На Изнанке Вселенной: Скрытые-в-Тени

Она приветственно ткнулась влажным холодным носом в щёку хозяина и, зажмурив глаза, положила свою голову ему на колени, требуя ласки. Яго погладил широкий лоб, который не смогли бы прикрыть и обе его ладони, почесал зверя за ухом, и кошка громко блаженно замурлыкала. Этот звук по громкости мог бы поспорить с рокотом камней, обкатывающихся в бурной горной речке. Таким образом 'парочке' удалось просидеть совсем недолго, лишь несколько минуток, а затем яриари чуть приоткрыла глаза и настороженно подняла небольшие круглые уши. Из-за поворота тропинки выскочила бегущая со всех ног Карменсита. Последние пару метров она почти пролетела. С ходу поцеловав Яго в щёку, а яриари — в нос, девушка присела на лавку под бочок к жениху и сразу же крепко к нему прижалась. Кошка что-то приветственно муркнула и прикрыла глаза, хотя её уши по-прежнему оставались настороже.

И не зря. Следом за Ситой появилась и Люсия. Ей уже исполнилось пятнадцать, и девушка старалась вести себя посолиднее. Поцеловав Яго в губы, Люсия устроилась с другого бока маке, одной рукой обняв его, а другой почёсывая разомлевшую кошку.

— Ладно уж, хитрюга, спрашивай, — вздохнул Яго. С одной стороны, отдых закончился, а с другой — надо помочь невестам с образованием. — Что тебя тревожит?

Люсия, будущий 'маг неживого', в любой ситуации сохраняла рассудок, тщательно взвешивая свои дела и поступки. Мгновенно оценив все блага, которые даёт положение невесты маке, в будущем домины, она вцепилась в этот статус не хуже клеща. Осознав, что укрепить свои позиции ей поможет лишь усиленная учёба, она грызла 'гранит науки' так, как сможет не всякое устройство для прокладки туннелей в скалах. Яго отлично видел всё это и сам всячески поощрял. Ему нужна супруга-помощник, супруга-друг, а ради этого никаких сил не жалко.

— Смерть... — тихо ответила Люсия. От этого слова одновременно вздрогнули Сита и яриари, причём кошка сразу прекратила мурлыкать, широко открыв глаза и прижав круглые уши, — ...и жизнь, дорогой. Почему с твоими божественными силами ты не можешь дать мере Сахнай вечную жизнь? Ведь ей лишь малую долю не хватило до высшей ступени, и, воистину, эта женщина незаменима для нашей семьи...

— Хех, — подавился от неожиданности Яго, — не волнуйся, милая, Апони проживёт ещё очень долго...

— Не уходи от ответа, коварный будущий муж!

— Да, Яго, — поддержала сестру встрепенувшаяся воробушком Сита, — это и мне непонятно! Ты же легко можешь оживить погибшего и даже создать всё тело заново. Я и другие ученицы магии живого это неоднократно видели.

— Не всё так просто, девочки, — грустно покачал головой маке, — вам рассказывали о сродстве тела и духа?

— Ты о том, что дух не станет жить в неподходящем ему теле? — уточнила Сита.

— Это не совсем точно, милая! — Яго потрепал рукой загривок кошки, и та неохотно убрала тяжёлую голову с коленей хозяина, растянувшись под его ногами. — 'Содержание желает определять материальную форму предмета...', слышала такое?

— Да, — тряхнула волосами Люсия и печально вздохнула, — но ничего не поняла.

— Это просто. Вот, например, бокал для воды, — в руке маке возник изящный прозрачный сосуд, сразу наполнившийся водой, — его форма похожа на цветок, и из него удобно пить. Но представь, если налить в такой бокал ароматное вино, оно быстро утратит запах, выветрится. По этой причине такая форма не подходит для долгой беседы с ароматными напитками. Сложная форма края, делая бокал идеальным для питья, представляет трудности при мытье посуды. Если же говорить о горячих напитках, вроде кофе или шоколада, в подобном бокале они быстро остынут, утратив свой вкус. То есть, будущее содержание — то, что мы собираемся налить в бокал, стакан, чашку — определяет наилучшую форму.

— Понятно, — кивнула Люсия, — но причём здесь жизнь и смерть?

— Это просто пример, девочка, — Яго насмешливо посмотрел на невесту. — Тело — сосуд для духа, который наполняет вместилище подобно тому, как жидкость — бокал. Свободный олли создаёт себе тело по потребностям и в соответствии с собственными представлениями, но родившись как человеческий ребёнок, обучаясь, взрослея, он постоянно меняется, и его тело — в этом отличие от неживого бокала! — меняется вместе с ним. К сожалению, далеко не всегда в соответствии с желаниями хозяина, поскольку такое вместилище корёжат и окружающий мир, и всё происходящее в нём...

— Вот, значит, как... — жалобно пискнула Сита.

