Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Йрвай вздохнул и пошел дальше, на всякий случай вытащив нож из-за пояса. Раньше он полагался на меня, как на смехотворную, но защиту, а теперь явно будет готов применить оружие самостоятельно.
Мы действительно прошли не два, но полтора часа без дополнительных эксцессов. Локстед нашел уютную нору между корнями кредреххе, я измотал его вопросами, не живет ли там большой и страшный зверь, потом мы вместе натащили туда веток и травы, сделав ночлежку более-менее удобной.
Как он ни старался, йрвай не смог отыскать хоть что-то, пригодное для употребления в пищу, поэтому спать я лег голодным. Локстед остался сторожить, пообещав, что разбудит меня после полуночи. Как он определит ее на этот раз, мне уже не слишком интересно, поскольку, как только мое тело приняло горизонтальное положение, я провалился в бездонную пропасть. Обычно люди называют ее сном.
Глава 22. В которой нас неизбежно выслеживают
Продрав глаза, я обнаружил две важные детали. Про палатку вспоминать не буду, ее еще много дней назад украли. А вот еще интересная особенность — уже рассвет. И никто меня, как подозреваю, не собирался будить изначально, в чем и заключается вторая важная деталь. Я выполз наружу и обнаружил йрвая без изменений — разве что глаза сонные. Конечно, сонные — все время спать по четыре часа, а сегодня — не спать вообще. Ворчать я не стал даже для проформы, просто сказал "Спасибо".
Локстед кивнул и устало поднялся на ноги, сбив с плеча колонию блуждающего мха, которую он не заметил. Если мы и обратно будем возвращаться на своих двоих, я напишу ботаническую энциклопедию. Десятитомную. Про Северный Теджусс. А поможет мне в этом мой проводник, если его, конечно, не уговорят остаться в родном племени.
Боль в руке затихла, но стала нестабильной, дерганой. Браво, Рихард. Еще и заражение. Но сетованиями человек, как известно, не лечится, поэтому я сжал зубы и просто шел вперед. Путешествие, к примеру, по бескрайней степи и путешествие в Проклятых Землях в корне различаются. В первом варианте ты держишься за счет собственного запаса сил, провизии и источников тени — все же, нельзя недооценивать степную жару. В Теджуссе приходится все время оставаться сконцентрированным, потому что получить укол, укус, ожог, мгновенное расчленение или вмешательство в сознание очень просто. Невероятно легко и просто.
Что касается остальных обстоятельств, у опытного путешественника обычно есть:
— вода и пища;
— оружие;
— запасная одежда, обувь;
— инструменты;
— лекарства.
Я не зря сейчас вспоминаю о еде — собственно, все, о чем я мог думать тогда, это еда. Локстед оказался дважды молодцом — он достал из закромов собственной памяти одну редкую руну и потратил на нее почти все оставшиеся чернила, смешав с собственной слюной. Руна Чем-Джабило обладала свойством конденсировать влагу на предмете. Все, что ему оставалось сделать — найти камень побольше, установить его острым концом вниз и подставить бурдюк, снятый со спящего меня.
К утру он набрал практически полный сосуд не слишком вкусной, но прохладной и чистой воды, за что я ему был по уши благодарен.
А всего остального у нас не было. Только оружие, и то — в недостаточном количестве. Я сомневаюсь, что оставленный у посаженного на цепь чудовища арбалет мог бы помочь против зловредной флоры, но вот устроить засаду и перестрелять оставшихся бандитов...
Лекарств у моего спутника осталась едва ли пятая часть, причем некоторые пришлось выбросить просто потому, что из пузырьков вылетели пробки. Для одноразового, так сказать, применения: попал воздух — пиши пропало. А те, что остались, помогали от обморожения, кислотных ожогов, простуды, гангрены — в общем, от чего угодно, только не от того, с чем пришлось столкнуться. Я не сомневаюсь, что запасливый Локстед предусмотрел и переделки, в которых мы уже побывали, но танцы судьбы порой непредсказуемы.
