Я оглянулся вокруг и увидел, как люди в серых мундирах методично перерезают глотки лежащим и стонущим служителям, начиная с бессознательных "белых". Я не успел даже сообразить, а уже все было кончено. В развалины Собора вошел граф.
— Расскажешь, что произошло, Логин? — спокойно спросил, он подойдя ко мне. — Когда ждать мстящих служителей во главе с разящими "белыми"?
— Никогда, — опустошенно отозвался я. — Солос мертв. Бесповоротно и окончательно. Новых аватар больше не будет... Служители могут что-то попытаться...
— Но без поддержки своего Бога они ничто, — усмехнулся граф. — Что теперь? Что дальше? Мы все сегодня умрем?
— Нет, — помотал я головой. — Сегодня Мир спасен. Пророчество Солоса не сбылось.
— Только сегодня?
— А что ты хотел? Сам видел списки и говорил с людьми. Новые угрозы появляются каждый день... Не такие глобальные, как это... Но тебе и таких хватит. Штатных, так сказать...
— Что с Лейлой? — кивнул он, закрывая тему и переходя к следующей.
— Мне все равно. Я отказываю ей в защите. Пусть теперь сама разбирается, тварь двуличная...
— Хорошо, — кивнул он мне и протянул плащ. Я осмотрел лохмотья, в которые очередной раз превратилась моя одежда, и благодарно кивнул графу.
— Подвезти? — поинтересовался он.
— Нет, — снова помотал головой я. — Пройтись хочу. Голову остудить.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами он. Я поднялся с пола, надел плащ и подобрал упавший с шеи после удара Сола мешочек с деньгами и парой камешков. Потом, вяло и слегка пошатываясь, двинулся на выход из храма. Точнее его остатков.
* * *
По пути к Серой Чайке я прошелся по лавкам готового платья, купил там смену одежды. Заглянул в банк и забрал свой сундук с хранения.
В таверне я кивком поздоровался с Барменом и хотел уже идти дальше. Но подумав, повернул к стойке.
— Я могу скоро исчезнуть, — задумчиво сообщил ему. Тот кивнул и приготовился слушать. — Подожди после этого дней пять-шесть. Если не вернусь, возьми себе все, что в комнате найдешь, — он снова кивнул. А я продолжил путь наверх.
Следующий час я старательно отмывался во дворе у колодца, практически не чувствуя холода.
Когда закончил, оделся в новые шмотки, а старые выбросил. Поднявшись в свою комнату, достал из заначки ключи от дома, засыпал в кошелек еще золота с серебром и камнями.
Тут в дверь комнаты постучали.
— Открыто, — крикнул я. Дверь отворилась и в комнату вошла женщина. Девушкой ее назвать уже было-бы не правильно — слишком мудрые и понимающие глаза у нее были, да и в движениях была мягкость и плавность, молодым не свойственная. При этом она была удивительно красива, но опять же, светлой и спокойной, взрослой красотой.
— Меня называют Эстия, — чуть поклонилась она, представляясь.
— Вы Богиня? — больше утверждал, чем спрашивал я. Чего-то подобного я ожидал. Не могла смерть Бога остаться незамеченной и не привлечь внимание.
— Да, — спокойно и плавно, без малейшего намека на агрессию или заносчивость, кивнула она.
— Это я убил Солоса. Вы пришли мстить?
— Нет, — покачала она головой. — Я пришла поговорить.
— Проходите, располагайтесь, — вздохнул я, указывая на стол и кровать. Сам же взял стул от окна и, дождавшись, пока Эстия устроится на кровати, сел на него сам.
Буквально тут же раздался вежливый стук в дверь, после которого и получения от меня разрешения, вошел слуга с подносом и быстренько накрыл на наш стол. Удивляться я не стал — богиня как-никак.
Слуга поклонился, закончив, и молча ушел.
— Не раскажешь, что произошло? — мягко спросила она.
— Пару часов назад я убил Солоса.
