| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Даже не взглянув на тело, Доусон подошёл к Гарри.
— С тобой всё в порядке? — учителю было трудно говорить. Он был изранен и едва стоял на ногах, потому что потерял все силы.
— Да, вроде бы... — Гарри осторожно притронулся пальцами одной руки к кисти другой.
— Какой же он гад! — проговорил Доусон. — Он понял, что я не могу смотреть, как тебя пытают...
— Он был Пожирателем Смерти?
— Хороший вопрос... — учитель приблизился к трупу, отогнул рукав и резко отшатнулся. — Да, так и есть. Что за падаль! Этих Пожирателей теперь, словно мух в гниющем мясе! Я понял, почему он отверг все мои доводы и даже не послушал жену. Фостер прав: для него не было дороги назад.
— Вы и правда дружили в школе?
— Дружили, правда, — задумчиво согласился боемаг. — Только на первом курсе. А потом он попал в компанию нынешних риддловских прислужников... Он пытался повлиять и на Клодия, угрожал ему, но я не позволял Веру обижать моего лучшего друга... Наконец, он оставил Клодия в покое, но я не смог бы спасти его самого...
— Вы убили его, — нехотя произнёс Гарри. — Я слышал, что этого достаточно для пожизненного заключения.
— Я был при исполнении, — горько усмехнулся Доусон. — Министр намекнул мне, что лучше бы совсем освободить от Вергилия этот мир. Каким же я был глупцом! Я тогда не понял его, я вознегодовал. Теперь, кажется, я получил горький урок... О нет! Маггловские журналисты. Я думаю, у меня ещё хватит сил на трансгрессию...
Почти полностью освободившийся от листьев Запретный Лес являл собой печальное зрелище, особенно в пасмурный день. А тут ещё совсем некстати зачастил моросящий дождь.
Учитель и ученик кое-как доковыляли до школы.
— Сейчас первым делом выпей зелье, которое я давал тебе, чтобы не заболеть... Гарри, ты жалеешь, что пошёл со мной?
— Нет, — без выражения ответил спрашиваемый, мечтая о тёплой постели и больше всего желая уединения.
— Гарри, я понимаю... — печально начал Доусон, заходя вслед за племянником в здание школы, и замолчал, наткнувшись на взгляд уже поджидавшей их директрисы.
— Что всё это значит?
— Я всё объясню... Только я думаю, сперва надо отпустить мистера Поттера к остальным, а потом я отвечу на все вопросы...
— Где вы были? — ледяной голос МакГонагалл довёл бы до дрожи кого угодно. — И почему одежда Поттера обуглена? Почему вы все в синяках?
— Мы... ловили Пожирателя Смерти, — теперь Доусон был больше похож на провинившегося студента.
— Что за самодеятельность, позвольте спросить? — резко осведомилась директриса.
Учитель сделал каменное лицо:
— У меня есть ордер на арест мистера Фостера. И разрешение на уничтожение при попытке сопротивляться.
— Разумеется, вы опять воспользовались разрешением, не так ли? — от одного вида МакГонагалл Гарри захотелось куда-нибудь спрятаться.
— Что значит "опять"? — осмелился задать он вопрос.
— А то, мистер Поттер, что Ваш учитель уже не в первый раз злоупотребляет своим положением при задержании. Мало того, взял на него ученика!
К говорившим, хромая, подошел Грозный Глаз:
— Где же вы были, позвольте спросить?
Доусон повторно пробубнил про задержание.
— Фостер, говоришь? Ох, меня там не было! — от всего сердца воскликнул Грюм, но под суровым взглядом МакГонагалл поник и сказал: — Да, это нарушение дисциплины, и наказание может придумать только директор, — после чего ретировался, сопровождаемый завистливым взглядом Гарри.
— Поттер, быстро иди в башню "Гриффиндора". А с Вами, мистер Доусон, мы ещё поговорим, но для начала залечите раны.
Боемаг тихо заковылял в подземелье, и сердце Гарри наполнилось жалостью.