И тем полезнее владеть навыками, которые, в случае чего, тебя спасут.
Я расспрашивал компаньона про загадочную "черную слизь", но было понятно, что он немного знает. Знал бы — с радостью поделился, а так, судя по всему, это была тайна другого ведомства. Горючая черная слизь, хе-хе. Догадываюсь я, что могло быть интересно Обществу Механиков, объявись оно здесь внезапно.
Я отхлебнул воды. Жажда отступила, но водой было не заглушить голод. Еще с утра я нашел какое-то деревце с фруктами, напоминающими мохнатые абрикосы темно-зеленого цвета, но меня предостерегли, что от них клонит в сон, а нас, уставших и измотанных, свалит после нескольких укусов. Да уж, не повезло.
Йрвай тоже истратил много сил, несмотря на всю внешнюю бодрость. Даже если его тщательно вымыть и переодеть, глаза будут выдавать путешественника — настороженные, измученные, уже не блестят так, как раньше. Но не спит на ходу, зорко высматривает подарки местных духов.
Идею с духами высказал я, он не спешит ее ни принимать, ни опровергать. Может, и правда его племя чему-то поклоняется, а мне лишнюю информацию давать не стали? Бессмысленно, но так похоже на Локстеда.
— Там поляна впереди, — раздвинув свисающие сверху лианы, сказал йрвай. Я поморщился:
— Отлично. Дальше что?
— Что-то не нравится она мне.
— Давай обойдем, в чем проблема?
— Пути обхода мне нравятся еще меньше, — поделился он сомнениями. Я почесал бороду и заметил:
— Времени для размышлений у нас все равно много, если не учитывать бандитов. Давай отойдем назад и обойдем по широкому кругу.
— Тоже думал. Сзади остался хэджерон, он постоянно перемещается с места на место. Может схватить.
Я вздохнул и проговорил:
— У вас есть растения, которые просто произрастают на одном месте, никуда не ходят, никого не жрут, не пытаются навредить животным, другим растениям, усталым путешественникам и местным богам?
— Есть, — хмыкнул Локстед, — я тебе больше скажу, в Лесу их большинство. Вот только за другими, шипастыми и зубастыми, их не всегда видно.
— Да ладно, будешь рассказывать. Откуда у растений зубы? Зубы — это кость, а кость бывает только у животных.
— Веришь или нет, есть тут один тип...
Не договорив, он взвился, как ужаленный, и приземлился метрах в двух. Из земли выглядывали злобные челюсти пурпурного муравья, готовые откусить йрваю ногу или что похлеще.
— Уф, — выдохнул Локстед, — я уж думал — заглот.
— Так у него и пасть смотри какая, — улыбнулся я, — зазеваешься, точно заглотит, а косточки выплюнет. Буду сидеть и горевать.
— Я не твоя бывшая жена, чтоб по мне горевать, — отпустил ответную шпильку йрвай. — Справлюсь как-нибудь.
Поляну мы пересекли чисто, и за последующие два часа (по внутренним ощущениям) не столкнулись ни с чем. Естественно, расслабились.
И получили по голове, слишком глупой, чтобы предусмотреть дальнейшее.
Очнулся я буквально через пять минут, когда почувствовал, что меня куда-то тащат и второй раз больно приложился многострадальным черепом. Земля забилась через все щели и прорехи, что доставляло неудобства едва ли не большие, чем внезапный удар. В пояснице остро покалывало.
Я приподнял голову и посмотрел вперед. Меня медленно подтаскивала к двум деревьям жилистая, витая ветвь, которая, несмотря на меняющийся цвет нитей, явно принадлежит одному владельцу. Локстед валяется рядом и его ноги скрутила точно такая же. Кроме того, нас лишили оружия и сумки. Но за поясом остался топор, который исколол мне низ спины — повесь я его спереди, остался бы и без топора.
С трудом выхватив его, я рубанул по ветке, потом еще раз и еще, пока, изрубленная и измочаленная, она, наконец, не оторвалась. Таким же методом я освободил Локстеда, после чего... о, небо.
