— Каком? — заинтересовалась Валери Эвергрин.
— Митсубиси-паджеро. Последняя модель, — небрежно бросила Джинни. Глаза у мисс Эвергрин зажглись отчаянной завистью. — Дядя Джон купил ее на ту прибыль, которую мы с ним получили за этот месяц.
— Неплохо! — присвистнул Гарри. — Вот это денежки! Джинни, да ты теперь богатая невеста!
Рон громко заржал, Гермиона фыркнула, а Джинни даже ухом не повела. И это притом, что подобную шутку отпустил Гарри Поттер, Мальчик-В-Которого-Она-Раньше-Была-Влюблена. Джинни Уизли сильно изменилась. И продолжала меняться дальше со скоростью света.
— Только не спрашивай ее, что она делает сегодня вечером, — предостерег Гарри Джордж. Он только что закрыл магазин, зашел в подсобку и теперь наливал себе чаю в самую большую кружку. — Потому что она скажет: ах, извини, милый, но у меня накопилось столько непроверенных счетов! — Джордж так точно скопировал интонации Джинни, что все зашлись от хохота.
— Когда вы закончите глупо хихикать, — холодно заметила Джинни, освобождаясь от тесной мантии и подсаживаясь поближе к горячему чайнику и наколдованным Джорджем пирожным. — То не забудьте сказать мне спасибо, за то, что я завтра возьму с собой ваше зверье. Гарри, оставь мне клетку с Хедвигой, думаю, маглы в поезде будут обращать на вас куда меньше внимания, если вы не потащите с собой целую стаю сов. Рон, когда Свин вернется, я заберу и его тоже! Гермиона...
— Криволапсус поедет со мной на поезде, Джинни! — возразила Гермиона. Откуда ни возьмись, у нее в ногах появился здоровенный рыжий котище и принялся с урчанием, сравнимым по громкости с заводящимся трактором, тереться об ее ноги. — Он не любит ездить на машине!
— Ладно, как хочешь, — равнодушно заметила Джинни, отрезая себе маленький кусочек торта. Как только она откусила от него немножко, торт взорвался возмущенными воплями, понося на чем свет стоит тех садистов, которые посмели так жестоко с ним обращаться.
Комнатку снова потряс взрыв смеха.
— Джинни, роясь в счетах, не забывай, пожалуйста, иногда, чем мы, собственно, торгуем! — мягко сообщил Джордж. — Кстати, профессор, а почему они не могут поехать Хогвартс-Экспрессом?
— Небезопасно, — коротко ответила мисс Эвергрин.
Ей как-то сразу все поверили. А Глориан Глендэйл смотрел не на нее, а на Гарри. В его глазах плескалось странное предчувствие, и по спине у парня пробежал холодок. Что-то происходит, о чем никто не знает, кроме мисс Эвергрин. Глориан, как неожиданно подумал Гарри, словно бы почувствовал приближение Зла.
Вставать на следующее утро было трудно. Хотя бы потому, что вставать пришлось почти ночью. Хотя четыре часа называют временем рассвета, мрачно думал Гарри, душераздирающе зевая и пытаясь засунуть руку в рукав рубашки, но по всему видать, что нормальные люди должны еще спать в это время. Он сонно глянул в окно, где рассветом еще и не пахло, а потом принюхался к другому запаху, тянувшемуся из кухни внизу: старый Том варил свежий кофе и пек булочки им на дорогу. Выйдя на лестницу, Гарри столкнулся с растрепанной и заспанной Гермионой, отчаянно пытавшейся запихнуть в сундук, стоящий возле ее комнаты, еще одну грандиозную стопку литературы, совершенно необходимой ей для дополнительного чтения, как пояснила она, пытаясь скрыть зевоту. У Гарри сложилось впечатление, что за укладкой сундука девушка провозилась до поздней ночи. Поезд отходил в шесть утра от платформы номер два с Кингс-Кросс, совсем рядом от платформы 9 3/4. Но в отличие от Хогвартс-экспресса, их скорый шел на Эдинбург.
— Как же мы попадем из Эдинбурга в Хогвартс, мисс Эвергрин? — спросил Гарри за завтраком своего бывшего и будущего профессора по Защите от Сил зла.