"Они все ополчились против Фабиуса, — в своих мыслях он уже давно называл дядю по имени. — Грюм вот просто завидует нам, а в глазах у него — осуждение. Они сами виноваты. Фабиус так рвётся в Орден, он уже сто раз доказал свою преданность. На собрании я обязательно расскажу, что случилось".
Друзья встретили Гарри на редкость тепло и радостно. От них он узнал, что МакГонагалл поставила на уши всю школу, а вместе с ней и мракоборцев.
— Теперь тебе, наверное, запретят выходить за пределы "Хогвартса", — предположил Рон, — а жаль. Я так давно хотел позвать тебя на воздушную прогулку по окрестностям.
— Точнее — ещё раз полетать на новой метле, — укоризненно возразила Джинни. — Ты не думаешь о друге.
Гарри сидел в тёплом мягком кресле у камина, укутанный одеялом, с сэндвичем и кружкой горячего чая в руках, и размышлял, как бы побыстрее перебраться отсюда в кровать. При заботливых друзьях, предлагавших ещё чайку, задача усложнялась. В конце концов он всё-таки освободился от их опёки и поплёлся в спальню, по дороге споткнувшись о Живоглота. Обиженное животное взвыло дурным голосом и выбежало в коридор, прошмыгнув мимо зашедшего в гостиную Кристиана Дэйви.
Гермиона бросилась ловить кота, Рон вызвался ей помогать. В суматохе уход Гарри стал почти незаметным.
В спальне было тепло и тихо, и казалось, что погони, битвы, убийства были просто воображением усталого мозга. Два флакончика на тумбочке уже ждали своего хозяина. Поспешно глотнув обо зелья попеременно, Гарри завалился спать.
Он проспал всю оставшуюся субботу и проснулся в воскресенье утром. Всё тело неприятно ныло от ушибов, на лице прощупывалось несколько засохших царапин. Гарри нашёл очки и огляделся: в спальне снова было пустынно, по комнате мягко расползался полумрак, созданный прикрытыми шторами. На маленьком столике, каким-то чудом оказавшемся справа от кровати, дымилась картошка с отбивными, янтарём отсвечивал тыквенный сок.
Гарри ощутил сильный голод — ещё бы, он почти не ел вчера, — и накинулся на еду. Потом подошёл к окну и впустил в комнату солнце, такое яркое, что невольно пришлось чихнуть. Он посмотрел на часы: всё ясно, время завтрака. Значит, о мясе с картофелем позаботились учителя. При последнем слове вспомнились все подробности прошедшего дня, и сердце неприятно сжалось, когда в голову вновь пришла мысль об убийстве.
"Надо увидеть Фабиуса".
Гарри быстрым шагом дошёл до Большого Зала и приоткрыл дверь. Зал был полон народа, и все головы повернулись в сторону вновь пришедшего. Место Доусона за учительским столом пустовало.
Гарри поспешно закрыл двери и спустился в подземелья. Мимо пронёсся Пивз. Заметив свой любимый предмет для издевательств, полтергейст затараторил какую-то дразнилку, но делал это на приличном расстоянии, поэтому его затея не возымела должного действия. Внизу пришлось повстречаться с Кровавым Бароном, что отнюдь не улучшило настроения. Зато привидение было удивительно дружелюбным и даже выразило желание показать дорогу к декану. Гарри поспешно отказался и попросил объяснить всё на словах.
— Мистер Доусон не хочет никого видеть, — напоследок сказал Барон. — Правда, я не был у него с раннего утра, может что-то и изменилось.
Гарри шёл по холодному коридору, полумрак которого трепетал от факелов, и представлял, что он находится в обиталище Волдеморта. Отсчитав от поворота нужное число дверей, каждая из которых не отличалась от соседних, посетитель постучал.
Дверь отворилась, образовав небольшую щель, затем, помедлив, открылась до нужной ширины.
Доусон был одет в широкий плащ кирпичного цвета, под которым угадывалась маггловая одежда — рубаха и джинсы, изношенные кроссовки. Это было само по себе странным.
— Ты что-то хотел, Гарри? — глаза Доусона со вчерашнего дня будто бы обесцветились, во всяком случае, в них сохранялась вчерашняя усталость и грусть. На лице зажили не все царапины, а взгляд был больше виноватым, чем удивлённым.