Между деревьев закачалось то, что я раньше считал клубком растений, и взору моему открылась самая странная вещь, которую я видел в моей жизни, включая йрваев, их поселение, различные заколдованные места по всему Грайруву и прочие чудеса. Передо мной покачивалась на тонком (с две ноги сарруса в обхвате) стебле гигантская мухоловка, показывая длинные белые зубы и плотоядно облизываясь. Мало кому удавалось меня удивить, даже поразить и напугать одновременно.
— Локстед, — жалобно произнес я, потормошив йрвая, но голос мой был похож на комариный писк, а мой друг не выходил из комы.
Хозяин леса, его царь вряд ли нас видел, поскольку органы зрения у него начисто отсутствовали. И в целом это было вполне обычное растение, если не считать размеров — в высоту около семи метров, в обхвате пасти с зубами где-то три — блестящих длинных клыков с тонким языком и большого малинового цветка. Его очень условно можно именовать головой мухоловки. А, вернее, человеколовки. Размеры подходящие.
Так вот, я нутром чувствовал, что оно на нас смотрит. Нутро сжалось и забилось в угол, периодически подрагивая. Впечатлений, видимо, было мало, поэтому исполин еще и приблизился, волоча по земле корни и двигая ими, будто многочисленными щупальцами.
И, как удар мизерикордией, оно еще и поздоровалось. Правда, на совершенно незнакомом языке. Продолжая попытки вернуть к сознанию Локстеда, я жалобно промямлил:
— Я не понимаю.
Человеколовка решила, что я недостаточно сошел с ума, озаботившись переводом:
— Говорю, приветствую вас, любезный сэр. Мое имя — сэр Джоунс. Не правда ли, отличная погода сегодня?
— Д-д-да, — выдавил я, окончательно впав в состояние идиота, пытающегося одновременно думать, хихикать и осознавать, что он находится в смертельной опасности. — погода просто замечательная. Не изволите ли вы сообщить, по какой причине тащили наши бессознательные тела в свою сторону, уважаемый сэр?
— Вы не представились, — печально сообщило растение. Как оно вообще может говорить? — Что касается ваших тел, это очевидно — я намеревался их съесть!
— Приношу извинения за свою нелюбезность. Меня зовут Ричард Шнапс, и я рыцарь императорской короны Грайрува, — поклонившись, произнес я.
"Думай, голова, шапку куплю".
— Мы прибыли сюда с намерением исследовать Великий Теджусский Лес, наняв проводника из местных, — я кивнул в сторону йрвая, — и выяснить, не подвергается ли коренное население в виде, эмм, разумных растений несправедливому притеснению со стороны разумных теплокровных существ. Выяснив это, мы хотели донести императору Варангу о сложившейся ситуации и обеспечить страждущих едой в нужном количестве!
"Так... начало хорошее. Главное — не запинаться, не падать в обморок и не упоминать о том, что Варанг — Пройдоха".
— Еда... хм... — задумался сэр Джоунс. — Еда — это хорошо. Позвольте тогда спросить, почему вы использовали неучтенное мной оружие и частично повредили мою конечность?
Разговор плавно перетекал в область сюрреализма. Может, меня опять ужалила призрачная лиана?
— Видите ли, — замялся я, — я не планировал быть оглушенным и съеденным. Кроме того, я рефлекторно решил, что вы — враг, вместо того, чтобы выяснить, кто вас угнетает и не испытываете ли вы проблем с едой.
"Растение не думает категориями одежды. Его не насторожит наш внешний вид, можно выдать себя за того, в роли кого я и выехал в Теджусс — дипломата. Интересно, если я заключу вассальный договор с гигантской мухоловкой, будет ли это юридически признано бюрократами столицы?"
— А почему вы были так небрежно одеты?
Минус один балл за сообразительность, мастер Шнапс.
Есть ли у нас план, мастер Шнапс? Конечно, есть. Импровизация. Хотя в данном моменте можно и немного правды добавить.