— Мы и не станем доезжать до конечной станции, Гарри. На границе с Шотландией мы сойдем и дальше поедем машиной. К сортировке уже будем в школе, не волнуйся, — сама Валери волновалась куда больше, чем говорила. Глориан медленно пил травяной настой, принесенный ему Томом. Он выглядел собранно и не обращал внимания на заинтересованные взгляды, которые украдкой бросал на него старик Том. Авроры, дежурившие в Дырявом Котле всю ночь, хмуро смотрели каждый в свою лоханку с кофе (наверное, уже десятую за ночь, подумал Гарри), больше не интересуясь принцем Глендэйлом. Аластора Моуди не было, да и вряд ли нынешний большой начальник в Министерстве станет торчать здесь дни и ночи напролет, решил парень. Мало ли у него других дел. Кстати о делах...
— Профессор, а другие ученики тоже отправляются в школу на магловском транспорте? — сонно спросила Гермиона, не попадая овсянкой в рот с первой попытки и перебив гаррину мысль.
— Не все. Но всем рекомендовано воздержаться от поездок на Хогвартс-Экспрессе. Я думаю, что если и ожидать нападения дементоров, то именно в поезде, везущем детей в школу. Многие ребята отправятся не в Хогвартс, а в Хогсмид через камины, арендованные школой у жителей деревни. Но каминов немного, на всех учеников, боюсь, не хватит. К тому же, единственная на всю страну полностью колдовская деревня — тоже потенциально привлекательное место для дементоров! Поэтому, думаю, что только затерявшись среди маглов, мы сможем незаметно доехать до школы. Уж она-то защищена как следует, директор об этом позаботился со всей ответственностью, — угрюмо посмотрев на ломтик сыру, Валери отправила его в рот, похоже, даже не осознавая, что она есть. Слишком уж мисс Эвергрин был погружена в расчеты.
Рон, с трудом поднявшийся сегодня с третьей попытки (Гарри пришлось заколотить в дверь так, что из нее посыпались щепки) недовольно рассматривал Глориана и угрюмо следил за взглядами, которые он бросал то на мисс Эвергрин, то — а это уже интересно, подумал Гарри, — на Гермиону. Деликатность Рона Уизли была потрясена тем фактом (он только вчера обнаружил его), что его профессор по Защите от сил зла, опекун его друга, и этот большеухий волосатый лилипут, оказывается, ночуют в одной комнате! Он нервно заглатывал овсянку и придерживал свою гитару другой рукой, безуспешно стараясь не смотреть в их сторону, что у него получалось с трудом. Гарри ухмыльнулся. Думая летом о каникулах, которые Рон с Гермионой проводят вместе, и зная о страсти, снедавшей его друга, он был почти убежден, что эти двое не будут больше терять времени. Но, по всей видимости, Рон до сих пор не мог похвастаться своей блестящей победой. А может быть, просто не хотел?
На вокзале Гарри вертел головой во все стороны, пытаясь разглядеть своих однокурсников и других учеников Хогвартса, но безуспешно. Он никого не заметил, нигде не кричали совы, и не квакали жабы. За лето он успел соскучиться и по недотепе Невиллу, и по хитрюге Кларе, и по увальню Тобиасу. Сейчас им всем угрожала опасность, и знать, что с его друзьями ничего не случилось, для Гарри было важно. Он бы порадовался даже зазнайкам-пророчицам Парвати и Лаванде, но он по дороге на платформу номер 2 не встретил никого из знакомых колдунов. Впрочем, возможно, я и ошибся, подумал Гарри, неожиданно углядев в толпе знакомого джентльмена странно скучающего вида. Обычно этого человека Гарри привык видеть с широкой улыбкой на лице в тот момент, когда принимал из его рук свое любимое клубничное мороженное с цукатами и колотыми орешками. Флоран Фортескью стоял, опираясь на одну из кирпичных колонн вокзала, и с отсутствующим видом сосал полосатый леденец на палочке, безразлично наблюдая за барьером между платформами 9 и 10. Он был похож на человека, вставшего спросонья для того, чтобы встретить приезжающего к нему в такой ранний час друга, а не на аврора со спецзаданием. Гермиона тоже увидела его и только собралась поздороваться с самым известным на Диагон-Аллее мороженщиком, любимцем всех детей волшебников, как Гарри перехватил ее руку, уже почти задранную в приветственном жесте.
