокаивающий, как колыбель. Слова паломника обрисовывали картину, будто Анар сам там был и видел сошествия повелителя с небес.