— Я хотел задать Вам один важный вопрос... Ещё до того, как мы отправились к Фостерам... Это недолго, — поспешно добавил племянник. — Почему Вы... взяли меня с собой и в тайне от Ордена?
— Нет, это надолго, — тихо возразил Доусон. — Заходи.
В маленькой комнатке горел камин, вполовину меньше, чем тот, что был в гриффиндорской гостиной, под самым потолком в четырёх углах располагались светящиеся шары неизвестной природы, и от этого здесь было светло, словно днём. Всю мебель составляли кровать, шкаф и стул с мягкими подлокотниками и спинкой, немного похожий от этого на кресло.
— Садись. Чтобы объяснить тебе всё то, о чём ты спрашивал, я должен многое рассказать. Возможно, тебе даже покажется, что я буду говорить не по существу, — учитель присел на кровать. — Но все мои действия, даже несколько жестокие, объясняются очень просто. Начнём с "Дармстранга". Ты видел его представителей во время проведения Турнира Трёх Волшебников. Наверное, кто-нибудь из вас обратил внимание на то, как Каркаров обращался со своими учениками: Виктору, который был признан обществом как кумир и победитель, оказывал внимание, словно Министру, а остальные частенько получали в свой адрес ядовитые упрёки. Такое поведение не было исключением. Вергилий перестал общаться со мной ещё и потому, что учителя изо всех сил пестовали его гордость. Он был одарённым мальчиком, а мы с Клодием — тёмными лошадками с нераскрытыми талантами. Для нас это пошло на пользу, для него же — нет. Если честно, "Дармстранг" немного похож на детскую колонию закрытого типа. С самого детства я учился в атмосфере недоверия, поэтому очень дорожил редкими друзьями. Я привык всё делать сам, не дожидаясь похвалы и порицания, не просить ничьего совета... Мы выпустились из школы, и прошло время, пока я окончательно осознал, что Фостер опасен для общества. Мне было неприятно так думать о брате своего лучшего друга, тогда уже покойного... И вот недавно я услышал от МакГонагалл, что Орден следит за Фостером, который к тому времени успел совершить несколько убийств и переехал в Англию, чтобы замести следы. Тогда у меня было достаточно доказательств его виновности, и я, посоветовавшись с болгарскими друзьями и мистером Злобиным, спланировал поимку Вергилия. Я знал, что мне одному придется плохо — ведь Фостер умел убивать гораздо лучше, чем я , — и уже свыкся с мыслью, что кто-то из нас не выживет... А тут случился этот дурацкий инцидент с любовным зельем, и я решил, что ты смог бы помочь мне. Я рассудил, что ты похож на Джеймса, а потому придёшь в восторг от моей идеи. Но я не подумал о том, как глупо подвергать тебя такому риску, да ещё и убил при тебе Фостера... самым мерзким способом...
— Но ведь это было вынужденной мерой!
— Да, было... Ты думаешь, это убийство для меня первое? Если бы это так и было, я просто не смог бы убить Вергилия. Потому что из тех троих Пожирателей, чьи смерти теперь на моей совести, только Фостер усомнился в своём господине.
— А как же зелёный отсвет?! — воскликнул Гарри. — Я ведь видел его!
Доусон пристально посмотрел племяннику в глаза:
— Да, я тоже это заметил. Он убил Лилиану до того, как она погибла. Это одна из причин, почему я вообще нашёл в себе силы уничтожить последнего из прямых потомков древнего рода Фостеров. Он был не вправе решать, безнадёжна она или нет. Вергилий оказался страшным собственником, и он сам хотел убить жену.
— Вы всё сделали правильно. Только вот МакГонагалл и учителя сердятся на Вас. Наверное, лучше было всё же рассказать Ордену о случившемся.
— Ты прав, я повёл себя не так, как был должен. Если я хочу вступить в Орден, то обязан прислушиваться к мнению его членов... А теперь извини меня, но тебе лучше уйти. Я буду готовить зелье Исцеления.