— Это я уже слышала, — точно также мягко ответила она. — Можно узнать за что? И как...
— Он задурил мне голову. С моей помощью собрал в один артефакт энергию, более чем двадцати открытий Прорыва Хаоса. А потом дополнил его своей силой и собирался использовать для уничтожения Мира, пока другие не смотрят. Вроде ничего не упустил, — выложил я полный сумбур, не особенно заботясь о подаче и информативности.
— Уничтожить Мир? Для чего? — мягко продолжила она направлять разговор.
— Творцом хотел стать. Уничтожить этот мир, чтобы создать из выделившейся энергии свой.
— А ты почему вмешался? Это ведь не твой Мир? Смерть в результате его гибели тебе также не грозила.
— Он меня просчитал и использовал. В финале вовсе напал, используя аватары, — ответил я, немножко начиная анализировать свои действия. — Затем я вышел из себя. Разозлился. Впал в ярость... Солос был к тому времени ослаблен, поскольку очень много своей энергии влил в артефакт. Дальше, думаю, вы знаете...
— Вот как, — кивнула Эстия. — Остальных из нас ты убивать теперь собираешься?
— Я собираюсь убраться из вашего мира, — честно признался я. — Не хочу больше участвовать в ваших схемах и разборках. Наигрался уже в героя-спасителя. Досыта!
— Мы не сможем тебе в этом помочь. Не в нашей власти перемещения меж Мирами, — осторожно сказала Богиня.
— Я на помощь и не рассчитывал. Мешать не станете — уже хорошо, — горько усмехнулся я.
— Я хотела бы помочь тебе разобраться в себе. Успокоить и исцелить твою душу, Логин, — заметила она и протянула руку коснуться моего лица, но остановилась, не закончив движения, правильно прочитав мой взгляд.
Никому из этих "мудрых" я больше не верю. Ни на грош. Может и не прав, но Богам я доверять смогу не скоро. Если вообще когда-либо смогу.
— Не все предают, мальчик, — заметила она, опуская руку и поднимаясь с моей кровати. — Не суди обо всех по одному. Боги, как и люди — разные.
— Умом понимаю. Сердцем принять не могу, — пожал плечами я, также поднимаясь.
— Удачи тебе, Логин, — попрощалась она и скрылась за дверью.
Я подождал пару минут и тоже вышел. Кивнул Бармену, покинул таверну, повернул за угол и вышел к своему дому.
Вздохнул и достал ключи. Судя по солнцу не прошло и пары минут с момента моего исчезновения. Родители еще не вернулись, и время переодеться у меня есть. Переодеться и напиться...
* * *
глава 32
Разговор с отцом немного прочистил голову. Стало полегче на душе, но настроение все одно оставалось питейным.
Ведь Сол ни к чему не принуждал меня. Даже не просил. И ни одним словом не врал. Я все делал по собственной воле и собственному желанию. Да и ни один случай из названных отцом шести к моей ситуации не подходил.
Ведь земля была не моя.
Жены и детей моих никто не уводил.
Оружие, с которым нападал через своих аватар Солос, смертельным для меня не было.
Да и убить он меня не хотел.
Тем более отравить.
Вообще, вспоминать себя, таким, какой я был в ту минуту было мучительно стыдно и противно от самого себя.
Да и дело даже не в убийстве. Просто я влез не в свое дело. Туда, куда не просили. И из-за своей неуместной инициативности, чуть не погубил целый мир. Можно конечно кричать: "Я не знал! Меня обманули! Меня использовали!". Но это будут только отговорки. Факт останется фактом — решил поиграть в героя. Поиграл — получай весь комплект герою сопутствующих прелестей: предательство, обман, стыд, муки совести.
На душе оставалось муторно и хмуро. Так что следующим утром я снова натягивал камуфляж с берцами. Прихватил с собой нож Дара, бросил в рюкзачок (черная рокерская торба с рисунком оскаленной морды волка на ней и затягивающимся простой веревкой горловиной) бутылку воды и пяток бутербродов.
Отец в этот день был на работе, так что пошел гулять я один. Подумав немного, снял с портупеи и бросил на кровать мобильник — говорить ни с кем не хотелось.
Доехал до знакомой остановки на пригородном автобусе и потопал по песчанной тропинке в лес. Мерный шаг, удобная палка в руке, весеннее небо над головой, приятный шелест листьев и свист ветерка в сосновых иголках, все это мало по малу отгоняло в сторону тяжелые мысли, оставляя только размеренные шаги и лес. Насыщенный кислородом воздух прочищал и дурманил голову, принося легкое чувство эйфории и уверенности в своих силах. Песчанная тропинка быстро закончилась. Точнее, я просто свернул с нее прямо в лес. В этих местах он светлый, высокий и не заглушенный — ходить легко. Тысячи грибников каждый год пробивают тут пути, ломая ногами валежник вытаптывая расползающиеся заросли еживики и бурьяна. Одно удовольствие по мягкому мху прогуляться куда глаза глядят.
Лес. Сколько себя помню, самые светлые моменты в жизни с ним связаны были. Никогда он и тени страха не вызывал. Только радость и уверенность, что все тлен, все пройдет, а лес останется. Свобода. Свобода ото всего и ото всех.
Шаг за шагом знакомые места оставались за спиной. Годы в железном зале не прошли даром: шаг стал гораздо более спорым и легким, тело гибким и ловким, выносливость вообще взлетела до небес...
Вот и крайняя точка обычного нашего с отцом маршрута. И раздумья.
Я дошел сюда, в неспешном, расслабленном темпе, меньше чем за полтора часа. Обычно тут мы делали привал, легкий перекус и поворачивали назад (когда выбирали именно этот путь, так то мы ходили разными маршрутами). А сейчас я уже здесь, а сил и времени еще запас даже и не начат толком. Даже есть еще не хочется.
Я присел у красивого лесного озера, минут десять полюбовался им, а потом решительно встал и двинулся дальше — туда, где еще раньше не был.
Лес. Он менялся не сильно. Точнее не быстро. Плавный переход от светлого соснового лесопарка к темному, влажному, заглушенному лиственному. Болота стали встречаться чаще, а тропинок и проходов между ними становилсь все меньше. Однако, все это не делало его менее привлекательным и красивым. Лес, какой бы он ни был, прекрасен. И душе он дарит лишь легкость и успокоение. А это именно то, за чем я к нему сегодня и пришел.
Лес дарит свободу. Я повторяюсь, но это именно то, что чувствовал и желал в тот момент. Свободы... от самого себя, от своих мыслей.
А тропинка тем временем становилась все менее хоженной и наконец вовсе закончилась. Я пролез через густой кустарник и пораженно остановился.
Такой красоты я раньше и представить не смог бы.
Я стоял на краю высокого скалистого обрыва. И если говорю, что высокого, то имею в виду, что он ни как не меньше полукилометра! Таких в нашей области, находящейся в Центральном Черноземье, по определению быть не могло.
Подо мной и передо мной расстилалось огромное озеро, дальний край которого упирался в горизонт. Но именно озеро, поскольку, там, где терялась из виду водная гладь, вздымались в высь горные пики, зеленые от устилающего их леса. Легкая дымка, солнце, разбивающееся искрами на не спокойной водной поверхности, зеленые берега, темные камни... и парящие в небе драконы...
* * *
Я стоял и смотрел. Возможно прошло уже минут двадцать, а я все смотрел и не мог насмотреться. Картина завораживала. Затягивала и пригвождала к месту одновременно. Хотелось смотреть на нее еще и еще. Ловлю себя на том, что даже дышать временами забывал под налетающим свежим, пахнущим водой, ветерком.
Но прошли десять минут, двадцать, полчаса. Картина не менялась. И я вздохнул, сбрасывая наваждение.
Красота — хорошо. Но реальность в том, что я снова "попал". И из вещей у меня лишь то, что на мне. В этот раз даже кошелька с золотом на шее не имеется, слишком я был выбит из колеии переживаниями, настолько, что забыл о самим же собой установленных правилах техники безопасности попаданца-рецидивиста.
Все мое имущество: нож, берцы, костюм "пилот" камуфляжной расцветки, портупея, торба с пластиковой полуторалитровой бутылкой воды, пятью бутербродами, трусы да футболка с бейсболкой.
Смерть мне не грозит, но устраиваться как-то надо.
Еще один глубокий вдох и решение устроить привал прямо сейчас. Съесть все принесенное из своего мира, запить водой и больше уже не думать, что у меня что-то из съестного есть. Если уж начинать, то с нуля. Нечего пытаться растягивать единственную пайку. Это отбивает мотивацию, оставляя иллюзию, что тыл твой прикрыт.
А почему здесь? А где я еще найду такое живописное место? Так что вот так.
Спустя минут сорок я отряхнул руки, затянул изрядно полегчавший мешок, закинул его за спину и двинулся обратно в лес, искать способ спуститься к воде.
Путь занял около двух часов, прежде, чем я вышел к галечному пляжу. Вода оказалась холодной. Не ледяной, но и парным молоком не назовешь.
А место мне приглянулось.
Пляж плавно поднимался от воды вверх и упирался в скалу. Я склонил голову на бок, глядя на составляющий ее камень, прикидывая обьем работ. Получалось много. Но сил у меня не меряно, а времени и того больше. А заняться тут все равно больше нечем.
Так, что я отряхнулся по-собачьи, сложил лежащую на камнях одежду в торбу, пристроил ее аккуратно к бижайшему подходящему к пляжу дереву, а сам как был голышом двинулся к скале... тренировать ударную технику всех стилей, что мне известны.
Камень поддавался неохотно. Ему казалась абсурдной сама мысль, что бешенное двуногое будет колоть и ковырять его голыми руками. Но как, я уже писал, времени, сил и ослиного упрямства у меня столько, что хватило бы на всю скалу, а не только на пещерку в ее основании.
День сменялся ночью, ночь днем, а я все не прекращал своего занятия. Оказалось, что это увлекательно. Да и техника постепенно совершенствовалась, что ускоряло процесс.
Не помню, сколько прошло, может неделя, может две, а может и целый месяц. Честно говоря, я не следил за временем. Когда занят делом, оно течет незаметно.
Так или иначе пещерку себе под жилище я закончил. Получилась неплохая такая однушка, метров на сорок-сорок пять квадратных. С прихожей, кухней, очагом и двумя окнами.
Следующим пунктом был топчан. С которым я справился не в пример быстрее — удар у меня стал поистине сокрушительным, при этом очень и очень точным. Дольше, чем валить и тащить подходящие древесные стволы, было тесать их острыми камнями. Но и к этому удалось достаточно быстро приноровиться. Тем более, что для тонкой работы у меня всегда при себе (еще точнее в себе) — "россомаший" коготь в кулаке. Не только же он для того, чтобы в Храмах бедокурить?
А когда и этот этап остался позади, я вспомнил, что голоден. А что? На тренировках Акисато я двадцать три года не ел вообще, так что забыть о еде на месяц-другой для меня в порядке вещей.
Охота.
При всей моей нынешней сноровке, выследить и прикончить животное оказалось проблемой. Точнее проблемой оказалось выследить. Убить-то просто — меткий бросок камня, и бедная косуля превращена в мой обед. А уж метать, все, что только можно представить отправленным в полет, инструктора "закрытого учебного центра" меня как следует обучили.
Сырое мясо питательно. Но не вкусно.
А огонь... Скажу лишь, что упорство и бесконечная выносливость способны преодолеть и такие трудности. Но косулю я съел все же сырой. Поскольку огонь удалось добыть лишь на третий день моих усилий с бесконечной матерной руганью и шаманскими плясками на берегу этого исполинского озера.
Но огонь в моем очаге запылал!