— Ты чего, Гарри? — удивленно распахнула глаза Гермиона, когда они уже прошли мимо Флорана и поднимались по лестнице-переходу ко второй платформе.
— Не оборачивайся, — прошипел Гарри, и из гермиониной корзинки отозвался таким же шипением Криволапсус.
— Гарри, да что с тобой? Это же был Фло...
— Вот именно. И оставь его в покое, он работает.
— Он — что? — глаза Гермионы раскрылись еще шире. Но к ее чести, девушка мгновенно проанализировала ситуацию и сделала почти правильный вывод. — Ты хочешь сказать, он охраняет вход на платформу? Он — тень?
— Нет, Гермиона, он — аврор, — безмятежно поведал Гарри, наблюдая за тем, как вытягивается лицо у Рона. — Уже очень давно.
— Круто! — вырвалось у Рона. Он перебросил ремень от гитары через плечо покрепче и поинтересовался. — Ну, где же мисс Эвергрин? Мы не опоздаем на поезд? — Скорый "Лондон — Эдинбург" уже разводил пары. — Тем более, если здесь могут появиться дементоры...
— Вон она, — негромко заметил Глориан. Валери, не торопясь, шла по платформе, в руках — промасленные пакеты с едой из фаст-фуда за углом. Она вручила кулёчек Гермионе и проконтролировала внешний вид своего избранника (рваные джинсы, длинная хламида с вышитым на ней узором в стиле африканских пигмеев и усыпанная глиняными бусинками, куртка из дубленой кожи с оборванной бахромой и ожерелье из покрытых резьбой древних желудей и деревянных листочков, сзади на куртке был изображен большой красивый лист марихуаны — остатки ее хипповской юности). Она осталась довольна своей работой: Глор был похож на запоздалое дитя цветов. Волосы ему забрали в хвост, чтобы скрыть уши, но это было уже излишней предосторожностью. Дело в том, что перед отъездом Валери наложила на Глора так называемые Чары Разнавождения, отводящие глаза от настоящего облика заколдованного. Любому постороннему человеку и в голову не могло прийти, что Глориан маленького роста, или что его уши на несколько дюймов больше обычных.
— Этакие магические спецэффекты, — объяснила мисс Эвергрин Гарри и Рону. Гермиона, естественно, уже давно все знала о Чарах Разнавождения. — Помогают нам скрывать кое-какие элементы нашей волшебной жизни от маглов. Многие ими пользуются постоянно, но Чары Разнавождения надо периодически обновлять, чтобы они не рассеялись, поэтому в комплекте с ними я рекомендую употреблять Зелье, Заостряющее Память!
Они разместились в двух соседних купе. Валери и Глориан беседовали в коридоре напротив двери ребят, охраняя их от постороннего вмешательства. Профессор Эвергрин купила билеты на все четыре места, но раз Джинни не поехала, то никто из посторонних не должен был их беспокоить. Дождь давно кончился, но за окном взошло такое унылое, зябко кутающееся в утренний туман солнце, что у всех троих было не особо прекрасное настроение. Гермиона выпустила из корзинки Криволапсуса: он размял лапы, выгнул спину дугой, зевнул, продемонстрировав всем два ряда крупных зубищ, и голодным взглядом посмотрел на пакеты с магловской едой. Ему предложили кусочек котлеты из гамбургера, но Криволаспус с возмущением отказался и, одарив презрительным взглядом Рона и Гарри, улегся спать на ронову мантию.
— Спрячь мантию, Рон, — сурово велела Гермиона. — Ты забываешь, что мы не в Хогвартс-экспрессе!
— Да что может случиться, если даже маглы и увидят мантию? — скривился Рон, но, тем не менее, выдернул ее из-под недовольного Криволапсуса и запихал в сундук. — Подумаешь, будто они нормальной одежды никогда в глаза не видели.
— У волшебников и маглов разные представления о том, какую одежду считать нормальной, — заметил Гарри, разглядывая сонный серый пейзаж за окном. — Но, могу только сказать, Рон, что в джинсах мне ходить куда удобнее, чем в жутко длинной мантии, которая путается в ногах и выглядит, как девчачье платье.