— Да. Я могу создать тело, идентичное тому, в котором пребывает дух. Разумеется, без приобретённых физических изъянов. Но если человек стар, и тело его никак не устраивает, олли всё равно в нём надолго не задержится.

— И человек умрёт, — кажется, Люсия сама была не рада, что затеяла этот разговор.

— Только потому, что олли сам не знает, какое тело для него окажется наиболее подходящим. Ему нужно время, чтобы определить свою будущую форму, а свободному олли находиться в мире крайне опасно...

— И маке создаёт для него хигуэ. Это временное убежище, а не настоящее тело! — встрепенулась Сита.

'Что, чёрт возьми, происходит?' — хотелось крикнуть президенту Полку, когда он дочитал письмо. Этот документ капитан Роберт Ли передал через госсекретаря Бьюкенена, которого все считали погибшим вместе со всей армией генерала Скотта. Неизвестная шхуна высадила его на берег в Новом Орлеане, откуда он с трудом за две недели добрался до Вашингтона. Полк ещё раз взял в руке странное письмо, будто хотел убедиться, что оно никуда не пропало:

— Я не узнаю этот мир, — пожаловался госсекретарь портрету Бенджамина Франклина, но сразу же недоверчиво отвёл взгляд: ему показалось что великий политик удручённо кивнул, — как... как смогли какие-то грязные индейцы... не понимаю!

Президент угрюмо отбросил в сторону письмо. Эта бумажка его раздражала, жгла руки. Что делать, было неясно. Любая из строчек этой поганой бумажке могла бы стать поводом для объявления войны... если бы речь шла о каком-либо государстве. Но кому объявлять войну в этом случае? Соединённые Штаты не могут воевать с каким-то Венансио Пеко или с Землями Майяно. А с Мексикой они мир так и не заключили.

— Я вызвал сюда Банкрофта и Марси. Необходимо получить более точные сведения, прежде чем готовить обращение к Конгрессу. А без него не обойтись...

Бьюкенен скривился. Ситуацию идиотская! Как объяснить сенаторам и конгрессменам, с кем воюют Соединённые Штаты? Почему, если Мексика разгромлена, правительство не ведёт переговоры о мире? Если войска одержали победу, кто их разбил и прогнал, так что и сам прославленный Закари Тейлор едва успел сбежать, бросив свою пехоту и всю артиллерию?

— Есть ещё одна проблема, сэр, — осторожно заметил Бьюкенен. — Британия вручила нам ноту в связи с неспровоцированным нападением кораблей флота Соединённых Штатов на фрегаты её величества... хм!

— Что? Да эти чванливые лайми напали первыми! — взорвался Полк. — Извини, Джеймс. Ты-то здесь не при чём. А вот я, похоже, начал уставать...

'Ещё бы', — подумал Бьюкенен, — 'несколько лет в режиме постоянной шестнадцатичасовой работы. Даже негры на хлопковых плантациях работают меньше. Джеймс Нокс Полк — лучший президент, который когда-либо был в С.Ш.А., вот только с мексиканской войной ему не повезло!'

— ...Подготовь ответ, что Соединённые Штаты приносят извинения за этот досадный инцидент. Президент лично обещает назначить тщательное расследование случившегося. Ты же понимаешь, что нам сейчас совсем не нужна ещё одна война с Британией, Джеймс?

— Не думаю, что британцы хотят воевать. Им сейчас не до нас, господин президент!

У Британии нынче совсем иные проблемы.

С самого начала нового 1848 года Старый Свет охватила эпидемия безумия. Толпы черни в революционном угаре безжалостно крушили прежний мир, всерьёз рассчитывая на обломках построить некое лучшее будущее.

Нарастающий в Европе хаос, с одной стороны, был выгоден Британии, поскольку серьёзно мешал всем её основным конкурентам, но с другой он разрушал давно установленные деловые связи и тем самым причинял серьёзный ущерб торговле.

В середине января вспыхнуло восстание в Италии, за этим в конце февраля мятеж во Франции заставил отречься от престола короля Луи-Филиппа, после чего удивлённые собственным успехом бунтовщики провозгласили Республику. В Британии искренне недоумевали: отчего именно Республику, ведь 'Империя' звучит куда лучше? Тем более, что у её величества Виктории есть отличная кандидатура на престол — принц Шарль Луи-Наполеон Бонапарт? Республика, по мнению британцев — это плохо. О чём с ней можно договариваться, чёрт побери? А это означает, что интересы Британии под угрозой! Ещё через несколько дней революционная зараза распространилась и на Германию, в середине марта добралась до Австрии и Венгрии, а в Милане и Венеции произошло вооружённое восстание против Австрийской Империи, вынудившее армию фельдмаршала Радецкого отступить за пределы мятежных земель. На первый взгляд, это неплохо. Но столь явное ослабление Австрии усиливает Пруссию и фактически выводит её по влиянию на первое место в Германских землях. Это — прямая явная угроза британским интересам на Европейском континенте.

В конце марта премьер-министр Испанского королевства генерал Рамон Мария Нарваэс распускает Кортесы и начинает реформу армии и флота. Его и без того значительная власть становится абсолютной, отодвигая формальную правительницу, Изабеллу II, на задний план. Жёсткая власть Нарваэса — благо для Испании и надежда на её возрождение, но для С.Ш.А. и Британии она — зло, поскольку генерал, похоже, взялся за это дело всерьёз, а сильная Испания, тем более мощный испанский флот, не нужны ни 'Владычице морей', ни Америке.

Да ещё и Королевство Сардиния объявило войну Австрии, явно намереваясь объединить всю Италию...

Такое впечатление, что в Европе все внезапно сошли с ума! Люди бунтуют, будучи обуяны жаждой разрушения, даже не задумываясь о том, что возникнет на месте этих дымящихся развалин, чем они будут жить... да и будут ли?! Как показывает пример Центральной и Южной Америк, многие не доживут до окончания 'хаоса', и от его прихода уж точно никто не выиграет!

Чтобы осознать сей факт, достаточно взглянуть на происходящее в Гватемале, Сальвадоре, Гондурасе, Коста-Рике без предубеждений. О, британцы свои жадные лапки успели протянуть и туда, но если бы индейцы, метисы и креолы не были столь решительно настроены против власти, разве бы у них что-нибудь получилось?

Нет, естественно нет!

А Венесуэла! Там всё более разгорается пламя гражданской войны. Формальным поводом послужило недоверие к результатам выборов, но на самом деле речь, конечно же, идёт о перераспределении доходов и преференций. Беда в том, что помимо этих двух противников, которых условно можно считать цивилизованными (их руками за свои интересы сражаются С.Ш.А., Голландия и Британия), в схватку влезли и дикари, местные индейцы, которые воюют и против тех, и против других, разрушая плантации и опустошая поселения. Увы, эти обезьяны не ценят усилий по их окультуриванию, и потому оставляют после себя лишь пепелища. Убытки, да-да... сплошные убытки...

— К сожалению, господин президент, нам нечего сейчас противопоставить этому... Пеко, — тяжело вздохнул военно-морской министр Джордж Банкрофт. Он и Билл Марси, военный министр в кабинете Полка, только что ознакомились с письмом, переданным капитаном Ли, и пребывали от прочитанного в лёгком шоке. — Помимо капитана Ли, мерзавцы освободили ещё ряд армейских и флотских офицеров, и то, что они рассказывают, меня изрядно настораживает.

— Вы о чём, Джордж?

— Воды вблизи Корпус-Кристи патрулируют два крепких фрегата этих... майяно, водоизмещение каждого не меньше двух тысяч тонн. Офицеры отметили, что корабли управляются весьма ловко, возможно их экипажи набраны из британцев. Помимо них там постоянно крутятся четыре или пять быстроходных шхун. Серьёзных сил в Мексиканском заливе у нашего флота больше нет, так что этой силе нечего противопоставить. Но ещё хуже другое: двое из числа офицеров, прибывших в Новый Орлеан вместе с капитаном Ли, проходили службу на шлюпах 'Сайан' и 'Лексингтон'...

— Минуточку, Джордж... — президент наморщил лоб. На память он раньше не жаловался, — но ведь эти корабли входят в состав Тихоокеанской эскадры!

— Входили, господин президент. Этой эскадры больше нет, все корабли либо захвачены, либо потоплены майяно, причём оба фрегата — 'Конгресс' и 'Индепенденс' находятся в их руках. Офицеры приметили их в бухте Масатлана под флагами майяно.

— Это катастрофа... — обмяк в своём кресле Полк, — в Калифорнии в январе обнаружено золото, потерю такой территории мне избиратели не простят...

— Ну, — поспешил возразить Бьюкенен, — формально Калифорния ещё не перешла под контроль правительства С.Ш.А., так что...

— Господин президент, джентльмены...

— Вы что-то хотите добавить, Билл?

— Да! Не всё так плохо, господа. Это письмо, на самом деле не что иное, как предложение перемирия, — Марси хитро ухмыльнулся, — ведь этот... Пеко обещает дальше не продвигаться, так? Да, нам не удалось получить Калифорнию и другие мексиканские территории на западе континента, но зато вхождение Техаса в состав С.Ш.А. в качестве двадцать восьмого штата можно считать состоявшимся. Опять-таки, генерал Тейлор изрядно получил по, хе-хе, сопатке. Весьма своевременно, надо заметить — иначе он вполне мог бы претендовать на пост президента на следующих выборах, а нашему кандидату... — при этих словах Полк и Бьюкенен понимающе переглянулись, — было бы крайне трудно противостоять победоносному генералу.