— Вы так похожи на отца, — прощаясь, произнёс Гарри, — и на Сириуса. Они на Вашем месте поступили бы точно так же. Я, правда, очень рад, что у меня появился дядя.
Улыбка тронула губы Доусона, и показалось, что сквозь пасмурное небо в его глазах проступило солнце.
Глава10. День самоуправления.
Всё воскресенье Гарри был хмурым и раздражительным. По школе ходили слухи о своеволии учителя зельеделия, а тот не показывался ни на обеде, ни на ужине, и его племянник стал подозревать, что в глазах Доусона была не грусть, а мука, вызываемая болью ран.
После обеда Гарри перехватил Джинни и рассказал ей всё. Она отнеслась к новостям с большим интересом и задала щекотливый вопрос: с какой стати декану "Слизерина" и мракоборцу брать на задержание ученика? Он точно не хотел смерти напарника, это было понятно. Что же касается Ордена, то они сами виноваты в своей нерешительности. Доусон, прежде всего, боемаг, он привык и должен рисковать жизнью во имя справедливости, но тащить с собой семнадцатилетнего он был не вправе, если только на то не имелись серьёзные причины.
Позже Гарри провёл своего рода "опрос" среди друзей. Гермиона полностью разделила мнение Джинни, Невилл сказал, что Доусон должен был оповестить Орден Феникса или хотя бы его главу, особенно если боемаг сам говорил, что директриса понимает его лучше остальных орденцев. Рон же, как никто другой посвящённый в проблемы друга, был полностью за Доусона. Он единственный отреагировал именно так, как хотел бы рассказчик. Именно Рон глубоко прочувствовал захватывающее повествование о поимке Фостера, тем более, что его друг уже как следует поразмыслил над тем, что случилось, и сумел подать всё в наиболее выгодном свете.
Гарри не зря говорил о субботнем приключении с друзьями: осуждение учителей поступка своего коллеги буквально физически чувствовалось в воздухе. Было, пожалуй, только два преподавателя, которые не принимали в этом никакого участия. Одним из них, разумеется, был Хагрид. За него не стоило и волноваться, потому что учитель по уходу за магическими существами почти никогда не критиковал тех, кто работал с ним. Кроме того, именно у Хагрида сложились с деканом "Слизерина" особые отношения. А дело было вот в чём: во время одной из прогулок со своим сводным братом Граупом Хагрид подобрал детёныша мантикоры. Разумеется, Гарри узнал об этом, когда в очередной раз пришёл к учителю на чай. Доусон очень помог коллеге: мантикор подробно изучали в "Дармстранге". Декан дал зелье, вылечившее раненого зверька, так быстро лишившегося матери (она, судя по всему, погибла, иначе бы пришла за дочерью, перевернув всю школу вверх дном). Хагриду запретили держать мантикору поблизости от школы, поэтому животное поселили в Запретном Лесу, в двух часах ходьбы до "Хогвартса", но её новоиспечённый покровитель не забывал дважды в день кормить её. Хагрид утверждал, что Ами — безобиднейшее существо, за всю жизнь не обидевшее напрасно и таракана, но его слова не смягчили почти никого. Однако все понимали, что история с мантикорой ещё не закончилась, и никто не хотел думать о временах, когда тварь подрастёт. В любом случае, Хагрид был за Доусона горой, а тот уже начинал жалеть, что связался с мантикорой.
Вторым учителем был профессор Флитвик. Среди других преподавателей, порой весьма незаурядных личностей, он не выделялся почти ничем, но все помнили его отвагу в ту страшную ночь, ночь смерти Дамблдора. Теперь же Гарри посмотрел на учителя по заклинаниям другими глазами, и всё благодаря его отношению к новому декану "Слизерина". На одном из своих уроков преподаватель отозвался о Доусоне, как о мастере зельеделия, что уже было интересным само по себе: на памяти Гарри, Флитвик не позволял себе высказываний, каким-либо образом характеризующих своих коллег. Но больше никаких неожиданностей не было, и всем пришлось ломать голову, размышляя над тем, каким образом деканы связаны между собой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