— В платье ходить удобно! — воскликнула Гермиона, намериваясь до последней капли крови отстаивать права женщин. — Ну, если оно не слишком длинное, конечно...
— Ты еще скажи, что тебе удобно ходить на каблуках, — ехидно ввернул Рон. — В коротком платье и на высоких каблуках ходить могут только законченные мазохисты, то есть, мазохистки.
— Интересное мнение, — безмятежно приняла этот удар Гермиона. — А летом, когда мы с тобой ходили в кино, и я была на каблуках и в короткой юбке, ты, по-моему, говорил совсем другое. Или ты врал, Рональд Уизли?
Рональд Уизли сказал бы еще много чего в ответ, но за него ответило его лицо, начавшее заливаться краской.
— О, вы были летом в кино? — заинтересовался Гарри, усугубляя этим вопросом печальное положение Рона. — И что же смотрели?
— Нет, не говори этого! Гермиона, не надо! — Рон в ужасе уставился на девушку, его глаза просили, нет, требовали пощады!
— Рон плачет на мелодрамах, — мстительно сказала Гермиона и довольно откинулась на спинку сиденья, закрывшись учебником Анчара Бэйнмена "Магическая медицина и ядолечение для начинающих колдомедиков".
Гарри расхохотался. Рон стукнул кулаком по столу так, что по нему ходуном заходили стаканы.
— Ну знаешь, Гермиона!..
— Что? — невинно захлопала глазами девушка. — Я-то хоть не соврала!
Путешествие обещало стать просто превосходным. За окном распогодилось, Криволапсус гулко гудел во сне на коленях у Гарри, периодически выпуская когти — ему, наверное, снились мыши и садовые гномы. Перепалка Гермионы и Рона близилась к концу, самые опасные моменты были позади, и фразы типа, "Да кто ты такой, Рон Уизли?!" и "Считаешь себя самой умной, Гермиона?" уже были позади и не заставляли Гарри падать от хохота. После того, как Гермиона и Рон в очередной раз хором прикрикнули на него ("Заткнись, Гарри!"), он смирился со своей тяжкой судьбой — быть другом этих ненормальных! — и, подобно Гермионе, постарался сосредоточиться на книге. Снейповой книге. До перебрасывающихся восхитительными колкостями Рона и Гермионы не скоро дошло, что за книга лежит у Гарри на коленях. Первой пришла в себя Гермиона:
— Ч-что это ты чита..., — она спрыгнула с сидения и подошла, чтобы поближе разглядеть книгу. Потом уставилась на Гарри с таким подозрением, какое не было бы свойственно даже профессору МакГонаголл, поймавшей его за полу плаща-невидимки. Гермиона еще раз тщательно изучила обложку фолианта и снова села напротив Гарри, скрестив руки на груди.
— Гермиона, ты чего? — начал Рон, но она перебила его.
— Гарри, почему ты нам не сказал? — Гермиона нахмурилась, а ее губы моментально сжались в тонкую оскорбленную полоску. Она ждала ответа.
— Не надо думать обо мне плохо, Гермиона, — мягко начал Гарри, откладывая книгу в сторону. За нее тут же схватился Рон, и его глаза начали становиться все больше и больше. "Практическое пособие для начинающих ментолегусов" оказало на него внушительное впечатление, и он растерянно посмотрел на Гарри. — "Я же не лезу в твои мысли, и не..."
— Ты не сказал, — настаивала Гермиона. — Это все равно что соврать! Почему ты что-то скрываешь от нас? Мы же твои лучшие друзья, или это уже не так?
— Гермиона, — осторожно начал Рон.
— Отстань, Рон!.. Гарри, разве это честно? — то, что сверкнуло в глубине темных зрачков Гермионы, Гарри не взялся расшифровать. — Ты же скрыл от нас, что ты — ментолегус!
— Во-первых, я еще не ментолегус, — обдумав линию своего поведения, начал Гарри. — Во-вторых, я опасался именно такой реакции, поэтому и не решался вам сказать правду. Я читал, что ментолегусов всегда боятся, потому что считают, что они могут воспользоваться информацией, выуженной из мозгов своих собеседников. Их никогда не любили, а в средние века маглы за это даже сжигали ментолегусов на кострах! И, в-третьих, боятся ментолегусов только те, кому есть, что скрывать. А разве у нас есть тайны друг от друга?