— Видите ли, большую часть нашей экспедиции перебили бандиты. И большинство травм мы получили именно в схватке за пределами Великого Леса, там же и потеряли наш груз продовольствия. Однако мы можем отправить запрос для получения нового, поэтому, чтобы быть обеспеченным едой в дальнейшем, вам необходимо нас отпустить.
Сэр Джоунс казался озадаченным.
— Видите ли, любезнейший сэр, я в любом случае собирался вас съесть. У меня мало добычи, и два прямоходящих существа достаточной массы — прекрасное дополнение к моему столу.
— Но тогда вы не сможете в будущем получить гораздо больше! Подумайте о своем будущем, сэр Джоунс! А мы — плохой деликатес, мой организм измучен и полон ядов, я едва держусь на ногах, а мой спутник потерял гораздо больше сил, чем может показаться на первый взгляд. Мы голодные, истощенные, тощие и жилистые — именно поэтому я скажу вам, что есть нас совершенно невыгодно. Взамен же вы получаете несколько погонных кубических тонн отличного мяса!
Никогда не используйте меру "погонные кубические тонны", если вы только не общаетесь с гигантской мухоловкой по имени сэр Джоунс. Кстати, при разговоре с ним теперь данную меру тоже использовать нежелательно.
Йрвай продолжал оставаться без сознания. Он бы знатно мне помог сейчас...
— Люди склонны к обману, — печально сказал собеседник-людоед.
Я повысил голос, едва не пустив петуха на последних нотках:
— Сэр Джоунс, я рыцарь! Что вы себе позволяете? У нас есть кодекс и этому кодексу мы неустанно следуем, присягая богу, императору и родине! Мы должны блюсти рыцарскую честь, а не ориентироваться на бандитов и низшие слои общества.
— Вы говорите правду, сэр Шнапс. К сожалению, правдой она является только в том случае, если правду вы говорили изначально. Поэтому я все же намерен вас съесть, — заключило растение. И снова протянуло к нам зеленые плети.
Черт, черт, черт. Черт в квадрате, в кубе, черт с махровым хвостиком, тридцать три чертенка, которые чертили чертеж. Карминовыми чернилами. Чернилами цвета человеческой крови и йрвайской крови.
Я воздел топорик, выглядящий столь несолидно на фоне противника, и приготовился отчаянно сражаться за свою жизнь, поскольку плети явно были быстрее нас, однако тут тот безумный шахматист, разыгрывающий нашу партию (не иначе, как в карты или какую-нибудь Аэн Арду), сделал новый ход.
Послышался треск и на сцену вывалилась еще одна компания в количестве целых двух человек и одного сарруса. Все трое тяжело дышали и выглядели гораздо хуже, чем даже мы.
У кого есть один глаз? Подсказка на сообразительность. Да у всех людей, не только у саррусов. У кого есть только один глаз? У саррусов. А еще у одноглазых людей. В отличие от левого, который просто заплыл здоровенным синяком, правый глаз беловолосой девушки был размозжен и вытек пополам с кровавым месивом, образуя на лице страшную маску. Саррус в черной головной повязке, с мечом в руках и хлыстом у пояса, выглядел относительно целым, но прихрамывал. Третий, лысый, но с жидкой кудрявой бороденкой остался без ноги и прыгал на самодельном костыле, не знаю, как он за ними поспел.
Лицо женщины исказилось бешенством и ненавистью, когда она увидела меня.
— Ты-ы-ы! — с ненавистью процедила она, протяжно завывая. Только слюны из уголка рта не хватало, хотя леди и без того была вся в крови, зеленых потеках, синяках и застывших пятнах непонятного происхождения.
Мне хватило усилий не обращать на нее внимания, поскольку так требовала линия моего плана. Я поклонился Джоунсу:
— Вот видите, сэр. За нами гонятся люди крайне неприятной наружности и без малейшего чувства достоинства, что подтверждает, как минимум, часть моего рассказа.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |