"Монах.Шанти"

Мозг Хогнана еще не знал, что тело практически умерло. Хогнан не успел даже опустить палку на то место, где только что находился Андрус, когда тот выдернул свой меч из тела противника и шагнул в сторону, пропуская мимо тела клинок командира стражников, успевшего обнажить оружие.

Удар! Рука воина, вместе с мечом отлетела в сторону, обратным движением меч снес полголовы противника, забрызгав мозгами стоявшего в оцепенении Идраза и его пятерых телохранителей, смыкающих ряды перед противником.

Мозг работал четко, без сбоев, и Андрус сразу понял, что следует сделать — он бросился вперед, мощнейшими ударами свалил двух телохранителей, прорубаясь сквозь броню, мечи, не выдерживающие ударов великолепного клинка Андруса (Спасибо Урхарду! Не пожалел денег на меч!)

Трое оставшихся в живых телохранителей задержали его не больше чем на две секунды. Дорога к телу их хозяина была открыта. Тот уже был шагах в двадцати — чего-чего, соображения, чтобы понять — дело худо! — у Идраза хватило, и не мешкая, он бросился наутек, к дому, ища спасения за толстыми, дубовыми дверями окованными железом.

Андрус догнал его так, как кошка догоняет мышь, ударом ладони по затылку выключил сознание, и забросив на плечо побежал туда, куда Идраз и собирался бежать — в дом. Он не смотрел, что делают остальные охранники — пока те сообразят, пока организуются, решат, кто будет командовать — а время и прошло. Теперь у него есть заложник.

Дверь распахнулась, выпустив на волю двух бойцов — один с мечом, другой прилаживал на тетиву длинную стрелу с бронебойным наконечником. Первый умер сразу, получив клинок в глаз, второй, с рассеченным животом свалился со ступенек и замер в в вишнево-красной луже крови, медленно расплывающейся на пыльной каменной площади.

Быстро — засов!

Нашел механизм закрывания — оказалось, здесь особая система, все не просто. Ручка, вращаешь ее — выдвигаются стержни и уходят в стены, в стальные косяки. Но засов есть — и это хорошо. Пока разобрался бы с механизмом двери — могли ворваться в дом. А сейчас они только бессмысленно долбят снаружи, да вопят — пусть себе вопят. Надо же куда-то вылить досаду и злость!

Оглянулся по сторонам, увидел портьеру, прикрывающую вход в другую комнату, рванул — сорвал со стены. Полоснул лезвием меча, вырезая длинные ленты — открылась дверь и оттуда выскочили двое мужчин — полураздетые, в одних штанах, мечами в руках. Кто они были? Охранники, отдыхавшие после дежурства, слуги, решившие проявить героизм — Андрус так и не узнал. Эти люди погибли за одну секунду, двумя молниеносными движениями боец отсек одному голову, другому вонзил меч в сердце. Они еще не упали, когда Андрус снова приступил к тому делу, которым собирался заняться раньше — связал ноги и руки Идраза, оттащив его к стене. Затем — вышел из боевого режима.

Накатила легкая слабость, и Андрус присел на стул, стоявший возле большого дубового стола. Захотелось есть, но он пересилил желание отправиться на поиски еды, заставив себя обдумать положение. А оно было просто аховым. Все зависело от того, как глава клана относится к своему брату. Если ему наплевать, жив тот, или мертв, значит и Андрус, и Урхард — считай, что мертвы. Если же Глава ценит брата, тогда...тогда есть надежда.

Андрус осмотрелся по сторонам — большая комната, окошки маленькие, наверху — пролезть сквозь них нельзя. Свету дают очень мало, в комнате сумрак, можно сказать — тьма. Вдруг отметил — он видит в темноте! Правда — без цветов, все черно-белое, но видит — четко, как при белом свете!

Возможно, это умение, присущее 'перевертышу' — подумалось Андрусу. Но думать дальше было некогда — первое, что надо сделать, как-то обезопасить себя, не дать захватить с тылу. Вряд ли вход в дом один, их должно быть по меньшей мере два. И кроме того — в доме должны быть слуги, а значит нужно 'зачистить' территорию.

Еще посидел, потом поднялся и держа наготове меч, вышел из комнаты в коридор, прислушиваясь и принюхиваясь к тому, что происходило в доме. А еще — ощупывая пространство на предмет скрытых охранников.

Как ни странно, в здоровенном доме было пусто и тихо. Похоже, что все, кто тут был, сбежали, не дожидаясь встречи со странным убийцей — кипела вода в котлах на кухне, пылало пламя в очаге, но ни одного слуги не было видно, и ни чьи эмоции не ощущались в пространстве — кроме тех, что находились за дверью на улицу.

Андрус нашел еще два входа — закрытые такими же мощными дверями, как и основной, поднялся на крышу — плоскую, как и положено дому, который может служить укреплением, защитой для своих хозяев. Людей в доме не было. Все скопились во дворе — орали, галдели, а когда Андрус выглянул из-за парапета, кто-то его заметил — начали свистеть, показывать пальцами, и рядом пролетели две стрелы, пущенные откуда-то сбоку, от ворот.

Андрус погрозил стрелкам кулаком, чем вызвал бурю негодования у оскорбленной толпы охранников. Дождавшись, когда шум утихнет, Андрус набрал в грудь воздуха и громко закричал:

— Переговоры! Я хочу переговоров! Мне нужен Урхард, живой и здоровый, и тогда я выпущу вашего хозяина! Если с Урхардом что-то случится, или вы попробуете штурмовать — вы получите вашего Идраза мертвым, я разрежу его на кусочки! Как только я получу Урхарда — мы уйдем из города! Подготовьте закрытый фургон, продовольствия на месяц, и не препятствуйте выезду! Все, жду ответа! Через час я отрежу вашему Идразу ухо, а потом буду отрезать от него по кусочку до тех пор, пока он не умрет в муках! Время пошло!

Стражники снова загалдели — когда Андрус начал говорить, они затихли и наступила гробовая тишина, прерываемая лишь свистом ветра да лаем заполошной собачонки где-то за углом, на пустыре. Теперь же все старались перекричать друг друга, и разобрать что-то было невозможно. Да в общем-то и не хотелось. Информации в крике не было никакой. Этой толпе нужно было время, чтобы выбрать какого-нибудь вожака, и тот наведет порядок. И первое, что они сделают — пошлют гонца к Главе клана, чтобы тот решал, что делать, как освобождать брата.

Получится ли то, что задумал — Андрус не знал. Но другого выхода не видел, другого способа освободить Урхарда. Все было очень, очень плохо, шатко, и...шатко.

Глава 9

— Эй, на переговоры! — Андрус выпрямился, он как раз нагнулся над пленным человеком, чтобы пощупать у него пульс. Пульс прослушивался хорошо, но тот почему-то до сих пор был в отключке — видно вгорячах приложил его слишком сильно. Обеспокоился — если Идраз умрет — и прикрываться будет нечем, и Урхарда выручать непонятно как. Только напролом, но...сил не хватит.

— Подойдите к двери! — крикнул Андрус, и опрометью бросился наверх, на крышу. Пригнувшись, подобрался к парапету и осторожно выглянул, ожидая стрелу, или болт арбалета. Нет — обошлось. Или не успели выставить стрелков, или же решили решить дело как-то по-другому.

Во дворе собралась толпа — они бегали, суетились, возможно готовились к штурму. В центре толпы выделялся человек, вокруг которого образовалось пустое пространство, будто все боялись к нему подойти и хоть как-то задеть. Человек стоял спокойно, отставив правую ногу чуть вперед и похлопывал по голенищу мягкого сапога тонкой, в толщину мизинца, палочкой, на конце которой болтался ремешок. С крыши не было видно черт лица, но очертаниями фигуры мужчина был очень похож на Идраза — скорее всего это и был его брат, Эдраз, глава клана.

— Эй, ты! Давай разговаривать! — громко завопил человек у дверей, Андрус на секунду выглянул, посмотрев на того, кто сейчас говорил, и так же громко закричал:

— Я буду разговаривать только с самим главой клана Эдразом! Больше ни с кем! Обещаю, что во время переговоров с ним ничего не случится! По крайней мере — по моей вине! Пусть не боится!

— Владыка Эдраз ничего не боится, болван! — оскорблено крикнул переговорщик — он считает ниже своего достоинства разговаривать с безродным чужаком! Говори, что тебе надо, и поскорее!

— Пусть подойдет Эдраз! — снова потребовал Андрус — если через сто ударов сердца его не будет у дверей, я выброшу к его ногам ухо брата! Если он хоть как-то ценит своего брата — пусть подойдет!

Мужчина в центре толпы решительными шагами направился к дому и замер, не доходя десяти шагов до крыльца. Поднял голову и с минуту пытался рассмотреть Андруса, укрывшегося за парапетом. Не будь дураком, тот старался не высовываться из-за каменного барьера — кто знает, может тут есть стрелки, попадающие стрелой стрекозе в глаз. Чего зря рисковать?

— Эй, ты, Андрус! — крикнул мужчина голосом Идраза — отпусти брата, и уходи. Я ничего тебе не сделаю, и не буду тебя преследовать (Как же! — подумал Андрус — идиота нашли!). Если ты что-нибудь ему сделаешь — я вытяну из тебя жилы. Живьем. Выпущу кишки и намотаю их на шею. Вырву ногти, отрежу...

— Хватит!— насмешливо крикнул Андрус — я знаю, что ты любитель пыток. В общем, так — твой братец захватил близкого мне человека, Урхарда. Я требую, чтобы мне его отдали. Подгоните фургон с лошадьми, загрузите туда продуктов и питья — на месяц. Нам долго ехать. Мы погрузимся в фургон и выедем из города. И чтобы ни одна сволочь нас не преследовала! Потом, когда я буду уверен в отсутствии опасности, отпущу твоего брата. Других условий не будет. Если вы попытаетесь напасть, или причинить вред мне, Урхарду, его родне — твой брат умрет. Все ясно? Ведите ко мне Урхарда, кстати, если он мертв — считай, что и брат твой мертв.

— Хорошо. Я подумаю — резко бросил Глава — что касается Урхарда — он где-то под домом, в темнице. Вход из дома, так что сам ищи.

— Буду искать — хмыкнул Андрус — только напомню — как только вы предпримете штурм, я отрежу какую-нибудь часть тела у твоего брата. В два часа пополудни у входа должен стоять фургон с двумя лошадьми, загруженный продуктами, водой и кормом для лошадей. Иначе...в общем — ясно. Время пошло!

Андрус осторожно, так и не высовываясь, отошел от края крыши — говорить больше было не о чем. Все, что хотел — он сказал. Его услышали. Теперь осталось надеяться, что братская любовь — если таковая имеется — восторжествует. Теперь нужно отыскать Урхарда. И тут же Андрус хлопнул себя по лбу и сплюнул — чего искать-то?

Бегом — по лестнице вниз. Спеленутый заложник уже не на том месте, где его оставили — видимо дергался, перекатывался, пытался освободиться. Глаза яростно вращаются, лицо подергивается, а на губах выступила пена:

— Я тебя!.... Да я!... Да ты!....

Андрус подошел, оглянулся на стул, пододвинул его к лежащему на полу человеку и сел над ним, задумчиво глядя вниз, на извивающегося Идраза. Брезгливо убрал ногу, когда тот попытался укусить за сапог желтыми зубами, и негромко спросил:

— Брат тебя любит?

— Чего?! — ошеломленно замер Идраз, потом сообразил и ощерился — любит! И с тебя кожу живьем сдерет! Он не прощает тех, кто пытается оскорбить его достоинство, а вы напали на брата — вам не жить!

— Это плохо для тебя — задумчиво протянул Андрус — если нас все равно убьют, зачем тебя возвращать? Убить, да и все. И пытаться пробиваться, умереть в бою, с честью.

— Эй, эй! Не вздумай!— обеспокоился Идраз — он выполнит твои условия — я слышал, как ты с ним разговаривал. Вас выпустят. Но ты должен обещать, что я останусь жив. А потом — да, вас будут искать, преследовать и все равно убьют. Но это будет потом! Так что шанс у вас есть, маленький, я тебе скажу, но шанс! А если убьешь — шанса никакого не будет.

— А ты разумно говоришь. Мне рассказывали, что ты совершенно ненормальный — хмыкнул Андрус — и зачем же тебе понадобился Урхард? Зачем ты пытался его убить? Из-за жены, что ли? Зачем? Женщин мало?

— Во-первых, Урхард оскорбил меня — сплюнул Идраз, и Андрус неприязненно посмотрел на несколько плевков, кучками устроившихся на полу — когда-то я ему сказал, чтобы он отвязался от моей женщины! А теперь мне этого мало. Я хочу уничтожить его совсем. Забрать его женщину, дочь, его деньги — забрать все! Оно мое! Все — мое!

— Послушай, прошло столько лет... — начал Андрус, и замер, поразившись тому, что происходило с Идразом: лицо того исказилось, глаза разбежались в разные стороны, вращаясь, как будто каждым из них управлял отдельный мозг. Идраз дергался в судорогах, потом судороги прошли, и он замер, тяжело дыша, с пеной на подбородке и полузакрытыми глазами, от которых были видны одни белки.

— Ээээ..уважаемый, да ты совсем болен — цыкнул зубом Андрус — а я тут распинаюсь. Вот что — куда ты дел Урхарда, говори. Твой братец сказал, что тот где-то в доме. Покажешь — где именно?

— Пошел на... тварь...я тебя....

— И я тебя люблю — усмехнулся Андрус и с шелестом выдернул меч из нож — повторяю вопрос — где находится Урхард? Не заставляй меня делать тебе больно.

— Не посмеешь! — скрипнул зубами Идраз — ты будешь умирать долго! Трудно!

— Но это будет ПОТОМ — снова усмехнулся Андрус — а больно тебе будет сейчас. Ну что? Опять ругаешься...

Андрус протянул острие меча к Идразу, тот завозился, с ужасом глядя на серебристый, весь в морозных узорах, клинок, завыл, будто раненый зверь, а когда меч вонзился ему в предплечье, застонал и закатил глаза. Андрус подождал секунду, потом повернул меч на пол-оборота. Идраз завопил, задергался, и когда мучитель убрал клинок, тяжело задышал, глядя на своего палача:

— Вон там, за портьерой, вход в подземелье. Там клетки. В одной из них сидит Урхард. Когда-нибудь я тебя все равно найду, и тогда...

— Слышал. И это уже скучно — кивнул Андрус, вытер меч об одежду Идраза и презрительно добавил — что ты так воешь-то? Царапина! Не привык, чтобы у тебя болело? Любишь мучить других? Теперь ты знаешь, каково было твоим жертвам.

Встал, вернул меч на место в ножны, подошел к портьере, находившейся рядом с другой, из-за которой ранее выскочили два бойца, сорвал ее и заглянул в дверной проем, приготовившись ко всем неожиданностям. Неожиданностей не последовало — никто не выскочил, никто не попытался лишить здоровья и жизни. Путь был свободен.

Глава перевертыша внимательно осматривали темный коридор — тот был недлинным, шагов пятнадцать в длину, и заканчивался лестницей, ведущей вниз. На вбитых в стену гвоздиках висели ключи — здоровенные, каждый длиной в полторы пяди. Какой из них был к той клетке, где сидел Урхард — неизвестно, так что Андрус подхватил все ключи и зашагал вниз, туда, откуда шел тяжкий запах нечистот, а еще — чего-то сладкого, удушливого. Запах напоминал о том, как пахнет в лавке мясника, и Андрус нахмурился, ожидая увидел какую-нибудь пакость, вроде комнаты для пыток и все такое прочее.

Как ни странно, никакой пыточной внизу не оказалось. Длинный каменный сводчатый коридор вывел Андруса в галерею, вдоль которой стояло множество клеток — штук двадцать, не меньше. Они были пусты, но смердели так, будто их никогда не чистили, а узники оправлялись прямо на пол. Впрочем — возможно, что так оно и было.

Выяснять это Андрус не желал, как не желал выяснять — куда делись узники — пол был забрызган чем-то темным, и чуткий нос Андруса определенно ощущал запах крови. То ли узников перестреляли прямо в клетках, то ли их там пытали, но это не имело никакого значения. Значение имело лишь одно, вернее — один, тот, кто сидел в крайней клетке возле темного провала тоннеля, уходящего глубже под город.